Экономика
...И снится мне завод – завод у дома
27 мартa
Григорий Двас – вице-губернатор Ленинградской области, отвечающий за экономику и инвестиции. Двенадцать лет назад, когда он пришел на эту должность, регион был бедной окраиной мегаполиса. Потом в нем появился самый прогрессивный в стране закон о льготах для инвесторов. Затем «вдруг» открылся один крупный завод, другой, потом заговорили об «экономическом чуде». Сейчас про показатели области никто не скажет, что они смотрятся красиво, ибо отсчет идет от нуля. Но это не значит, что проблем нет.
– Григорий Викторович, что это за слухи в интернете пошли о вашем увольнении? Мол, в связи с баллотировкой в Академию наук вы собираетесь перейти на научную работу.
– Вот, с утра все звонят, спрашивают. Дайте я к компьютеру подойду, посмотрю... Действительно, а я не знал, только что вот новую партию визиток из типографии получил.
Правда, в академию я баллотируюсь, чтоб получить звание «член-корреспондент». Уже двадцать лет совмещаю науку и управление (я – профессор, доктор наук).
Для меня это все всерьез. Вы мне покажите высокого чиновника с академическим членством, я имею в виду «старую» академию, конечно? Могу подсказать только одного – Виктор Ишаев, губернатор Хабаровского края. Борис Березовский – тоже в прошлом настоящий ученый, который затем бросил науку и ушел во власть и бизнес.
– Можно ли вас назвать автором экономического чуда в Ленинградской области?
– Во-первых, чудес не бывает. А нет чуда – нет и автора. Во-вторых, невозможно «чудо», если нет объективных предпосылок для развития экономики. Ленинградская область обязана своему подъему в первую очередь наличию таких предпосылок, и лишь во вторую очередь – тем, что нашлась команда, которая сумела использовать эти конкурентные преимущества для экономического роста. И я член этой команды.
– А можете ли вы получить в ближайшее время более высокую должность?
– Надеюсь, что нет. О желании занять пост вице-губернатора региона кандидата еще спрашивают. О назначении на следующие степени в государственной иерархии – информируют. Пока даже никаких предварительных обсуждений таких перспектив не было.
– Вы считались идеологом в деле привлечения инвестиций. Сейчас Ленинградская область проигрывает Петербургу в этом процессе с точки зрения объемов. Кроме того, в обществе зреет понимание, что не все инвестиции нужны. Стратегия регионального правительства изменилась?
– Если брать инвестиции в расчете на душу населения, то Ленинградская область все равно впереди. Хотя действительно, преимущество это подсократилось. Однако Петербургу, как и Ленинградской области, завышенный объем инвестиций просто не нужен. Инвестиции полезны, только когда позволяют решить проблемы жителей. Если инвестиции превышают необходимый и достаточный уровень, то они проблемы не решают, а создают. Например, в Петербурге нет безработицы, а есть нехватка рабочих рук. Зачем открывать новые предприятия, увеличивать антропогенную нагрузку на среду? Конкурентным преимуществом северной столицы является не промышленность, а развитие культурного, туристического потенциала. Мы в области, привлекая разумный объем инвестиций, гораздо быстрей приближаемся к тем целям, которые стоят перед Ленинградской областью, чем город к тем целям, которые должны стоять перед Петербургом.
У нас на сегодня по трудовым ресурсам дисбаланс 150 тысяч человек. Ежедневно 200 тысяч жителей Ленинградской области едут на работу в город, а навстречу 50 тысяч петербуржцев с той же целью совершают суточные миграции. Мы должны создать рабочие места людям там, где они живут. У нас нет такой задачи – переманить на работу максимальное число людей из других субъектов. Это значит – портить наши природные ресурсы, сокращать наш рекреационный потенциал ради чужих.
– Эти условно 150 тысяч – пользователи социальных благ по месту жительства, а налоги платят в Петербурге. Проблема как-то решается?
– В рамках действующего законодательства – нет. В законы несложно написать поправки. Но Министерство финансов категорически возражает против того, что подоходный налог пойдет в казну той территории, где человек живет, а не той, где работает. Россия – единственная страна в мире, где наоборот: подоходный налог идет в казну там, где человек трудится.
