Спорт
Надежда Глызина: «Расстроились, что не сфотографировались с Путиным»
05 сентября
После того как женская ватерпольная сборная России завершила свое выступление на Олимпиаде в Пекине, все спортсменки как будто бы пропали. Большинство девушек разъехались по миру – отдыхать и забывать вылет из олимпийского турнира, тренеры сборной, по горячим следам поругав олимпийское судейство, также отправились анализировать причины провала. Корреспондент «НВ» разыскал одного из лидеров команды, Надежду Глызину (на фото слева), и постарался выяснить, что же все-таки не позволило действующим чемпионкам Европы и победительницам мировой серии завоевать пекинские награды.
–Мы не особо разговариваем в команде насчет Олимпиады, не особо приятно говорить о проигрыше, – с грустью в глазах говорит Надежда. – Наверное, в Пекине не хватило той фортуны, которая все время поворачивалась к нам лицом. Конечно, обидно, но ни в коем случае нельзя забывать поражения, они дают стимул двигаться дальше. Наш тренер Александр Клейменов поблагодарил нас за работу. Сказал, что мы могли выступить лучше, но получилось вот так. Жизнь на этом не кончается.
– Большие гонорары и повышенное внимание к олимпийцам со стороны руководства страны не сказались на выступлении вашей команды?
– У нас мало кто играл из-за денег, большинство из нас – патриоты своей страны. Ведь многих из наших ватерполисток приглашают играть за границу, но большинство остаются в России. А повышенное внимание, видимо, сказалось. Когда все время говорят про золото или первое место, наверное, иногда что-то не ломается.
– Что-то положительное об Олимпиаде вспоминается?
– Общение. Я познакомилась со всеми российскими спортсменами, сфотографировалась со многими звездами НБА. Само то, как мы шли по стадиону на церемонии открытия, когда мы махали всем людям. Правда, у нас костюмы были ну очень не по погоде подобраны, очень жарко было и тяжело. Да и на следующий день очень сильно болела поясница и спина. Все мы очень расстроились, что не смогли сфотографироваться с Путиным. Только хотели сфотографироваться, как он ушел в штаб.
– Кроме фотографии с Путиным, наверное, были и другие причины неудачи.
– Первые разы вода в бассейне была просто ледяная. Невозможно было просто в нее залезть, дыхание сбивалось. Несколько раз были накладки с автобусом – в расписании было написано одно время, а когда мы приходили к этому времени – или автобуса долго не было, или он уже ушел без предупреждения. Да и вставать приходилось очень рано. Мы вставали в половине шестого утра, через 15 минут мы выходили, шли на тренировку, тренировались. У нас была с утра тренировка, потом целый день мы спали, и вечером тренировка. Получалось, что мы днем высыпались и ночью уже не спали. Ну и, конечно же, в Пекине есть могли не все. Мы ведь привыкли к русской еде – картошка, котлетки, супы… А там все не такое. Раз в «Макдональдс» сходили, но такую еду во время соревнований нельзя себе позволять. Разок были в «Русском доме», а там – гречка, котлетки… Вот тогда налопались! (Смеется.)
– Неужели именно русской еды не хватило в матче с китаянками, в котором вы вели с разницей в два мяча, а потом уступили?
– Не знаю. Может быть, перед последней четвертью хотелось услышать то, что мы всегда слышали от нашего тренера. То, что мы самые лучшие. Александр Анатольевич в перерыве этого не сказал. Он был в эйфории. Может быть, еще и то, что мы стали выигрывать с одной тактикой… Я не тренер, но можно предположить, что надо было играть плотно и задавить их прессингом. А мы стали продолжать то, что у нас получалось, но силы были на исходе. Может быть, еще что-то сказалось, я не знаю.
– Некоторые «специалисты от спорта» после Пекина хором отправляли Клейменова в отставку, хотя он еще до Олимпиады предупреждал, что будет нелегко.
– Это доказали и наши баскетболисты, которые выиграли чемпионат Европы в этом году и неудачно сыграли на Олимпиаде. А что у Клейменова в душе – я не знаю. Он же не будет подходить и рассказывать мне, что у него накипело. Он сильный у нас, хоть и немолодой, но сильный. После удачного выступления он нам устраивает небольшое поощрение – ужин, чтобы мы спокойно пообщались со всеми. Кто-то нам говорит об ошибках, мы все обсуждаем. Это у нас стало командной традицией.
– Александр Клейменов известен своим жестким обращением к вам во время тренировок и игры.
– К нам Александр Анатольевич по-всякому обращается, не только по кличкам, может и дурами назвать. Когда я только начинала играть под его руководством, я все воспринимала как личную обиду. Думала: «Как это, кто-то еще на меня будет кричать?» А сейчас я вижу, что он очень нервничает. Он может как накричать, так и тут же забыть это и начать разговаривать с тобой о жизни. Он же на нервах, он же переживает, надо пропускать все обзывания мимо ушей и воспринимать самое хорошее, то, что он по делу говорит, по игре.
