Общество
Умирать нынче дорого
13 декабря
В девяностые годы эта сфера считалась чуть ли не самой криминальной: всего за несколько лет в Петербурге были убиты 11 работников городских моргов. По обвинению в хищении бюджетных средств при строительстве забора вокруг городского крематория был арестован глава комитета по потребительскому рынку администрации Петербурга Николай Луговской. Даже в последние годы конкуренция между ритуальными конторами несла в себе криминальный душок: например, летом 2005 года ГУП «Ритуальные услуги» и ООО «Похоронный дом» боролись за влияние на кладбище Памяти жертв 9 Января и Еврейском кладбище с использованием рейдерских приемов. Да и сегодня эта сфера окружена множеством тайн.
По демпинговым ценам
У 37-летнего Дмитрия мать умерла от рака в воскресную ночь – дома, тихо и без мучений, пока сын пил чай на кухне. Он вызвал врачей «скорой», которые констатировали смерть. Потом приехала спецмашина и забрала тело. А уже наутро в квартире раздался телефонный звонок. Молодой человек, назвавшийся Павлом, сказал, что он является частным ритуальным агентом и может организовать похороны «значительно дешевле, чем вы будете заниматься этим сами».
Никаких лицензий у Павла не было, только визитки. А к вопросу оплаты своих услуг он подошел творчески. «Можете 300 рублей в час заплатить, можете сразу пять тысяч – и дальше мои проблемы», пояснил агент, заканчивающий третий курс Академии культуры. Это абсолютный демпинг: в ГУП «Ритуальные услуги» агент высокого уровня стоит от 20 до 60 тысяч рублей в зависимости от объема работ. И хотя при выборе участка на кладбище покупатель должен присутствовать лично, агент готов взять на себя и эту заботу.
Правда, хороший агент никогда не будет сам звонить к пережившему утрату горожанину – это удел нелегальных маклеров. Агенты дежурят при любом морге. С первых же их слов становится ясно: убитых горем родственников могут облапошить на любом из этапов подготовки похорон.
Самое дорогостоящее – это выбор места на кладбище. Проще всего, конечно, кремировать и подхоронить урну в могилу кого-то из родственников за 2700 рублей (в стоимость входит аренда зала и поминальной комнаты). Автотранспорт до крематория обойдется в зависимости от расстояния в 2–3 тысячи рублей. Только спустя несколько дней урна выдается родственникам – таким образом, похороны как бы разбиваются на две части. Тем не менее из 35 тысяч петербуржцев, скончавшихся в уходящем году, кремированы около половины. Основная причина – дороговизна захоронений в гробу.
В ГУП «Ритуальные услуги» корреспонденту «НВ» сказали, что похорон дешевле 14–16 тысяч рублей в принципе быть не может. Это если клиент согласен на самый дешевый гроб за 2 тысячи рублей и плохонький участок на Южном или Ковалевском кладбище. А остальные питерские погосты считаются де-юре закрытыми.
Расходы и доходы
Если погулять по аллеям Смоленского кладбища, то в его «закрытость» трудно поверить: ровные ряды свежих захоронений можно встретить во всех его частях. Даже у Смоленского собора и часовни Ксении Блаженной отыщется немало захоронений XXI столетия.
– Так это же второй слой! – объясняет ритуальный агент Анна. – Еще два года назад через Смольный «продавили» новые нормы по признанию могил бесхозными: теперь через 20 лет можно снести любую могилу. Конечно, если видно, что за могилой следят, на нее и через полвека никто не покусится – себе дороже. Но скоро может стать наоборот.
Анна говорит, что участок на Смоленском кладбище могут предоставить за весьма скромные 5 тысяч рублей, если нужно захоронить ветерана Великой Отечественной, проживавшего в Василеостровском районе. Но чисто коммерческие предложения «тянут» на 50–100 тысяч рублей за участок. Места у часовни вообще верхнего потолка не имеют. На Серафимовском кладбище, где ухоженных могил куда больше, чем на Смоленском, цены еще выше, но свободных мест почти не осталось. Теперь всех, кто не готов выложить за участок цену приличной иномарки, отправляют в филиал Серафимовского кладбища в Лахте. Место здесь стало популярным в последние пять лет, нет даже часовни, а могильщики с удивительной простотой называют цену даже в телефонном разговоре: «Сколько?» – «Сорок».
