Экономика
Особенности национальной инфляции
01 августа
В России новая антисенсация: в нынешнем году «инфляция для бедных» составит 25 процентов. При общем уровне инфляции в 12–13 процентов. Хотя, скорее всего, и эти рубежи не удастся удержать – на сегодня уровень инфляции с начала года составляет уже 9 процентов. А это уже рекорд, сравнимый с девяностыми… Однако удивляет не столько рост цен сам по себе (его причины хорошо известны), сколько реакция населения. В благополучной Западной Европе куда меньшие финансовые неурядицы оборачиваются массовыми профсоюзными протестами. В России же реакция такая, словно у населения денег некуда девать и мы даже рады, что излишки обесцениваются…
В Европе любое повышение цен выливается в тот самый русский бунт – бессмысленный и беспощадный (вспомним, как в прошлом году Францию разбил транспортный паралич). У нас же происходит то, в чем прежде советская пресса обвиняла рабочий класс европейских стран: социальная пассивность, соглашательство, готовность продаться буржуазии…
Дело, конечно, не во внезапном обмене социальными идеалами между Россией и Европой, не в смене национальных характеров. Цены и деньги – они и в Африке цены и деньги. Сегодня разница между Россией и Европой – в доступности денег. Но обо всем по порядку…
Природа российской инфляции хорошо известна: это спираль – при повышении цен и тарифов в двух-трех базовых отраслях все остальные не просто повышают свои расценки, а повышают их с хорошим запасом. И так – виток за витком.
В западных странах просто так цену не повысишь – покупатель уйдет. В России же уходить не к кому. Цены на нефтепродукты диктуют пять дружных (между собой) «виков» (вертикально-интегрированных компаний), на черный металл – четыре металлургических холдинга, на цветной металл – два, на цемент – один. Это те, кто определяет цены в масштабах страны.
А есть еще региональные диктаторы. К примеру, в Петербурге и Ленобласти рынок строительных материалов контролирует одна группа, 80 процентов розничной торговли продовольствием идет через пять торговых сетей. Поставщики продуктов стоят перед ними на коленях и просят взять товар по любой цене, ведь больше его предложить некому. В итоге по некоторым видам продовольствия торговая наценка выше, чем себестоимость товара. А владельцы сетей – в списке самых быстро богатеющих российских долларовых миллиардеров.
В любой стране мира это было бы весомым поводом для социального протеста. Представьте себе, что в еврозоне цены бы за год вдруг выросли на 15–30 процентов. Те же французские трудящиеся не машины бы, а Эйфелеву башню подожгли. Однако в России не только другие представления об инфляции и другой, отученный советским временем от протестов, менталитет. Главное – что у нас принципиально отличная от Европы экономическая ситуация.
В странах ЕС, США, Японии уже больше 40 лет существует практика базовых соглашений между профсоюзами, работодателями и правительством. В них детально оговариваются условия труда, благодаря чему во всех отраслях работники одинаковой квалификации получают примерно одинаковую зарплату. То есть неважно, печешь ты хлеб или работаешь в автоконцерне, – зарплата составит 2,5–3 тысячи евро. Чтобы получать больше, нужно существенно повысить квалификацию и несколько лет ждать, когда освободится соответствующее место.
Зато на Западе человек может точно просчитать все свои доходы на пять лет вперед и приблизительно – на всю жизнь: молодой человек, только поступивший на работу, уже примерно знает, какая у него будет пенсия. В России вызывает недоумение западный менталитет, когда муж требует от жены чеки на все покупки и тщательно проверяет расходы, когда хорошо оплачиваемый специалист в конце месяца подсчитывает, сколько денег ушло на туалетную бумагу (случай из жизни), и выясняет, нельзя ли на этой статье сэкономить. Мы считаем западных обывателей крохоборами, но это не так – просто у нас разные миры. На Западе все заранее просчитано – сколько денег отложено на отпуск, сколько раз можно сходить в ресторан, когда можно будет поменять машину. Сэкономленные на туалетной бумаге 10 евро – это возможность выйти за намеченные рамки, подарок судьбы. Внезапное повышение цен (если бы такое случилось), к примеру, на 5 процентов не оставило бы европейского жителя голодным – там вообще питание дешевое. Но оно бы поломало ему все планы. А это воспринимается европейцами так же болезненно, как настоящая бедность.