Налог на прибыль, налог на добавленную стоимость, на имущество предприятия, на землю – это все корпоративные налоги, мы на их прераспределение не претендуем. Нашу позицию поддерживают министерства экономического развития, а также регионального развития, а вот Минфин категорически против. Мотивировка его позиции – переход требует затрат и усложнит администрирование.
– А это не следы влияния Лужкова и Матвиенко?
– Полагаю – да.
– В прошлом году инвестиции в область составили 128,3 миллиарда рублей, из них иностранные – пятая часть, чуть более 1 миллиарда долларов. Но при этом иностранные выросли на 80 процентов, а суммарный рост вложений всего 4,6 процента. Выходит, по отечественным инвестициям область потеряла привлекательность?
– Несколько крупных российских инвесторов недовыполнили план по освоению средств. Это РЖД, ЛАЭС, КИНЭФ, автодорожное строительство – КАД, порт Усть-Луга. Зато перевыполнили планы средние и малые инвесторы. Однако надо помнить, что статистика не совсем достоверна. Объем инвестирования может быть сделан в одном году, а объект сдан в следующем. В этом году у нас сдается много переходящих объектов, примерно 50 крупных и средних.
Поэтому рост инвестиций будет значительный, не менее 40 миллиардов. Общий объем инвестиций в 2008 году мы ожидаем на уровне 170 миллиардов рублей, причем это минимальный прогноз. Но это не потому, что мы резко улучшили работу с инвесторами, просто завершается много объектов, начатых в 2006–2007 годах.
– Основной инвестор в Ленинградскую область по-прежнему США, почти 59 процентов от всех иностранных инвестиций?
– С каждым годом у нас растет приток иностранных инвестиций. Пять лет назад у нас все инвестиции вместе были на уровне 1,3 миллиарда долларов, теперь одни иностранные почти столько. Основные объекты американцев – Светогорский ЦБК, там фактически строится второй комбинат, и кофейная фабрика «Крафт фудс». Но надо понимать, что статистика формальна. У нас Кипр – один из крупнейших инвесторов, хотя все осознают, что это наши капиталы. Важно не происхождение, а качество инвестиций – полезные они или бесполезные, а может, вредные.
– И что такое на текущий момент «хорошие инвестиции»?
– Те, что помогают решить социальные проблемы. А плохие – создают новые.
– Последние – когда везут к нам устаревшие, «грязные» с точки зрения экологии технологии?
– В том числе, но плохими могут быть и инвестиции, рассчитанные на внедрение самых передовых технологий. Я не уверен, что мы должны оценивать как очень полезные идеи строительства в Сланцах нового цементного завода, если для его строительства понадобится завезти порядка тысячи граждан Китая. Новый объект решит проблему развития налогооблагаемой базы в районе. Зато нет оснований думать, что прибытие тысячи китайцев в маленький городок не создаст межнационального напряжения.
– Вот эта тысяча китайцев – они только построят завод и уедут, или они потом там же и работать будут?
– Если построят и уедут – один аспект, а если и работать будут мигранты – то точно непонятно, чем новый завод помог жителям. Но завод будет. И потом, когда его воздвигнут, отказать в квоте на ввоз рабочей силы будет сложно.
– А автозаводы – хорошие инвестиции?
– Для Петербурга – нет, в нем нет свободных рук. Человекоемкие предприятия полезны в регионах с избытком трудовых ресурсов. Например, «Форд» – это коллектив в две с половиной тысячи человек, так что его нельзя назвать «безлюдным производством».
В свое время, когда мы реализовывали программу по привлечению инвесторов, то проблема безработицы была одна из актуальнейших. Сегодня она решена.
Представьте себе, что у вас в квартире еще три человека поселятся, вам комфортно будет?
Хотят горожане, чтоб к ним в Петербург еще 1–1,5 миллиона человек переселилось? Если да – то это их выбор. Только придется уже сверхуплотнительной застройкой заниматься.
– А вот экологические проблемы – это неизбежное следствие экономического роста?
– На этапе строительства надо проверить – соответствует ли стройка требованиям законодательства, а также каково мнение местных жителей. Если положительны оба ответа – проект может состояться. А если предприятие построено, то тут уже от людей ничего не зависит. Есть Роспотребнадзор, и если он зафиксировал нарушение, то должен принять меры о приостановке работы, вплоть до закрытия. Но если нарушений нет, мнения жителей о том, работать заводу или нет, никто даже не спросит.
