Культура
Александр Рахманинов: «Мой дед – лишь частично русский композитор»
11 апреля
В очаровательном швейцарском курортном местечке, неподалеку от Люцерна, в 1929 году Сергей Рахманинов купил большой кусок земли и выстроил виллу Сенар – название сложилось из начальных букв имен Сергей и Наталья Рахманиновы. Александр Рахманинов только в последнее десятилетие стал заниматься наследием деда, основал Фонд Рахманинова и поселился в Сенаре. В ресторане роскошного пятизвездочного отеля Park Hotel Weggis он и назначил встречу корреспонденту «НВ». За ланчем.
– Александр Борисович, как вы думаете, чем руководствовался дед, выбирая место для постройки виллы?
– Сергей Васильевич всегда много работал: занимался на рояле, писал музыку и поэтому любил уединение; не выносил, когда под окнами дома кто-то проходил или проезжал. Это его отвлекало. Естественно, он искал для постройки виллы такое место, где дорога никуда не ведет. И действительно, Сенар выстроен на склоне горы, над озером, его окружает довольно большой кусок бесценной ныне земли – 250 гектаров. Дорога, ведущая к имению, у виллы же и кончается: это тупик, выше ничего нет. Можно ходить голышом, принимать солнечные ванны – никто не увидит.
Долгие годы моя мать не разрешала ничего высаживать на этой земле: считала, пусть все идет, как идет. Сейчас я пытаюсь заниматься агрокультурой, но я начал относительно недавно, так что результатов пока не видно.
В свое время Наталья Александровна, супруга Сергея Васильевича, и его дочери очень настаивали на том, чтобы купить свой маленький остров в Средиземном море. Напротив Канн есть два маленьких острова, вот один из них им и приглянулся. Однако уговорить Сергея Васильевича на покупку не удалось. Он находил, что там трудно будет работать: «Слишком много движения и никакого покоя». Сенар же выстроен в расчете на замкнутого человека, склонного к неспешной интеллектуальной работе: в тишине хорошо сочинять романы, книги, писать музыку.
Недавно на перевыборах мэра Веггиса один кандидат – не в меру рьяный социалист – сделал девизом своей предвыборной программы отчуждение земли от виллы Сенар. Предлагал устроить на нашей земле общинный выпас для коров. Но в округе, знаете ли, живут немало богатых людей, все имеют свои земельные участки, и посягательство на частную собственность не встретило у них поддержки. В общем, социалиста не избрали.
– Вы знали лично Сергея Васильевича? Помните его?
– На 99 процентов я помню его по рассказам бабушки, Натальи Александровны, и моей матери. Сохранились смутные детские воспоминания о прогулках с ним, но мне бы не хотелось о них говорить. Наталья Александровна прожила после смерти Сергея Васильевича еще 22 года. Семья часто приезжала в Сенар: фактически вилла была нашим семейным летним домом, мы всегда проводили здесь летние каникулы. Моих фотографий с дедом нет. Но есть известный слепок рук Сергея Васильевича. Многие утверждают, что мои руки – точная копия его рук. Правда, я плохо играю на рояле, не как дед.
– Когда вы переехали жить в Сенар окончательно?
– После получения наследства в 1987 году, когда умерла моя матушка. До этого я жил во Франции, учился в парижском университете, получил юридическое образование. По специальности я адвокат. После окончания университета я 4 года проработал в Нью-Йорке, жил в Канаде. Впоследствии мои юридические знания и опыт очень пригодились мне при учреждении Фонда Рахманинова и отстаивании моих прав как наследника на часть авторских отчислений от исполнения, издания и выпуска CD с музыкой Рахманинова.
Как известно, сейчас срок действия прав наследников на творческое достояние продлен в Америке с 70 до 90 лет, а в Европе – с 50 до 70 лет. Новое положение было принято три года назад конгрессом американских обществ по авторскому праву. В Англии положение было утверждено буквально за два часа до dead-line, 27 декабря. То есть в Старом и Новом Свете действуют разные системы по авторским правам.
