Экономика
Шельф преткновения
20 февраля
По мере истощения материковых нефтяных месторождений заменой им станут ресурсы арктического шельфа. Минприроды РФ утверждает, что две трети площади шельфа в российской зоне являются «перспективными» с точки зрения добычи нефти и газа. Их запасы пока оцениваются в 130 миллиардов тонн условного топлива, что составляет до 25 процентов всех ресурсов углеводородов в мире.
Более 70 процентов всех шельфовых ресурсов находятся в западной части российской Арктики. Добыча нефти и газа в этих районах связана с колоссальными техническими и финансовыми проблемами. Однако освоение шельфа не только обеспечит Россию стратегическими и постоянно дорожающими видами сырья, но и создаст условия для развития отечественных высоких технологий, выведет на новый уровень судостроение, машиностроение.
Сегодня одна из ведущих компаний на российском арктическом шельфе – ЗАО «Арктикшельфнефтегаз». Ее акционеры (в равных долях) – Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом (Росимущество) и ОАО «Промышленные инвестиции», входящее в Группу СИНТЕЗ (эта группа хорошо известна в Петербурге, в частности, ее предприятия строят Юго-Западную ТЭЦ). В соответствии с лицензионными обязательствами компания в ближайшие годы начнет промышленную разработку нефтяных месторождений Севера.
О проблемах и перспективах разработки шельфовых месторождений России «Невскому времени» рассказывает Борис КУТЫЧКИН, генеральный директор ЗАО «Арктикшельфнефтегаз».
– Представители зарубежных нефтегазовых компаний не раз заявляли о том, что без иностранных инвестиций и технологий Россия или вообще не сможет освоить недра своего шельфа, либо потратит на это очень много времени. Об этом говорилось, в частности, на прошлом Петербургском международном экономическом форуме. На ваш взгляд, в какой степени Россия сегодня нуждается в финансовом и технологическом зарубежном партнерстве для освоении шельфа?
– Прямых заявлений такого рода со стороны зарубежных нефтегазовых компаний, специалистов или инвесторов я не слышал. История нефтяной отрасли нашей страны, включая времена СССР, свидетельствует о том, что наша страна одной из первых в мире начала добычу нефти на шельфе (Каспий) и осуществляла поисковые работы на нефть и газ на шельфах арктических и дальневосточных морей.
Мы вполне можем работать на шельфе и сами. И тому есть примеры. Но сегодня на первый план выступают технологические проблемы, необходимость использования суперсовременного оборудования, обеспечивающего в том числе безопасность ведения работ, включая природоохранные мероприятия. Западные технологии достаточно продвинуты и могут послужить ускорению работ на лицензионных участках российского Севера.
Мы можем очень хорошо сварить конструкции, подготовить базу платформы. Но в отношении ее насыщения мы несколько отстаем. Западные технические средства и технологии нам, возможно, и необходимо использовать.
– Добыча с заполярного шельфа – дело дорогое?
– Плавучие буровые установки, платформы для добычи нефти и газа – это очень дорогое удовольствие. Да и строятся они не один год. В зависимости от их назначения стоимость составляет от 350 миллионов до 1 миллиарда долларов США, а добычные – значительно выше. И к этому надо добавить затраты на логистику (доставка, перевалка, снабжение и др.)
Добыча на арктическом шельфе обойдется в несколько раз дороже, чем на суше. Арктические сооружения должны быть очень надежными, со сроком эксплуатации не менее 30 лет и соответствовать сроку выработки месторождений. Причем все эти объекты должны выдерживать ледовые нагрузки. И нельзя забывать и о последующей их утилизации.
Весь этот комплекс задач не может не сказаться на себестоимости добычи. И государство должно создать экономически привлекательные условия для освоения ресурсов шельфа.
– Сегодняшняя ситуация понятна. Но стоит ли и в дальнейшем продолжать полагаться на зарубежные разработки и технологии либо все же попытаться начать развивать новое для России направление – производство материальной базы для морской добычи ископаемых?
