Экономика
«Кисе Курокава умел слушать»
01 ноября
В октябре 2007 года умер Кисе Курокава, архитектор знакового для Петербурга сооружения – нового футбольного стадиона на Крестовском острове. Но жизнь продолжается. Кончина зодчего не деморализовала строителей будущего дома для «Зенита». Проект отправлен на согласование в Главгосэкспертизу.
К сожалению, сразу после смерти автора «Космического корабля» начались досужие домыслы. Они связаны как с жизненной философией Курокавы, так и с его якобы негативной реакцией на изменения, внесенные в проект после аэродинамических испытаний моделей конструкций стадиона. Генеральный директор управляющей компании «Авант» Григорий Фельдман много общался с японским зодчим, причем не только в силу профессиональных причин («Авант – генподрядчик строительства стадиона). Диапазон их бесед – от технологии изготовления японского оружия до философии и религии.
– Признаюсь, что с удивлением прочел в материалах некоторых СМИ, вышедших после смерти мастера, о том, что Кисе Курокава, например, был воспитанником буддийского монастыря и аскетом, – говорит Григорий Фельдман. – Мэтр, напротив, был очень жизнерадостным человеком и любил жизнь во всех ее проявлениях, в том числе и материальных, и не скрывал этого. Он, например, владел штучной «Тойотой» огромных размеров с 12-цилиндровым мотором и как-то мило радовался, что такой лимузин есть только у него и японского императора. Кисе Курокава вообще причислял себя к атеистам и был человеком философского склада. Жаль, что умер такой жизнелюбивый и талантливый человек, но все, что нужно сделать для будущего стадиона в Петербурге, автор «летающей тарелки» сделать успел.
К сожалению, после смерти мастера некоторые специалисты начали выступать в СМИ с заявлениями, что Курокава якобы был против тех важных изменений, которые внес в авторский эскиз генпроектировщик стадиона – ЦНИИ спортивных конструкций имени Кучеренко. Иными словами, они сейчас стараются противопоставить архитектора и инженеров, которые работают над его проектом. Здесь, наверное, нужно открыть «секрет», который и без того все знают: петербургское архитектурное сообщество достаточно ревниво относится к архитекторам-иностранцам, приглашенным для работы в городе. В октябре 2006 года, еще до объявления конкурса на проектирование и строительство стадиона, маститые городские архитекторы недружелюбно, если не сказать враждебно, встретили доклад самого Курокавы. Особенно им не понравились выдвижное поле и конструкции мачт. Тем не менее именно проект Курокавы стал победителем и вызвал одобрение не только у заказчиков, но и у всех горожан. И вот на очередном заседании члены Градсовета избрали мишенью уже не проект мастера, а те изменения, которые внесли в него проектировщики.
– На последнем заседании Градсовета сложилось впечатление, что иные архитекторы, к сожалению, критиковали изменения в конструкции не по профессиональным критериям, а из желания самоутвердиться, – говорит Григорий Фельдман.
По мнению Григория Фельдмана, проектировщики новой арены сумели сохранить 95 процентов авторских разработок, а 5 процентов – это вынужденные изменения. Но именно на эти проценты обрушилась агрессивная критика маститых петербургских архитекторов, которые вдруг стали ярыми защитниками изначального проекта Курокавы. Члены Градсовета словно забыли, что японский зодчий – автор не проекта, а архитектурной концепции. Любой проект – это компромисс между полетом архитектурной мысли и практическим инженерным решением.
Итак, после испытаний моделей в авторский проект было внесено три изменения. Первое – остекление проемов. Для легкости визуального восприятия «Космического корабля» зодчий опоясал его верхний и нижний ярусы сетью проемов высотой полтора метра каждый. Это, разумеется, создавало дополнительное ощущение воздушности, легкости конструкции. Но ведь стадион строится не в южной Европе, а в Петербурге, на западной оконечности Крестовского острова. Здесь постоянно дует ветер и прохладно даже летом, а весной-осенью, не говоря о зиме, человек не выдержит на таком сквозняке даже часа. Мэтр признал это и закрыл проемы стеклом. Несмотря на прозрачность, визуально легкость восприятия сооружения это немного снижает. Но что делать, если мы живем на 60-м градусе северной широты. Второе изменение – форма раздвижной крыши. В проекте японского мэтра она была плоской, но он никогда не говорил, да и не мог говорить, что его проект просчитан на конкретную нагрузку. Точную форму несущей конструкции без инженерного проекта дать просто невозможно.
