Культура
«Народные артисты» ждут ролей на плечиках и стеллажах
13 февраля
Анна Кострова
Окинув взором историю «Ленфильма» в предшествующих номерах «НВ», мы совершили как бы путешествие во времени. Теперь начинаем путь в пространство, во время которого проследуем по всем цехам и службам киностудии, вносящим свою лепту в создание фильмов.
В кино, как и в жизни, встречают по одежке. Костюм, сообразный той или иной эпохе, – главный аргумент режиссера, заставляющий зрителя поверить в то, что перед ним «настоящий» Гамлет или солдат Великой Отечественной, а не просто актер, играющий эту роль.
В ожидании ролей
Создание костюма – процесс длительный и кропотливый. Художник «сочиняет» эскизы, соответствующие месту и времени действия сюжета, а также некоторым «характеристикам» будущих героев и внешности утвержденных на роли актеров. Затем идея, выраженная графически, реализуется в пошивочной мастерской цеха подготовки съемок. Прожив свою яркую жизнь на съемочной площадке, многие камзолы, кринолины и солдатские шинели отправляются на костюмерный склад студии. После непродолжительной «жизни» в качестве костюма главного героя участь у них одна – стать одеждой для массовки. Хотя некоторым судьба подбрасывает шанс снова сыграть одну из «главных ролей».
– По сюжету главные герои не всегда одеты с иголочки, – рассказывает костюмер Лилия Соломонова, работающая на «Ленфильме» уже четверть века. – Например, в первых сценах сериала Владимира Бортко «Идиот» князь Мышкин ходит в поношенном сюртуке, который брали у нас в гардеробе. Если нашей студии почти 90 лет, то этому сюртуку уже под шестьдесят! Как сохранился? Во многом благодаря потому, что костюмы 1940–1950-х годов сшиты из очень добротной ткани. Не то что сейчас: две-три картины – и сукно начинает разваливаться.
Каждый из гардеробов – мужской, женский, военный – занимает по целому этажу отдельного корпуса студии. Плотными рядами на плечиках и стеллажах висят и лежат костюмы, помнящие великих актеров.
Вместе с киноведом Александром Поздняковым мы путешествуем по гардеробам вдоль рядов одежды всех стран, времен и народов. Бесконечные сюртуки, жилеты, пальто, шубы, мелькают огромные сундуки и ящики с надписями «мужские рубашки», «телогрейки», «белье», длинными рядами стоит обувь – от лаптей до современных кроссовок. Найти что-то определенное без помощи штатного костюмера практически невозможно. Сюда художники по костюмам приходят в поиске одежды для массовки – на главных героев одежду шьют по эскизам и обмерам.
– Склад очень большой, так что художники не могут знать, что именно у нас есть и где лежит, – говорит Лилия Соломонова. – Поэтому обращаются к нам, объясняя, что приблизительно требуется. А я уже соображаю, что может подойти художнику, иногда что-то советую. В итоге вместе и подбираем костюмы, которые требуются для картины. Каждому предмету присвоен инвентарный номер, каждый занесен в реестр. На каждый заводится отдельная карточка, в которой мы фиксируем его передвижение по картинам.
В каждом гардеробе своя картотека. Ряды деревянных ящиков, в которых они теснятся, – с номерами и наименованиями предметов одежды. Вот «белое платье из батиста». Было сшито еще в 1972 году для картины «Блокада», после чего «снялось» еще в двадцати фильмах.
Старинное европейское платье с меховой оторочкой, висящее на плечиках, почему-то до боли знакомо… Точно! Именно в нем играла Марина Неелова в фильме «Принц и нищий». Горностай, которым оторочены рукава наряда, при ближайшем рассмотрении – и согласно карточке – оказывается… кроликом.
– Может быть, при ближайшем рассмотрении, все эти платья и не кажутся вам роскошными, – улыбается костюмер Татьяна Кострова. – Но на экране они выглядят просто великолепно! И практически все они с богатой творческой «биографией». Настоящие «народные артисты»!
А вот эту «народную артистку» можно узнать из миллиона. Темно-синий бархат с причудливым рисунком, пышная юбка, платье с декольте, украшенным ручной вышивкой, – в эту роскошь была облачена графиня де Бельфлор в картине Яна Фрида «Собака на сене». Создала этот прекрасный костюм выдающаяся художница Татьяна Острогорская.