Что же касается дополнительной работы, которая могла бы покрыть подорожание, то на Западе это не принято. Во-первых, основному работодателю это не понравится – человек должен полностью выкладываться на главной работе, а после нее хорошо отдыхать. Во-вторых, в отличие от русских европейцы работают, чтобы жить, а не наоборот.
Наша же экономика, да и вся жизнь, отличается огромным разбросом зарплат в разных сферах и неограниченной возможностью получения дополнительных заработков и доходов. Потому и нет моральных оснований для протеста. На родном заводе платят всего 15 тысяч? Иди в строители – будешь получать 30. Или вообще завербуйся в нефтяники – 80 тысяч гарантированы. Надоело сидеть на нищенском окладе в библиотеке? Подучись и перейди на работу в банк – в этой сфере нехватка специалистов всех уровней.
Конечно, во многом это теория. Потому что есть масса причин, мешающих таким переходам, – здоровье, образование, возраст, жилье… Но в принципе такие возможности у людей есть. Что же касается дополнительных доходов, то, по данным на начало нынешнего века, свыше половины доходов граждан были неучтенными (эксперты сравнивали официальные доходы населения и уровень расходов). Как правило, это частный извоз, доходы от сельского подворья или дачного участка, от сдачи в наем жилья…
Да, туго приходится пенсионерам, особенно нетрудоспособным. Да, не склонны к переходу в богатые отрасли врачи, учителя, преподаватели (в этих сферах высока социальная ответственность). Но в целом даже при нынешнем росте цен никаких признаков социального протеста в России не наблюдается.
…Есть известная шутка: пусть зарплаты будут такими, как сейчас, а цены – как в советское время. На тему инфляции она будет звучать так: пусть инфляция у нас будет – как в Европе, а возможности заработать – как сейчас в России.
И в принципе, такое возможно. Причины инфляции хорошо известны – значит, ее можно усмирить. В то же время рост экономики только начинается – а значит, спрос на рабочие руки и рост цен на них будет расти.
Хотя возможен и иной сценарий – инфляция задушит экономический рост. Эта опасность в последние месяцы стала вполне реальной – последние два месяца промышленность вообще не росла. Гадать, что тогда будет, – малопродуктивно: социальные процессы практически не поддаются прогнозированию. Но жертвы понесут не только бедные и голодные, но и богатые.
Полную версию материала читайте в печатной версии «НВ».
кстати
Что такое «инфляция для бедных»
Термин «инфляция для бедных» прочно вошел в оборот. (Хотя, когда автор этих строк впервые написал о ней в середине девяностых, термин этот вызвал недоумение и у государственных статистиков, и у экспертов.) Представим, что один гражданин получает 25 тысяч рублей в месяц, другой – 10 тысяч. Они живут в одинаковых квартирах и платят за них (вместе со счетами за коммунальные услуги и телефон) по 3300 рублей в месяц. И на 6 тысяч в месяц покупают продукты. При повышении жилищно-коммунальных тарифов на 15 процентов, продовольственной корзины – на 26 процентов (это реальная цифра подорожания продовольствия за первое полугодие) для первого гражданина инфляция будет меньше 10, тогда как для второго – больше 30 процентов.
Богатые тоже плачут
Недавнее создание межведомственной рабочей группы по борьбе с инфляцией при Генпрокуратуре – жест отчаяния, напоминающий поручение органам НКВД следить за выполнением предприятиями промфинпланов. Однако создание этой группы доказывает искреннее желание правительства обуздать гидру инфляции. Причем не только в интересах малооплачиваемых слоев и среднего класса, но и в интересах крупного бизнеса.
К примеру, банки в начале этого года выдавали кредиты под 17–19 процентов годовых – ведь инфляция планировалась на уровне 8 процентов. По итогам года доходность по этим кредитам будет в лучшем случае нулевой, а может, и вовсе отрицательной.
Падает прибыль компаний, выполняющих госзаказ: цену контракта менять нельзя, а расходы подрядчика растут.
Недовольны даже монополии, тарифы которых регулирует государство (газовики, энергетики, жилищники и так далее). Повышая в начале года свои тарифы на 15–25 процентов, они рассчитывали на столько же (минус 8 процентов инфляции) повысить свои доходы. Реальная же инфляция новогодние повышения съест без остатка.
