Культура
Толковый словарь престижнее детектива
22 апреля
Издательской деятельности РАН исполняется 280 лет: отсчет «славным делам» ведется от издания в 1728 году «Комментариев» к научным трудам членов академии. В типографии вычиткой и собственноручной правкой текстов занимался сам Ломоносов. Именно старинные и редкие издания Академии наук и можно будет увидеть на III Международном книжном салоне в «Ленэкспо», который пройдет с 24 по 27 апреля.
–Чтобы достойно представить свой стенд, мы объединили усилия с Библиотекой Академии наук, которая хранит абсолютно все, что было издано за все 280 лет, – сказал в беседе с корреспондентом «НВ» Сергей Вальчук. – Это не только чисто научные труды, сложные издания по физике, химии, математике и так далее, это, конечно, художественные произведения русских и зарубежных классиков, историческая, философская литература. Есть главная особенность, которая отличает книги нашего издательства от других: они снабжены обширными комментариями, научными изысканиями, перепиской, подробными пояснениями, исследованиями того, как собирался материал.
– Наверняка в годы перестройки ваше издательство переживало непростые времена. Не было соблазна отойти от серьезности подхода и начать выпускать более легкую литературу?
– Признаюсь, был. Не у меня, как у директора, а у некоторых сотрудников, которые приходили и выкладывали свои идеи. Но, к счастью, не соблазнились, выстояли, сохранили марку старейшего в России книжного издательства. Для нас интереснее и куда престижнее не детектив выпустить, а самый подробный «Толковый словарь русского языка» в 25 томах (вышло уже 8 томов). Хотя, конечно, выживать непросто. Раньше издательская деятельность Академии наук числилась в планово-убыточных. Потому без проблем выделялись лимиты на бумагу по фиксированной цене, на переплетные материалы. Печатали тиражи и передавали в «Академкнигу» на реализацию. А теперь приходится самим изыскивать денежные средства, несмотря на то что мы обязаны выпускать литературу, которую нам поручает Академия наук. В середине XX века академия тратила половину своего бюджета на издательскую деятельность, а теперь – очень ограниченно. Финансово нам помогают Российский гуманитарный научный фонд и Российский фонд фундаментальных исследований.
– И что, ваши заявки обязательно утверждаются?
– Нет, мы не гарантированы от отказа. Допустим, условно фонд выделяет миллион рублей, это хватает на издание трех книг. А заявок может прийти на 20 книг. Советы фондов, ученые, которых мы не знаем и не должны знать, рассматривают все заявки и выносят вердикт. Критерием является научность, современность, актуальность. Участвуем и в конкурсных программах поддержки книгоиздания Министерства культуры, городского правительства.
– Наверное, и сейчас у вас убыточное производство?
– Нет. Тиражи, конечно, упали. В конце XX века мы издавали 15-томное собрание сочинений Достоевского, первые 9 томов вышли тиражом 500 тысяч экземпляров, а последний, 15-й, – 17 тысяч экземпляров. И на этом зарабатывали. А теперь 5 тысяч – для нас очень крупный тираж. Но мы идем другим путем – берем не количеством тиража, а разнообразием изданий, эксклюзивностью. У нас в год выходит 120–130 тиражей книг и 194 тиража журналов. К тому же мы задумываем новые, необычные серии. Дмитрий Сергеевич Лихачев говорил мне, что издательство узнаваемо по его сериям.
Так вот, у нас сформированы и издаются несколько серий, пользующихся неизменным спросом у читателей-покупателей: «Литературные памятники», «Преданья русского семейства», «Слово о сущем», «Историческая библиотека» и среди других самая молодая – «Библиотека зарубежного поэта». Совершенно, на мой взгляд, замечательная серия – «Свод русского фольклора» с подсерией «Былины» в 25 томах – вышло 5 томов. О создании такой серии еще Пушкин мечтал – и только сейчас это дело пошло.
Это то, что помогает нам жить.
– И кто покупает эти книги?