– Вопрос хороший и правильный. Думаю, что России, которая и космическими технологиями располагает, и нанотехнологии развивает, сам Бог велел иметь оборудование и технологии собственного производства. На мой взгляд, самым разумным был бы путь к постепенному замещению импортных поставок и зарубежных know-how отечественной продукцией и технологиями. Я не вижу здесь серьезных проблем. И политическая воля руководства страны в этом направлении уже продемонстрирована. Именно для осуществления такого рода задач и приняты решения о создании мощных государственных корпораций, например судостроительной. Не можем мы останавливаться на уровне изготовления «железа». Надо идти дальше.
– Возможно, для разработки гигантского континентального шельфа России следовало бы также объединить силы в рамках государственной корпорации?
– Думаю, создавать еще одну государственную корпорацию, ориентированную на разработку континентального шельфа России, при всей масштабности проблемы, вряд ли целесообразно. Дело в том, что такими задачами должны заниматься предприятия, которые имеют соответствующие опыт и потенциал. И дело идет к тому, что «Газпром» и «Роснефть» станут центрами реализации крупнейших программ разработки шельфа. В настоящее время на российском шельфе работают только три компании, в которых представлена значительная доля государства. Это те же «Газпром», «Роснефть» и «Арктикшельфнефтегаз».
К примеру, нами («Арктикшельфнефтегаз») за 5 лет на Медынско-Варандейском участке шельфа Баренцева моря в результате проведенных поисково-оценочных работ выявлена перспективность различных залежей месторождений. Величина балансовых запасов углеводородного сырья с учетом полученного прироста составила 408 миллионов тонн нефти, извлекаемых – 82 миллиона тонн, подтверждена техническая реализуемость освоения участка.
Думаю, не за горами то время, когда мы приступим к практической добыче нефти. Скорее всего, это произойдет в 2010–2011 годах. Хотя «Арктикшельфнефтегаз» и не самая большая компания, тем не менее мы освоили более 60 миллионов долларов и имеем все необходимое для дальнейшего развития. Разумеется, наши ресурсы несопоставимы с «Газпромом» или «Роснефтью», но мы и не собираемся с ними конкурировать, напротив, будем взаимодействовать, включая и вопросы логистики, где мы вполне можем работать вместе.
– Какая, на ваш взгляд, самая главная актуальная проблема отрасли?
– Для отрасли сегодня самое главное – позиция государства. Именно она имеет определяющее значение для освоения богатейших ресурсов континентального шельфа. И прежде всего – зон шельфа Арктики и Дальнего Востока, где, по прогнозу специалистов, сосредоточено достаточно большое количество нефти и газа.
Государство должно определиться в отношении стратегии развития отрасли, выстроить последовательность приоритетов. С одной стороны, обеспечить выполнение Россией ее обязательств перед зарубежными странами, с другой – обеспечить ее независимость и безопасность. Когда будет определена стратегия, приняты понятные условия работы, создан привлекательный налоговый режим разработки шельфа (повторю, где риски и затраты несопоставимы с условиями суши), все станет ясно и понятно.
Собственно, государственная стратегия изучения и освоения шельфа существует. Но она должна быть подкреплена детализирующими нормативными актами и конкретной программой работ, из которой следовало бы, кто, когда, чем и как должен заниматься.
– Могут ли российские компании конкурировать (с точки зрения сроков освоения заполярного шельфа) с западными фирмами, которые имеют больший опыт работ на шельфе?
– Практического опыта работы в климатических условиях, сходных с условиями Арктики, сегодня не имеет ни одна страна мира. Опыт работы на шельфе есть у многих, есть он и у России.
Но условия Арктики – это совершенно иное. Специфика Арктики, как я уже говорил, потребует и специальных технологий извлечения нефти, и применения специальных технических средств, выполнения повышенных требований к безопасности и эффективности работ, к надежности и автономности всех объектов, участвующих в работах на шельфе. Нужны будут и высококвалифицированные кадры. Их надо готовить уже сегодня.
