Экономика
Не думайте о танках свысока
12 февраля
– Петербургское ОАО «Спецмаш» (в прошлом КБ-3), где был создан знаменитый «летающий» танк Т-80, войдет в создаваемый сейчас госкорпорацией «Ростехнологии» бронетанковый холдинг и продолжит работу над созданием бронированных машин пятого поколения, – сообщил «НВ» генеральный директор «Спецмаша» Валерий Козишкурт.
О «танковой» теме в Петербурге на днях вспоминали по невеселому поводу – ушел из жизни создатель Т-80 Николай Попов. Но даже своей смертью он послужил делу, которому посвятил жизнь. На его похороны собрались танкостроители и военные специалисты буквально со всей страны. Говорили, конечно, и о работе, о будущем танковой отрасли. Которое, по большому счету, неясно. С одной стороны – создание нового холдинга свидетельствует о том, что на высшем государственном уровне признают необходимость иметь в войсках танковую составляющую. С другой – как неофициально признают специалисты, работы над созданием очередного поколения бронетехники (термин «пятое поколение» в этой сфере весьма условен) сдерживается не отсутствием средств и новых идей, а отсутствием военной концепции, доктрины, под которую и создается военная техника.
Автору этих строк довелось беседовать со специалистами КБ-3 еще в 1990-е годы. Вопрос был простой: почему наши прославленные, наши хваленые танки факелами горели на улицах Грозного? В то время принято было ругать генералов, мол, додумались: танками брать город! Ведь еще со времен Второй мировой всем известно, что в городских условиях первой должна идти пехота. Но генералов, командовавших штурмом Грозного, тоже можно понять: не хотелось им посылать под пули солдат, не прикрыв их хоть какой-то броней. Прикрытие оказалось не ахти каким – 105 боевых машин было сожжено. С той поры и наметилось какое-то общественное разочарование в танковой теме – мол, этот вид оружия морально устарел, в современной войне все будут решать самолеты и вертолеты.
Петербургские танкостроители с этим были категорически не согласны. И дали свое объяснение провала в Грозном. По их мнению, танки ни в чем не виноваты. Просто они были созданы под другую военную доктрину – ядерной войны. По советскому военному сценарию, в случае полномасштабной войны территория противника предварительно выжигалась ядерными ударами, а затем первым эшелоном шли танки, отлично приспособленные для действий в условиях радиоактивного заражения. Они из своих дальнобойных орудий добивали очаги сопротивления. Во втором эшелоне шли боевые машины пехоты (БМП), которые защищали то, что осталось.
Эти скоростные, с тяжелыми пушками, с небольшим набором электроники (она боится радиации) машины действительно не были приспособлены для боя в городских условиях. В принципе, их можно было бы использовать, но только в связке с БМП с пехотинцами на борту, которые своим огнем уничтожали бы гранатометчиков в подвалах и на крышах. А танк работал бы по удаленным целям. Но в Грозном никакого эшелонированного построения не было.
Тем не менее общественное мнение оказалось не на стороне российских танкистов. Что не могло не сказаться на ситуации в отрасли. После знаменитой премьеры Т-80 на салоне в Абу-Даби, где ленинградской разработки танк прыгнул с горки на 14 метров (попытавшийся повторить трюк американский «Абрамс» пролетел метра два и при приземлении вдребезги разнес себе ходовую часть и трансмиссию), действительно ярких новинок не было. Т-90, созданный Уральским КБ в Нижнем Тагиле, – это не новинка, а просто машины для экспорта. Вместо газотурбинного двигателя, как на Т-80, там стоит обычный неприхотливый дизель, хорошо знакомый покупателям из Алжира и Индии.
В чем сейчас проблема? Специалисты говорят, что военные не могут окончательно определиться, какого типа машины им нужны. Западные «Абрамсы», «Леклерки», «Челленджеры» и «Леопарды», по мнению наших конструкторов, ничем не лучше наших «Т», обладают примерно теми же боевыми возможностями и тоже предназначены в первую очередь для боя в открытом поле. Эффективность применения американских танков в Ираке невысока.
Израильский танк «Меркава» создавался как раз для борьбы с противником в ограниченном пространстве. В операции в Грозном он оказался бы кстати. Но как полевой танк он не блещет – для стремительного движения по бездорожью и борьбы с аналогичными целями противника подходит мало. А кто угадает, каков будет сценарий возможных в будущем военных операций? Американцы готовили свою армию для отпора возможному вторжению советских войск в Западную Европу, а реально воевать им пришлось в джунглях Вьетнама, потом – в горах Афганистана и городах Ирака. Но это не значит, что масштабные наземные сражения из военных доктрин пора исключать. Нынешнее «увлечение» всех государств высокотехнологичным оружием, разговоры о том, что возможные войны будущего будут вестись из космоса или в воздухе, – не более чем дань моде. Еще ни одно сражение не выигрывалось в воздухе. А афганская и иракская кампании американских военных показывают, что даже плохо вооруженный противник может выбрать тактику, которая сводит технологические преимущества к минимуму. И что судьба любого боя решается на земле при прямом столкновении людей и машин.
