Экономика
Желтая лихорадка
27 октября
Все предшествующие годы, заканчивающиеся на цифру 7, знаменовались мировыми кризисами. Если в этом году на финансовом рынке не случится новых глобальных потрясений, то он разорвет роковую череду годов, кончающихся на цифру 7. Хотя то, что уже случилось с американской ипотекой, при желании можно назвать как минимум серьезным потрясением, а значит, любители нумерологии вновь могут торжествовать.
Когда в 1987 году в Америке случился коллапс фондового рынка и акции за один день потеряли пятую часть (!) стоимости, то это не затронуло население Советского Союза. Судьба тогдашней демократической фракции в КПСС была гораздо понятней и ближе. Так что к тому кризису мы просто не успели. А вот через десять лет в России уже работали биржи, так что азиатский «пожар» 1997 года стал предвестником краха ГКО, пришедшегося на следующий 1998 год.
Шокирующая Азия
Внезапный для всех кризис в странах Юго-Восточной Азии произошел на самом деле не вдруг. Его причины зрели в предыдущие десятилетия.
Ведущими в регионе были экспортные отрасли, особенно электроника и автомобильная промышленность. Высокие темпы роста производства определялись главным образом рекордной долей накопления и большим числом работников, переходящих от низкопроизводительного сельскохозяйственного труда к работе в современной промышленности. Так как вчерашние рисоводы еще помнили о своем полуголодном существовании, то они были рады относительным грошам. Добавим специфический менталитет: культура рисоводства требует дисциплины, как на мануфактуре, плюс воспитание в духе традиционных восточных религий требует послушания старшим и начальникам.
В сочетании с возможностью копировать чужие достижения это создало исключительно благоприятные условия для ускоренно-догоняющего развития. Результаты – в виде изделий электроники, текстиля, судов, автомобилей – увидели все. За несколько десятилетий уровень жизни в регионе вырос на порядок, а то и на два. Сперва мир заговорил о чуде. Но за фасадом таились болезни.
К середине 80-х годов резервы догоняющего развития были исчерпаны, чудо стало постепенно выдыхаться. Рабочая сила была уже не столь дешева. В 90-е годы в этих странах отчетливо обнаружилась тенденция к снижению показателей рентабельности.
Бат был бит
К тому же валютная политика государств оказалась неудачной. В системе валютного регулирования денежные единицы новых индустриальных стран (азиатских «тигров» или «драконов») были привязаны к доллару США, тогда как в их экономических связях гораздо большую роль играла Япония. Система создавала условия для привлечения иностранного капитала в молодые «драконы». Ведь процентные ставки в молодых экономиках выше.
В середине девяностых доллар стал расти относительно иены. Автоматически это потянуло вверх и валюты «тигров», что снизило конкурентоспособность их товаров, делало их дорогими. В результате, согласно некоторым расчетам, филиппинское песо оказалось переоцененным на 20, таиландский бат – на 10, малайзийский рингит и индонезийская рупия – на 7 процентов. Мировые валютные спекулянты не могли не заметить столь удобные цели для атак.
Вдобавок слабыми оказались местные банки. Слабость проявилась в отсутствие должного контроля, механизмов защиты депозитов. Кроме того, банки находились под административным прессом, они были вынуждены кредитовать концерны, находящиеся в особых отношениях с государством (наиболее ярко это проявилось в Южной Корее). Доля ссуд, выданных под строительство и покупку недвижимости, составляла от 10 до 35 процентов активов южноазиатских коммерческих банков. В Сингапуре цены на рынке недвижимости в 1994 году повысились более чем на 40 процентов (годовой рост стоимости жизни в городе-государстве в этот период не превышал 3 процентов).
Нестабильности способствовали и распространенные в странах Юго-Восточной Азии многочисленные барьеры, ограничивавшие доступ иностранного капитала к прямому контролю над местными фирмами. В таких условиях большая часть вложений иностранных инвесторов носила портфельный характер, а портфельный инвестор ориентируется на быстрый выход из капитала.