Поэтому конкуренция может быть только «здоровой».
Беседовал Михаил Журавлев
«Добычей газа дело не ограничится»
Михаил Басаргин, заместитель начальника управления техники и технологий разработки морских нефтегазовых месторождений ОАО «Газпром»:
– Россия в течение долгих лет не приступала к работам по добыче углеводородного сырья на арктическом шельфе, хотя именно за континентальным шельфом – будущее нефтегазовых проектов. Например, Штокмановское месторождение было открыто в 1988 году. Уже сейчас там открыто около 3 тысяч месторождений, ресурсный потенциал которых равен половине мировых запасов нефти и трети запасов газа.
Всего же России принадлежит четверть мирового шельфа, запасы углеводородного сырья там, по последним прогнозам, составляют около 136 миллиардов тонн условного топлива. Но в мире практически отсутствует техника и технологии для добычи углеводородов на арктическом шельфе, что и сдерживало начало работ.
«Газпром» в Арктике решает несколько стратегических задач: освоение месторождений на шельфе Печорского моря (Приразломное и Долгинское месторождения нефти); месторождения Приямальского шельфа, шельфа акваторий Обской и Тазовской губ. Но ведущим направлением станут работы на Штокмановском месторождении. Дело не ограничится добычей газа из его пластов, в единый комплекс будут вовлечены и несколько месторождений-сателлитов.
Основные объекты, которые предстоит построить, – морской добычной комплекс, береговая инфраструктура, завод по сжижению природного газа, терминал для его отгрузки и суда для его перевозки, а также технологический флот. В планах «Газпрома» – создание судоходной компании с флотилией из двух десятков газовозов вместимостью от 155 до 215 тысяч кубометров каждый. Первые 7 судов должны вступить в строй к 2013 году.
Всего предусмотрено три фазы разработки Штокмана. На первом этапе, в 2013 году, объем добычи газа составит 23,7 миллиарда кубометров. Для этого предстоит построить технологические платформы, изготовить и установить 1000-тонные подводные добычные комплексы, проложить подводные трубопроводы. Буровые работы должны начаться в 2010 году с гигантских полупогружных буровых установок шестого поколения типа «Арктика». Строительство первых двух из них начинает Выборгский судостроительный завод. Размеры их палубы – 83 на 73 метра, высота до пола буровой – более 52 метров, водоизмещение – более 54,5 тысячи тонн. Такие установки позволяют бурить скважины глубиной 7,5 километра на морских глубинах до 500 метров и при высоте волн до 32 метров.
На шельфе Печорского моря реализуется пилотный проект – освоение Приразломного месторождения с морской ледостойкой стационарной платформы стоимостью 800 миллионов долларов, которая достраивается в Северодвинске.
Программы «Газпрома» позволят к 2030 году довести годовую добычу до 180 миллиардов кубометров газа и более чем до 11 миллионов тонн нефти. В арктических морях будут созданы новые нефтегазодобывающие районы, а на Северо-Западе России – инфраструктура по производству и транспортировке сжиженного природного газа.
Отвечать за организацию работ по проектированию, финансированию, строительству и эксплуатации объектов инфраструктуры на первом этапе освоения Штокмановского ГКМ будет компания специального назначения (Special Purpose Vehicle, SPV), которая в течение 25 лет с момента начала работ будет получать прибыль, нести риски, она станет и собственником созданной инфраструктуры. Однако не только в использовании современных технологий – основы успеха. Нужны и кадры, способные эксплуатировать технику.
«Где инженеры для полярных проектов?»
Анатолий Золотухин, технический директор норвежской компании «СтатойлГидро» в России:
– Чтобы добывать на шельфе 150 миллионов тонн углеводородного сырья в нефтяном эквиваленте, потребуются более 100 тысяч в этой отрасли специалистов, для чего вузам страны необходимо ежегодно выпускать 1000 инженеров именно «шельфового» профиля. Реально же специалистов для работ на шельфе в России ежегодно выпускается лишь около 50! Еще вчера нужно было создать центры обучения и переподготовки кадров. Всего один пример: предполагается строительство 20 судов-газовозов. А кто их будет эксплуатировать?