Гробы и памятники – вторая по доходности статья кладбищенского бизнеса. Приличный гроб стоит 7–8 тысяч рублей, но его зачастую даже не производят в Петербурге. Просто в Тихвине точно такой же обойдется вдвое дешевле, а в каком-нибудь городке на Псковщине – и вовсе в тысячу рублей.
– Иногда материалы для гробов покупают на стройке за бесценок, – рассказывает один из гробовщиков. – Знаю случай, когда коллеги хоккейную коробку за ночь разобрали. С гранитными плитами несколько сложнее, но и их благополучно используют по второму разу. Это несложно проверить, если ваша плита на полсантиметра не дотянет до стандарта. Стандартная гранитная плита полтора метра на метр обойдется не менее 6 тысяч. Самое дешевое отпевание совершается при моргах – около 1000 рублей.
Конторы, возникшие при моргах, хорошо зарабатывают на услугах, которые сами же называют «косметическими», – готовят покойника в последний путь. Стоить такая процедура может несколько тысяч долларов, если тело пострадало, например, в ДТП.
– А могут по минимуму омыть и одеть – в две тысячи обойдется, – поясняет агент Анна.
Уйти по классу «люкс» – это похоронный «мерседес», памятник из финского мрамора и саркофаг за 500 тысяч рублей. Дорогие фирменные гробы часто привозят из-за границы, не полагаясь на отечественных умельцев. У хорошего агента ежемесячно бывает клиент, который тратит на похороны более миллиона долларов. Хотя, по данным комитета экономического развития, промышленной политики и торговли, три четверти похорон в Петербурге обходятся дешевле 15 тысяч.
– Если кто-то из знакомых говорит вам, что он похоронил «нельготника» дешевле 30 тысяч рублей, значит, он сильно экономил, – уверена Анна.
«Безродные»
Ежегодно около пяти тысяч петербуржцев захоранивают за счет государства. Чаще всего у них не нашлось родственников, готовых взять на себя погребальные хлопоты. Или просто не смогли опознать. Официально таких покойников именуют «безродными».
Питерских «безродных» хоронят на Южном или Ковалевском кладбищах. Казна выделяет на такое погребение около 1,5 тысячи рублей. Могилка оформляется по минимуму: деревянный поребрик, песчаный холмик, бетонная плитка с гранитной табличкой, где выгравирован номер свидетельства о смерти, год кончины и буквы «н. м.» или «н. ж.» – неизвестный мужчина или неизвестная женщина. На Ковалевском кладбище такие могилы разбросаны по всей территории, на Южном, наоборот, ровные поля безымянных могил площадью около двух гектаров.
Но если приглядеться, над некоторыми могилами можно увидеть кресты. Это значит, что кто-то из родственников отыскал-таки близкого человека, но не нашел средств на его перезахоронение. Работники Южного кладбища говорят, что ежемесячно по желанию родных происходит 1–2 эксгумации. А на каждый крест на «безродном участке» приходится сотня обезличенных могил.
По милицейской статистике, результат приносят менее четверти уголовных дел об установлении личности покойного. И не только при безнадежных исходных данных. Согласно статистике МВД, 32 процента трупов не имеют фото, с 63 процентов не сняты отпечатки пальцев, 64 – не имеют описания зубной полости. Понятно, никто не хочет за казенные копейки ковыряться в покойном, но случаются вопиющие случаи. Например, один молодой человек нашел в морге свою пропавшую тещу, которую уже собирались отправить на кладбище как «безродную». В вещах пожилой женщины нашлась ее сумка, в которой хранились паспорт, ветеранская книжка и т. д. Просто никому не было дела…
Милиционеры, которым приходится искать родственников умерших людей, говорят, что как минимум у половины «безродных» таковые имеются. Вопиющий случай: умерла старая женщина, а квартира ее два года как продана посторонним лицам. Оказалось, дочь погибшей уехала за границу, продав квартиру вместе с живой матерью! Своих координат не оставила. По устному договору покупатели получали жилье после смерти старушки, которая должна была наступить «вот-вот». Но в большинстве случаев у «безродных» имеются племянники да троюродные сестры, которые, приняв известие, срочно собираются в неотложную командировку или отпуск. Или прямо говорят: «Мы не общались, заниматься не буду». Конечно, позиция резко меняется, если появляется шанс присвоить жилье покойного.