Профессиональные секреты
Шить под «старину» в нашей стране долгие годы было довольно непросто. Сейчас для картин с современным сюжетом одежду предпочитают покупать в магазинах. В разгар же советского дефицита даже обычные костюмы было сложно найти.
– Современную по тем временам одежду закупали в Торговой палате, где было все, – вспоминает Лилия Соломонова.
Нередко при подготовке к съемкам очередной картины в газетах и на радио давалось объявление: «Киностудия «Ленфильм» приобретет у населения…» И народ охотно нес на студию запасы из бабушкиных сундуков.
– Это роскошное шитье по краю декольте платья, в котором играла в «Собаке на сене» Маргарита Терехова, – старинный кокошник, принесенный кем-то из ленинградцев на студию, – поясняет костюмер Ирина Кузьмина. – Ткань была изношена, ее решили отрезать, а шитье сделать деталью платья Дианы.
Самые ценные с точки зрения исполнения и своей истории костюмы хранятся отдельно от своих парчововых, шелковых и шерстяных собратьев. На складе антиквариата и костюмы из картины «Гамлет», и платье Марины Влади для картины «Пьющие кровь». Здесь же хранятся подлинные вещи – старинное женское белье, мундиры, ажурные утренние платья.
– Мы их храним в первую очередь как образцы, чтобы наши художники при создании эскизов видели, как старинные вещи выглядели на самом деле, – говорит начальник цеха подготовки съемок Елизавета Пахомова.
Здесь же в антикварном гардеробе хранится полупрозрачное легкое белое платье, украшенное разноцветным стеклярусом, в котором Элизабет Тейлор снималась в картине «Синяя птица». Не надо иметь в руках сантиметровую ленту, чтобы убедиться: талия на момент съемок у актрисы была меньше пресловутых 60 сантиметров!
С завершением съемочного периода костюмы отправляются в химчистку. Если что-то пострадало, предстоит реставрация. И при всей своей напряженной киношной жизни ленфильмовские костюмы сохраняются порой много лучше, нежели те, что томятся в сундуках бабушек. У костюмеров есть свои профессиональные приемы профилактики и борьбы с главным врагом текстильных сокровищ – молью. Помимо нафталина и других химических средств залогом долгой жизни костюмов является сухой воздух и проветривания.
О своих «подопечных» и тех великих, кого приходилось в них облачать, костюмеры «Ленфильма» могут рассказать немало. Ведь не только работой на складе исчерпываются их обязанности – на съемочных площадках им приходится бывать нередко. Так, например, Татьяна Кострова трудилась бок о бок с Владиславом Стржельчиком и Ларисой Удовиченко на картине «Тартюф».
– Большие артисты, от работы с которыми получаешь невероятное удовольствие! Стржельчик был очень веселым человеком, – вспоминает Татьяна. – Помню, как я впервые увидела его входящим в гримерку, было ощущение, что солнце взошло – настолько лучезарная у него была улыбка!
У некоторых костюмов складывается особенная судьба. В отличие от своих собратьев они переезжают со склада на «новые квартиры». Так, например, костюм Иннокентия Смоктуновского, в котором он сыграл Гамлета в одноименной картине Григория Козинцева, был подарен музею истории нашего города. Некоторые детали гардероба Шерлока Холмса и доктора Ватсона так и остались у Василия Ливанова и Виталия Соломина.
– Костюмеров картин у нас в штате осталось всего пять человек, – рассказывает Елизавета Пахомова. – Раньше же было несколько десятков, но в связи со спадом кинопроизводства в 1990-х кто-то уволился, кто-то ушел на пенсию, кого-то сократили… Сейчас наши костюмеры работают, как правило, на самых ответственных и тяжелых картинах. На сериалы приходит молодежь по договорам. Многие из них становятся настоящими членами нашего коллектива, поскольку работают хорошо. И постепенно привлекаются к более сложным картинам. Что касается количества предметов одежды на складе, то это порядка 95 тысяч единиц хранения.