Циклический подъем вызывал особенно интенсивное накопление спекулятивных «пузырей» на рынках реальных и финансовых активов. Падение конкурентоспособности экспорта и обнаруживающиеся трудности сбыта сопровождались нарастанием удельного веса «плохих» долгов в активах банков. Переплетение промышленного и кредитного кризисов неизбежно вело к их взаимоуглублению.
Вдобавок в поиске средств для развития государства региона активно привлекали краткосрочные иностранные инвестиции. А быстрые деньги легко приходят, но легко и уходят, едва лишь чуть меняется конъюнктура ставок или возникают слухи о движении валютных курсов. Поэтому если доверие к стране нарушено, то возникает замкнутый круг: атака спекулянтов на валюту, девальвация, массовое банкротство, новые валютные атаки и девальвация. И 2 июля 1997 года Таиланд объявил, что не гарантирует больше фиксированного курса бата к доллару. А 24 октября «рухнул» Гонконг.
Развертывающийся валютно-кредитный кризис неизменно обнаруживает тенденцию к выходу за границы страны. Обобщая статистические характеристики послевоенных валютных кризисов, ученые-экономисты Б. Эйхенгрин, Э. Роуз и У. Уиплош вывели соотношение: развертывание валютного кризиса в какой-либо стране увеличивает вероятность потрясений в соседних странах на 8 процентов. Эти 8 процентов были реализованы по полной программе. В том числе в России. Выводя деньги с нестабильных развивающихся рынков, международные финансовые круги поспешили уйти из России, потребовав полной оплаты имевшихся у них ГКО и отказавшись покупать новые. Пирамида гособлигаций рухнула, обвалив всю финансовую систему страны. Впрочем, как водится, после излечения от кризиса она стала крепче прежнего.
Спекулянты и симулянты
Каковы же уроки кризиса? В настоящий момент экономика азиатского региона восстановилась (впрочем, способность к возрождению – в генах капитализма). Летом, справляя печальный юбилей, азиатские финансисты провели представительную конференцию.
Заместитель министра финансов Сингапура Тарман Шанмугаратнам подвел черту: «Сегодня все в Азии настроены крайне оптимистично – мне это напоминает начало 1997 года, когда все были так же уверены в стабильности экономической ситуации в Азии, но мы все помним, чем это закончилось. Иностранный капитал сегодня приходит в основном не в форме краткосрочных вложений, как десять лет назад, а в виде долгосрочных инвестиций, прямых и портфельных, что, безусловно, уменьшает степень рисков. И все же у правительств стран Азии должен быть наготове пакет антикризисных мер на тот случай, если второй финансовый кризис все же начнется».
Похожую позицию занял и министр финансов Таиланда Чалонгфоб Суссангарн: «У нас сегодня нет продуманного механизма коррекции ситуации в экономике Азии, и мы все надеемся, что рынок сам себя поправит. Но если вы предоставляете рынку такое право, это рано или поздно приведет к экономическому хаосу. Сегодня перед нами стоят те же вызовы, что были десять лет назад, нужно придумать способ, как эффективно контролировать приток иностранного капитала».
Кое-чему тот кризис научил азиатских (и не только) финансистов. В нынешнем году правительства Китая и Индии законодательно ограничивали приток инвестиций на свои биржи, спасая их от перегрева. Это вызывало падение на всех рынках, но чиновникам было на это плевать – они защищали национальные интересы.
В России фондовый рынок достаточно вял, и перегрев ему не грозит. Хотя есть другие тревожные симптомы: резкий рост стоимости жилья, бум потребительского кредитования, большой объем заимствования частными компаниями средств за рубежом (суммарный долг превысил 300 миллиардов долларов). Свидетельствуют ли они о болезни, или это обычные рабочие проблемы – вопрос спорный. Азиатские события не научили, как защищаться от кризиса, но показали, как его можно приблизить.
Итак, если вы – глава правительства и хотите довести свою экономику до краха, то прибегайте к следующим шагам. Скрывайте информацию о проблемах, защищайте национальную валюту ценой потери государственных резервов, не обращайте внимания на рост «плохих» долгов в банковской системе, наращивайте государственные расходы. А когда в стране начнут лопаться банки и возникнет угроза голода – вините во всем международных валютных спекулянтов.
