Культура
Сергей Жигунов: «Мы сняли еще не мюзикл, но уже не водевиль»
05 декабря
Сергей Жигунов не только звездный актер, ТВ-ведущий, но еще и один из лучших отечественных кинопродюсеров. На его счету такие фильмы, как «Черный квадрат», «Королева Марго», «Графиня де Монсоро». И вдруг Жигунова посетила идея: в век боевиков, триллеров и блокбастеров снять водевиль.
Фишка еще и в том, что в картине «Шекспиру и не снилось» продюсер собрал знаменитую четверку актеров из ситкома «Моя прекрасная няня» – Анастасию Заворотнюк, Бориса Смолкина, Ольгу Прокофьеву, себя любимого, причем дал всем роли хоть и из другой эпохи, но, по сути, продолжающие характеры и типажи «Няни». Звездную компанию пополнили еще и Гарик Бульдог Харламов, Юрий Стоянов.
– Сергей Викторович, правда, что сценарий вашего фильма написан по мотивам старинного водевиля?
– Сначала мы так и хотели поступить, взяв за основу водевиль «Дайте мне старуху», но оказалось, что его невозможно адаптировать к нашему времени, и решили написать оригинальный сценарий. Намаялись! Я отвергал один вариант за другим, приглашал новых авторов. Было сделано девять вариантов сценария. Менялись герои, сюжет, обстоятельства. Но все-таки мы сделали это!
– Все говорят, что ваш «Шекспир» – водевиль, но мне кажется, он больше смахивает на мюзикл.
– Старинный водевиль – это действительно нечто другое, два-три человека в одной комнате. У нас же получился еще не мюзикл, но уже не водевиль. Вышла авантюрная музыкальная комедия.
– Интуиция продюсера подсказывала вам, что такой жанр может быть сегодня коммерчески успешен?
– Подсказывала. Действительно, давно такого в нашем кино не было. Моя дочка вздрогнула на премьере: «Папа, они поют!» Как это может быть: в кино поют? В кино, а не в телевизоре. Последние телефильмы, где пели, – «Мэри Поппинс» и «Гардемарины». Двадцать лет назад пели в телевизоре, а в кино – уж и не вспомнить когда… Лет сорок назад!
Мы пригласили Алексея Шелыгина, написавшего музыку к «Бригаде», «Бою с тенью». Это не просто один из самых популярных нынче кинокомпозиторов, а еще и великолепно образованный музыкант, выпускник Московской консерватории.
– Один из источников юмора в вашем фильме – язык, на котором говорят герои. Пожалуй, впервые персонажи из XIX века заговорили на «приблатненном жаргоне»! Это тоже ваша продюсерская находка?!
– Ну а как иначе, если они – жулики, воры, отпетые мошенники? Еще в «Отверженных» у Гюго можно встретить упоминание, что герои говорили на арго. Тюремный сленг был всегда. К примеру, креольский язык возник как язык каторжников. Это исковерканные французские слова, своего рода «феня». Мы с Настей Заворотнюк год назад отдыхали на Сейшельских островах, и там говорят на креольском. Я долго выяснял, что это такое. Оказывается, был язык, на котором говорили рабы, чтобы их не понимали плантаторы. То есть «феня» в чистом виде, которая позволяла рабам выживать.
Я дал задание авторам сценария «Шекспира» поднять сборники, научные труды, диссертации по криминальному жаргону середины XIX века. Просил: ищите, что такое «профурсетка», «фармазон», когда эти слова появились, в какое время? Оказывается, позже. Но что-то из настоящей «фени» тех времен мы накопали. А что-то добавили от себя. И наши герои заговорили на сленге. Это смешно, должно понравиться молодежному зрителю. «На фига Бобану в карете паленую драгу возить?», и так далее.
Зритель любит уносить из понравившихся фильмов фразы, слова. Если нашего «Шекспира» растащат на цитаты, буду только рад. Вот в сцене с Заворотнюк и Харламовым мой герой спрашивает: «А может быть, между вами уже что-то было?», на что Харламов отвечает: «Да, было, было, было, и не раз!» На площадке Гарик так смешно это произнес, что фраза сразу ушла в съемочную группу. Так же как и фраза «А кто спит? А никто и не спит!».