статистика
Капуста приостановила инфляцию
По самым свежим данным Росстата, впервые в нынешнем году недельный рост потребительских цен составил 0 процентов. Впрочем, об успехах в борьбе со всеобщим подорожанием рапортовать рано. Ходовые товары, мало подверженные сезонным колебаниям спроса-предложения, продолжают дорожать со скоростью 20 процентов годовых. Но Росстат не лукавит – просто сказался эффект средней температуры по больнице. Информацию агентство готовит на основе еженедельной регистрации потребительских цен на 50 важнейших наименований товаров и услуг, которая осуществляется по понедельникам в 265 городах России.
Из года в год со второй половины лета по середину осени в период подхода урожая и дешевых овощей индекс цен снижается. Не стал исключением и нынешний сезон, тем более что, по прогнозам Минсельхоза, урожай ожидается богатым.
Особенно выручила страну родная белокочанная капуста. С 22 по 28 июля она подешевела на 9,8 процента, морковь – на 5,1 процента, яблоки, картофель и лук репчатый – на 0,8–1,5 процента. И вообще, все наблюдаемые статистикой виды плодоовощной продукции подешевели (в среднем на 2,1 процента). Дешевле стали яйца куриные – на 0,4 и сыры – на 0,2 процента.
По крупам, мясу и колбасам, а также бензину – картина противоположная. Их подорожание на 0,4 процента в неделю и дает в пересчете на год около 20 процентов. Больше всего подорожали соль и рис – на 0,9 процента. Тушенка говяжья или свиная – плюс 0,5 процента. На одну и ту же величину – 0,4 процента – подорожали говядина, колбасы и сардельки, детское питание, пшено, бензин. Но почти 10-процентное удешевление капусты оказалось более весомым, чем эти десятые доли процента.
Таким образом, индекс потребительских цен с начала месяца составил 100,5 процента, с начала года – 109,3 процента. Если сравнить с прошлым годом, то тогда в июле цены росли быстрей, но зато общий их прирост за семь месяцев был существенно ниже. Индексы: июль-2007 – 100,9 процента, январь – июль-2007 – 106,6 процента.
Ну а сезон дешевых овощей не вечен. Как знать, не придется ли через два-три месяца корректировать прогноз, обещавший удержать инфляцию в пределах 11,8 процента годовых.
Алексей Миронов
Владимир Владимиров. Рисунок Ольги Бытсровой.
В Европе любое повышение цен выливается в тот самый русский бунт – бессмысленный и беспощадный (вспомним, как в прошлом году Францию разбил транспортный паралич). У нас же происходит то, в чем прежде советская пресса обвиняла рабочий класс европейских стран: социальная пассивность, соглашательство, готовность продаться буржуазии…
Дело, конечно, не во внезапном обмене социальными идеалами между Россией и Европой, не в смене национальных характеров. Цены и деньги – они и в Африке цены и деньги. Сегодня разница между Россией и Европой – в доступности денег. Но обо всем по порядку…
Природа российской инфляции хорошо известна: это спираль – при повышении цен и тарифов в двух-трех базовых отраслях все остальные не просто повышают свои расценки, а повышают их с хорошим запасом. И так – виток за витком.
В западных странах просто так цену не повысишь – покупатель уйдет. В России же уходить не к кому. Цены на нефтепродукты диктуют пять дружных (между собой) «виков» (вертикально-интегрированных компаний), на черный металл – четыре металлургических холдинга, на цветной металл – два, на цемент – один. Это те, кто определяет цены в масштабах страны.
А есть еще региональные диктаторы. К примеру, в Петербурге и Ленобласти рынок строительных материалов контролирует одна группа, 80 процентов розничной торговли продовольствием идет через пять торговых сетей. Поставщики продуктов стоят перед ними на коленях и просят взять товар по любой цене, ведь больше его предложить некому. В итоге по некоторым видам продовольствия торговая наценка выше, чем себестоимость товара. А владельцы сетей – в списке самых быстро богатеющих российских долларовых миллиардеров.
