Экономика
«Самая большая трудность – директорский корпус»
15 февраля
На вопросы «НВ» об особенностях реформирования отечественного судостроения и создания государственного холдинга ОСК (Объединенная судостроительная корпорация) отвечает Валентин Михайлович ПАШИН – научный руководитель – директор ФГУП «ЦНИИ имени академика А.Н. Крылова», действительный член Российской академии наук, доктор технических наук, профессор, лауреат Государственных премий СССР и РФ, лауреат Премии имени академика А.Н. Крылова Российской академии наук, Герой Российской Федерации.
Интеллектуальной собственности нужен собственник
– Как идет развитие проекта ОСК?
– Пока до развития еще далеко. Мы на этапе создания ОСК. Хорошо, что острые споры о различных вариантах объединения закончены. Начался процесс акционирования предприятий. Это путь к рыночной экономике. Хочется надеяться, что он не будет извилистым. Не страдают же от рыночной экономики ни наши «заклятые друзья», ни истинные партнеры в европейском и заокеанском зарубежье.
– Есть ли трудности при проведении акционирования государственных предприятий, которые в дальнейшем войдут в состав ОСК?
– Безусловно есть. И не потому, что в России трудности – это нормальное явление. Самая большая из них – директорский корпус. Много времени займет также оформление по ныне действующим актам права на недвижимость и землю ФГУПов. Нас ждут немалые трудности с оценкой и отнесением на баланс результатов интеллектуальной деятельности.
– А что, по-вашему, неочевидно в оценке интеллектуальной деятельности или, как обычно говорят, интеллектуальной собственности?
– Самая большая неразбериха – именно в понятии интеллектуальной собственности. Зачастую это понятие отождествляют с понятием собственности на результаты научно-технической деятельности. Но это не одно и то же. Кому она принадлежит и в каком виде? У нее, как и у победы, много отцов. По законодательству интеллектуальная собственность принадлежит государству, если финансирование работ выполнялось за счет средств федерального бюджета. Это значит, что функции собственника принадлежат Министерству обороны, Минпром-энерго, Роспрому, Рособрнауки, Рос-
атому, Минтрансу и т. д. Но ни у кого из перечисленных ведомств нет ни реестра этой собственности, ни понимания, что же относить к этой категории: технические отчеты, проектно-конструкторскую документацию, патенты, ноу-хау, программные комплексы, технические условия, стандарты и регламенты... А ведь предприятия, особенно НИИ и КБ, вели разработки не только за счет федеральных средств. Здесь будет полный произвол. Он уже начался. К примеру, на патент Института Крылова и МП «Звездочка» по гражданским водометам заявило права Министерство обороны. Таких примеров будет предостаточно. И как же мы оценим долю каждого совладельца интеллектуальной собственности? Оставим пока в стороне вопрос о том, что сама по себе оценка того или иного результата интеллектуальной деятельности достаточно субъективна.
– У вас есть предложения, как правильно разобраться с этим вопросом?
– Правильно или неправильно – время покажет. А мнение мое следующее. Не нужно начинать этот вопрос с многочисленных запретов. Результаты интеллектуальной деятельности надо, во-первых, четко идентифицировать, во-вторых, собственность на результаты интеллектуальной деятельности закрепить за разработчиком и, в-третьих, разрешить ее передачу только на лицензионной основе. Тогда все встанет на свои места: будет единственный ответственный, казна получит налоги с прибыли от продажи лицензий и роялти, государство введет те или иные ограничения на передачу результатов интеллектуальной деятельности, исходя из высших интересов.
Будет бизнес-план – будут инвестиции
– Перевооружение отечественного судостроения оценивается в миллиарды долларов, как ОСК поможет привлечь инвестиции?
– Только одним названием – никак. Когда и кому приходят инвестиции? В госпредприятия никто инвестировать не будет, кроме самого государства-собственника. Стало быть, первое условие – переход к рыночным структурам, что и предусматривается стратегией создания ОСК. Второе условие – инвестиционная привлекательность, одним из важнейших признаков которой является наличие устойчивой динамики заказов. Сегодня ни одно предприятие финишной продукции не может похвастаться такой динамикой. Работаем по принципу – кто что урвет. Вспомните все без исключения экспортные заказы. А ведь их было (и есть) немало. Согласно стратегии создания ОСК, должна произойти консолидация активов, некоторые предприятия могут исчезнуть, перепрофилироваться, руководство ОСК определит направления «главного удара». И тогда эти немалые по объему заказы – а с учетом государственного оборонного заказа, я бы сказал, солидные – в целом для ОСК и дадут устойчивую динамику роста производства. А это и есть инвестиционная привлекательность.