Алексей Миронов
Когда в 1987 году в Америке случился коллапс фондового рынка и акции за один день потеряли пятую часть (!) стоимости, то это не затронуло население Советского Союза. Судьба тогдашней демократической фракции в КПСС была гораздо понятней и ближе. Так что к тому кризису мы просто не успели. А вот через десять лет в России уже работали биржи, так что азиатский «пожар» 1997 года стал предвестником краха ГКО, пришедшегося на следующий 1998 год.
Шокирующая Азия
Внезапный для всех кризис в странах Юго-Восточной Азии произошел на самом деле не вдруг. Его причины зрели в предыдущие десятилетия.
Ведущими в регионе были экспортные отрасли, особенно электроника и автомобильная промышленность. Высокие темпы роста производства определялись главным образом рекордной долей накопления и большим числом работников, переходящих от низкопроизводительного сельскохозяйственного труда к работе в современной промышленности. Так как вчерашние рисоводы еще помнили о своем полуголодном существовании, то они были рады относительным грошам. Добавим специфический менталитет: культура рисоводства требует дисциплины, как на мануфактуре, плюс воспитание в духе традиционных восточных религий требует послушания старшим и начальникам.
В сочетании с возможностью копировать чужие достижения это создало исключительно благоприятные условия для ускоренно-догоняющего развития. Результаты – в виде изделий электроники, текстиля, судов, автомобилей – увидели все. За несколько десятилетий уровень жизни в регионе вырос на порядок, а то и на два. Сперва мир заговорил о чуде. Но за фасадом таились болезни.
К середине 80-х годов резервы догоняющего развития были исчерпаны, чудо стало постепенно выдыхаться. Рабочая сила была уже не столь дешева. В 90-е годы в этих странах отчетливо обнаружилась тенденция к снижению показателей рентабельности.
Бат был бит
К тому же валютная политика государств оказалась неудачной. В системе валютного регулирования денежные единицы новых индустриальных стран (азиатских «тигров» или «драконов») были привязаны к доллару США, тогда как в их экономических связях гораздо большую роль играла Япония. Система создавала условия для привлечения иностранного капитала в молодые «драконы». Ведь процентные ставки в молодых экономиках выше.
В середине девяностых доллар стал расти относительно иены. Автоматически это потянуло вверх и валюты «тигров», что снизило конкурентоспособность их товаров, делало их дорогими. В результате, согласно некоторым расчетам, филиппинское песо оказалось переоцененным на 20, таиландский бат – на 10, малайзийский рингит и индонезийская рупия – на 7 процентов. Мировые валютные спекулянты не могли не заметить столь удобные цели для атак.
Вдобавок слабыми оказались местные банки. Слабость проявилась в отсутствие должного контроля, механизмов защиты депозитов. Кроме того, банки находились под административным прессом, они были вынуждены кредитовать концерны, находящиеся в особых отношениях с государством (наиболее ярко это проявилось в Южной Корее). Доля ссуд, выданных под строительство и покупку недвижимости, составляла от 10 до 35 процентов активов южноазиатских коммерческих банков. В Сингапуре цены на рынке недвижимости в 1994 году повысились более чем на 40 процентов (годовой рост стоимости жизни в городе-государстве в этот период не превышал 3 процентов).
Нестабильности способствовали и распространенные в странах Юго-Восточной Азии многочисленные барьеры, ограничивавшие доступ иностранного капитала к прямому контролю над местными фирмами. В таких условиях большая часть вложений иностранных инвесторов носила портфельный характер, а портфельный инвестор ориентируется на быстрый выход из капитала.
Циклический подъем вызывал особенно интенсивное накопление спекулятивных «пузырей» на рынках реальных и финансовых активов. Падение конкурентоспособности экспорта и обнаруживающиеся трудности сбыта сопровождались нарастанием удельного веса «плохих» долгов в активах банков. Переплетение промышленного и кредитного кризисов неизбежно вело к их взаимоуглублению.
