Северо-Запад
Посади своего опера
03 июня
27 июля состоится суд по самому громкому делу Великих Лук. Уже в третий раз будут пытаться посадить лучших оперов городского отдела милиции. Эта тема остается самой обсуждаемой на местном «сарафанном радио».
В се началось три года назад, когда капитан милиции Андрей Рандожский и его коллега Александр Петров – сотрудники уголовного розыска Великолукского ГОВД – взяли в оперативную разработку некоего Карповича, который к своим двадцати двум годам приобрел сомнительную славу квалифицированного форточника. В результате было раскрыто 9 налетов на квартиры весьма состоятельных горожан, 2 грабежа и хищение огнестрельного оружия. К слову сказать, уже потом выяснилось, что с помощью этих стволов планировалось нападение на инкассаторскую машину, так что сигнал, поступивший из милиции, спас не только деньги, но и жизни охранников.
Карповича судили и приговорили к 4 года лишения свободы… условно. Примерно в то же время было раскрыто еще несколько «мини-сериалов» (так на оперативном сленге называют преступления со многими эпизодами). Их главные действующие лица получили вполне конкретные сроки. В городе стало значительно тише. Однако потом произошло то, что повергло в шок все городское управление: сразу на семерых его сотрудников оперативного отдела (причем наиболее опытных, тех, кто прослужил с десяток лет) поступили заявления, в которых их обвиняли в превышении служебных полномочий.
Не стали исключением и Петров с Рандожским. Если верить бумаге, которая поступила в городскую прокуратуру, опера приехали к тому самому Карповичу, избили его и более того – привязав к машине, тащили по дороге, пытаясь таким образом выбить признательные показания. Как следствие, сначала следователей отстранили от дел, а потом возбудили уголовное дело. Суд дал каждому по 4 года лишения свободы. Причем вполне реальных.
– Все обвинения строились на показаниях одного только ранее судимого Карповича и его (заинтересованных!) родственников, которым он рассказывал о якобы применении по отношении к ним насилия, – говорит адвокат Вера Белогубова. – При этом в своих показаниях он постоянно путался. Например, сначала заявлял, что опера, предварительно избив его, привязали к фаркопу машины и протащили сотню метров. В ходе следствия выясняется, что у «москвича» не было фаркопа. Тогда он меняет показания и говорит, что это был просто бампер. Однако экспертиза доказала, что тот не выдержал бы нагрузки.
Такие же противоречия возникают, когда в суде в качестве вещдоков демонстрируют одежду «пострадавшего». При этом на одной паре брюк, которая с возможным тщанием рассматривалась в суде в качестве улики, был представлен порванный участок материи, который как бы должен подтверждать, что Карповича протащили вслед за машиной, но вот незадача: эксперт доказывает, что направление разрыва не соответствует направлению движения машины.
Между тем нашлись свидетели, которые описывали на суде совершенно другую картину случившегося: в тот день Карпович на самом деле был вызван в милицию. Откуда он вышел через пару часов целым и невредимым, а вечером того же дня попался на городском рынке… на краже мобильного телефона, за что был избит его владельцем. И тут воришке пришла в голову поистине гениальная идея: написать заявление в прокуратуру, «навесив» побои на милиционеров. При этом никто не заметил ни заключения экспертов, ни показания свидетелей, которые слышали хвастовство Карповича, как «ему удалось посадить милиционеров».
– И последнее, на мой взгляд, самое вопиющее: в материалах дела есть два (!) заявления, которые были собственноручно написаны Карповичем. В них он признавался, что оговорил сотрудников милиции, – продолжает Вера Белогубова. – Однако ни суд, ни прокуратура на эту «мелочь» не обратили никакого внимания. Как и на то, что, согласно показаниям свидетелей защиты, Карпович рассказывал, будто бы следователь Михаил Курганов угрожал ему наказанием, если тот надумает забрать донос, грозил ему при этом уголовным наказанием.