– Вы так уверенно говорите, будто никаких проблем уже нет.
– Есть, конечно, и немало. Мы, как уже было сказано, только начали. И чтобы курс создания и развития ОСК не был необоснованно извилистым, нам предстоит осмыслить и решить многие крупные вопросы. Какие из них мне видятся основными?
К сожалению, за бортом оказалось частно-государственное партнерство. У нас сегодня несколько «судпромов»: государственная ОСК и 3–4 крупных частных судостроительных объединения.
Небесспорными мне представляются позиционирование по отношению к заводам и функции в смысле объема выполняемых работ наших «оборонных» ЦКБ. К тому же этот вопрос напрасно не связывается с направлениями модернизации судостроительного производства.
Сомневаюсь, что плодотворны попытки централизовать разработки гражданской морской техники в виде единственного «центра компетенции». Во-первых, гражданка – это бизнес, а монополизация – его антипод, во-вторых, есть же опыт всего мира.
Нет твердого мнения относительно места приборостроительных предприятий. В ОСК или как отдельный холдинг (холдинги). Есть «за» и «против».
Важнейший вопрос в стратегии развития ОСК – модернизация производства. Говоря о необходимости строительства сухих доков, приобретения крупнотоннажных кранов и т. п., мы фактически заботимся главным образом о возможности увеличения размеров строящихся судов. А это ли главное в создании конкурентоспособного производства? Представляется, что проблема значительно глубже и масштабнее, чем мы, к сожалению, пока не озабочены.
Не всем очевиден вопрос о чисто гражданских верфях, единственном варианте получения конкурентоспособной продукции.
Предстоит принять непростые решения о том, можно ли в долгосрочной перспективе создавать современные верфи в пятимиллионном мегаполисе и обрабатывать десятки или сотни тысяч тонн стали или считать главным создание интеллектуального продукта. А если создавать новые верфи, то для производства какой продукции:
– стоимостью 5 долларов за килограмм изделия (например, типовые танкеры);
– стоимостью 150–200 долларов за килограмм изделия (надводных ко-
раблей и подводных лодок).
Экспорт кораблей и подводных лодок остается пока еще заметной долей производства наших заводов. Каким будет порядок распределения экспортных заказов? Как правильно организовать специализацию заводов? Нужно избежать сегодняшней ситуации, в которой почти все региональные производства являются зоной бизнеса с высокой степенью риска.
Представляется необходимым еще раз вернуться к вопросу о конкурентной среде. Вот, например, в некоторых странах во избежание диктата промышленности в отношении стоимости, сроков и качества приняты соответствующие законодательные акты по военной продукции.
Нужно решить вопросы взаимодействия ОСК с другими центрами судостроения, обозначенными в указах президента РФ. На них возложены определенные общеотраслевые функции, которые вряд ли целесообразно дублировать в ОСК.
Не сомневаюсь, что перечень проблемных вопросов можно дополнить. И тем не менее еще раз утверждаю, что создание ОСК – начало верного курса.
В кризисе есть наша «заслуга»
– Есть ли у вас предложения по перечисленным вопросам? Каковы они?
– Есть, безусловно, но не берусь утверждать, что только моя точка зрения бесспорна. Предлагаю вернуться к этой теме еще раз, тем более что сейчас я готовлю материал «Истоки кризиса судостроения». Мы привыкли все списывать на пресловутые 90-е годы: приватизация, недофинансирование, недозагрузка. 90-е годы внесли свой немалый вклад. Но по большому счету кризис начался еще в советские годы, скорее всего, после окончания «эры Бутомы – Егорова, Горшкова – Котова»*. Недофинансирование, по мнению многих сегодняшних аналитиков, главная причина. Главная ли? Посмотрите на наши предприятия – редко где нет евроремонта. Сколько новых объектов социально-бытового характера, о которых раньше и мечтать не могли. У предприятий судпрома самая высокая средняя зарплата в ОПК. А как относиться к тому, что на наших крупных заводах численность основного производственного потенциала составляет лишь 30–40 процентов от общей? Надо понять истоки кризиса и нашу собственную роль в этом.