Вдобавок в поиске средств для развития государства региона активно привлекали краткосрочные иностранные инвестиции. А быстрые деньги легко приходят, но легко и уходят, едва лишь чуть меняется конъюнктура ставок или возникают слухи о движении валютных курсов. Поэтому если доверие к стране нарушено, то возникает замкнутый круг: атака спекулянтов на валюту, девальвация, массовое банкротство, новые валютные атаки и девальвация. И 2 июля 1997 года Таиланд объявил, что не гарантирует больше фиксированного курса бата к доллару. А 24 октября «рухнул» Гонконг.
Развертывающийся валютно-кредитный кризис неизменно обнаруживает тенденцию к выходу за границы страны. Обобщая статистические характеристики послевоенных валютных кризисов, ученые-экономисты Б. Эйхенгрин, Э. Роуз и У. Уиплош вывели соотношение: развертывание валютного кризиса в какой-либо стране увеличивает вероятность потрясений в соседних странах на 8 процентов. Эти 8 процентов были реализованы по полной программе. В том числе в России. Выводя деньги с нестабильных развивающихся рынков, международные финансовые круги поспешили уйти из России, потребовав полной оплаты имевшихся у них ГКО и отказавшись покупать новые. Пирамида гособлигаций рухнула, обвалив всю финансовую систему страны. Впрочем, как водится, после излечения от кризиса она стала крепче прежнего.
Спекулянты и симулянты
Каковы же уроки кризиса? В настоящий момент экономика азиатского региона восстановилась (впрочем, способность к возрождению – в генах капитализма). Летом, справляя печальный юбилей, азиатские финансисты провели представительную конференцию.
Заместитель министра финансов Сингапура Тарман Шанмугаратнам подвел черту: «Сегодня все в Азии настроены крайне оптимистично – мне это напоминает начало 1997 года, когда все были так же уверены в стабильности экономической ситуации в Азии, но мы все помним, чем это закончилось. Иностранный капитал сегодня приходит в основном не в форме краткосрочных вложений, как десять лет назад, а в виде долгосрочных инвестиций, прямых и портфельных, что, безусловно, уменьшает степень рисков. И все же у правительств стран Азии должен быть наготове пакет антикризисных мер на тот случай, если второй финансовый кризис все же начнется».
Похожую позицию занял и министр финансов Таиланда Чалонгфоб Суссангарн: «У нас сегодня нет продуманного механизма коррекции ситуации в экономике Азии, и мы все надеемся, что рынок сам себя поправит. Но если вы предоставляете рынку такое право, это рано или поздно приведет к экономическому хаосу. Сегодня перед нами стоят те же вызовы, что были десять лет назад, нужно придумать способ, как эффективно контролировать приток иностранного капитала».
Кое-чему тот кризис научил азиатских (и не только) финансистов. В нынешнем году правительства Китая и Индии законодательно ограничивали приток инвестиций на свои биржи, спасая их от перегрева. Это вызывало падение на всех рынках, но чиновникам было на это плевать – они защищали национальные интересы.
В России фондовый рынок достаточно вял, и перегрев ему не грозит. Хотя есть другие тревожные симптомы: резкий рост стоимости жилья, бум потребительского кредитования, большой объем заимствования частными компаниями средств за рубежом (суммарный долг превысил 300 миллиардов долларов). Свидетельствуют ли они о болезни, или это обычные рабочие проблемы – вопрос спорный. Азиатские события не научили, как защищаться от кризиса, но показали, как его можно приблизить.
Итак, если вы – глава правительства и хотите довести свою экономику до краха, то прибегайте к следующим шагам. Скрывайте информацию о проблемах, защищайте национальную валюту ценой потери государственных резервов, не обращайте внимания на рост «плохих» долгов в банковской системе, наращивайте государственные расходы. А когда в стране начнут лопаться банки и возникнет угроза голода – вините во всем международных валютных спекулянтов.
Алексей Миронов