– Сергей Викторович, о вашем романе с Настей Заворотнюк, разгоревшемся на съемках ситкома «Моя прекрасная няня», кто только не судачил… Вообще создается такое ощущение, что вы в последнее время стали не только актером и продюсером, но и персонажем из мира шоу-бизнеса!
– Шоу-бизнес – это все-таки нечто иное, это эстрада. Мы с Настей скорей уж к массмедиа относимся. Потому что нас «распространяют» электронными средствами связи. Мы в телевизоре и на DVD-дисках чаще, чем на кинопленке.
– Ну хорошо, пусть не шоу-бизнес, но создается такое впечатление, что вас раскручивают по законам попсы, где скандалы, разводы и прочие будоражащие толпу вещи являются мощным пиаром!
– Нет, к попсе мы тоже не имеем никакого отношения. Мы не заказываем статьи в желтой прессе, не инсценируем скандалы. То, что произошло с нами, случилось не по нашей воле. Сегодня это может случиться с кем угодно – с фигуристом Плющенко, с каким-то политиком… Желтая пресса может вцепиться в любого человека. Ему не обязательно иметь отношение к шоу-бизнесу. Статьи о том, с кем вы спите, почему разводитесь, бесконечные провокационные интервью с вашими родными и близкими не имеют никакого отношения к вашей профессии. Главное, чтоб читатель «заглатывал»! И тогда вас начнут пасти папарацци. Это следствие успеха, известности или чего-то еще…
– Открещиваясь от шоу-бизнеса, вы не забываете, что Жигунов ведет на ТВ программу «Ты – суперстар» с участием эстрадных звезд прошлых лет?
– В этом проекте я представляю не интересы эстрадных звезд, а интересы ТВ. Программа действительно развивается в стилистике фильмов Кустурицы! По жанру она превратилась в треш-шапито. Вот одна из последних передач, в которой был конкурс хулиганской песни. Леша Глызин пел «Я что-то не понял, что ты имела в виду», Сережа Челобанов – «Ты кинула», а Валя Легкоступова – задорную песню про эстрадных фонограммщиков. Естественно, неприличные слова были запиканы, но отвязались по полной!
Жюри у нас тоже совсем не чопорное, молодежное. Кто-то из членов жюри даже пытался со мной подраться, причем не по сценарию, а по собственной инициативе. Мы еще и разыграли артистов, пригласив группу «Розыгрыш» с Первого канала. Олю Зарубину привезли под каким-то предлогом в незнакомую фирму. Оказалось, это подпольная мастерская, где работают вьетнамки. Ошарашенной певице предложили в ультимативном тоне: «Давай, шей!» После чего туда ворвался ОМОН и уложил всех на пол… И таких «поворотов» в каждой передаче немало. Сумасшедший дом, а все подается на полном серьезе. Это новый шаг на ТВ, как мне кажется. ТВ развивается как эклектичный жанр, и наш проект делают талантливые и смелые люди…
– Сергей, над чем вы сейчас работаете в кино?
– Заканчиваю сразу две картины. Четырехсерийный фильм «Ночная смена» – ироничный детектив, даже триллер. История про то, как во время съемок украли артистку, в последний день, на съемках мистического триллера «Замок-убийца-4»! И талантливый сельский сыщик, милиционер, мальчонка, раскручивает эту историю за ночь. Сыщика замечательно играет Ваня Жидков. А режиссер – Анатолий Матешко, что снимал «День рождения Буржуя».
Завершается и восьмисерийный проект «Завещание ночи». История про бессмертного, который движется сквозь времена, ищет некие артефакты, борется с всемирным злом. По книжке Венедиктова с таким же названием, очень забавной. Играет хороший молодежный состав: Ваня Стебунов, Настя Цветаева, Паша Баршак…
– Ни вас, ни Насти в новых проектах нет?