Чем же занимаются наши танковые конструкторы сейчас? Главное, что они занимаются своим делом. Вопреки прогнозам, что в Петербурге танковая тема вообще будет закрыта (все передадут на Урал), наш «Спецмаш», по словам его генерального директора, не потерял ни кадров, ни своей производственной базы. И как раз сейчас на ней доводят до ума очередной образец (в скором времени «Невскому времени» его покажут). Высшее армейское руководство регулярно сюда приезжает ознакомиться с ходом работ и обсудить новые темы. Молодежь, правда, неохотно идет в танковую науку – ее больше привлекают самолеты и вертолеты, но это, скорее всего, временная мода. Что касается создания бронированной машины XXI века, то, по мнению Валерия Козишкурта, создавать что-то принципиально новое нет необходимости. Современный российский танк серии «Т» способен решать любые задачи, которые требуются военным: вести бой в чистом поле, на сильно пересеченной местности, в городах. Нужны лишь соответствующие модификации, правильный выбор тактики и соответствующая поддержка на поле боя.
В государственном бронетанковом холдинге, который по плану будет создан к августу, головным предприятием будет «Уралвагонзавод». В состав холдинга войдут 11 КБ и НИИ (в том числе петербургский «Спецмаш»), 16 оборонных заводов, на которых помимо выпуска оборонной продукции планируется восстановить производство тракторов и железнодорожных вагонов. Кстати, и «Спецмаш» успешно ведет гражданскую тематику, создавая машины для нефтяников и газовиков. Но, как объявлено, «Ростехнология» намерена увеличить долю именно танкового производства. Конечно, все это стоит дорого, хотя и на порядок дешевле, чем авиационная техника (бронетехника идет по цене от миллиона долларов, в то время как вертолеты – от 10 миллионов, а самолеты – от 30 миллионов). С точки зрения налогоплательщика – это огромные непроизводительные траты, но с точки зрения гражданина – лучше потратить часть наших денег на армию, чем рисковать потерять все. Владимир Владимиров
О «танковой» теме в Петербурге на днях вспоминали по невеселому поводу – ушел из жизни создатель Т-80 Николай Попов. Но даже своей смертью он послужил делу, которому посвятил жизнь. На его похороны собрались танкостроители и военные специалисты буквально со всей страны. Говорили, конечно, и о работе, о будущем танковой отрасли. Которое, по большому счету, неясно. С одной стороны – создание нового холдинга свидетельствует о том, что на высшем государственном уровне признают необходимость иметь в войсках танковую составляющую. С другой – как неофициально признают специалисты, работы над созданием очередного поколения бронетехники (термин «пятое поколение» в этой сфере весьма условен) сдерживается не отсутствием средств и новых идей, а отсутствием военной концепции, доктрины, под которую и создается военная техника.
Автору этих строк довелось беседовать со специалистами КБ-3 еще в 1990-е годы. Вопрос был простой: почему наши прославленные, наши хваленые танки факелами горели на улицах Грозного? В то время принято было ругать генералов, мол, додумались: танками брать город! Ведь еще со времен Второй мировой всем известно, что в городских условиях первой должна идти пехота. Но генералов, командовавших штурмом Грозного, тоже можно понять: не хотелось им посылать под пули солдат, не прикрыв их хоть какой-то броней. Прикрытие оказалось не ахти каким – 105 боевых машин было сожжено. С той поры и наметилось какое-то общественное разочарование в танковой теме – мол, этот вид оружия морально устарел, в современной войне все будут решать самолеты и вертолеты.
Петербургские танкостроители с этим были категорически не согласны. И дали свое объяснение провала в Грозном. По их мнению, танки ни в чем не виноваты. Просто они были созданы под другую военную доктрину – ядерной войны. По советскому военному сценарию, в случае полномасштабной войны территория противника предварительно выжигалась ядерными ударами, а затем первым эшелоном шли танки, отлично приспособленные для действий в условиях радиоактивного заражения. Они из своих дальнобойных орудий добивали очаги сопротивления. Во втором эшелоне шли боевые машины пехоты (БМП), которые защищали то, что осталось.