Удивительно, но щемящая безнадежность вокруг безымянных могил способна задеть за живое даже несентиментальных могильщиков. Рассказывают, что раньше могилы для «безродных» рыли экскаватором, сейчас – вручную. Это не суеверие, просто эмоция и ее выражение в поступке. Ведь когда вокруг похорон нет отвлекающего антуража из черных одежд, венков, фанфар и водки, смерть воспринимается по-настоящему, во всей своей безысходной пустоте.
Денис Терентьев
По демпинговым ценам
У 37-летнего Дмитрия мать умерла от рака в воскресную ночь – дома, тихо и без мучений, пока сын пил чай на кухне. Он вызвал врачей «скорой», которые констатировали смерть. Потом приехала спецмашина и забрала тело. А уже наутро в квартире раздался телефонный звонок. Молодой человек, назвавшийся Павлом, сказал, что он является частным ритуальным агентом и может организовать похороны «значительно дешевле, чем вы будете заниматься этим сами».
Никаких лицензий у Павла не было, только визитки. А к вопросу оплаты своих услуг он подошел творчески. «Можете 300 рублей в час заплатить, можете сразу пять тысяч – и дальше мои проблемы», пояснил агент, заканчивающий третий курс Академии культуры. Это абсолютный демпинг: в ГУП «Ритуальные услуги» агент высокого уровня стоит от 20 до 60 тысяч рублей в зависимости от объема работ. И хотя при выборе участка на кладбище покупатель должен присутствовать лично, агент готов взять на себя и эту заботу.
Правда, хороший агент никогда не будет сам звонить к пережившему утрату горожанину – это удел нелегальных маклеров. Агенты дежурят при любом морге. С первых же их слов становится ясно: убитых горем родственников могут облапошить на любом из этапов подготовки похорон.
Самое дорогостоящее – это выбор места на кладбище. Проще всего, конечно, кремировать и подхоронить урну в могилу кого-то из родственников за 2700 рублей (в стоимость входит аренда зала и поминальной комнаты). Автотранспорт до крематория обойдется в зависимости от расстояния в 2–3 тысячи рублей. Только спустя несколько дней урна выдается родственникам – таким образом, похороны как бы разбиваются на две части. Тем не менее из 35 тысяч петербуржцев, скончавшихся в уходящем году, кремированы около половины. Основная причина – дороговизна захоронений в гробу.
В ГУП «Ритуальные услуги» корреспонденту «НВ» сказали, что похорон дешевле 14–16 тысяч рублей в принципе быть не может. Это если клиент согласен на самый дешевый гроб за 2 тысячи рублей и плохонький участок на Южном или Ковалевском кладбище. А остальные питерские погосты считаются де-юре закрытыми.
Расходы и доходы
Если погулять по аллеям Смоленского кладбища, то в его «закрытость» трудно поверить: ровные ряды свежих захоронений можно встретить во всех его частях. Даже у Смоленского собора и часовни Ксении Блаженной отыщется немало захоронений XXI столетия.
– Так это же второй слой! – объясняет ритуальный агент Анна. – Еще два года назад через Смольный «продавили» новые нормы по признанию могил бесхозными: теперь через 20 лет можно снести любую могилу. Конечно, если видно, что за могилой следят, на нее и через полвека никто не покусится – себе дороже. Но скоро может стать наоборот.
Анна говорит, что участок на Смоленском кладбище могут предоставить за весьма скромные 5 тысяч рублей, если нужно захоронить ветерана Великой Отечественной, проживавшего в Василеостровском районе. Но чисто коммерческие предложения «тянут» на 50–100 тысяч рублей за участок. Места у часовни вообще верхнего потолка не имеют. На Серафимовском кладбище, где ухоженных могил куда больше, чем на Смоленском, цены еще выше, но свободных мест почти не осталось. Теперь всех, кто не готов выложить за участок цену приличной иномарки, отправляют в филиал Серафимовского кладбища в Лахте. Место здесь стало популярным в последние пять лет, нет даже часовни, а могильщики с удивительной простотой называют цену даже в телефонном разговоре: «Сколько?» – «Сорок».
Гробы и памятники – вторая по доходности статья кладбищенского бизнеса. Приличный гроб стоит 7–8 тысяч рублей, но его зачастую даже не производят в Петербурге. Просто в Тихвине точно такой же обойдется вдвое дешевле, а в каком-нибудь городке на Псковщине – и вовсе в тысячу рублей.