В любой стране мира это было бы весомым поводом для социального протеста. Представьте себе, что в еврозоне цены бы за год вдруг выросли на 15–30 процентов. Те же французские трудящиеся не машины бы, а Эйфелеву башню подожгли. Однако в России не только другие представления об инфляции и другой, отученный советским временем от протестов, менталитет. Главное – что у нас принципиально отличная от Европы экономическая ситуация.
В странах ЕС, США, Японии уже больше 40 лет существует практика базовых соглашений между профсоюзами, работодателями и правительством. В них детально оговариваются условия труда, благодаря чему во всех отраслях работники одинаковой квалификации получают примерно одинаковую зарплату. То есть неважно, печешь ты хлеб или работаешь в автоконцерне, – зарплата составит 2,5–3 тысячи евро. Чтобы получать больше, нужно существенно повысить квалификацию и несколько лет ждать, когда освободится соответствующее место.
Зато на Западе человек может точно просчитать все свои доходы на пять лет вперед и приблизительно – на всю жизнь: молодой человек, только поступивший на работу, уже примерно знает, какая у него будет пенсия. В России вызывает недоумение западный менталитет, когда муж требует от жены чеки на все покупки и тщательно проверяет расходы, когда хорошо оплачиваемый специалист в конце месяца подсчитывает, сколько денег ушло на туалетную бумагу (случай из жизни), и выясняет, нельзя ли на этой статье сэкономить. Мы считаем западных обывателей крохоборами, но это не так – просто у нас разные миры. На Западе все заранее просчитано – сколько денег отложено на отпуск, сколько раз можно сходить в ресторан, когда можно будет поменять машину. Сэкономленные на туалетной бумаге 10 евро – это возможность выйти за намеченные рамки, подарок судьбы. Внезапное повышение цен (если бы такое случилось), к примеру, на 5 процентов не оставило бы европейского жителя голодным – там вообще питание дешевое. Но оно бы поломало ему все планы. А это воспринимается европейцами так же болезненно, как настоящая бедность.
Что же касается дополнительной работы, которая могла бы покрыть подорожание, то на Западе это не принято. Во-первых, основному работодателю это не понравится – человек должен полностью выкладываться на главной работе, а после нее хорошо отдыхать. Во-вторых, в отличие от русских европейцы работают, чтобы жить, а не наоборот.
Наша же экономика, да и вся жизнь, отличается огромным разбросом зарплат в разных сферах и неограниченной возможностью получения дополнительных заработков и доходов. Потому и нет моральных оснований для протеста. На родном заводе платят всего 15 тысяч? Иди в строители – будешь получать 30. Или вообще завербуйся в нефтяники – 80 тысяч гарантированы. Надоело сидеть на нищенском окладе в библиотеке? Подучись и перейди на работу в банк – в этой сфере нехватка специалистов всех уровней.
Конечно, во многом это теория. Потому что есть масса причин, мешающих таким переходам, – здоровье, образование, возраст, жилье… Но в принципе такие возможности у людей есть. Что же касается дополнительных доходов, то, по данным на начало нынешнего века, свыше половины доходов граждан были неучтенными (эксперты сравнивали официальные доходы населения и уровень расходов). Как правило, это частный извоз, доходы от сельского подворья или дачного участка, от сдачи в наем жилья…
Да, туго приходится пенсионерам, особенно нетрудоспособным. Да, не склонны к переходу в богатые отрасли врачи, учителя, преподаватели (в этих сферах высока социальная ответственность). Но в целом даже при нынешнем росте цен никаких признаков социального протеста в России не наблюдается.
…Есть известная шутка: пусть зарплаты будут такими, как сейчас, а цены – как в советское время. На тему инфляции она будет звучать так: пусть инфляция у нас будет – как в Европе, а возможности заработать – как сейчас в России.
И в принципе, такое возможно. Причины инфляции хорошо известны – значит, ее можно усмирить. В то же время рост экономики только начинается – а значит, спрос на рабочие руки и рост цен на них будет расти.
Хотя возможен и иной сценарий – инфляция задушит экономический рост. Эта опасность в последние месяцы стала вполне реальной – последние два месяца промышленность вообще не росла. Гадать, что тогда будет, – малопродуктивно: социальные процессы практически не поддаются прогнозированию. Но жертвы понесут не только бедные и голодные, но и богатые.
Полную версию материала читайте в печатной версии «НВ».
