Северо-Запад
«Коми – это плавильный котел народов»
16 января
С нового года в Республике Коми появился новый министр – национальной политики. Им стал Валерий Коробов. Организационную структуру ему еще предстоит создавать, хотя и не с нуля. Восемь лет, начиная с февраля 1993 года, в республике успешно действовало Министерство по делам национальностей, однако в ходе административной реформы оно было объединено с Министерством культуры. Сам Валерий Коробов до конца ушедшего года занимал в объединенной структуре должность первого заместителя министра.
–Валерий Иванович, не связано повторное создание Миннаца с обострением в стране межнациональных отношений?
– Нет, я бы так не сказал. История нашего края, слава Богу, не изобилует примерами межнациональной нетерпимости. Хотя это вовсе не означает, что у нас не проводится работа по предупреждению подобных проявлений. Проводится, причем комплексно, и в ней участвуют и правительство, и правоохранительные органы, и общественные организации, что в итоге приносит свои плоды.
Так что дело совсем в другом. В многонациональной республике отсутствие политического инструмента, работающего на формирование внятных межнациональных отношений, – большой недостаток. Поэтому наша республика в свое время одной из первых в России сформировала Министерство по делам национальностей. Это было сделано вовсе не потому, что имело место какое-то обострение отношений. Хотя мы учитывали опыт, в том числе и негативный, других регионов. В то время проходили молодежные выступления в Якутии, волнения в других регионах, начинал бурлить Кавказ. Были проблемы, связанные с положением мусульман.
Министерство тогда много и плодотворно работало, но в какой-то период ситуация несколько изменилась. Слишком много внимания стало уделяться вопросам фольклора, культурной жизни, а это неизбежно повело к дублированию того, чем занималось Министерство культуры. И Миннац превратился в какой-то степени в его подразделение.
– И именно тогда возникла идея объединения двух министерств?
– Конечно. Ничего плохого в том, что делал тогдашний Миннац, нет, такая работа должна проводиться, и мы будем этим заниматься. Но не нужно именно это ставить в качестве приоритета.
– Тогда в чем же приоритет Миннаца?
– Появились новые факторы, и не отреагировать на них было нельзя. И прежде всего я хотел бы сказать о том, что появилась необходимость на более высоком деловом и профессиональном уровне выстраивать отношения с межрегиональным общественным движением «Коми войтыр» – одной из старейших и уважаемых общественных организаций нашего коренного населения. Через нее в тесном контакте с органами государственной власти уже сейчас решаются не только вопросы общественной жизни, но и социально-экономического развития. В том числе и села, где проживает основная часть коми. В качестве примера: совсем недавно завершились отчетно-выборные конференции народа коми, в ходе которых было дано более двухсот замечаний и конкретных предложений к деятельности власти, и они уже взяты на контроль главой республики. Кстати, в прошлом году было дано 156 замечаний и предложений, из них более 60 процентов реализованы.
Новое дыхание приобрели финно-угорские отношения. Наша республика всегда лидировала в этой сфере. И подтверждение тому – поручение президента России создать именно на территории Коми федерального финно-угорского культурного центра. Когда это поручение появилось и началась работа по его реализации, возникла необходимость создания собственного политического инструмента, который помог бы создать практически на голом месте этот центр. Конечно, работа проходила при теснейшем сотрудничестве с федеральными структурами, в первую очередь с Агентством по культуре и кинематографии.
Кстати, Финно-угорский культурный центр Российской Федерации – это первая федеральная структура в России, которая действует на периферии. Обычное их месторасположение – Москва, и редкое исключение – Петербург. А тут вдруг – Сыктывкар. Поэтому, хотим мы того или нет, республика становится центром финно-угорского мира.
– А как же это получилось, ведь Коми – далеко не самый большой финно-угорский народ?
– Да, не самый большой народ, но у нас наработана самая большая практика сотрудничества и взаимодействия с другими финно-угорскими народами. Первый финно-угорский конгресс прошел у нас. И все основные мероприятия, которые интересуют всех в этом содружестве, либо проходили по инициативе нашей республики, либо при ее главенствующем участии. Это происходило не на протяжении одного-двух лет, такая практика нарабатывалась в течение полутора десятилетий. К нам ездили за опытом, а мы с радостью им делились. В конце концов республика приобрела большой международный авторитет: достаточно вспомнить наши отношения с Финляндией, Венгрией, Эстонией.