– Иногда материалы для гробов покупают на стройке за бесценок, – рассказывает один из гробовщиков. – Знаю случай, когда коллеги хоккейную коробку за ночь разобрали. С гранитными плитами несколько сложнее, но и их благополучно используют по второму разу. Это несложно проверить, если ваша плита на полсантиметра не дотянет до стандарта. Стандартная гранитная плита полтора метра на метр обойдется не менее 6 тысяч. Самое дешевое отпевание совершается при моргах – около 1000 рублей.
Конторы, возникшие при моргах, хорошо зарабатывают на услугах, которые сами же называют «косметическими», – готовят покойника в последний путь. Стоить такая процедура может несколько тысяч долларов, если тело пострадало, например, в ДТП.
– А могут по минимуму омыть и одеть – в две тысячи обойдется, – поясняет агент Анна.
Уйти по классу «люкс» – это похоронный «мерседес», памятник из финского мрамора и саркофаг за 500 тысяч рублей. Дорогие фирменные гробы часто привозят из-за границы, не полагаясь на отечественных умельцев. У хорошего агента ежемесячно бывает клиент, который тратит на похороны более миллиона долларов. Хотя, по данным комитета экономического развития, промышленной политики и торговли, три четверти похорон в Петербурге обходятся дешевле 15 тысяч.
– Если кто-то из знакомых говорит вам, что он похоронил «нельготника» дешевле 30 тысяч рублей, значит, он сильно экономил, – уверена Анна.
«Безродные»
Ежегодно около пяти тысяч петербуржцев захоранивают за счет государства. Чаще всего у них не нашлось родственников, готовых взять на себя погребальные хлопоты. Или просто не смогли опознать. Официально таких покойников именуют «безродными».
Питерских «безродных» хоронят на Южном или Ковалевском кладбищах. Казна выделяет на такое погребение около 1,5 тысячи рублей. Могилка оформляется по минимуму: деревянный поребрик, песчаный холмик, бетонная плитка с гранитной табличкой, где выгравирован номер свидетельства о смерти, год кончины и буквы «н. м.» или «н. ж.» – неизвестный мужчина или неизвестная женщина. На Ковалевском кладбище такие могилы разбросаны по всей территории, на Южном, наоборот, ровные поля безымянных могил площадью около двух гектаров.
Но если приглядеться, над некоторыми могилами можно увидеть кресты. Это значит, что кто-то из родственников отыскал-таки близкого человека, но не нашел средств на его перезахоронение. Работники Южного кладбища говорят, что ежемесячно по желанию родных происходит 1–2 эксгумации. А на каждый крест на «безродном участке» приходится сотня обезличенных могил.
По милицейской статистике, результат приносят менее четверти уголовных дел об установлении личности покойного. И не только при безнадежных исходных данных. Согласно статистике МВД, 32 процента трупов не имеют фото, с 63 процентов не сняты отпечатки пальцев, 64 – не имеют описания зубной полости. Понятно, никто не хочет за казенные копейки ковыряться в покойном, но случаются вопиющие случаи. Например, один молодой человек нашел в морге свою пропавшую тещу, которую уже собирались отправить на кладбище как «безродную». В вещах пожилой женщины нашлась ее сумка, в которой хранились паспорт, ветеранская книжка и т. д. Просто никому не было дела…
Милиционеры, которым приходится искать родственников умерших людей, говорят, что как минимум у половины «безродных» таковые имеются. Вопиющий случай: умерла старая женщина, а квартира ее два года как продана посторонним лицам. Оказалось, дочь погибшей уехала за границу, продав квартиру вместе с живой матерью! Своих координат не оставила. По устному договору покупатели получали жилье после смерти старушки, которая должна была наступить «вот-вот». Но в большинстве случаев у «безродных» имеются племянники да троюродные сестры, которые, приняв известие, срочно собираются в неотложную командировку или отпуск. Или прямо говорят: «Мы не общались, заниматься не буду». Конечно, позиция резко меняется, если появляется шанс присвоить жилье покойного.
Удивительно, но щемящая безнадежность вокруг безымянных могил способна задеть за живое даже несентиментальных могильщиков. Рассказывают, что раньше могилы для «безродных» рыли экскаватором, сейчас – вручную. Это не суеверие, просто эмоция и ее выражение в поступке. Ведь когда вокруг похорон нет отвлекающего антуража из черных одежд, венков, фанфар и водки, смерть воспринимается по-настоящему, во всей своей безысходной пустоте.
Денис Терентьев