Каждый месяц я получаю массу писем от аранжировщиков, театров, студий с просьбами разрешить сделать обработку той или иной вещи Рахманинова для использования в различных театральных представлениях, балете, et cetera… И это понятно: самое трудное – найти мелодию. А Рахманинов был гениальным мелодистом. Сделать новую аранжировку, придумать новое инструментальное облачение для мелодии – дело техники, с этим справится любой музыкант, имеющий профессиональное консерваторское образование. Лучший пример в этом смысле – Морис Равель с его оркестровой версией «Картинок с выставки» Мусоргского.
– Фонд Рахманинова аккумулирует деньги, поступающие со всего света от исполнения музыки Рахманинова?
– Ничего подобного. Отчисления идут наследникам, точнее – семье. У Рахманинова было две дочери. Обе вышли замуж, родили детей. Соответственно, сейчас существуют две ветви семьи: американская и европейская, которую представляю я. От дочери Софьи пошли три правнука Сергея Васильевича, которые родились и живут в Америке всю жизнь. Они носят американскую фамилию, не интересуются биографией и музыкой деда, и вообще их семья полностью погружена в американскую культуру. Старшему правнуку – 52 года, это уже вполне зрелые люди. Они получают половину денег, причитающихся семье. Я не имею детей, так получилось. И вторую половину денег получаю я. Кстати, Россия до сих пор не платит нам авторские за исполнение музыки Рахманинова…
– Да, так было до сих пор. Но с 1 января 2008 года Россия присоединилась к международной конвенции…
– Ну что ж, посмотрим, что теперь будет. Если, как вы утверждаете, музыка Рахманинова так популярна в России…
– Особенно в этом сезоне, ведь отмечается «некруглый» юбилей – 135 лет со дня рождения Рахманинова. А какие мероприятия проводит в этом году фонд?
– При поддержке фонда в начале марта был проведен мини-фестиваль Рахманинова в Скандинавии. В трех столицах – Хельсинки, Осло и Стокгольме – прошли монографические концерты симфонической и хоровой музыки Рахманинова. Пел шведский хор радио, играли филармонические оркестры этих городов, дирижировал Юкка-Пекка Сарасте.
Только что в Риме, в Академии Санта-Чечилия, Андре Превен продирижировал Третьей симфонией и Третьим фортепианным концертом: солировал Аркадий Володось. В июне фонд организует концерты на фестивале в Равенне: Чикагский симфонический оркестр под управлением Леонарда Слаткина исполнит Симфонические танцы и Третий концерт, солист – Денис Мацуев. Мацуев в Равенне сыграет сольную программу под названием «Неизвестный Рахманинов». Фонд принимает участие в организации концертов оркестра BBC на лондонских PROMS в августе, в сентябре Валерий Гергиев проведет два концерта в London Symphony, в Барбикан-холле. В общей сложности в этом сезоне мы провели в музыкальных столицах мира – Риме, Милане, Лондоне, Париже – более десяти статусных концертов.
Сейчас снимается художественный фильм о Рахманинове: его биографией заинтересовался известный американский продюсер Эдвард Прессман, снявший 62 фильма. Мы долго вели переговоры; теперь идут поиски финансирования и проводится кастинг. В фильме будут сниматься американские актеры, а съемки пройдут в России и Швейцарии. Сценарий пишет очень известный английский сценарист Том Причард.
– Уж не знаю, насколько глубоко могут прочувствовать американцы русскую ментальность и строй души Сергея Васильевича. Как правило, они не очень хорошо понимают русские реалии. Но наверное, авторы фильма будут исходить из того, что Рахманинов – американский композитор?
– А вы считаете его абсолютно русским? Это неверно! Он лишь частично русский композитор.
