Экономика
Рейдеры переключились на малый бизнес
22 мартa
– В прошлом году вице-губернатор Михаил Осеевский объявил, что с рейдерством в городе покончено. Однако комиссия продолжает регулярно заседать. Видимо, работы ей по-прежнему хватает?
– Глава нашей комиссии говорил о кончине рейдерства как механизма завладения предприятиями сугубо криминальным путем – с внесением фальшивых записей в единый государственный реестр юридических лиц, использованием судебных решений, вынесенных в далеких от Петербурга регионах, изготовлением подложных протоколов собраний акционеров и тому подобном. Такие схемы действительно больше не используются, в том числе и благодаря работе нашей комиссии. Хотя старые дела закрыты не все.
Однако количество обращений к нам не снижается, в 2007 году их было примерно столько же, сколько в 2006-м, – около двухсот. Термин «рейдерство» не имеет точного юридического смысла, поэтому его можно применить ко многим случаям недружественного захвата чужого бизнеса.
– Но вы же занимаетесь только криминальными случаями?
– В том и проблема, что наше недавно созданное законодательство, недостаточная опытность следственных органов и судов, нехватка разъяснений со стороны высших судебных инстанций не всегда позволяют выявить этот криминал. Вот пример (предприятие называть не буду, потому что дело еще рассматривается): несколько лет назад акции крупных акционеров были украдены и переписаны на других лиц по фальшивым документам – об этом свидетельствует заключение экспертизы. Но потом ворованные акции были перемешаны с теми, что куплены легально. И как их разделить, суд не знает. Другой вопрос: являлись ли пострадавшие по-прежнему акционерами на момент, когда, украв у них акции, заинтересованные лица без них принимали важные для предприятия решения? Сейчас права акционеров восстановлены, но что делать с теми решениями, являются ли они законными? У судов не хватает практики решения таких споров.
– И что же делать?
– В антирейдерской комиссии работают опытные юристы и хозяйственники, которые могут помочь правоохранительным органам своими рекомендациями, оценками. Есть у нас и другая задача – не позволять топить жалобы пострадавших фирм в отписках и формальных процедурах. Если жалоба дошла до комиссии, ситуация, как говорится, засвечена, и с ней приходится разбираться.
– Громких рейдерских дел больше нет, но для кого существует потенциальная угроза захвата?
– Действительно, самые опасные рейдерские группировки и их пособники в государственных органах обезврежены, к тому же крупные предприятия научились самостоятельно защищаться, и не только обзавелись службами безопасности, но стали грамотно вести документацию акционерного общества, что всем только на пользу.
Но непрерывное подорожание земли и любой недвижимости в Петербурге является фактором угрозы для малых и средних фирм, у которых есть земельные участки. Какие еще схемы могут придумать новые рейдеры, заранее не угадаешь, поэтому можно посоветовать держать в порядке всю документацию и, если при признаках начала захвата правоохранительные органы реагируют вяло, обращаться к нам в комиссию.
Беседовал Владимир Владимиров
– Глава нашей комиссии говорил о кончине рейдерства как механизма завладения предприятиями сугубо криминальным путем – с внесением фальшивых записей в единый государственный реестр юридических лиц, использованием судебных решений, вынесенных в далеких от Петербурга регионах, изготовлением подложных протоколов собраний акционеров и тому подобном. Такие схемы действительно больше не используются, в том числе и благодаря работе нашей комиссии. Хотя старые дела закрыты не все.
Однако количество обращений к нам не снижается, в 2007 году их было примерно столько же, сколько в 2006-м, – около двухсот. Термин «рейдерство» не имеет точного юридического смысла, поэтому его можно применить ко многим случаям недружественного захвата чужого бизнеса.
– Но вы же занимаетесь только криминальными случаями?
– В том и проблема, что наше недавно созданное законодательство, недостаточная опытность следственных органов и судов, нехватка разъяснений со стороны высших судебных инстанций не всегда позволяют выявить этот криминал. Вот пример (предприятие называть не буду, потому что дело еще рассматривается): несколько лет назад акции крупных акционеров были украдены и переписаны на других лиц по фальшивым документам – об этом свидетельствует заключение экспертизы. Но потом ворованные акции были перемешаны с теми, что куплены легально. И как их разделить, суд не знает. Другой вопрос: являлись ли пострадавшие по-прежнему акционерами на момент, когда, украв у них акции, заинтересованные лица без них принимали важные для предприятия решения? Сейчас права акционеров восстановлены, но что делать с теми решениями, являются ли они законными? У судов не хватает практики решения таких споров.
– И что же делать?
– В антирейдерской комиссии работают опытные юристы и хозяйственники, которые могут помочь правоохранительным органам своими рекомендациями, оценками. Есть у нас и другая задача – не позволять топить жалобы пострадавших фирм в отписках и формальных процедурах. Если жалоба дошла до комиссии, ситуация, как говорится, засвечена, и с ней приходится разбираться.
– Громких рейдерских дел больше нет, но для кого существует потенциальная угроза захвата?
– Действительно, самые опасные рейдерские группировки и их пособники в государственных органах обезврежены, к тому же крупные предприятия научились самостоятельно защищаться, и не только обзавелись службами безопасности, но стали грамотно вести документацию акционерного общества, что всем только на пользу.
Но непрерывное подорожание земли и любой недвижимости в Петербурге является фактором угрозы для малых и средних фирм, у которых есть земельные участки. Какие еще схемы могут придумать новые рейдеры, заранее не угадаешь, поэтому можно посоветовать держать в порядке всю документацию и, если при признаках начала захвата правоохранительные органы реагируют вяло, обращаться к нам в комиссию.
Беседовал Владимир Владимиров