Производство без науки – всадник без головы
– Как вы относитесь к публикации газеты «Коммерсант» «Судостроители отклонили план Пашина»?
– Броский заголовок. Ну, во-первых, зачем же так преувеличенно высоко (т. е. называя это «планом Пашина». – Прим. ред.) оценивать мою роль в подготовке единого комплекса серьезнейших документов: «Стратегия развития судостроительной промышленности», ФЦП (Федеральная целевая программа) «Развитие морской гражданской техники» – и серии указов президента РФ по радикальному реформированию судостроения? Так что же «отклонили судостроители»?
Во-вторых, выступление двух-трех руководителей о пустой трате средств на создание научно-технического и проектно-конструкторского задела (упомянутая ФЦП) еще не есть мнение судостроителей. Прикрываться заботой о необходимости модернизации производства можно. Но нельзя ставить телегу впереди лошади. Производство без науки – всадник без головы.
Для справки: 72 предприятия приняли участие в разработке ФЦП. Программа охватывает все направления судостроения, приборо- и машиностроения. Вот только не все, в том числе и ведущие предприятия, озаботились необходимостью новых разработок и технологий. Как могли, мы за них это сделали.
И в-третьих. После беседы с корреспондентом я понял, что публикация отражает существо обсуждения, проведенного Ассоциацией судостроителей Санкт-Петербурга без руководства института. (Организаторам было известно, что Пашин проводит заседание ученого совета в Морском университете.) По словам руководителей ассоциации, это не так. Почему же ассоциация трусливо помалкивает, не выступив открыто с опровержением?
– Валентин Михайлович, нам известно, что вы стали председателем Общественного совета Московского района?
– Да, мне предложили, и я не мог отказаться, поскольку полагаю, что основная цель совета – взаимосвязь исполнительной власти и общественности, т. е. доводить до руководства района вопросы, волнующие его жителей, и, наоборот, информировать жителей района о действиях администрации рай-она является очень нужной и необходимой задачей. И, пользуясь представившейся мне возможностью выступить на страницах вашей газеты, я хочу призвать читателей – жителей Московского, да и других районов Санкт-Петербурга принять участие в формировании важнейшего властного звена Российской Федерации – выборах президента РФ – и проголосовать во благо своих детей за будущее России.
Беседовал Алексей Миронов
Интеллектуальной собственности нужен собственник
– Как идет развитие проекта ОСК?
– Пока до развития еще далеко. Мы на этапе создания ОСК. Хорошо, что острые споры о различных вариантах объединения закончены. Начался процесс акционирования предприятий. Это путь к рыночной экономике. Хочется надеяться, что он не будет извилистым. Не страдают же от рыночной экономики ни наши «заклятые друзья», ни истинные партнеры в европейском и заокеанском зарубежье.
– Есть ли трудности при проведении акционирования государственных предприятий, которые в дальнейшем войдут в состав ОСК?
– Безусловно есть. И не потому, что в России трудности – это нормальное явление. Самая большая из них – директорский корпус. Много времени займет также оформление по ныне действующим актам права на недвижимость и землю ФГУПов. Нас ждут немалые трудности с оценкой и отнесением на баланс результатов интеллектуальной деятельности.
– А что, по-вашему, неочевидно в оценке интеллектуальной деятельности или, как обычно говорят, интеллектуальной собственности?
– Самая большая неразбериха – именно в понятии интеллектуальной собственности. Зачастую это понятие отождествляют с понятием собственности на результаты научно-технической деятельности. Но это не одно и то же. Кому она принадлежит и в каком виде? У нее, как и у победы, много отцов. По законодательству интеллектуальная собственность принадлежит государству, если финансирование работ выполнялось за счет средств федерального бюджета. Это значит, что функции собственника принадлежат Министерству обороны, Минпром-энерго, Роспрому, Рособрнауки, Рос-
атому, Минтрансу и т. д. Но ни у кого из перечисленных ведомств нет ни реестра этой собственности, ни понимания, что же относить к этой категории: технические отчеты, проектно-конструкторскую документацию, патенты, ноу-хау, программные комплексы, технические условия, стандарты и регламенты... А ведь предприятия, особенно НИИ и КБ, вели разработки не только за счет федеральных средств. Здесь будет полный произвол. Он уже начался. К примеру, на патент Института Крылова и МП «Звездочка» по гражданским водометам заявило права Министерство обороны. Таких примеров будет предостаточно. И как же мы оценим долю каждого совладельца интеллектуальной собственности? Оставим пока в стороне вопрос о том, что сама по себе оценка того или иного результата интеллектуальной деятельности достаточно субъективна.