Инженерное решение крыши стадиона на Крестовском острове предложила немецкая компания «Вернер Собек», входящая в мировую тройку лидеров по проектированию и инженерным решениям уникальных и высотных объектов. Ее специалисты пришли к выводу, что двояковогнутая конструкция – единственно возможное техническое решение, гарантирующее надежное функционирование крыши и при этом способное выдержать снеговую нагрузку в 200 килограммов на квадратный метр и препятствовать, что очень важно, образованию «снеговых мешков». Кисе Курокава получил и чертежи, и расчеты, рассмотрел их и принял. Третье изменение – появление в проекте четырех широких колонн, которых у японского зодчего действительно не было.
– Кисе Курокава все пункты питания расположил только на первом ярусе трехъярусного (семиэтажного) стадиона, – комментирует Григорий Фельдман. – А по нормам УЕФА буфеты и кафе должны работать на каждом этаже. Как доставлять продукты на 7-й этаж? Необходимы лифты. Стены чаши стадиона – наклонные. Лифт под углом передвигаться, простите, не умеет. Чтобы замаскировать лифты, постарались максимально шахты визуально спрятать. Вот и появились стеклянные колонны. Курокава умел слушать аргументы и оценивать их объективность.
…В сентябре 2007 года проект футбольного стадиона на Крестовском острове был отправлен в Главгосэкспертизу с изменениями, согласованными с ныне покойным Курокавой. Ее специалисты будут оценивать технические решения данного сооружения в контексте оптимальных финансовых затрат. Генподрядчик надеется до конца текущего года получить ее положительный вердикт. Ведь только при этом условии новый стадион будет построен к плановому сроку – к весне 2009 года. Пока строители сверхжесткий график выдерживают.
Сергей Тачаев
К сожалению, сразу после смерти автора «Космического корабля» начались досужие домыслы. Они связаны как с жизненной философией Курокавы, так и с его якобы негативной реакцией на изменения, внесенные в проект после аэродинамических испытаний моделей конструкций стадиона. Генеральный директор управляющей компании «Авант» Григорий Фельдман много общался с японским зодчим, причем не только в силу профессиональных причин («Авант – генподрядчик строительства стадиона). Диапазон их бесед – от технологии изготовления японского оружия до философии и религии.
– Признаюсь, что с удивлением прочел в материалах некоторых СМИ, вышедших после смерти мастера, о том, что Кисе Курокава, например, был воспитанником буддийского монастыря и аскетом, – говорит Григорий Фельдман. – Мэтр, напротив, был очень жизнерадостным человеком и любил жизнь во всех ее проявлениях, в том числе и материальных, и не скрывал этого. Он, например, владел штучной «Тойотой» огромных размеров с 12-цилиндровым мотором и как-то мило радовался, что такой лимузин есть только у него и японского императора. Кисе Курокава вообще причислял себя к атеистам и был человеком философского склада. Жаль, что умер такой жизнелюбивый и талантливый человек, но все, что нужно сделать для будущего стадиона в Петербурге, автор «летающей тарелки» сделать успел.