– Нет. Зато Настина мама сыграла дебютную роль в «Завещании ночи» – роль заведующей московским террариумом!
– А как получилось, что продюсера Жигунова не оказалось в нашумевшем фильме «Код апокалипсиса», где главную роль исполнила Настя Заворотнюк?
– Изначально это был мой проект. Я покупал заявку, платил за сценарий, приглашал режиссера, снял примерно час двадцать этого проекта – все самолеты финальные, всю Францию, Италию, Норвегию, подготовил полностью Малайзию, сумев получить разрешение у министра труда и туризма (там ведь нельзя кино снимать!)... Я построил декорацию в Крыму, да много чего сделал… Но в какой-то момент отошел от фильма. После того как возникали определенные проблемы со студией-производителем.
– Отошел или вас «отошли»?
– Ситуация была двоякой. Меня поставили в такие условия, при которых я не мог продолжать работу. Это уже унижало мое профессиональное достоинство. Я сам сказал «нет», но теоретически меня, конечно, к этому подталкивали.
– А как играет в «Апокалипсисе» Настя?
– Настя в полном порядке.
– Хотя у нее такая резкая смена имиджа!
– В этом и был фокус. Я это и предлагал зрителям. Хотите посмотреть на Настю с другой стороны? Она может быть и такой – героиней без страха и упрека!
– Говорят, вы все-таки решились продолжить съемки «Моей прекрасной няни»?
– Завершаются последние приготовления, павильон построен, в декабре должны начаться съемки последнего блока «Няни». Будут сняты примерно сорок серий, что должны появиться в эфире с 1 февраля 2008 года.
– И зачем вам вновь входить в ту же реку? В «Шекспире», «Коде апокалипсиса» и вы, и Настя так далеко ушли от ситкомовской стилистики…
– Да, но «Няню» уже четырнадцатый (!) раз повторяют по ТВ. В течение трех лет не было ни одного дня, когда бы не шла «Няня». Повтор начинается на следующий день после того, как заканчивается предыдущий блок. Это невозможно! С этим надо заканчивать! Но не бросать сериал, а достойно завершать эту историю. Устроить, наконец, семейное счастье Виктории Прутковской и моего героя (улыбается). Пусть лучше появится новое, чем бесконечно крутить старое.
Беседовал Михаил Садчиков
Фишка еще и в том, что в картине «Шекспиру и не снилось» продюсер собрал знаменитую четверку актеров из ситкома «Моя прекрасная няня» – Анастасию Заворотнюк, Бориса Смолкина, Ольгу Прокофьеву, себя любимого, причем дал всем роли хоть и из другой эпохи, но, по сути, продолжающие характеры и типажи «Няни». Звездную компанию пополнили еще и Гарик Бульдог Харламов, Юрий Стоянов.
– Сергей Викторович, правда, что сценарий вашего фильма написан по мотивам старинного водевиля?
– Сначала мы так и хотели поступить, взяв за основу водевиль «Дайте мне старуху», но оказалось, что его невозможно адаптировать к нашему времени, и решили написать оригинальный сценарий. Намаялись! Я отвергал один вариант за другим, приглашал новых авторов. Было сделано девять вариантов сценария. Менялись герои, сюжет, обстоятельства. Но все-таки мы сделали это!
– Все говорят, что ваш «Шекспир» – водевиль, но мне кажется, он больше смахивает на мюзикл.
– Старинный водевиль – это действительно нечто другое, два-три человека в одной комнате. У нас же получился еще не мюзикл, но уже не водевиль. Вышла авантюрная музыкальная комедия.
– Интуиция продюсера подсказывала вам, что такой жанр может быть сегодня коммерчески успешен?
– Подсказывала. Действительно, давно такого в нашем кино не было. Моя дочка вздрогнула на премьере: «Папа, они поют!» Как это может быть: в кино поют? В кино, а не в телевизоре. Последние телефильмы, где пели, – «Мэри Поппинс» и «Гардемарины». Двадцать лет назад пели в телевизоре, а в кино – уж и не вспомнить когда… Лет сорок назад!