Более 70 процентов всех шельфовых ресурсов находятся в западной части российской Арктики. Добыча нефти и газа в этих районах связана с колоссальными техническими и финансовыми проблемами. Однако освоение шельфа не только обеспечит Россию стратегическими и постоянно дорожающими видами сырья, но и создаст условия для развития отечественных высоких технологий, выведет на новый уровень судостроение, машиностроение.
Сегодня одна из ведущих компаний на российском арктическом шельфе – ЗАО «Арктикшельфнефтегаз». Ее акционеры (в равных долях) – Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом (Росимущество) и ОАО «Промышленные инвестиции», входящее в Группу СИНТЕЗ (эта группа хорошо известна в Петербурге, в частности, ее предприятия строят Юго-Западную ТЭЦ). В соответствии с лицензионными обязательствами компания в ближайшие годы начнет промышленную разработку нефтяных месторождений Севера.
О проблемах и перспективах разработки шельфовых месторождений России «Невскому времени» рассказывает Борис КУТЫЧКИН, генеральный директор ЗАО «Арктикшельфнефтегаз».
– Представители зарубежных нефтегазовых компаний не раз заявляли о том, что без иностранных инвестиций и технологий Россия или вообще не сможет освоить недра своего шельфа, либо потратит на это очень много времени. Об этом говорилось, в частности, на прошлом Петербургском международном экономическом форуме. На ваш взгляд, в какой степени Россия сегодня нуждается в финансовом и технологическом зарубежном партнерстве для освоении шельфа?
– Прямых заявлений такого рода со стороны зарубежных нефтегазовых компаний, специалистов или инвесторов я не слышал. История нефтяной отрасли нашей страны, включая времена СССР, свидетельствует о том, что наша страна одной из первых в мире начала добычу нефти на шельфе (Каспий) и осуществляла поисковые работы на нефть и газ на шельфах арктических и дальневосточных морей.
Мы вполне можем работать на шельфе и сами. И тому есть примеры. Но сегодня на первый план выступают технологические проблемы, необходимость использования суперсовременного оборудования, обеспечивающего в том числе безопасность ведения работ, включая природоохранные мероприятия. Западные технологии достаточно продвинуты и могут послужить ускорению работ на лицензионных участках российского Севера.
Мы можем очень хорошо сварить конструкции, подготовить базу платформы. Но в отношении ее насыщения мы несколько отстаем. Западные технические средства и технологии нам, возможно, и необходимо использовать.
– Добыча с заполярного шельфа – дело дорогое?
– Плавучие буровые установки, платформы для добычи нефти и газа – это очень дорогое удовольствие. Да и строятся они не один год. В зависимости от их назначения стоимость составляет от 350 миллионов до 1 миллиарда долларов США, а добычные – значительно выше. И к этому надо добавить затраты на логистику (доставка, перевалка, снабжение и др.)
Добыча на арктическом шельфе обойдется в несколько раз дороже, чем на суше. Арктические сооружения должны быть очень надежными, со сроком эксплуатации не менее 30 лет и соответствовать сроку выработки месторождений. Причем все эти объекты должны выдерживать ледовые нагрузки. И нельзя забывать и о последующей их утилизации.
Весь этот комплекс задач не может не сказаться на себестоимости добычи. И государство должно создать экономически привлекательные условия для освоения ресурсов шельфа.
– Сегодняшняя ситуация понятна. Но стоит ли и в дальнейшем продолжать полагаться на зарубежные разработки и технологии либо все же попытаться начать развивать новое для России направление – производство материальной базы для морской добычи ископаемых?