Это не единственное странное дело, которым занимался следователь Михаил Курганов. Всего один пример: несколько лет назад за угон был задержан некий Грижибовский. Причем брали «автолюбителя» в засаде. Как потом запишут в протоколе, именно он окажет ожесточенное сопротивление и набросится на милиционера, нанесет ему удар в лицо и более того – попытается вырвать пистолет. В конце концов угонщика скрутили и препроводили в камеру. Но при этом ни в одной официальной бумаге этот «подвиг» зафиксирован не был. Почему? Ответ лежит на поверхности: если бы это произошло, то преступление, в котором обвиняли Грижибовского, можно было квалифицировать как тяжкое. И тогда, по словам того же Андрея Рандожского, сидел бы он в изоляторе до самого окончания суда. Но «инцидент с пистолетом» прошел у следователя Курганова незамеченным.
Вскоре Курганов подписывает постановление об изменении меры пресечения Грижибовскому. Основание: «примерное поведение подозреваемого в следственном изоляторе». Практически сразу же после выхода из СИЗО подследственный скрылся. Потребовался год, чтобы снова его задержать. А несколько недель назад Михаил Курганов (теперь уже – помощник прокурора) был остановлен бойцами УБОПа Псковской области. При этом выяснилось, что бирюзовая «Тойота Каролла», которой он управлял, находится… в розыске как угнанная в Московской области. Номера, навешанные на краденую машину, оказались липовыми, и ранее они числись за каким-то бензовозом. Прокуратура Псковской области инициировала проверку, в том числе и по факту задержания сотрудника великолукской городской прокуратуры на краденной «тойоте». Между тем помощник прокурора Михаил Курганов находится в отпуске. По некоторым данным – отдыхает в Турции.
– После инцидента с Петровым и Рандожским под суд по аналогичным обвинениям попали еще пятеро их товарищей, – рассказал «НВ» начальник городского отдела милиции Николай Шмоткин. – Двое уже отбывают наказание, трое находятся в следственном изоляторе. Неудивительно, что после всего случившегося сразу несколько человек подали заявления об уходе.
– Очередной суд назначен на 27 июля. И мы снова обязаны будем доказывать, что не верблюды, – невесело шутит Андрей Рандожский.
Понять черный юмор этого человека можно. Более 10 лет он прослужил в милиции, на его счету более 30 поощрений от руководства за образцовое выполнение задания, в том числе и в составе сводного батальона псковских милиционеров в Чечне. Лацкан его парадного мундира украшают почетные знаки «Участник боевых действий» и «За верность долгу». Причем последнюю ему лично вручал Борис Грызлов. Но кого это волнует? Алексей Неведомский, собкор «НВ» в Пскове
В се началось три года назад, когда капитан милиции Андрей Рандожский и его коллега Александр Петров – сотрудники уголовного розыска Великолукского ГОВД – взяли в оперативную разработку некоего Карповича, который к своим двадцати двум годам приобрел сомнительную славу квалифицированного форточника. В результате было раскрыто 9 налетов на квартиры весьма состоятельных горожан, 2 грабежа и хищение огнестрельного оружия. К слову сказать, уже потом выяснилось, что с помощью этих стволов планировалось нападение на инкассаторскую машину, так что сигнал, поступивший из милиции, спас не только деньги, но и жизни охранников.
Карповича судили и приговорили к 4 года лишения свободы… условно. Примерно в то же время было раскрыто еще несколько «мини-сериалов» (так на оперативном сленге называют преступления со многими эпизодами). Их главные действующие лица получили вполне конкретные сроки. В городе стало значительно тише. Однако потом произошло то, что повергло в шок все городское управление: сразу на семерых его сотрудников оперативного отдела (причем наиболее опытных, тех, кто прослужил с десяток лет) поступили заявления, в которых их обвиняли в превышении служебных полномочий.
Не стали исключением и Петров с Рандожским. Если верить бумаге, которая поступила в городскую прокуратуру, опера приехали к тому самому Карповичу, избили его и более того – привязав к машине, тащили по дороге, пытаясь таким образом выбить признательные показания. Как следствие, сначала следователей отстранили от дел, а потом возбудили уголовное дело. Суд дал каждому по 4 года лишения свободы. Причем вполне реальных.
– Все обвинения строились на показаниях одного только ранее судимого Карповича и его (заинтересованных!) родственников, которым он рассказывал о якобы применении по отношении к ним насилия, – говорит адвокат Вера Белогубова. – При этом в своих показаниях он постоянно путался. Например, сначала заявлял, что опера, предварительно избив его, привязали к фаркопу машины и протащили сотню метров. В ходе следствия выясняется, что у «москвича» не было фаркопа. Тогда он меняет показания и говорит, что это был просто бампер. Однако экспертиза доказала, что тот не выдержал бы нагрузки.
