Культура
Его называли «душой театра»
10 января
Страна с волнением следила за тем, как популярный артист борется со смертельным недугом. Все искренне желали ему одолеть, хотя ум рационально подсказывал неутешительный и окончательный диагноз. Увы! Того обыкновенного чуда, которым радовало нас каждое появление Абдулова на сцене или на экране, не случилось. Суровая реальность взяла свою печальную дань.
Как-то неуютно и горько делается от сознания того, что мартиролог високосного года открыл артист, которого всегда отличали неутомимость, оптимизм, широта души, азарт и то, что просто-напросто можно назвать «харизмой». Абдулова любили. Любили те, кто знал близко, и те, кто знал только по киноэкрану. Сладеньким и добреньким он не был. Он мог добиваться поставленной цели. Он был пристрастен как в своих симпатиях, так и в антипатиях.
Ему было тесно в рамках одной профессии. Абдулов все время что-то затевал, вплоть до постановки грандиозного музыкального киношоу под названием «Бременские музыканты».
Последними фильмами Александра Абдулова стали картины «Ниоткуда с любовью, или Веселые похороны», где он снялся в роли умирающего московского художника, и «Лузер» – фильм, в котором Абдулов выступил также в роли режиссера. Эти картины нам еще предстоит увидеть.
Он жадно жил и жадно, но радостно трудился. Стремительность ритма его жизни была сродни тому галопу, каковым он врывался на экран в «Обыкновенном чуде», ленте, сделавшей Абдулову, начинающему актеру московского Театра Ленинского комсомола, имя. Любопытно, что у Евгения Шварца и в сценарии его героя обозначили популярным ныне словом «Медведь», однако большинство зрителей непостижимым образом считали и до сих пор считают его принцем.
По сути, он и был наследным принцем лучшей интеллектуально-романтической традиции советского театра и кино. Недаром Абдулов так часто на сцене, в кино и жизни соперничал со старшим товарищем – Олегом Янковским.
В ленте «Убить Дракона» двое популярных артистов сошлись лицом к лицу. И стало понятно, кто может претендовать на место главного современного героя. Хотя кино, если уж говорить начистоту, недодало «кинопринцу» тех ролей, которые таланту Александра Абдулова были по плечу.
Зато его крестный отец в театре Марк Захаров разглядел в ершистом и непоседливом юноше актера, способного играть на сцене такие разные роли, как Менахем Мендл в «Поминальной молитве», Сиплый в «Оптимистической трагедии», Верховенский в «Диктатуре совести» и, конечно же, Алексей Иванович в сценической версии «Игрока» Достоевского, названной «Варвар и Еретик».
Когда проходило прощание с Александром Абдуловым, то Инна Чурикова назвала его «душой театра». Парадокс, но эту фразу я слышал совсем из иных уст еще за десять лет до этого печального события. Тогда я не придал ей значения, посчитав лишь данью популярности известному и узнаваемому артисту.
Сегодня ретроспективно понимаешь: ни на сцене, ни на экране Александра Гавриловича никто и никогда заменить не сможет. Талант ярко жить и ярко играть, не сдаваясь перед лицом женщины с косой, – вещь штучная и неповторимая. И пусть чуда спасения не случилось… Но каждый раз, видя очередной фильм с Александром, мы с восторгом и упоением будем в который раз наблюдать его чудесные превращения. Помните, как в «Формуле любви» обещал и Фимке, и всем нам его Жакоб: «Я вернусь к тебе. Обязательно вернусь к тебе. Правда-правда, вот те крест! Совсем другим!» Он ушел, но ему еще и еще предстоит возвращаться к нам своими героями, без которых наш мир неполон.
Сергей Ильченко
Как-то неуютно и горько делается от сознания того, что мартиролог високосного года открыл артист, которого всегда отличали неутомимость, оптимизм, широта души, азарт и то, что просто-напросто можно назвать «харизмой». Абдулова любили. Любили те, кто знал близко, и те, кто знал только по киноэкрану. Сладеньким и добреньким он не был. Он мог добиваться поставленной цели. Он был пристрастен как в своих симпатиях, так и в антипатиях.
Ему было тесно в рамках одной профессии. Абдулов все время что-то затевал, вплоть до постановки грандиозного музыкального киношоу под названием «Бременские музыканты».
Последними фильмами Александра Абдулова стали картины «Ниоткуда с любовью, или Веселые похороны», где он снялся в роли умирающего московского художника, и «Лузер» – фильм, в котором Абдулов выступил также в роли режиссера. Эти картины нам еще предстоит увидеть.
Он жадно жил и жадно, но радостно трудился. Стремительность ритма его жизни была сродни тому галопу, каковым он врывался на экран в «Обыкновенном чуде», ленте, сделавшей Абдулову, начинающему актеру московского Театра Ленинского комсомола, имя. Любопытно, что у Евгения Шварца и в сценарии его героя обозначили популярным ныне словом «Медведь», однако большинство зрителей непостижимым образом считали и до сих пор считают его принцем.
По сути, он и был наследным принцем лучшей интеллектуально-романтической традиции советского театра и кино. Недаром Абдулов так часто на сцене, в кино и жизни соперничал со старшим товарищем – Олегом Янковским.
В ленте «Убить Дракона» двое популярных артистов сошлись лицом к лицу. И стало понятно, кто может претендовать на место главного современного героя. Хотя кино, если уж говорить начистоту, недодало «кинопринцу» тех ролей, которые таланту Александра Абдулова были по плечу.
Зато его крестный отец в театре Марк Захаров разглядел в ершистом и непоседливом юноше актера, способного играть на сцене такие разные роли, как Менахем Мендл в «Поминальной молитве», Сиплый в «Оптимистической трагедии», Верховенский в «Диктатуре совести» и, конечно же, Алексей Иванович в сценической версии «Игрока» Достоевского, названной «Варвар и Еретик».
Когда проходило прощание с Александром Абдуловым, то Инна Чурикова назвала его «душой театра». Парадокс, но эту фразу я слышал совсем из иных уст еще за десять лет до этого печального события. Тогда я не придал ей значения, посчитав лишь данью популярности известному и узнаваемому артисту.
Сегодня ретроспективно понимаешь: ни на сцене, ни на экране Александра Гавриловича никто и никогда заменить не сможет. Талант ярко жить и ярко играть, не сдаваясь перед лицом женщины с косой, – вещь штучная и неповторимая. И пусть чуда спасения не случилось… Но каждый раз, видя очередной фильм с Александром, мы с восторгом и упоением будем в который раз наблюдать его чудесные превращения. Помните, как в «Формуле любви» обещал и Фимке, и всем нам его Жакоб: «Я вернусь к тебе. Обязательно вернусь к тебе. Правда-правда, вот те крест! Совсем другим!» Он ушел, но ему еще и еще предстоит возвращаться к нам своими героями, без которых наш мир неполон.
Сергей Ильченко