Эти скоростные, с тяжелыми пушками, с небольшим набором электроники (она боится радиации) машины действительно не были приспособлены для боя в городских условиях. В принципе, их можно было бы использовать, но только в связке с БМП с пехотинцами на борту, которые своим огнем уничтожали бы гранатометчиков в подвалах и на крышах. А танк работал бы по удаленным целям. Но в Грозном никакого эшелонированного построения не было.
Тем не менее общественное мнение оказалось не на стороне российских танкистов. Что не могло не сказаться на ситуации в отрасли. После знаменитой премьеры Т-80 на салоне в Абу-Даби, где ленинградской разработки танк прыгнул с горки на 14 метров (попытавшийся повторить трюк американский «Абрамс» пролетел метра два и при приземлении вдребезги разнес себе ходовую часть и трансмиссию), действительно ярких новинок не было. Т-90, созданный Уральским КБ в Нижнем Тагиле, – это не новинка, а просто машины для экспорта. Вместо газотурбинного двигателя, как на Т-80, там стоит обычный неприхотливый дизель, хорошо знакомый покупателям из Алжира и Индии.
В чем сейчас проблема? Специалисты говорят, что военные не могут окончательно определиться, какого типа машины им нужны. Западные «Абрамсы», «Леклерки», «Челленджеры» и «Леопарды», по мнению наших конструкторов, ничем не лучше наших «Т», обладают примерно теми же боевыми возможностями и тоже предназначены в первую очередь для боя в открытом поле. Эффективность применения американских танков в Ираке невысока.
Израильский танк «Меркава» создавался как раз для борьбы с противником в ограниченном пространстве. В операции в Грозном он оказался бы кстати. Но как полевой танк он не блещет – для стремительного движения по бездорожью и борьбы с аналогичными целями противника подходит мало. А кто угадает, каков будет сценарий возможных в будущем военных операций? Американцы готовили свою армию для отпора возможному вторжению советских войск в Западную Европу, а реально воевать им пришлось в джунглях Вьетнама, потом – в горах Афганистана и городах Ирака. Но это не значит, что масштабные наземные сражения из военных доктрин пора исключать. Нынешнее «увлечение» всех государств высокотехнологичным оружием, разговоры о том, что возможные войны будущего будут вестись из космоса или в воздухе, – не более чем дань моде. Еще ни одно сражение не выигрывалось в воздухе. А афганская и иракская кампании американских военных показывают, что даже плохо вооруженный противник может выбрать тактику, которая сводит технологические преимущества к минимуму. И что судьба любого боя решается на земле при прямом столкновении людей и машин.
Чем же занимаются наши танковые конструкторы сейчас? Главное, что они занимаются своим делом. Вопреки прогнозам, что в Петербурге танковая тема вообще будет закрыта (все передадут на Урал), наш «Спецмаш», по словам его генерального директора, не потерял ни кадров, ни своей производственной базы. И как раз сейчас на ней доводят до ума очередной образец (в скором времени «Невскому времени» его покажут). Высшее армейское руководство регулярно сюда приезжает ознакомиться с ходом работ и обсудить новые темы. Молодежь, правда, неохотно идет в танковую науку – ее больше привлекают самолеты и вертолеты, но это, скорее всего, временная мода. Что касается создания бронированной машины XXI века, то, по мнению Валерия Козишкурта, создавать что-то принципиально новое нет необходимости. Современный российский танк серии «Т» способен решать любые задачи, которые требуются военным: вести бой в чистом поле, на сильно пересеченной местности, в городах. Нужны лишь соответствующие модификации, правильный выбор тактики и соответствующая поддержка на поле боя.
В государственном бронетанковом холдинге, который по плану будет создан к августу, головным предприятием будет «Уралвагонзавод». В состав холдинга войдут 11 КБ и НИИ (в том числе петербургский «Спецмаш»), 16 оборонных заводов, на которых помимо выпуска оборонной продукции планируется восстановить производство тракторов и железнодорожных вагонов. Кстати, и «Спецмаш» успешно ведет гражданскую тематику, создавая машины для нефтяников и газовиков. Но, как объявлено, «Ростехнология» намерена увеличить долю именно танкового производства. Конечно, все это стоит дорого, хотя и на порядок дешевле, чем авиационная техника (бронетехника идет по цене от миллиона долларов, в то время как вертолеты – от 10 миллионов, а самолеты – от 30 миллионов). С точки зрения налогоплательщика – это огромные непроизводительные траты, но с точки зрения гражданина – лучше потратить часть наших денег на армию, чем рисковать потерять все. Владимир Владимиров