Такие же противоречия возникают, когда в суде в качестве вещдоков демонстрируют одежду «пострадавшего». При этом на одной паре брюк, которая с возможным тщанием рассматривалась в суде в качестве улики, был представлен порванный участок материи, который как бы должен подтверждать, что Карповича протащили вслед за машиной, но вот незадача: эксперт доказывает, что направление разрыва не соответствует направлению движения машины.
Между тем нашлись свидетели, которые описывали на суде совершенно другую картину случившегося: в тот день Карпович на самом деле был вызван в милицию. Откуда он вышел через пару часов целым и невредимым, а вечером того же дня попался на городском рынке… на краже мобильного телефона, за что был избит его владельцем. И тут воришке пришла в голову поистине гениальная идея: написать заявление в прокуратуру, «навесив» побои на милиционеров. При этом никто не заметил ни заключения экспертов, ни показания свидетелей, которые слышали хвастовство Карповича, как «ему удалось посадить милиционеров».
– И последнее, на мой взгляд, самое вопиющее: в материалах дела есть два (!) заявления, которые были собственноручно написаны Карповичем. В них он признавался, что оговорил сотрудников милиции, – продолжает Вера Белогубова. – Однако ни суд, ни прокуратура на эту «мелочь» не обратили никакого внимания. Как и на то, что, согласно показаниям свидетелей защиты, Карпович рассказывал, будто бы следователь Михаил Курганов угрожал ему наказанием, если тот надумает забрать донос, грозил ему при этом уголовным наказанием.
Это не единственное странное дело, которым занимался следователь Михаил Курганов. Всего один пример: несколько лет назад за угон был задержан некий Грижибовский. Причем брали «автолюбителя» в засаде. Как потом запишут в протоколе, именно он окажет ожесточенное сопротивление и набросится на милиционера, нанесет ему удар в лицо и более того – попытается вырвать пистолет. В конце концов угонщика скрутили и препроводили в камеру. Но при этом ни в одной официальной бумаге этот «подвиг» зафиксирован не был. Почему? Ответ лежит на поверхности: если бы это произошло, то преступление, в котором обвиняли Грижибовского, можно было квалифицировать как тяжкое. И тогда, по словам того же Андрея Рандожского, сидел бы он в изоляторе до самого окончания суда. Но «инцидент с пистолетом» прошел у следователя Курганова незамеченным.
Вскоре Курганов подписывает постановление об изменении меры пресечения Грижибовскому. Основание: «примерное поведение подозреваемого в следственном изоляторе». Практически сразу же после выхода из СИЗО подследственный скрылся. Потребовался год, чтобы снова его задержать. А несколько недель назад Михаил Курганов (теперь уже – помощник прокурора) был остановлен бойцами УБОПа Псковской области. При этом выяснилось, что бирюзовая «Тойота Каролла», которой он управлял, находится… в розыске как угнанная в Московской области. Номера, навешанные на краденую машину, оказались липовыми, и ранее они числись за каким-то бензовозом. Прокуратура Псковской области инициировала проверку, в том числе и по факту задержания сотрудника великолукской городской прокуратуры на краденной «тойоте». Между тем помощник прокурора Михаил Курганов находится в отпуске. По некоторым данным – отдыхает в Турции.
– После инцидента с Петровым и Рандожским под суд по аналогичным обвинениям попали еще пятеро их товарищей, – рассказал «НВ» начальник городского отдела милиции Николай Шмоткин. – Двое уже отбывают наказание, трое находятся в следственном изоляторе. Неудивительно, что после всего случившегося сразу несколько человек подали заявления об уходе.
– Очередной суд назначен на 27 июля. И мы снова обязаны будем доказывать, что не верблюды, – невесело шутит Андрей Рандожский.
Понять черный юмор этого человека можно. Более 10 лет он прослужил в милиции, на его счету более 30 поощрений от руководства за образцовое выполнение задания, в том числе и в составе сводного батальона псковских милиционеров в Чечне. Лацкан его парадного мундира украшают почетные знаки «Участник боевых действий» и «За верность долгу». Причем последнюю ему лично вручал Борис Грызлов. Но кого это волнует? Алексей Неведомский, собкор «НВ» в Пскове