(Предыдущие публикации из цикла «К 90-летию «Ленфильма» в номерах «НВ» от 28.04.07, 12.05.07, 26.05.07, 20.07.07, 01.11.07, 16.01.08, 23.01.08, 31.01.08, 06.02.2008) Анна Кострова
Окинув взором историю «Ленфильма» в предшествующих номерах «НВ», мы совершили как бы путешествие во времени. Теперь начинаем путь в пространство, во время которого проследуем по всем цехам и службам киностудии, вносящим свою лепту в создание фильмов.
В кино, как и в жизни, встречают по одежке. Костюм, сообразный той или иной эпохе, – главный аргумент режиссера, заставляющий зрителя поверить в то, что перед ним «настоящий» Гамлет или солдат Великой Отечественной, а не просто актер, играющий эту роль.
В ожидании ролей
Создание костюма – процесс длительный и кропотливый. Художник «сочиняет» эскизы, соответствующие месту и времени действия сюжета, а также некоторым «характеристикам» будущих героев и внешности утвержденных на роли актеров. Затем идея, выраженная графически, реализуется в пошивочной мастерской цеха подготовки съемок. Прожив свою яркую жизнь на съемочной площадке, многие камзолы, кринолины и солдатские шинели отправляются на костюмерный склад студии. После непродолжительной «жизни» в качестве костюма главного героя участь у них одна – стать одеждой для массовки. Хотя некоторым судьба подбрасывает шанс снова сыграть одну из «главных ролей».
– По сюжету главные герои не всегда одеты с иголочки, – рассказывает костюмер Лилия Соломонова, работающая на «Ленфильме» уже четверть века. – Например, в первых сценах сериала Владимира Бортко «Идиот» князь Мышкин ходит в поношенном сюртуке, который брали у нас в гардеробе. Если нашей студии почти 90 лет, то этому сюртуку уже под шестьдесят! Как сохранился? Во многом благодаря потому, что костюмы 1940–1950-х годов сшиты из очень добротной ткани. Не то что сейчас: две-три картины – и сукно начинает разваливаться.
Каждый из гардеробов – мужской, женский, военный – занимает по целому этажу отдельного корпуса студии. Плотными рядами на плечиках и стеллажах висят и лежат костюмы, помнящие великих актеров.
Вместе с киноведом Александром Поздняковым мы путешествуем по гардеробам вдоль рядов одежды всех стран, времен и народов. Бесконечные сюртуки, жилеты, пальто, шубы, мелькают огромные сундуки и ящики с надписями «мужские рубашки», «телогрейки», «белье», длинными рядами стоит обувь – от лаптей до современных кроссовок. Найти что-то определенное без помощи штатного костюмера практически невозможно. Сюда художники по костюмам приходят в поиске одежды для массовки – на главных героев одежду шьют по эскизам и обмерам.
– Склад очень большой, так что художники не могут знать, что именно у нас есть и где лежит, – говорит Лилия Соломонова. – Поэтому обращаются к нам, объясняя, что приблизительно требуется. А я уже соображаю, что может подойти художнику, иногда что-то советую. В итоге вместе и подбираем костюмы, которые требуются для картины. Каждому предмету присвоен инвентарный номер, каждый занесен в реестр. На каждый заводится отдельная карточка, в которой мы фиксируем его передвижение по картинам.
В каждом гардеробе своя картотека. Ряды деревянных ящиков, в которых они теснятся, – с номерами и наименованиями предметов одежды. Вот «белое платье из батиста». Было сшито еще в 1972 году для картины «Блокада», после чего «снялось» еще в двадцати фильмах.
Старинное европейское платье с меховой оторочкой, висящее на плечиках, почему-то до боли знакомо… Точно! Именно в нем играла Марина Неелова в фильме «Принц и нищий». Горностай, которым оторочены рукава наряда, при ближайшем рассмотрении – и согласно карточке – оказывается… кроликом.
– Может быть, при ближайшем рассмотрении, все эти платья и не кажутся вам роскошными, – улыбается костюмер Татьяна Кострова. – Но на экране они выглядят просто великолепно! И практически все они с богатой творческой «биографией». Настоящие «народные артисты»!
А вот эту «народную артистку» можно узнать из миллиона. Темно-синий бархат с причудливым рисунком, пышная юбка, платье с декольте, украшенным ручной вышивкой, – в эту роскошь была облачена графиня де Бельфлор в картине Яна Фрида «Собака на сене». Создала этот прекрасный костюм выдающаяся художница Татьяна Острогорская.