– Но по духу-то он абсолютно русскую музыку писал. Не американскую же…
– Я так не думаю. Когда вы половину жизни прожили в Германии и Америке, вы уже не мыслите как русский. Рахманинов мыслил интернациональными категориями. Точно так же и я себя не считаю стопроцентным французом, хотя прожил в Париже большую часть жизни.
Беседовала Гюляра Садых-заде
– Александр Борисович, как вы думаете, чем руководствовался дед, выбирая место для постройки виллы?
– Сергей Васильевич всегда много работал: занимался на рояле, писал музыку и поэтому любил уединение; не выносил, когда под окнами дома кто-то проходил или проезжал. Это его отвлекало. Естественно, он искал для постройки виллы такое место, где дорога никуда не ведет. И действительно, Сенар выстроен на склоне горы, над озером, его окружает довольно большой кусок бесценной ныне земли – 250 гектаров. Дорога, ведущая к имению, у виллы же и кончается: это тупик, выше ничего нет. Можно ходить голышом, принимать солнечные ванны – никто не увидит.
Долгие годы моя мать не разрешала ничего высаживать на этой земле: считала, пусть все идет, как идет. Сейчас я пытаюсь заниматься агрокультурой, но я начал относительно недавно, так что результатов пока не видно.
В свое время Наталья Александровна, супруга Сергея Васильевича, и его дочери очень настаивали на том, чтобы купить свой маленький остров в Средиземном море. Напротив Канн есть два маленьких острова, вот один из них им и приглянулся. Однако уговорить Сергея Васильевича на покупку не удалось. Он находил, что там трудно будет работать: «Слишком много движения и никакого покоя». Сенар же выстроен в расчете на замкнутого человека, склонного к неспешной интеллектуальной работе: в тишине хорошо сочинять романы, книги, писать музыку.
Недавно на перевыборах мэра Веггиса один кандидат – не в меру рьяный социалист – сделал девизом своей предвыборной программы отчуждение земли от виллы Сенар. Предлагал устроить на нашей земле общинный выпас для коров. Но в округе, знаете ли, живут немало богатых людей, все имеют свои земельные участки, и посягательство на частную собственность не встретило у них поддержки. В общем, социалиста не избрали.
– Вы знали лично Сергея Васильевича? Помните его?
– На 99 процентов я помню его по рассказам бабушки, Натальи Александровны, и моей матери. Сохранились смутные детские воспоминания о прогулках с ним, но мне бы не хотелось о них говорить. Наталья Александровна прожила после смерти Сергея Васильевича еще 22 года. Семья часто приезжала в Сенар: фактически вилла была нашим семейным летним домом, мы всегда проводили здесь летние каникулы. Моих фотографий с дедом нет. Но есть известный слепок рук Сергея Васильевича. Многие утверждают, что мои руки – точная копия его рук. Правда, я плохо играю на рояле, не как дед.
– Когда вы переехали жить в Сенар окончательно?
– После получения наследства в 1987 году, когда умерла моя матушка. До этого я жил во Франции, учился в парижском университете, получил юридическое образование. По специальности я адвокат. После окончания университета я 4 года проработал в Нью-Йорке, жил в Канаде. Впоследствии мои юридические знания и опыт очень пригодились мне при учреждении Фонда Рахманинова и отстаивании моих прав как наследника на часть авторских отчислений от исполнения, издания и выпуска CD с музыкой Рахманинова.
Как известно, сейчас срок действия прав наследников на творческое достояние продлен в Америке с 70 до 90 лет, а в Европе – с 50 до 70 лет. Новое положение было принято три года назад конгрессом американских обществ по авторскому праву. В Англии положение было утверждено буквально за два часа до dead-line, 27 декабря. То есть в Старом и Новом Свете действуют разные системы по авторским правам.