– У вас есть предложения, как правильно разобраться с этим вопросом?
– Правильно или неправильно – время покажет. А мнение мое следующее. Не нужно начинать этот вопрос с многочисленных запретов. Результаты интеллектуальной деятельности надо, во-первых, четко идентифицировать, во-вторых, собственность на результаты интеллектуальной деятельности закрепить за разработчиком и, в-третьих, разрешить ее передачу только на лицензионной основе. Тогда все встанет на свои места: будет единственный ответственный, казна получит налоги с прибыли от продажи лицензий и роялти, государство введет те или иные ограничения на передачу результатов интеллектуальной деятельности, исходя из высших интересов.
Будет бизнес-план – будут инвестиции
– Перевооружение отечественного судостроения оценивается в миллиарды долларов, как ОСК поможет привлечь инвестиции?
– Только одним названием – никак. Когда и кому приходят инвестиции? В госпредприятия никто инвестировать не будет, кроме самого государства-собственника. Стало быть, первое условие – переход к рыночным структурам, что и предусматривается стратегией создания ОСК. Второе условие – инвестиционная привлекательность, одним из важнейших признаков которой является наличие устойчивой динамики заказов. Сегодня ни одно предприятие финишной продукции не может похвастаться такой динамикой. Работаем по принципу – кто что урвет. Вспомните все без исключения экспортные заказы. А ведь их было (и есть) немало. Согласно стратегии создания ОСК, должна произойти консолидация активов, некоторые предприятия могут исчезнуть, перепрофилироваться, руководство ОСК определит направления «главного удара». И тогда эти немалые по объему заказы – а с учетом государственного оборонного заказа, я бы сказал, солидные – в целом для ОСК и дадут устойчивую динамику роста производства. А это и есть инвестиционная привлекательность.
– Вы так уверенно говорите, будто никаких проблем уже нет.
– Есть, конечно, и немало. Мы, как уже было сказано, только начали. И чтобы курс создания и развития ОСК не был необоснованно извилистым, нам предстоит осмыслить и решить многие крупные вопросы. Какие из них мне видятся основными?
К сожалению, за бортом оказалось частно-государственное партнерство. У нас сегодня несколько «судпромов»: государственная ОСК и 3–4 крупных частных судостроительных объединения.
Небесспорными мне представляются позиционирование по отношению к заводам и функции в смысле объема выполняемых работ наших «оборонных» ЦКБ. К тому же этот вопрос напрасно не связывается с направлениями модернизации судостроительного производства.
Сомневаюсь, что плодотворны попытки централизовать разработки гражданской морской техники в виде единственного «центра компетенции». Во-первых, гражданка – это бизнес, а монополизация – его антипод, во-вторых, есть же опыт всего мира.
Нет твердого мнения относительно места приборостроительных предприятий. В ОСК или как отдельный холдинг (холдинги). Есть «за» и «против».
Важнейший вопрос в стратегии развития ОСК – модернизация производства. Говоря о необходимости строительства сухих доков, приобретения крупнотоннажных кранов и т. п., мы фактически заботимся главным образом о возможности увеличения размеров строящихся судов. А это ли главное в создании конкурентоспособного производства? Представляется, что проблема значительно глубже и масштабнее, чем мы, к сожалению, пока не озабочены.
Не всем очевиден вопрос о чисто гражданских верфях, единственном варианте получения конкурентоспособной продукции.
Предстоит принять непростые решения о том, можно ли в долгосрочной перспективе создавать современные верфи в пятимиллионном мегаполисе и обрабатывать десятки или сотни тысяч тонн стали или считать главным создание интеллектуального продукта. А если создавать новые верфи, то для производства какой продукции:
– стоимостью 5 долларов за килограмм изделия (например, типовые танкеры);
– стоимостью 150–200 долларов за килограмм изделия (надводных ко-
раблей и подводных лодок).