– Что такое для вас идеальный инвестор?
– Тот, кто не пытается обойти законодательство и имеет грамотный, адаптированный к российским условиям менеджмент. Если все эти условия соблюдены – хорошо. Если не соблюдено одно из них – плохо, два – очень плохо.
Технология же – это проблема инвестора. Если он готов вкладывать деньги в технологию, которая конкурентоспособна всего 3–4 года, то это его проблема. Выгодна примитивная сборка – пожалуйста. Для нас главное – чтоб проект не противоречил экологическому законодательству и отвечал интересам жителей.
– Недавно на областном правительстве вы говорили, что потенциал производства сдерживается отсутствием свободных промышленных площадок. Как исправить эту ситуацию?
– Незанятых мест, что обладают всеми преимуществами и инфраструктуры, и логистики, – их вообще нет. Попытки подготовить конкурс для девелоперских компаний пока что терпят фиаско из-за позиций глав муниципальных образований. На местах предпочитают получить разовую выгоду от продажи участков. Покупателями оказываются люди, которые не собираются заниматься развитием территорий, а намерены держать их про запас для спекуляции. В районах не готовы вести работу по планомерному развитию промзон площадью по 150–200 гектаров. Частные компании хотят заниматься жильем. Продаж земли очень много, но вот обустройства купленных пятен под промпредприятия, логистические комплексы нет.
– Что, вот так – купил сто-двести гектаров некто и сидит?
– Да, хочет нарезать и распродать меньшими по площади пятнами подороже. А розничные покупатели к нему не идут – у них нет средств обустроить инфраструктуру, протянуть инженерные коммуникации, сети.
Я понимаю, бывает коррупция, но тут хуже: без обустройства газом, энергией, водой промзона никому не нужна. Стоимость инфраструктуры на сегодня выше, чем стоимость земли как таковой. Недавно было поручение губернатора – проверить эффективность переводов сельхозугодий в земли для жилищного и промышленного строительства.
– В последние годы улучшилась демография. Но ведь через несколько лет подрастет поколение начала девяностых, когда был жестокий экономический кризис, детей на свет появлялось мало. Конкуренция за кадры усилится.
– Проблема есть. Сейчас в трудоспособный возраст по области вступает на 8 тысяч человек в год меньше, чем лет пять назад. Но эти процессы демографические не так заметны и влияют на ситуацию на рынке труда не так, как те 150 тысяч человек, которые занимаются суточными миграциями.
Беседовал Алексей Миронов
– Григорий Викторович, что это за слухи в интернете пошли о вашем увольнении? Мол, в связи с баллотировкой в Академию наук вы собираетесь перейти на научную работу.
– Вот, с утра все звонят, спрашивают. Дайте я к компьютеру подойду, посмотрю... Действительно, а я не знал, только что вот новую партию визиток из типографии получил.
Правда, в академию я баллотируюсь, чтоб получить звание «член-корреспондент». Уже двадцать лет совмещаю науку и управление (я – профессор, доктор наук).
Для меня это все всерьез. Вы мне покажите высокого чиновника с академическим членством, я имею в виду «старую» академию, конечно? Могу подсказать только одного – Виктор Ишаев, губернатор Хабаровского края. Борис Березовский – тоже в прошлом настоящий ученый, который затем бросил науку и ушел во власть и бизнес.
– Можно ли вас назвать автором экономического чуда в Ленинградской области?
– Во-первых, чудес не бывает. А нет чуда – нет и автора. Во-вторых, невозможно «чудо», если нет объективных предпосылок для развития экономики. Ленинградская область обязана своему подъему в первую очередь наличию таких предпосылок, и лишь во вторую очередь – тем, что нашлась команда, которая сумела использовать эти конкурентные преимущества для экономического роста. И я член этой команды.
– А можете ли вы получить в ближайшее время более высокую должность?
– Надеюсь, что нет. О желании занять пост вице-губернатора региона кандидата еще спрашивают. О назначении на следующие степени в государственной иерархии – информируют. Пока даже никаких предварительных обсуждений таких перспектив не было.
– Вы считались идеологом в деле привлечения инвестиций. Сейчас Ленинградская область проигрывает Петербургу в этом процессе с точки зрения объемов. Кроме того, в обществе зреет понимание, что не все инвестиции нужны. Стратегия регионального правительства изменилась?