В какой-то степени свою роль сыграло и географическое положение республики. Мы находимся в центре финно-угорского мира России. Мы одинаково «достаем» и до Поволжья, и до Эстонии, и до Финляндии. То, что сложилось практически, получило свое документальное подтверждение. В результате финно-угорское сообщество поддержало размещение у нас этого культурного центра.
– Но Министерство национальной политики – это не министерство по делам финно-угорских народов.
– Естественно, нельзя забывать о том, что наша республика – это своеобразный плавильный котел. Более ста наций и народностей проживают на ее территории. Далеко не каждый российский регион может сказать, что он обладает таким богатым национальным набором.
– Про Коми говорят, что здесь под землей – вся таблица Менделеева, а на земле – все нации и народы, что жили в СССР.
– Совершенно справедливо. Другое дело, как это складывалось исторически. Кто-то приезжал не своей воле, кто-то – добровольно. Но время прошло, выросли новые поколения. И эти поколения тянутся к своим истокам, своей истории. Это требует от правительства четко выстроенной политической линии поведения. И это еще один из факторов, предопределивших появление нового министерства.
На сегодняшний день в республике действуют около сотни различных национальных организаций. Это и очень мощные немецкая, украинская, белорусская и еврейская диаспоры. Хорошо представлено Закавказье, в частности очень активно о себе заявляют армяне и грузины. И сам Бог велел нам работать с ними. Но работать нужно не только с активом диаспоры, но и доходить до рядовых членов. Особенно закавказцев, которых становится все больше и больше. А работать с активом – это почти то же самое, что читать лекцию о вреде курения некурящим людям.
– Как я понимаю, вам придется работать совместно с региональным управлением Федеральной иммиграционной службы?
– Конечно, причем выстраивать свои взаимоотношения уже несколько в ином ключе, чем ранее. Но есть еще и экономический фактор, способствующий созданию министерства. Необходимо подтягивать в республику опыт других стран, налаживать с ними контакты.
– То есть налаживать контакты с теми странами, чьи соотечественники проживают на нашей территории?
– Вот именно! Некоторые наши коллеги по финно-угорскому содружеству уже активно развивают эту тему. Не секрет, что у нас нарастает напряженность с нехваткой рабочей силы в производственном комплексе. И еще очень было бы интересно наладить контакты с коми диаспорой за пределами республики. Там живет молодежь, которая учится, о чем-то мечтает, строит свои планы на будущее. А почему бы их планы не совместить с планами нашей республики?.. Пора уже предпринимать конкретные шаги по привлечению молодежи нашей коренной национальности, живущей за пределами республики, в наши вузы, может быть даже, на льготных началах.
– Но вернемся к теме работы с диаспорами. Наверняка они у вас просят деньги, но ведь на всех может и не хватить?
– С диаспорами у нас выстроены очень внятные, ответственные и деловые отношения. Такого бесконечного «дай-дай-дай» с их стороны нет. Они проводят свои мероприятия, конкретную работу. Мы это поддерживаем довольно скромными средствами. Как правило, требуются не-соизмеримо больше денег. Хотя министерство начало работу только с 1 января, мы нашли возможность уже выстроить план работы на будущий год. В нем предусмотрен весь набор мероприятий, в том числе связанный с работой диаспор. И это не просто какие-то мечты и пожелания, а уже финансово взвешенные и согласованные решения, поэтому все эти «дай-дай» исключены по определению. Диаспоры сами находят средства на свои мероприятия, умеют их зарабатывать, ищут спонсоров.
– А как теперь будут выстраиваться отношения с Министерством культуры? Вы ведь вновь будете вольно или невольно их дублировать, как уже случалось с прежним Миннацем.
– Действительно, практика так сложилась, что в какой-то момент два министерства стали напоминать сиамских близнецов. Поэтому и на первом этапе, и на этапе дальнейшего сотрудничества какие-то знаковые мероприятия мы будем проводить вместе. Нас трудно разделить, контакт будет близкий, но все-таки создаваемая нами новая структура в большей степени будет носить координирующий характер. Это и работа с правоохранительными органами, с республиканскими министерствами культуры, образования, здравоохранения, с Агентством по физкультуре, спорту и туризму и еще с целым рядом государственных учреждений, в том числе и федерального уровня. Этому сейчас уделяется особое внимание. Президент Владимир Владимирович Путин, назначив Дмитрия Козака министром регионального развития Российской Федерации, дал понять, что этому направлению придается приоритетное значение.