Экспорт кораблей и подводных лодок остается пока еще заметной долей производства наших заводов. Каким будет порядок распределения экспортных заказов? Как правильно организовать специализацию заводов? Нужно избежать сегодняшней ситуации, в которой почти все региональные производства являются зоной бизнеса с высокой степенью риска.
Представляется необходимым еще раз вернуться к вопросу о конкурентной среде. Вот, например, в некоторых странах во избежание диктата промышленности в отношении стоимости, сроков и качества приняты соответствующие законодательные акты по военной продукции.
Нужно решить вопросы взаимодействия ОСК с другими центрами судостроения, обозначенными в указах президента РФ. На них возложены определенные общеотраслевые функции, которые вряд ли целесообразно дублировать в ОСК.
Не сомневаюсь, что перечень проблемных вопросов можно дополнить. И тем не менее еще раз утверждаю, что создание ОСК – начало верного курса.
В кризисе есть наша «заслуга»
– Есть ли у вас предложения по перечисленным вопросам? Каковы они?
– Есть, безусловно, но не берусь утверждать, что только моя точка зрения бесспорна. Предлагаю вернуться к этой теме еще раз, тем более что сейчас я готовлю материал «Истоки кризиса судостроения». Мы привыкли все списывать на пресловутые 90-е годы: приватизация, недофинансирование, недозагрузка. 90-е годы внесли свой немалый вклад. Но по большому счету кризис начался еще в советские годы, скорее всего, после окончания «эры Бутомы – Егорова, Горшкова – Котова»*. Недофинансирование, по мнению многих сегодняшних аналитиков, главная причина. Главная ли? Посмотрите на наши предприятия – редко где нет евроремонта. Сколько новых объектов социально-бытового характера, о которых раньше и мечтать не могли. У предприятий судпрома самая высокая средняя зарплата в ОПК. А как относиться к тому, что на наших крупных заводах численность основного производственного потенциала составляет лишь 30–40 процентов от общей? Надо понять истоки кризиса и нашу собственную роль в этом.
Производство без науки – всадник без головы
– Как вы относитесь к публикации газеты «Коммерсант» «Судостроители отклонили план Пашина»?
– Броский заголовок. Ну, во-первых, зачем же так преувеличенно высоко (т. е. называя это «планом Пашина». – Прим. ред.) оценивать мою роль в подготовке единого комплекса серьезнейших документов: «Стратегия развития судостроительной промышленности», ФЦП (Федеральная целевая программа) «Развитие морской гражданской техники» – и серии указов президента РФ по радикальному реформированию судостроения? Так что же «отклонили судостроители»?
Во-вторых, выступление двух-трех руководителей о пустой трате средств на создание научно-технического и проектно-конструкторского задела (упомянутая ФЦП) еще не есть мнение судостроителей. Прикрываться заботой о необходимости модернизации производства можно. Но нельзя ставить телегу впереди лошади. Производство без науки – всадник без головы.
Для справки: 72 предприятия приняли участие в разработке ФЦП. Программа охватывает все направления судостроения, приборо- и машиностроения. Вот только не все, в том числе и ведущие предприятия, озаботились необходимостью новых разработок и технологий. Как могли, мы за них это сделали.
И в-третьих. После беседы с корреспондентом я понял, что публикация отражает существо обсуждения, проведенного Ассоциацией судостроителей Санкт-Петербурга без руководства института. (Организаторам было известно, что Пашин проводит заседание ученого совета в Морском университете.) По словам руководителей ассоциации, это не так. Почему же ассоциация трусливо помалкивает, не выступив открыто с опровержением?
– Валентин Михайлович, нам известно, что вы стали председателем Общественного совета Московского района?
– Да, мне предложили, и я не мог отказаться, поскольку полагаю, что основная цель совета – взаимосвязь исполнительной власти и общественности, т. е. доводить до руководства района вопросы, волнующие его жителей, и, наоборот, информировать жителей района о действиях администрации рай-она является очень нужной и необходимой задачей. И, пользуясь представившейся мне возможностью выступить на страницах вашей газеты, я хочу призвать читателей – жителей Московского, да и других районов Санкт-Петербурга принять участие в формировании важнейшего властного звена Российской Федерации – выборах президента РФ – и проголосовать во благо своих детей за будущее России.
Беседовал Алексей Миронов