– Интеллектуалы. Когда мы приезжаем на Московскую книжную выставку – за нашими книгами выстраивается очередь. В Питере спрос тоже есть, но меньше. Еще не совсем раскручены наши книжные салоны, хотя они набирают силу год от года.
– Вы обязаны обладать знаниями в тех областях научных исследований, о которых ваши книги?
– Это невозможно – репертуар издательства настолько обширен, наука настолько динамично развивается, что иметь в издательстве специалистов во всех областях научных знаний нереально, и этого не требуется.
Нас выручает опыт, профессионализм редакционного персонала. Помню, в одной из своих статей в начале 90-х годов академик Лихачев назвал редакторов «Науки» соавторами. Он знал, что говорил. Такая оценка дорогого стоит. Редперсонал нашего издательства – это наш драгоценный капитал.
И конечно, следует помнить о том, кто наши авторы. Это люди истинно глубоких академических знаний. Сотрудничество таких двух капиталов и дает нужный результат – качественно подготовленную научную литературу.
– Какая самая популярная книга издательства?
– На этот вопрос ответить однозначно затруднительно. Правильно будет сказать не об одной книге, а о пользующихся спросом сериях. Их немало: «Слово о сущем» (вышло 75 томов), «Литературные памятники» (в 2009 г. будет отмечаться 60-летие серии), «Библиотека литературы Древней Руси в 20 томах» (вышло 16 томов), «Библиотека зарубежной поэзии» и многие другие. Особенно следует отметить «Большой академический словарь русского языка» в 25 томах (вышло 8 томов), сейчас многие издательства выпускают словари русского языка, но академический – он один, и готовится специалистами Института лингвистических исследований РАН, в нем будет приведено толкование не менее 150 тысяч слов, с примерами правильного применения их из русской классической и современной литературы. Этот перечень можно длить и длить.
– Наверняка издательство «Наука» участвовало в зарубежных книжных выставках. Востребована академическая литература в других странах?
– Да, безусловно. На Западе этот интерес наблюдается давно. А теперь и Восток проявляет к нам интерес. В 2006 году осенью отмечался Год России в Китае, а в феврале 2008-го в Индии, и на книжных выставках и в Пекине, и в Нью-Дели под стенды с российскими изданиями было отведено по тысяче квадратных метров площади. Но вот незадача, индусы подходили к нам и спрашивали: а на английском языке у вас книги есть? А у нас нет. Это же неимоверная проблема: нужен редактор со знанием английского, да и все остальное должно под это быть построено. Хотя, конечно, невозможно говорить о мировом уровне, если литература наша не будет переводиться. Когда-то, еще в XVIII веке, типография Российской академии наук могла выпускать труды на 350 языках! В это трудно сегодня поверить...
– А у американцев нечему учиться?
– Наверное, есть. На одной из встреч Ассоциации книгоиздателей в Нью-Йорке представитель американской стороны поведала, что в США 55 процентов функционально неграмотных людей, это в первую очередь латиносы. И тогда я задал вопрос: откуда же у страны такие достижения в науке, технике? Американцы не смогли ответить.
– Наверное, за счет эмигрантов, в том числе из России?
– Ну конечно. Но сейчас пошел обратный процесс – наши ученые стали возвращаться домой. Я знаю немало таких примеров. Или готовы вернуться, когда будут созданы нормальные условия для работы и для жизни семьи. Процесс улучшения пошел, но не так быстро, как хотелось бы. К сожалению, власть предержащие потихоньку пилили сук, на котором сидят. Я имею в виду науку.
Когда министр Фурсенко выступал на заседании Совета министров с докладом, содержащим предложения о реструктуризации Академии наук, то господин Греф заметил: «Я не понимаю зачем нам Академия наук? Давайте создадим клуб для старичков академиков, и пусть они там собираются». Эти слова потом из новостей вырезали. Хочу сказать, взгляд Грефа резко отличается от надежд Петра I на Академию наук. А еще говорят об инновациях. Откуда они возьмутся, если не будет своей науки? Ни в одной стране мира, думаю, такого не заявляют вслух.
– Для вас важно участвовать в нынешнем книжном салоне в Петербурге?