К сожалению, после смерти мастера некоторые специалисты начали выступать в СМИ с заявлениями, что Курокава якобы был против тех важных изменений, которые внес в авторский эскиз генпроектировщик стадиона – ЦНИИ спортивных конструкций имени Кучеренко. Иными словами, они сейчас стараются противопоставить архитектора и инженеров, которые работают над его проектом. Здесь, наверное, нужно открыть «секрет», который и без того все знают: петербургское архитектурное сообщество достаточно ревниво относится к архитекторам-иностранцам, приглашенным для работы в городе. В октябре 2006 года, еще до объявления конкурса на проектирование и строительство стадиона, маститые городские архитекторы недружелюбно, если не сказать враждебно, встретили доклад самого Курокавы. Особенно им не понравились выдвижное поле и конструкции мачт. Тем не менее именно проект Курокавы стал победителем и вызвал одобрение не только у заказчиков, но и у всех горожан. И вот на очередном заседании члены Градсовета избрали мишенью уже не проект мастера, а те изменения, которые внесли в него проектировщики.
– На последнем заседании Градсовета сложилось впечатление, что иные архитекторы, к сожалению, критиковали изменения в конструкции не по профессиональным критериям, а из желания самоутвердиться, – говорит Григорий Фельдман.
По мнению Григория Фельдмана, проектировщики новой арены сумели сохранить 95 процентов авторских разработок, а 5 процентов – это вынужденные изменения. Но именно на эти проценты обрушилась агрессивная критика маститых петербургских архитекторов, которые вдруг стали ярыми защитниками изначального проекта Курокавы. Члены Градсовета словно забыли, что японский зодчий – автор не проекта, а архитектурной концепции. Любой проект – это компромисс между полетом архитектурной мысли и практическим инженерным решением.
Итак, после испытаний моделей в авторский проект было внесено три изменения. Первое – остекление проемов. Для легкости визуального восприятия «Космического корабля» зодчий опоясал его верхний и нижний ярусы сетью проемов высотой полтора метра каждый. Это, разумеется, создавало дополнительное ощущение воздушности, легкости конструкции. Но ведь стадион строится не в южной Европе, а в Петербурге, на западной оконечности Крестовского острова. Здесь постоянно дует ветер и прохладно даже летом, а весной-осенью, не говоря о зиме, человек не выдержит на таком сквозняке даже часа. Мэтр признал это и закрыл проемы стеклом. Несмотря на прозрачность, визуально легкость восприятия сооружения это немного снижает. Но что делать, если мы живем на 60-м градусе северной широты. Второе изменение – форма раздвижной крыши. В проекте японского мэтра она была плоской, но он никогда не говорил, да и не мог говорить, что его проект просчитан на конкретную нагрузку. Точную форму несущей конструкции без инженерного проекта дать просто невозможно.
Инженерное решение крыши стадиона на Крестовском острове предложила немецкая компания «Вернер Собек», входящая в мировую тройку лидеров по проектированию и инженерным решениям уникальных и высотных объектов. Ее специалисты пришли к выводу, что двояковогнутая конструкция – единственно возможное техническое решение, гарантирующее надежное функционирование крыши и при этом способное выдержать снеговую нагрузку в 200 килограммов на квадратный метр и препятствовать, что очень важно, образованию «снеговых мешков». Кисе Курокава получил и чертежи, и расчеты, рассмотрел их и принял. Третье изменение – появление в проекте четырех широких колонн, которых у японского зодчего действительно не было.
– Кисе Курокава все пункты питания расположил только на первом ярусе трехъярусного (семиэтажного) стадиона, – комментирует Григорий Фельдман. – А по нормам УЕФА буфеты и кафе должны работать на каждом этаже. Как доставлять продукты на 7-й этаж? Необходимы лифты. Стены чаши стадиона – наклонные. Лифт под углом передвигаться, простите, не умеет. Чтобы замаскировать лифты, постарались максимально шахты визуально спрятать. Вот и появились стеклянные колонны. Курокава умел слушать аргументы и оценивать их объективность.
…В сентябре 2007 года проект футбольного стадиона на Крестовском острове был отправлен в Главгосэкспертизу с изменениями, согласованными с ныне покойным Курокавой. Ее специалисты будут оценивать технические решения данного сооружения в контексте оптимальных финансовых затрат. Генподрядчик надеется до конца текущего года получить ее положительный вердикт. Ведь только при этом условии новый стадион будет построен к плановому сроку – к весне 2009 года. Пока строители сверхжесткий график выдерживают.
Сергей Тачаев