– Вопрос хороший и правильный. Думаю, что России, которая и космическими технологиями располагает, и нанотехнологии развивает, сам Бог велел иметь оборудование и технологии собственного производства. На мой взгляд, самым разумным был бы путь к постепенному замещению импортных поставок и зарубежных know-how отечественной продукцией и технологиями. Я не вижу здесь серьезных проблем. И политическая воля руководства страны в этом направлении уже продемонстрирована. Именно для осуществления такого рода задач и приняты решения о создании мощных государственных корпораций, например судостроительной. Не можем мы останавливаться на уровне изготовления «железа». Надо идти дальше.
– Возможно, для разработки гигантского континентального шельфа России следовало бы также объединить силы в рамках государственной корпорации?
– Думаю, создавать еще одну государственную корпорацию, ориентированную на разработку континентального шельфа России, при всей масштабности проблемы, вряд ли целесообразно. Дело в том, что такими задачами должны заниматься предприятия, которые имеют соответствующие опыт и потенциал. И дело идет к тому, что «Газпром» и «Роснефть» станут центрами реализации крупнейших программ разработки шельфа. В настоящее время на российском шельфе работают только три компании, в которых представлена значительная доля государства. Это те же «Газпром», «Роснефть» и «Арктикшельфнефтегаз».
К примеру, нами («Арктикшельфнефтегаз») за 5 лет на Медынско-Варандейском участке шельфа Баренцева моря в результате проведенных поисково-оценочных работ выявлена перспективность различных залежей месторождений. Величина балансовых запасов углеводородного сырья с учетом полученного прироста составила 408 миллионов тонн нефти, извлекаемых – 82 миллиона тонн, подтверждена техническая реализуемость освоения участка.
Думаю, не за горами то время, когда мы приступим к практической добыче нефти. Скорее всего, это произойдет в 2010–2011 годах. Хотя «Арктикшельфнефтегаз» и не самая большая компания, тем не менее мы освоили более 60 миллионов долларов и имеем все необходимое для дальнейшего развития. Разумеется, наши ресурсы несопоставимы с «Газпромом» или «Роснефтью», но мы и не собираемся с ними конкурировать, напротив, будем взаимодействовать, включая и вопросы логистики, где мы вполне можем работать вместе.
– Какая, на ваш взгляд, самая главная актуальная проблема отрасли?
– Для отрасли сегодня самое главное – позиция государства. Именно она имеет определяющее значение для освоения богатейших ресурсов континентального шельфа. И прежде всего – зон шельфа Арктики и Дальнего Востока, где, по прогнозу специалистов, сосредоточено достаточно большое количество нефти и газа.
Государство должно определиться в отношении стратегии развития отрасли, выстроить последовательность приоритетов. С одной стороны, обеспечить выполнение Россией ее обязательств перед зарубежными странами, с другой – обеспечить ее независимость и безопасность. Когда будет определена стратегия, приняты понятные условия работы, создан привлекательный налоговый режим разработки шельфа (повторю, где риски и затраты несопоставимы с условиями суши), все станет ясно и понятно.
Собственно, государственная стратегия изучения и освоения шельфа существует. Но она должна быть подкреплена детализирующими нормативными актами и конкретной программой работ, из которой следовало бы, кто, когда, чем и как должен заниматься.
– Могут ли российские компании конкурировать (с точки зрения сроков освоения заполярного шельфа) с западными фирмами, которые имеют больший опыт работ на шельфе?
– Практического опыта работы в климатических условиях, сходных с условиями Арктики, сегодня не имеет ни одна страна мира. Опыт работы на шельфе есть у многих, есть он и у России.
Но условия Арктики – это совершенно иное. Специфика Арктики, как я уже говорил, потребует и специальных технологий извлечения нефти, и применения специальных технических средств, выполнения повышенных требований к безопасности и эффективности работ, к надежности и автономности всех объектов, участвующих в работах на шельфе. Нужны будут и высококвалифицированные кадры. Их надо готовить уже сегодня.
Поэтому конкуренция может быть только «здоровой».