Мы пригласили Алексея Шелыгина, написавшего музыку к «Бригаде», «Бою с тенью». Это не просто один из самых популярных нынче кинокомпозиторов, а еще и великолепно образованный музыкант, выпускник Московской консерватории.
– Один из источников юмора в вашем фильме – язык, на котором говорят герои. Пожалуй, впервые персонажи из XIX века заговорили на «приблатненном жаргоне»! Это тоже ваша продюсерская находка?!
– Ну а как иначе, если они – жулики, воры, отпетые мошенники? Еще в «Отверженных» у Гюго можно встретить упоминание, что герои говорили на арго. Тюремный сленг был всегда. К примеру, креольский язык возник как язык каторжников. Это исковерканные французские слова, своего рода «феня». Мы с Настей Заворотнюк год назад отдыхали на Сейшельских островах, и там говорят на креольском. Я долго выяснял, что это такое. Оказывается, был язык, на котором говорили рабы, чтобы их не понимали плантаторы. То есть «феня» в чистом виде, которая позволяла рабам выживать.
Я дал задание авторам сценария «Шекспира» поднять сборники, научные труды, диссертации по криминальному жаргону середины XIX века. Просил: ищите, что такое «профурсетка», «фармазон», когда эти слова появились, в какое время? Оказывается, позже. Но что-то из настоящей «фени» тех времен мы накопали. А что-то добавили от себя. И наши герои заговорили на сленге. Это смешно, должно понравиться молодежному зрителю. «На фига Бобану в карете паленую драгу возить?», и так далее.
Зритель любит уносить из понравившихся фильмов фразы, слова. Если нашего «Шекспира» растащат на цитаты, буду только рад. Вот в сцене с Заворотнюк и Харламовым мой герой спрашивает: «А может быть, между вами уже что-то было?», на что Харламов отвечает: «Да, было, было, было, и не раз!» На площадке Гарик так смешно это произнес, что фраза сразу ушла в съемочную группу. Так же как и фраза «А кто спит? А никто и не спит!».
– Сергей Викторович, о вашем романе с Настей Заворотнюк, разгоревшемся на съемках ситкома «Моя прекрасная няня», кто только не судачил… Вообще создается такое ощущение, что вы в последнее время стали не только актером и продюсером, но и персонажем из мира шоу-бизнеса!
– Шоу-бизнес – это все-таки нечто иное, это эстрада. Мы с Настей скорей уж к массмедиа относимся. Потому что нас «распространяют» электронными средствами связи. Мы в телевизоре и на DVD-дисках чаще, чем на кинопленке.
– Ну хорошо, пусть не шоу-бизнес, но создается такое впечатление, что вас раскручивают по законам попсы, где скандалы, разводы и прочие будоражащие толпу вещи являются мощным пиаром!
– Нет, к попсе мы тоже не имеем никакого отношения. Мы не заказываем статьи в желтой прессе, не инсценируем скандалы. То, что произошло с нами, случилось не по нашей воле. Сегодня это может случиться с кем угодно – с фигуристом Плющенко, с каким-то политиком… Желтая пресса может вцепиться в любого человека. Ему не обязательно иметь отношение к шоу-бизнесу. Статьи о том, с кем вы спите, почему разводитесь, бесконечные провокационные интервью с вашими родными и близкими не имеют никакого отношения к вашей профессии. Главное, чтоб читатель «заглатывал»! И тогда вас начнут пасти папарацци. Это следствие успеха, известности или чего-то еще…
– Открещиваясь от шоу-бизнеса, вы не забываете, что Жигунов ведет на ТВ программу «Ты – суперстар» с участием эстрадных звезд прошлых лет?
– В этом проекте я представляю не интересы эстрадных звезд, а интересы ТВ. Программа действительно развивается в стилистике фильмов Кустурицы! По жанру она превратилась в треш-шапито. Вот одна из последних передач, в которой был конкурс хулиганской песни. Леша Глызин пел «Я что-то не понял, что ты имела в виду», Сережа Челобанов – «Ты кинула», а Валя Легкоступова – задорную песню про эстрадных фонограммщиков. Естественно, неприличные слова были запиканы, но отвязались по полной!