– Да, конечно. Мы хотим, чтобы нас больше знали в нашем городе, чтобы читатели могли видеть литературу серьезную. Мы очень надеемся, что петербуржцы обратят на академические издания достойное внимание. Елена Добрякова
–Чтобы достойно представить свой стенд, мы объединили усилия с Библиотекой Академии наук, которая хранит абсолютно все, что было издано за все 280 лет, – сказал в беседе с корреспондентом «НВ» Сергей Вальчук. – Это не только чисто научные труды, сложные издания по физике, химии, математике и так далее, это, конечно, художественные произведения русских и зарубежных классиков, историческая, философская литература. Есть главная особенность, которая отличает книги нашего издательства от других: они снабжены обширными комментариями, научными изысканиями, перепиской, подробными пояснениями, исследованиями того, как собирался материал.
– Наверняка в годы перестройки ваше издательство переживало непростые времена. Не было соблазна отойти от серьезности подхода и начать выпускать более легкую литературу?
– Признаюсь, был. Не у меня, как у директора, а у некоторых сотрудников, которые приходили и выкладывали свои идеи. Но, к счастью, не соблазнились, выстояли, сохранили марку старейшего в России книжного издательства. Для нас интереснее и куда престижнее не детектив выпустить, а самый подробный «Толковый словарь русского языка» в 25 томах (вышло уже 8 томов). Хотя, конечно, выживать непросто. Раньше издательская деятельность Академии наук числилась в планово-убыточных. Потому без проблем выделялись лимиты на бумагу по фиксированной цене, на переплетные материалы. Печатали тиражи и передавали в «Академкнигу» на реализацию. А теперь приходится самим изыскивать денежные средства, несмотря на то что мы обязаны выпускать литературу, которую нам поручает Академия наук. В середине XX века академия тратила половину своего бюджета на издательскую деятельность, а теперь – очень ограниченно. Финансово нам помогают Российский гуманитарный научный фонд и Российский фонд фундаментальных исследований.
– И что, ваши заявки обязательно утверждаются?
– Нет, мы не гарантированы от отказа. Допустим, условно фонд выделяет миллион рублей, это хватает на издание трех книг. А заявок может прийти на 20 книг. Советы фондов, ученые, которых мы не знаем и не должны знать, рассматривают все заявки и выносят вердикт. Критерием является научность, современность, актуальность. Участвуем и в конкурсных программах поддержки книгоиздания Министерства культуры, городского правительства.
– Наверное, и сейчас у вас убыточное производство?
– Нет. Тиражи, конечно, упали. В конце XX века мы издавали 15-томное собрание сочинений Достоевского, первые 9 томов вышли тиражом 500 тысяч экземпляров, а последний, 15-й, – 17 тысяч экземпляров. И на этом зарабатывали. А теперь 5 тысяч – для нас очень крупный тираж. Но мы идем другим путем – берем не количеством тиража, а разнообразием изданий, эксклюзивностью. У нас в год выходит 120–130 тиражей книг и 194 тиража журналов. К тому же мы задумываем новые, необычные серии. Дмитрий Сергеевич Лихачев говорил мне, что издательство узнаваемо по его сериям.
Так вот, у нас сформированы и издаются несколько серий, пользующихся неизменным спросом у читателей-покупателей: «Литературные памятники», «Преданья русского семейства», «Слово о сущем», «Историческая библиотека» и среди других самая молодая – «Библиотека зарубежного поэта». Совершенно, на мой взгляд, замечательная серия – «Свод русского фольклора» с подсерией «Былины» в 25 томах – вышло 5 томов. О создании такой серии еще Пушкин мечтал – и только сейчас это дело пошло.
Это то, что помогает нам жить.
– И кто покупает эти книги?
– Интеллектуалы. Когда мы приезжаем на Московскую книжную выставку – за нашими книгами выстраивается очередь. В Питере спрос тоже есть, но меньше. Еще не совсем раскручены наши книжные салоны, хотя они набирают силу год от года.
– Вы обязаны обладать знаниями в тех областях научных исследований, о которых ваши книги?