Беседовал Михаил Журавлев
«Добычей газа дело не ограничится»
Михаил Басаргин, заместитель начальника управления техники и технологий разработки морских нефтегазовых месторождений ОАО «Газпром»:
– Россия в течение долгих лет не приступала к работам по добыче углеводородного сырья на арктическом шельфе, хотя именно за континентальным шельфом – будущее нефтегазовых проектов. Например, Штокмановское месторождение было открыто в 1988 году. Уже сейчас там открыто около 3 тысяч месторождений, ресурсный потенциал которых равен половине мировых запасов нефти и трети запасов газа.
Всего же России принадлежит четверть мирового шельфа, запасы углеводородного сырья там, по последним прогнозам, составляют около 136 миллиардов тонн условного топлива. Но в мире практически отсутствует техника и технологии для добычи углеводородов на арктическом шельфе, что и сдерживало начало работ.
«Газпром» в Арктике решает несколько стратегических задач: освоение месторождений на шельфе Печорского моря (Приразломное и Долгинское месторождения нефти); месторождения Приямальского шельфа, шельфа акваторий Обской и Тазовской губ. Но ведущим направлением станут работы на Штокмановском месторождении. Дело не ограничится добычей газа из его пластов, в единый комплекс будут вовлечены и несколько месторождений-сателлитов.
Основные объекты, которые предстоит построить, – морской добычной комплекс, береговая инфраструктура, завод по сжижению природного газа, терминал для его отгрузки и суда для его перевозки, а также технологический флот. В планах «Газпрома» – создание судоходной компании с флотилией из двух десятков газовозов вместимостью от 155 до 215 тысяч кубометров каждый. Первые 7 судов должны вступить в строй к 2013 году.
Всего предусмотрено три фазы разработки Штокмана. На первом этапе, в 2013 году, объем добычи газа составит 23,7 миллиарда кубометров. Для этого предстоит построить технологические платформы, изготовить и установить 1000-тонные подводные добычные комплексы, проложить подводные трубопроводы. Буровые работы должны начаться в 2010 году с гигантских полупогружных буровых установок шестого поколения типа «Арктика». Строительство первых двух из них начинает Выборгский судостроительный завод. Размеры их палубы – 83 на 73 метра, высота до пола буровой – более 52 метров, водоизмещение – более 54,5 тысячи тонн. Такие установки позволяют бурить скважины глубиной 7,5 километра на морских глубинах до 500 метров и при высоте волн до 32 метров.
На шельфе Печорского моря реализуется пилотный проект – освоение Приразломного месторождения с морской ледостойкой стационарной платформы стоимостью 800 миллионов долларов, которая достраивается в Северодвинске.
Программы «Газпрома» позволят к 2030 году довести годовую добычу до 180 миллиардов кубометров газа и более чем до 11 миллионов тонн нефти. В арктических морях будут созданы новые нефтегазодобывающие районы, а на Северо-Западе России – инфраструктура по производству и транспортировке сжиженного природного газа.
Отвечать за организацию работ по проектированию, финансированию, строительству и эксплуатации объектов инфраструктуры на первом этапе освоения Штокмановского ГКМ будет компания специального назначения (Special Purpose Vehicle, SPV), которая в течение 25 лет с момента начала работ будет получать прибыль, нести риски, она станет и собственником созданной инфраструктуры. Однако не только в использовании современных технологий – основы успеха. Нужны и кадры, способные эксплуатировать технику.
«Где инженеры для полярных проектов?»
Анатолий Золотухин, технический директор норвежской компании «СтатойлГидро» в России:
– Чтобы добывать на шельфе 150 миллионов тонн углеводородного сырья в нефтяном эквиваленте, потребуются более 100 тысяч в этой отрасли специалистов, для чего вузам страны необходимо ежегодно выпускать 1000 инженеров именно «шельфового» профиля. Реально же специалистов для работ на шельфе в России ежегодно выпускается лишь около 50! Еще вчера нужно было создать центры обучения и переподготовки кадров. Всего один пример: предполагается строительство 20 судов-газовозов. А кто их будет эксплуатировать?