Каждый месяц я получаю массу писем от аранжировщиков, театров, студий с просьбами разрешить сделать обработку той или иной вещи Рахманинова для использования в различных театральных представлениях, балете, et cetera… И это понятно: самое трудное – найти мелодию. А Рахманинов был гениальным мелодистом. Сделать новую аранжировку, придумать новое инструментальное облачение для мелодии – дело техники, с этим справится любой музыкант, имеющий профессиональное консерваторское образование. Лучший пример в этом смысле – Морис Равель с его оркестровой версией «Картинок с выставки» Мусоргского.
– Фонд Рахманинова аккумулирует деньги, поступающие со всего света от исполнения музыки Рахманинова?
– Ничего подобного. Отчисления идут наследникам, точнее – семье. У Рахманинова было две дочери. Обе вышли замуж, родили детей. Соответственно, сейчас существуют две ветви семьи: американская и европейская, которую представляю я. От дочери Софьи пошли три правнука Сергея Васильевича, которые родились и живут в Америке всю жизнь. Они носят американскую фамилию, не интересуются биографией и музыкой деда, и вообще их семья полностью погружена в американскую культуру. Старшему правнуку – 52 года, это уже вполне зрелые люди. Они получают половину денег, причитающихся семье. Я не имею детей, так получилось. И вторую половину денег получаю я. Кстати, Россия до сих пор не платит нам авторские за исполнение музыки Рахманинова…
– Да, так было до сих пор. Но с 1 января 2008 года Россия присоединилась к международной конвенции…
– Ну что ж, посмотрим, что теперь будет. Если, как вы утверждаете, музыка Рахманинова так популярна в России…
– Особенно в этом сезоне, ведь отмечается «некруглый» юбилей – 135 лет со дня рождения Рахманинова. А какие мероприятия проводит в этом году фонд?
– При поддержке фонда в начале марта был проведен мини-фестиваль Рахманинова в Скандинавии. В трех столицах – Хельсинки, Осло и Стокгольме – прошли монографические концерты симфонической и хоровой музыки Рахманинова. Пел шведский хор радио, играли филармонические оркестры этих городов, дирижировал Юкка-Пекка Сарасте.
Только что в Риме, в Академии Санта-Чечилия, Андре Превен продирижировал Третьей симфонией и Третьим фортепианным концертом: солировал Аркадий Володось. В июне фонд организует концерты на фестивале в Равенне: Чикагский симфонический оркестр под управлением Леонарда Слаткина исполнит Симфонические танцы и Третий концерт, солист – Денис Мацуев. Мацуев в Равенне сыграет сольную программу под названием «Неизвестный Рахманинов». Фонд принимает участие в организации концертов оркестра BBC на лондонских PROMS в августе, в сентябре Валерий Гергиев проведет два концерта в London Symphony, в Барбикан-холле. В общей сложности в этом сезоне мы провели в музыкальных столицах мира – Риме, Милане, Лондоне, Париже – более десяти статусных концертов.
Сейчас снимается художественный фильм о Рахманинове: его биографией заинтересовался известный американский продюсер Эдвард Прессман, снявший 62 фильма. Мы долго вели переговоры; теперь идут поиски финансирования и проводится кастинг. В фильме будут сниматься американские актеры, а съемки пройдут в России и Швейцарии. Сценарий пишет очень известный английский сценарист Том Причард.
– Уж не знаю, насколько глубоко могут прочувствовать американцы русскую ментальность и строй души Сергея Васильевича. Как правило, они не очень хорошо понимают русские реалии. Но наверное, авторы фильма будут исходить из того, что Рахманинов – американский композитор?
– А вы считаете его абсолютно русским? Это неверно! Он лишь частично русский композитор.
– Но по духу-то он абсолютно русскую музыку писал. Не американскую же…
– Я так не думаю. Когда вы половину жизни прожили в Германии и Америке, вы уже не мыслите как русский. Рахманинов мыслил интернациональными категориями. Точно так же и я себя не считаю стопроцентным французом, хотя прожил в Париже большую часть жизни.
Беседовала Гюляра Садых-заде
