Северо-Запад
Благополучие ушло с железной дорогой
02 июля
Станция Веребье Московской железной дороги прекратила свое существование в 2001 году. Но до сих пор еще жив поселок при бывшей станции. С каждым годом там становится все хуже. Работать негде, люди уезжают. А директору местной школы молодому преподавателю физики Сергею Иванову прямо заявили: «Вас закрывают. Лето отгуляете, год отучите детей – и шабаш».
Действительно, школа маленькая – всего 18 детей. Откуда же быть больше, когда население Веребья сократилось за годы отсутствия «железки» чуть ли не вполовину? Где три человека в классе, где два, да еще дошкольная группа тут же – крошечная. При них 11 учителей, почти все они ездят каждый день из Малой Вишеры, райцентра, на рейсовом автобусе. Сергей Иванов тоже ездит:
– Дороги у нас не ремонтируют, автобусы по обочине ходят. Представляете, каково так ежедневно? И расходы на транспорт нам, учителям, не компенсируют – за месячный проездной отдаем свои кровные 600 рублей. В Веребье-то учителей своих нет уже давно, тем более предметников. И многие мои коллеги, которые ездят из Вишеры, уже на пенсии. Кто их сменит, если школу все-таки не закроют, – не знаю. Мне два педагога уже сказали: «Сергей Юрьевич, силы нашей больше нету, последний год работаем».
Ближайшая школа – в станционном поселке Бурга. До нее около 20 километров по шоссе. Но дорога разбита просто фантастически, машины на ней то и дело ломаются. Естественно, что родители веребьинских школьников нервничают: по такой дороге таскать детей каждый день? А им отвечают, что, мол, ради каких-то 18 детей держать целую школу нерентабельно. Мол, в Бурге-то все есть – и станцию не упразднили, и стадион у школы просторный, да и само здание не чета вашему. Вот, скажем, в селе Подгорном, совсем на отшибе, в школе 46 человек, поэтому ее и не закрывают.
Сергей Иванов сам знает, что здание у него не самое новое:
– Тем не менее мы поддерживаем его в нормальном состоянии. И ремонты текущие проводились, и все коммуникации работали. Здесь когда-то учились больше сотни детей, всем места хватало. А когда школа выедет – зданию настанет конец сразу, потому что нет в округе ни одного предприятия или учреждения, которому понадобился бы этот двухэтажный кирпичный дом. Его не так-то дешево содержать.
Родители школьников ездили жаловаться в Малую Вишеру, писали в Новгород и в Москву. И если в райцентре их поддерживают и понимают необходимость существования школы в деревне, то в Новгороде и тем более в Москве на такие мелкие объекты уже не обращают внимания. Глава сельского поселения Веребье Татьяна Тимофеева вторит директору школы:
– Мы вымираем просто на глазах. Нас осталось по прописке уже только 490 человек, реально еще меньше. Где-нибудь в ноябре у нас на улицу просто жутко выйти – никого. И это не ночью – днем. Хотя у нас еще работают библиотека, дом культуры, амбулатория и общественная баня, но это все может быть закрыто в любое время – поскольку жителей становится все меньше. Кто еще остался в деревне работоспособный, тот ездит на работу за тридевять земель. Железнодорожники веребьинские приспособились добираться до новой станции – это пять километров грунтовки. Автобус не ходит, так что у кого есть машина – те добираются личным транспортом и товарищей берут, только машин-то немного у наших. Между прочим, когда спрямляли дорогу, руководство ОЖД обещало нам транспорт до новой станции. Где те обещания? А эта новая станция – вообще ужас. Вылезаешь в чистом поле, где нет никаких строений, только платформа, и добирайся с вещами до дому как хочешь. А у нас – настоящий вокзал был! Когда только закрыли станцию, жители не верили, что это навсегда. Появлялись слухи, что будут делать резервный путь. Да куда там! Теперь мы окончательно потеряли надежду.