Беседовал Игорь Бобраков, собкор «НВ» в Коми
–Валерий Иванович, не связано повторное создание Миннаца с обострением в стране межнациональных отношений?
– Нет, я бы так не сказал. История нашего края, слава Богу, не изобилует примерами межнациональной нетерпимости. Хотя это вовсе не означает, что у нас не проводится работа по предупреждению подобных проявлений. Проводится, причем комплексно, и в ней участвуют и правительство, и правоохранительные органы, и общественные организации, что в итоге приносит свои плоды.
Так что дело совсем в другом. В многонациональной республике отсутствие политического инструмента, работающего на формирование внятных межнациональных отношений, – большой недостаток. Поэтому наша республика в свое время одной из первых в России сформировала Министерство по делам национальностей. Это было сделано вовсе не потому, что имело место какое-то обострение отношений. Хотя мы учитывали опыт, в том числе и негативный, других регионов. В то время проходили молодежные выступления в Якутии, волнения в других регионах, начинал бурлить Кавказ. Были проблемы, связанные с положением мусульман.
Министерство тогда много и плодотворно работало, но в какой-то период ситуация несколько изменилась. Слишком много внимания стало уделяться вопросам фольклора, культурной жизни, а это неизбежно повело к дублированию того, чем занималось Министерство культуры. И Миннац превратился в какой-то степени в его подразделение.
– И именно тогда возникла идея объединения двух министерств?
– Конечно. Ничего плохого в том, что делал тогдашний Миннац, нет, такая работа должна проводиться, и мы будем этим заниматься. Но не нужно именно это ставить в качестве приоритета.
– Тогда в чем же приоритет Миннаца?
– Появились новые факторы, и не отреагировать на них было нельзя. И прежде всего я хотел бы сказать о том, что появилась необходимость на более высоком деловом и профессиональном уровне выстраивать отношения с межрегиональным общественным движением «Коми войтыр» – одной из старейших и уважаемых общественных организаций нашего коренного населения. Через нее в тесном контакте с органами государственной власти уже сейчас решаются не только вопросы общественной жизни, но и социально-экономического развития. В том числе и села, где проживает основная часть коми. В качестве примера: совсем недавно завершились отчетно-выборные конференции народа коми, в ходе которых было дано более двухсот замечаний и конкретных предложений к деятельности власти, и они уже взяты на контроль главой республики. Кстати, в прошлом году было дано 156 замечаний и предложений, из них более 60 процентов реализованы.
Новое дыхание приобрели финно-угорские отношения. Наша республика всегда лидировала в этой сфере. И подтверждение тому – поручение президента России создать именно на территории Коми федерального финно-угорского культурного центра. Когда это поручение появилось и началась работа по его реализации, возникла необходимость создания собственного политического инструмента, который помог бы создать практически на голом месте этот центр. Конечно, работа проходила при теснейшем сотрудничестве с федеральными структурами, в первую очередь с Агентством по культуре и кинематографии.
Кстати, Финно-угорский культурный центр Российской Федерации – это первая федеральная структура в России, которая действует на периферии. Обычное их месторасположение – Москва, и редкое исключение – Петербург. А тут вдруг – Сыктывкар. Поэтому, хотим мы того или нет, республика становится центром финно-угорского мира.
– А как же это получилось, ведь Коми – далеко не самый большой финно-угорский народ?
– Да, не самый большой народ, но у нас наработана самая большая практика сотрудничества и взаимодействия с другими финно-угорскими народами. Первый финно-угорский конгресс прошел у нас. И все основные мероприятия, которые интересуют всех в этом содружестве, либо проходили по инициативе нашей республики, либо при ее главенствующем участии. Это происходило не на протяжении одного-двух лет, такая практика нарабатывалась в течение полутора десятилетий. К нам ездили за опытом, а мы с радостью им делились. В конце концов республика приобрела большой международный авторитет: достаточно вспомнить наши отношения с Финляндией, Венгрией, Эстонией.
В какой-то степени свою роль сыграло и географическое положение республики. Мы находимся в центре финно-угорского мира России. Мы одинаково «достаем» и до Поволжья, и до Эстонии, и до Финляндии. То, что сложилось практически, получило свое документальное подтверждение. В результате финно-угорское сообщество поддержало размещение у нас этого культурного центра.