– Если брать инвестиции в расчете на душу населения, то Ленинградская область все равно впереди. Хотя действительно, преимущество это подсократилось. Однако Петербургу, как и Ленинградской области, завышенный объем инвестиций просто не нужен. Инвестиции полезны, только когда позволяют решить проблемы жителей. Если инвестиции превышают необходимый и достаточный уровень, то они проблемы не решают, а создают. Например, в Петербурге нет безработицы, а есть нехватка рабочих рук. Зачем открывать новые предприятия, увеличивать антропогенную нагрузку на среду? Конкурентным преимуществом северной столицы является не промышленность, а развитие культурного, туристического потенциала. Мы в области, привлекая разумный объем инвестиций, гораздо быстрей приближаемся к тем целям, которые стоят перед Ленинградской областью, чем город к тем целям, которые должны стоять перед Петербургом.
У нас на сегодня по трудовым ресурсам дисбаланс 150 тысяч человек. Ежедневно 200 тысяч жителей Ленинградской области едут на работу в город, а навстречу 50 тысяч петербуржцев с той же целью совершают суточные миграции. Мы должны создать рабочие места людям там, где они живут. У нас нет такой задачи – переманить на работу максимальное число людей из других субъектов. Это значит – портить наши природные ресурсы, сокращать наш рекреационный потенциал ради чужих.
– Эти условно 150 тысяч – пользователи социальных благ по месту жительства, а налоги платят в Петербурге. Проблема как-то решается?
– В рамках действующего законодательства – нет. В законы несложно написать поправки. Но Министерство финансов категорически возражает против того, что подоходный налог пойдет в казну той территории, где человек живет, а не той, где работает. Россия – единственная страна в мире, где наоборот: подоходный налог идет в казну там, где человек трудится.
Налог на прибыль, налог на добавленную стоимость, на имущество предприятия, на землю – это все корпоративные налоги, мы на их прераспределение не претендуем. Нашу позицию поддерживают министерства экономического развития, а также регионального развития, а вот Минфин категорически против. Мотивировка его позиции – переход требует затрат и усложнит администрирование.
– А это не следы влияния Лужкова и Матвиенко?
– Полагаю – да.
– В прошлом году инвестиции в область составили 128,3 миллиарда рублей, из них иностранные – пятая часть, чуть более 1 миллиарда долларов. Но при этом иностранные выросли на 80 процентов, а суммарный рост вложений всего 4,6 процента. Выходит, по отечественным инвестициям область потеряла привлекательность?
– Несколько крупных российских инвесторов недовыполнили план по освоению средств. Это РЖД, ЛАЭС, КИНЭФ, автодорожное строительство – КАД, порт Усть-Луга. Зато перевыполнили планы средние и малые инвесторы. Однако надо помнить, что статистика не совсем достоверна. Объем инвестирования может быть сделан в одном году, а объект сдан в следующем. В этом году у нас сдается много переходящих объектов, примерно 50 крупных и средних.
Поэтому рост инвестиций будет значительный, не менее 40 миллиардов. Общий объем инвестиций в 2008 году мы ожидаем на уровне 170 миллиардов рублей, причем это минимальный прогноз. Но это не потому, что мы резко улучшили работу с инвесторами, просто завершается много объектов, начатых в 2006–2007 годах.
– Основной инвестор в Ленинградскую область по-прежнему США, почти 59 процентов от всех иностранных инвестиций?
– С каждым годом у нас растет приток иностранных инвестиций. Пять лет назад у нас все инвестиции вместе были на уровне 1,3 миллиарда долларов, теперь одни иностранные почти столько. Основные объекты американцев – Светогорский ЦБК, там фактически строится второй комбинат, и кофейная фабрика «Крафт фудс». Но надо понимать, что статистика формальна. У нас Кипр – один из крупнейших инвесторов, хотя все осознают, что это наши капиталы. Важно не происхождение, а качество инвестиций – полезные они или бесполезные, а может, вредные.
– И что такое на текущий момент «хорошие инвестиции»?
– Те, что помогают решить социальные проблемы. А плохие – создают новые.
– Последние – когда везут к нам устаревшие, «грязные» с точки зрения экологии технологии?