Профессиональные секреты
Шить под «старину» в нашей стране долгие годы было довольно непросто. Сейчас для картин с современным сюжетом одежду предпочитают покупать в магазинах. В разгар же советского дефицита даже обычные костюмы было сложно найти.
– Современную по тем временам одежду закупали в Торговой палате, где было все, – вспоминает Лилия Соломонова.
Нередко при подготовке к съемкам очередной картины в газетах и на радио давалось объявление: «Киностудия «Ленфильм» приобретет у населения…» И народ охотно нес на студию запасы из бабушкиных сундуков.
– Это роскошное шитье по краю декольте платья, в котором играла в «Собаке на сене» Маргарита Терехова, – старинный кокошник, принесенный кем-то из ленинградцев на студию, – поясняет костюмер Ирина Кузьмина. – Ткань была изношена, ее решили отрезать, а шитье сделать деталью платья Дианы.
Самые ценные с точки зрения исполнения и своей истории костюмы хранятся отдельно от своих парчововых, шелковых и шерстяных собратьев. На складе антиквариата и костюмы из картины «Гамлет», и платье Марины Влади для картины «Пьющие кровь». Здесь же хранятся подлинные вещи – старинное женское белье, мундиры, ажурные утренние платья.
– Мы их храним в первую очередь как образцы, чтобы наши художники при создании эскизов видели, как старинные вещи выглядели на самом деле, – говорит начальник цеха подготовки съемок Елизавета Пахомова.
Здесь же в антикварном гардеробе хранится полупрозрачное легкое белое платье, украшенное разноцветным стеклярусом, в котором Элизабет Тейлор снималась в картине «Синяя птица». Не надо иметь в руках сантиметровую ленту, чтобы убедиться: талия на момент съемок у актрисы была меньше пресловутых 60 сантиметров!
С завершением съемочного периода костюмы отправляются в химчистку. Если что-то пострадало, предстоит реставрация. И при всей своей напряженной киношной жизни ленфильмовские костюмы сохраняются порой много лучше, нежели те, что томятся в сундуках бабушек. У костюмеров есть свои профессиональные приемы профилактики и борьбы с главным врагом текстильных сокровищ – молью. Помимо нафталина и других химических средств залогом долгой жизни костюмов является сухой воздух и проветривания.
О своих «подопечных» и тех великих, кого приходилось в них облачать, костюмеры «Ленфильма» могут рассказать немало. Ведь не только работой на складе исчерпываются их обязанности – на съемочных площадках им приходится бывать нередко. Так, например, Татьяна Кострова трудилась бок о бок с Владиславом Стржельчиком и Ларисой Удовиченко на картине «Тартюф».
– Большие артисты, от работы с которыми получаешь невероятное удовольствие! Стржельчик был очень веселым человеком, – вспоминает Татьяна. – Помню, как я впервые увидела его входящим в гримерку, было ощущение, что солнце взошло – настолько лучезарная у него была улыбка!
У некоторых костюмов складывается особенная судьба. В отличие от своих собратьев они переезжают со склада на «новые квартиры». Так, например, костюм Иннокентия Смоктуновского, в котором он сыграл Гамлета в одноименной картине Григория Козинцева, был подарен музею истории нашего города. Некоторые детали гардероба Шерлока Холмса и доктора Ватсона так и остались у Василия Ливанова и Виталия Соломина.
– Костюмеров картин у нас в штате осталось всего пять человек, – рассказывает Елизавета Пахомова. – Раньше же было несколько десятков, но в связи со спадом кинопроизводства в 1990-х кто-то уволился, кто-то ушел на пенсию, кого-то сократили… Сейчас наши костюмеры работают, как правило, на самых ответственных и тяжелых картинах. На сериалы приходит молодежь по договорам. Многие из них становятся настоящими членами нашего коллектива, поскольку работают хорошо. И постепенно привлекаются к более сложным картинам. Что касается количества предметов одежды на складе, то это порядка 95 тысяч единиц хранения.
(Предыдущие публикации из цикла «К 90-летию «Ленфильма» в номерах «НВ» от 28.04.07, 12.05.07, 26.05.07, 20.07.07, 01.11.07, 16.01.08, 23.01.08, 31.01.08, 06.02.2008) Анна Кострова