Комплекс станции Веребье был выстроен в 1850-х годах – так сказала сотрудница отдела культуры Маловишерской районной администрации Елена Шемякова. Тогдашние строители железной дороги не смогли проложить ветку прямо – помешал рельеф долины Мсты и ее притоков, пришлось сооружать так называемый Веребьинский обход. А в народе родилась легенда про «палец императора» (мол, монарх провел по линейке черту от столицы до Москвы, но в одном месте карандаш зацепился за палец, получился крюк, а царские министры не посмели изменить начертание линии).
Все здания кирпичные, все вполне городского типа. Под охраной государства они не состоят и никогда не состояли. Хотя тот же Маловишерский вокзал и другие железнодорожные постройки николаевского времени являются памятниками истории. Когда станция Веребье работала, то было не до охранных обязательств. Теперь – тем более. По словам Тимофеевой, Октябрьская железная дорога списала эти здания со своего баланса, но в муниципалитет не передала – как и землю под ними. В одном здании школа, в другом – жилье, поэтому они уцелели, а вот паровозная водокачка и, главное, довольно большой и когда-то красивый вокзал пришли в негодность. Стены еще стоят, но внутри уже все уничтожено. Пока что не огнем, а хозяйственными поселянами. И то: если «железка» бросила деревню, то почему бы деревне не поживиться хотя бы остатками былой роскоши?
Сейчас бывшая станция выглядит странно. Мертвый вокзал, остатки насыпи, по которой елозят грузовики с тверскими номерами, рельсы давно убраны, остались только столбы, на которых крепились провода. Да еще зеленый сетчатый забор вокруг валяется. Что делают грузовики и люди в строительных вагончиках, стоящих прямо у вокзала, – не знает даже местная власть.
Рядом с Веребьем пострадала еще одна историческая станция – Оксочи. Там то же самое: дорога ушла в сторону, население стало разбегаться. Но местные жители, среди которых почему-то оказалось довольно много сельской интеллигенции, присматривают за заколоченным зданием вокзала и хранят сведения об истории своей деревни, где когда-то и усадьба была, и церковь. Они даже создали что-то наподобие «Общества любителей древностей». В Веребье таких интеллигентов не нашлось, поэтому вокзал, скорее всего, разберут на кирпич – или сам развалится.
Татьяна Хмельник
Действительно, школа маленькая – всего 18 детей. Откуда же быть больше, когда население Веребья сократилось за годы отсутствия «железки» чуть ли не вполовину? Где три человека в классе, где два, да еще дошкольная группа тут же – крошечная. При них 11 учителей, почти все они ездят каждый день из Малой Вишеры, райцентра, на рейсовом автобусе. Сергей Иванов тоже ездит:
– Дороги у нас не ремонтируют, автобусы по обочине ходят. Представляете, каково так ежедневно? И расходы на транспорт нам, учителям, не компенсируют – за месячный проездной отдаем свои кровные 600 рублей. В Веребье-то учителей своих нет уже давно, тем более предметников. И многие мои коллеги, которые ездят из Вишеры, уже на пенсии. Кто их сменит, если школу все-таки не закроют, – не знаю. Мне два педагога уже сказали: «Сергей Юрьевич, силы нашей больше нету, последний год работаем».
Ближайшая школа – в станционном поселке Бурга. До нее около 20 километров по шоссе. Но дорога разбита просто фантастически, машины на ней то и дело ломаются. Естественно, что родители веребьинских школьников нервничают: по такой дороге таскать детей каждый день? А им отвечают, что, мол, ради каких-то 18 детей держать целую школу нерентабельно. Мол, в Бурге-то все есть – и станцию не упразднили, и стадион у школы просторный, да и само здание не чета вашему. Вот, скажем, в селе Подгорном, совсем на отшибе, в школе 46 человек, поэтому ее и не закрывают.
Сергей Иванов сам знает, что здание у него не самое новое:
– Тем не менее мы поддерживаем его в нормальном состоянии. И ремонты текущие проводились, и все коммуникации работали. Здесь когда-то учились больше сотни детей, всем места хватало. А когда школа выедет – зданию настанет конец сразу, потому что нет в округе ни одного предприятия или учреждения, которому понадобился бы этот двухэтажный кирпичный дом. Его не так-то дешево содержать.