– Но Министерство национальной политики – это не министерство по делам финно-угорских народов.
– Естественно, нельзя забывать о том, что наша республика – это своеобразный плавильный котел. Более ста наций и народностей проживают на ее территории. Далеко не каждый российский регион может сказать, что он обладает таким богатым национальным набором.
– Про Коми говорят, что здесь под землей – вся таблица Менделеева, а на земле – все нации и народы, что жили в СССР.
– Совершенно справедливо. Другое дело, как это складывалось исторически. Кто-то приезжал не своей воле, кто-то – добровольно. Но время прошло, выросли новые поколения. И эти поколения тянутся к своим истокам, своей истории. Это требует от правительства четко выстроенной политической линии поведения. И это еще один из факторов, предопределивших появление нового министерства.
На сегодняшний день в республике действуют около сотни различных национальных организаций. Это и очень мощные немецкая, украинская, белорусская и еврейская диаспоры. Хорошо представлено Закавказье, в частности очень активно о себе заявляют армяне и грузины. И сам Бог велел нам работать с ними. Но работать нужно не только с активом диаспоры, но и доходить до рядовых членов. Особенно закавказцев, которых становится все больше и больше. А работать с активом – это почти то же самое, что читать лекцию о вреде курения некурящим людям.
– Как я понимаю, вам придется работать совместно с региональным управлением Федеральной иммиграционной службы?
– Конечно, причем выстраивать свои взаимоотношения уже несколько в ином ключе, чем ранее. Но есть еще и экономический фактор, способствующий созданию министерства. Необходимо подтягивать в республику опыт других стран, налаживать с ними контакты.
– То есть налаживать контакты с теми странами, чьи соотечественники проживают на нашей территории?
– Вот именно! Некоторые наши коллеги по финно-угорскому содружеству уже активно развивают эту тему. Не секрет, что у нас нарастает напряженность с нехваткой рабочей силы в производственном комплексе. И еще очень было бы интересно наладить контакты с коми диаспорой за пределами республики. Там живет молодежь, которая учится, о чем-то мечтает, строит свои планы на будущее. А почему бы их планы не совместить с планами нашей республики?.. Пора уже предпринимать конкретные шаги по привлечению молодежи нашей коренной национальности, живущей за пределами республики, в наши вузы, может быть даже, на льготных началах.
– Но вернемся к теме работы с диаспорами. Наверняка они у вас просят деньги, но ведь на всех может и не хватить?
– С диаспорами у нас выстроены очень внятные, ответственные и деловые отношения. Такого бесконечного «дай-дай-дай» с их стороны нет. Они проводят свои мероприятия, конкретную работу. Мы это поддерживаем довольно скромными средствами. Как правило, требуются не-соизмеримо больше денег. Хотя министерство начало работу только с 1 января, мы нашли возможность уже выстроить план работы на будущий год. В нем предусмотрен весь набор мероприятий, в том числе связанный с работой диаспор. И это не просто какие-то мечты и пожелания, а уже финансово взвешенные и согласованные решения, поэтому все эти «дай-дай» исключены по определению. Диаспоры сами находят средства на свои мероприятия, умеют их зарабатывать, ищут спонсоров.
– А как теперь будут выстраиваться отношения с Министерством культуры? Вы ведь вновь будете вольно или невольно их дублировать, как уже случалось с прежним Миннацем.
– Действительно, практика так сложилась, что в какой-то момент два министерства стали напоминать сиамских близнецов. Поэтому и на первом этапе, и на этапе дальнейшего сотрудничества какие-то знаковые мероприятия мы будем проводить вместе. Нас трудно разделить, контакт будет близкий, но все-таки создаваемая нами новая структура в большей степени будет носить координирующий характер. Это и работа с правоохранительными органами, с республиканскими министерствами культуры, образования, здравоохранения, с Агентством по физкультуре, спорту и туризму и еще с целым рядом государственных учреждений, в том числе и федерального уровня. Этому сейчас уделяется особое внимание. Президент Владимир Владимирович Путин, назначив Дмитрия Козака министром регионального развития Российской Федерации, дал понять, что этому направлению придается приоритетное значение.
Беседовал Игорь Бобраков, собкор «НВ» в Коми