– В том числе, но плохими могут быть и инвестиции, рассчитанные на внедрение самых передовых технологий. Я не уверен, что мы должны оценивать как очень полезные идеи строительства в Сланцах нового цементного завода, если для его строительства понадобится завезти порядка тысячи граждан Китая. Новый объект решит проблему развития налогооблагаемой базы в районе. Зато нет оснований думать, что прибытие тысячи китайцев в маленький городок не создаст межнационального напряжения.
– Вот эта тысяча китайцев – они только построят завод и уедут, или они потом там же и работать будут?
– Если построят и уедут – один аспект, а если и работать будут мигранты – то точно непонятно, чем новый завод помог жителям. Но завод будет. И потом, когда его воздвигнут, отказать в квоте на ввоз рабочей силы будет сложно.
– А автозаводы – хорошие инвестиции?
– Для Петербурга – нет, в нем нет свободных рук. Человекоемкие предприятия полезны в регионах с избытком трудовых ресурсов. Например, «Форд» – это коллектив в две с половиной тысячи человек, так что его нельзя назвать «безлюдным производством».
В свое время, когда мы реализовывали программу по привлечению инвесторов, то проблема безработицы была одна из актуальнейших. Сегодня она решена.
Представьте себе, что у вас в квартире еще три человека поселятся, вам комфортно будет?
Хотят горожане, чтоб к ним в Петербург еще 1–1,5 миллиона человек переселилось? Если да – то это их выбор. Только придется уже сверхуплотнительной застройкой заниматься.
– А вот экологические проблемы – это неизбежное следствие экономического роста?
– На этапе строительства надо проверить – соответствует ли стройка требованиям законодательства, а также каково мнение местных жителей. Если положительны оба ответа – проект может состояться. А если предприятие построено, то тут уже от людей ничего не зависит. Есть Роспотребнадзор, и если он зафиксировал нарушение, то должен принять меры о приостановке работы, вплоть до закрытия. Но если нарушений нет, мнения жителей о том, работать заводу или нет, никто даже не спросит.
– Что такое для вас идеальный инвестор?
– Тот, кто не пытается обойти законодательство и имеет грамотный, адаптированный к российским условиям менеджмент. Если все эти условия соблюдены – хорошо. Если не соблюдено одно из них – плохо, два – очень плохо.
Технология же – это проблема инвестора. Если он готов вкладывать деньги в технологию, которая конкурентоспособна всего 3–4 года, то это его проблема. Выгодна примитивная сборка – пожалуйста. Для нас главное – чтоб проект не противоречил экологическому законодательству и отвечал интересам жителей.
– Недавно на областном правительстве вы говорили, что потенциал производства сдерживается отсутствием свободных промышленных площадок. Как исправить эту ситуацию?
– Незанятых мест, что обладают всеми преимуществами и инфраструктуры, и логистики, – их вообще нет. Попытки подготовить конкурс для девелоперских компаний пока что терпят фиаско из-за позиций глав муниципальных образований. На местах предпочитают получить разовую выгоду от продажи участков. Покупателями оказываются люди, которые не собираются заниматься развитием территорий, а намерены держать их про запас для спекуляции. В районах не готовы вести работу по планомерному развитию промзон площадью по 150–200 гектаров. Частные компании хотят заниматься жильем. Продаж земли очень много, но вот обустройства купленных пятен под промпредприятия, логистические комплексы нет.
– Что, вот так – купил сто-двести гектаров некто и сидит?
– Да, хочет нарезать и распродать меньшими по площади пятнами подороже. А розничные покупатели к нему не идут – у них нет средств обустроить инфраструктуру, протянуть инженерные коммуникации, сети.
Я понимаю, бывает коррупция, но тут хуже: без обустройства газом, энергией, водой промзона никому не нужна. Стоимость инфраструктуры на сегодня выше, чем стоимость земли как таковой. Недавно было поручение губернатора – проверить эффективность переводов сельхозугодий в земли для жилищного и промышленного строительства.
– В последние годы улучшилась демография. Но ведь через несколько лет подрастет поколение начала девяностых, когда был жестокий экономический кризис, детей на свет появлялось мало. Конкуренция за кадры усилится.
– Проблема есть. Сейчас в трудоспособный возраст по области вступает на 8 тысяч человек в год меньше, чем лет пять назад. Но эти процессы демографические не так заметны и влияют на ситуацию на рынке труда не так, как те 150 тысяч человек, которые занимаются суточными миграциями.
Беседовал Алексей Миронов