Родители школьников ездили жаловаться в Малую Вишеру, писали в Новгород и в Москву. И если в райцентре их поддерживают и понимают необходимость существования школы в деревне, то в Новгороде и тем более в Москве на такие мелкие объекты уже не обращают внимания. Глава сельского поселения Веребье Татьяна Тимофеева вторит директору школы:
– Мы вымираем просто на глазах. Нас осталось по прописке уже только 490 человек, реально еще меньше. Где-нибудь в ноябре у нас на улицу просто жутко выйти – никого. И это не ночью – днем. Хотя у нас еще работают библиотека, дом культуры, амбулатория и общественная баня, но это все может быть закрыто в любое время – поскольку жителей становится все меньше. Кто еще остался в деревне работоспособный, тот ездит на работу за тридевять земель. Железнодорожники веребьинские приспособились добираться до новой станции – это пять километров грунтовки. Автобус не ходит, так что у кого есть машина – те добираются личным транспортом и товарищей берут, только машин-то немного у наших. Между прочим, когда спрямляли дорогу, руководство ОЖД обещало нам транспорт до новой станции. Где те обещания? А эта новая станция – вообще ужас. Вылезаешь в чистом поле, где нет никаких строений, только платформа, и добирайся с вещами до дому как хочешь. А у нас – настоящий вокзал был! Когда только закрыли станцию, жители не верили, что это навсегда. Появлялись слухи, что будут делать резервный путь. Да куда там! Теперь мы окончательно потеряли надежду.
Комплекс станции Веребье был выстроен в 1850-х годах – так сказала сотрудница отдела культуры Маловишерской районной администрации Елена Шемякова. Тогдашние строители железной дороги не смогли проложить ветку прямо – помешал рельеф долины Мсты и ее притоков, пришлось сооружать так называемый Веребьинский обход. А в народе родилась легенда про «палец императора» (мол, монарх провел по линейке черту от столицы до Москвы, но в одном месте карандаш зацепился за палец, получился крюк, а царские министры не посмели изменить начертание линии).
Все здания кирпичные, все вполне городского типа. Под охраной государства они не состоят и никогда не состояли. Хотя тот же Маловишерский вокзал и другие железнодорожные постройки николаевского времени являются памятниками истории. Когда станция Веребье работала, то было не до охранных обязательств. Теперь – тем более. По словам Тимофеевой, Октябрьская железная дорога списала эти здания со своего баланса, но в муниципалитет не передала – как и землю под ними. В одном здании школа, в другом – жилье, поэтому они уцелели, а вот паровозная водокачка и, главное, довольно большой и когда-то красивый вокзал пришли в негодность. Стены еще стоят, но внутри уже все уничтожено. Пока что не огнем, а хозяйственными поселянами. И то: если «железка» бросила деревню, то почему бы деревне не поживиться хотя бы остатками былой роскоши?
Сейчас бывшая станция выглядит странно. Мертвый вокзал, остатки насыпи, по которой елозят грузовики с тверскими номерами, рельсы давно убраны, остались только столбы, на которых крепились провода. Да еще зеленый сетчатый забор вокруг валяется. Что делают грузовики и люди в строительных вагончиках, стоящих прямо у вокзала, – не знает даже местная власть.
Рядом с Веребьем пострадала еще одна историческая станция – Оксочи. Там то же самое: дорога ушла в сторону, население стало разбегаться. Но местные жители, среди которых почему-то оказалось довольно много сельской интеллигенции, присматривают за заколоченным зданием вокзала и хранят сведения об истории своей деревни, где когда-то и усадьба была, и церковь. Они даже создали что-то наподобие «Общества любителей древностей». В Веребье таких интеллигентов не нашлось, поэтому вокзал, скорее всего, разберут на кирпич – или сам развалится.
Татьяна Хмельник