– Это невозможно – репертуар издательства настолько обширен, наука настолько динамично развивается, что иметь в издательстве специалистов во всех областях научных знаний нереально, и этого не требуется.
Нас выручает опыт, профессионализм редакционного персонала. Помню, в одной из своих статей в начале 90-х годов академик Лихачев назвал редакторов «Науки» соавторами. Он знал, что говорил. Такая оценка дорогого стоит. Редперсонал нашего издательства – это наш драгоценный капитал.
И конечно, следует помнить о том, кто наши авторы. Это люди истинно глубоких академических знаний. Сотрудничество таких двух капиталов и дает нужный результат – качественно подготовленную научную литературу.
– Какая самая популярная книга издательства?
– На этот вопрос ответить однозначно затруднительно. Правильно будет сказать не об одной книге, а о пользующихся спросом сериях. Их немало: «Слово о сущем» (вышло 75 томов), «Литературные памятники» (в 2009 г. будет отмечаться 60-летие серии), «Библиотека литературы Древней Руси в 20 томах» (вышло 16 томов), «Библиотека зарубежной поэзии» и многие другие. Особенно следует отметить «Большой академический словарь русского языка» в 25 томах (вышло 8 томов), сейчас многие издательства выпускают словари русского языка, но академический – он один, и готовится специалистами Института лингвистических исследований РАН, в нем будет приведено толкование не менее 150 тысяч слов, с примерами правильного применения их из русской классической и современной литературы. Этот перечень можно длить и длить.
– Наверняка издательство «Наука» участвовало в зарубежных книжных выставках. Востребована академическая литература в других странах?
– Да, безусловно. На Западе этот интерес наблюдается давно. А теперь и Восток проявляет к нам интерес. В 2006 году осенью отмечался Год России в Китае, а в феврале 2008-го в Индии, и на книжных выставках и в Пекине, и в Нью-Дели под стенды с российскими изданиями было отведено по тысяче квадратных метров площади. Но вот незадача, индусы подходили к нам и спрашивали: а на английском языке у вас книги есть? А у нас нет. Это же неимоверная проблема: нужен редактор со знанием английского, да и все остальное должно под это быть построено. Хотя, конечно, невозможно говорить о мировом уровне, если литература наша не будет переводиться. Когда-то, еще в XVIII веке, типография Российской академии наук могла выпускать труды на 350 языках! В это трудно сегодня поверить...
– А у американцев нечему учиться?
– Наверное, есть. На одной из встреч Ассоциации книгоиздателей в Нью-Йорке представитель американской стороны поведала, что в США 55 процентов функционально неграмотных людей, это в первую очередь латиносы. И тогда я задал вопрос: откуда же у страны такие достижения в науке, технике? Американцы не смогли ответить.
– Наверное, за счет эмигрантов, в том числе из России?
– Ну конечно. Но сейчас пошел обратный процесс – наши ученые стали возвращаться домой. Я знаю немало таких примеров. Или готовы вернуться, когда будут созданы нормальные условия для работы и для жизни семьи. Процесс улучшения пошел, но не так быстро, как хотелось бы. К сожалению, власть предержащие потихоньку пилили сук, на котором сидят. Я имею в виду науку.
Когда министр Фурсенко выступал на заседании Совета министров с докладом, содержащим предложения о реструктуризации Академии наук, то господин Греф заметил: «Я не понимаю зачем нам Академия наук? Давайте создадим клуб для старичков академиков, и пусть они там собираются». Эти слова потом из новостей вырезали. Хочу сказать, взгляд Грефа резко отличается от надежд Петра I на Академию наук. А еще говорят об инновациях. Откуда они возьмутся, если не будет своей науки? Ни в одной стране мира, думаю, такого не заявляют вслух.
– Для вас важно участвовать в нынешнем книжном салоне в Петербурге?
– Да, конечно. Мы хотим, чтобы нас больше знали в нашем городе, чтобы читатели могли видеть литературу серьезную. Мы очень надеемся, что петербуржцы обратят на академические издания достойное внимание. Елена Добрякова