Жюри у нас тоже совсем не чопорное, молодежное. Кто-то из членов жюри даже пытался со мной подраться, причем не по сценарию, а по собственной инициативе. Мы еще и разыграли артистов, пригласив группу «Розыгрыш» с Первого канала. Олю Зарубину привезли под каким-то предлогом в незнакомую фирму. Оказалось, это подпольная мастерская, где работают вьетнамки. Ошарашенной певице предложили в ультимативном тоне: «Давай, шей!» После чего туда ворвался ОМОН и уложил всех на пол… И таких «поворотов» в каждой передаче немало. Сумасшедший дом, а все подается на полном серьезе. Это новый шаг на ТВ, как мне кажется. ТВ развивается как эклектичный жанр, и наш проект делают талантливые и смелые люди…
– Сергей, над чем вы сейчас работаете в кино?
– Заканчиваю сразу две картины. Четырехсерийный фильм «Ночная смена» – ироничный детектив, даже триллер. История про то, как во время съемок украли артистку, в последний день, на съемках мистического триллера «Замок-убийца-4»! И талантливый сельский сыщик, милиционер, мальчонка, раскручивает эту историю за ночь. Сыщика замечательно играет Ваня Жидков. А режиссер – Анатолий Матешко, что снимал «День рождения Буржуя».
Завершается и восьмисерийный проект «Завещание ночи». История про бессмертного, который движется сквозь времена, ищет некие артефакты, борется с всемирным злом. По книжке Венедиктова с таким же названием, очень забавной. Играет хороший молодежный состав: Ваня Стебунов, Настя Цветаева, Паша Баршак…
– Ни вас, ни Насти в новых проектах нет?
– Нет. Зато Настина мама сыграла дебютную роль в «Завещании ночи» – роль заведующей московским террариумом!
– А как получилось, что продюсера Жигунова не оказалось в нашумевшем фильме «Код апокалипсиса», где главную роль исполнила Настя Заворотнюк?
– Изначально это был мой проект. Я покупал заявку, платил за сценарий, приглашал режиссера, снял примерно час двадцать этого проекта – все самолеты финальные, всю Францию, Италию, Норвегию, подготовил полностью Малайзию, сумев получить разрешение у министра труда и туризма (там ведь нельзя кино снимать!)... Я построил декорацию в Крыму, да много чего сделал… Но в какой-то момент отошел от фильма. После того как возникали определенные проблемы со студией-производителем.
– Отошел или вас «отошли»?
– Ситуация была двоякой. Меня поставили в такие условия, при которых я не мог продолжать работу. Это уже унижало мое профессиональное достоинство. Я сам сказал «нет», но теоретически меня, конечно, к этому подталкивали.
– А как играет в «Апокалипсисе» Настя?
– Настя в полном порядке.
– Хотя у нее такая резкая смена имиджа!
– В этом и был фокус. Я это и предлагал зрителям. Хотите посмотреть на Настю с другой стороны? Она может быть и такой – героиней без страха и упрека!
– Говорят, вы все-таки решились продолжить съемки «Моей прекрасной няни»?
– Завершаются последние приготовления, павильон построен, в декабре должны начаться съемки последнего блока «Няни». Будут сняты примерно сорок серий, что должны появиться в эфире с 1 февраля 2008 года.
– И зачем вам вновь входить в ту же реку? В «Шекспире», «Коде апокалипсиса» и вы, и Настя так далеко ушли от ситкомовской стилистики…
– Да, но «Няню» уже четырнадцатый (!) раз повторяют по ТВ. В течение трех лет не было ни одного дня, когда бы не шла «Няня». Повтор начинается на следующий день после того, как заканчивается предыдущий блок. Это невозможно! С этим надо заканчивать! Но не бросать сериал, а достойно завершать эту историю. Устроить, наконец, семейное счастье Виктории Прутковской и моего героя (улыбается). Пусть лучше появится новое, чем бесконечно крутить старое.
Беседовал Михаил Садчиков