кстати
Что такое «инфляция для бедных»
Термин «инфляция для бедных» прочно вошел в оборот. (Хотя, когда автор этих строк впервые написал о ней в середине девяностых, термин этот вызвал недоумение и у государственных статистиков, и у экспертов.) Представим, что один гражданин получает 25 тысяч рублей в месяц, другой – 10 тысяч. Они живут в одинаковых квартирах и платят за них (вместе со счетами за коммунальные услуги и телефон) по 3300 рублей в месяц. И на 6 тысяч в месяц покупают продукты. При повышении жилищно-коммунальных тарифов на 15 процентов, продовольственной корзины – на 26 процентов (это реальная цифра подорожания продовольствия за первое полугодие) для первого гражданина инфляция будет меньше 10, тогда как для второго – больше 30 процентов.
Богатые тоже плачут
Недавнее создание межведомственной рабочей группы по борьбе с инфляцией при Генпрокуратуре – жест отчаяния, напоминающий поручение органам НКВД следить за выполнением предприятиями промфинпланов. Однако создание этой группы доказывает искреннее желание правительства обуздать гидру инфляции. Причем не только в интересах малооплачиваемых слоев и среднего класса, но и в интересах крупного бизнеса.
К примеру, банки в начале этого года выдавали кредиты под 17–19 процентов годовых – ведь инфляция планировалась на уровне 8 процентов. По итогам года доходность по этим кредитам будет в лучшем случае нулевой, а может, и вовсе отрицательной.
Падает прибыль компаний, выполняющих госзаказ: цену контракта менять нельзя, а расходы подрядчика растут.
Недовольны даже монополии, тарифы которых регулирует государство (газовики, энергетики, жилищники и так далее). Повышая в начале года свои тарифы на 15–25 процентов, они рассчитывали на столько же (минус 8 процентов инфляции) повысить свои доходы. Реальная же инфляция новогодние повышения съест без остатка.
статистика
Капуста приостановила инфляцию
По самым свежим данным Росстата, впервые в нынешнем году недельный рост потребительских цен составил 0 процентов. Впрочем, об успехах в борьбе со всеобщим подорожанием рапортовать рано. Ходовые товары, мало подверженные сезонным колебаниям спроса-предложения, продолжают дорожать со скоростью 20 процентов годовых. Но Росстат не лукавит – просто сказался эффект средней температуры по больнице. Информацию агентство готовит на основе еженедельной регистрации потребительских цен на 50 важнейших наименований товаров и услуг, которая осуществляется по понедельникам в 265 городах России.
Из года в год со второй половины лета по середину осени в период подхода урожая и дешевых овощей индекс цен снижается. Не стал исключением и нынешний сезон, тем более что, по прогнозам Минсельхоза, урожай ожидается богатым.
Особенно выручила страну родная белокочанная капуста. С 22 по 28 июля она подешевела на 9,8 процента, морковь – на 5,1 процента, яблоки, картофель и лук репчатый – на 0,8–1,5 процента. И вообще, все наблюдаемые статистикой виды плодоовощной продукции подешевели (в среднем на 2,1 процента). Дешевле стали яйца куриные – на 0,4 и сыры – на 0,2 процента.
По крупам, мясу и колбасам, а также бензину – картина противоположная. Их подорожание на 0,4 процента в неделю и дает в пересчете на год около 20 процентов. Больше всего подорожали соль и рис – на 0,9 процента. Тушенка говяжья или свиная – плюс 0,5 процента. На одну и ту же величину – 0,4 процента – подорожали говядина, колбасы и сардельки, детское питание, пшено, бензин. Но почти 10-процентное удешевление капусты оказалось более весомым, чем эти десятые доли процента.
Таким образом, индекс потребительских цен с начала месяца составил 100,5 процента, с начала года – 109,3 процента. Если сравнить с прошлым годом, то тогда в июле цены росли быстрей, но зато общий их прирост за семь месяцев был существенно ниже. Индексы: июль-2007 – 100,9 процента, январь – июль-2007 – 106,6 процента.
Ну а сезон дешевых овощей не вечен. Как знать, не придется ли через два-три месяца корректировать прогноз, обещавший удержать инфляцию в пределах 11,8 процента годовых.
Алексей Миронов
Владимир Владимиров. Рисунок Ольги Бытсровой.