– Для этого надо быть очень сильным человеком!
– Я в детстве занималась легкой атлетикой и плаванием. Сейчас мне вообще не нравится бегать (улыбается). У меня было искривление позвоночника, и мама меня отдала в плавание. Мне понравилось, и Галина Юрьевна Баранова, тренер по водному поло, очень технично переманила меня к себе. Научила плавать, кидать мячик, потом я перешла к Александру Михайловичу Нарице. Когда мы, маленькие, куда-нибудь уезжали, Галина Юрьевна у нас была мама, а Александр Михайлович – папа.
– Если у тебя будут дети, ты отдашь их в водное поло?
– Спорный вопрос. Я не буду скрывать от своих детей, что я занималась спортом. Они сами будут решать, что захотят. Я никого не спрашивала, можно ли мне идти в спорт. Моя мама физруком была в детском садике, а папа раньше занимался плаванием, но потом завершил спортивную карьеру. Родители с самого детства приучали к бегу, к каким-то спортивным видам деятельности. Я не любила бегать, но мама все время меня первой ставила на старт. Я всегда возмущалась, я самая маленькая, а она меня ставит первой (улыбается). Бегала и на лыжах.
– А теперь учитесь в ИНЖЭКОНе. Почему не спортивный вуз?
– Во-первых, если ты мастер спорта или имеешь еще какое-нибудь звание, ты уже можешь спокойно работать тренером. На работе ты обязательно проходишь дополнительные курсы повышения квалификации. Так зачем же мне идти учиться на тренера, которым я могу стать и так? Надо двигаться дальше. Вдруг у меня что-то не получится в спорте или спортивной карьере или я не захочу стать тренером, зато у меня будет образование инженера-экономиста. А может быть, я захочу и второе образование получить. Стать юристом, например.
Беседовал Николай Дерягин
–Мы не особо разговариваем в команде насчет Олимпиады, не особо приятно говорить о проигрыше, – с грустью в глазах говорит Надежда. – Наверное, в Пекине не хватило той фортуны, которая все время поворачивалась к нам лицом. Конечно, обидно, но ни в коем случае нельзя забывать поражения, они дают стимул двигаться дальше. Наш тренер Александр Клейменов поблагодарил нас за работу. Сказал, что мы могли выступить лучше, но получилось вот так. Жизнь на этом не кончается.
– Большие гонорары и повышенное внимание к олимпийцам со стороны руководства страны не сказались на выступлении вашей команды?
– У нас мало кто играл из-за денег, большинство из нас – патриоты своей страны. Ведь многих из наших ватерполисток приглашают играть за границу, но большинство остаются в России. А повышенное внимание, видимо, сказалось. Когда все время говорят про золото или первое место, наверное, иногда что-то не ломается.
– Что-то положительное об Олимпиаде вспоминается?
– Общение. Я познакомилась со всеми российскими спортсменами, сфотографировалась со многими звездами НБА. Само то, как мы шли по стадиону на церемонии открытия, когда мы махали всем людям. Правда, у нас костюмы были ну очень не по погоде подобраны, очень жарко было и тяжело. Да и на следующий день очень сильно болела поясница и спина. Все мы очень расстроились, что не смогли сфотографироваться с Путиным. Только хотели сфотографироваться, как он ушел в штаб.
– Кроме фотографии с Путиным, наверное, были и другие причины неудачи.
– Первые разы вода в бассейне была просто ледяная. Невозможно было просто в нее залезть, дыхание сбивалось. Несколько раз были накладки с автобусом – в расписании было написано одно время, а когда мы приходили к этому времени – или автобуса долго не было, или он уже ушел без предупреждения. Да и вставать приходилось очень рано. Мы вставали в половине шестого утра, через 15 минут мы выходили, шли на тренировку, тренировались. У нас была с утра тренировка, потом целый день мы спали, и вечером тренировка. Получалось, что мы днем высыпались и ночью уже не спали. Ну и, конечно же, в Пекине есть могли не все. Мы ведь привыкли к русской еде – картошка, котлетки, супы… А там все не такое. Раз в «Макдональдс» сходили, но такую еду во время соревнований нельзя себе позволять. Разок были в «Русском доме», а там – гречка, котлетки… Вот тогда налопались! (Смеется.)
– Неужели именно русской еды не хватило в матче с китаянками, в котором вы вели с разницей в два мяча, а потом уступили?
– Не знаю. Может быть, перед последней четвертью хотелось услышать то, что мы всегда слышали от нашего тренера. То, что мы самые лучшие. Александр Анатольевич в перерыве этого не сказал. Он был в эйфории. Может быть, еще и то, что мы стали выигрывать с одной тактикой… Я не тренер, но можно предположить, что надо было играть плотно и задавить их прессингом. А мы стали продолжать то, что у нас получалось, но силы были на исходе. Может быть, еще что-то сказалось, я не знаю.
– Некоторые «специалисты от спорта» после Пекина хором отправляли Клейменова в отставку, хотя он еще до Олимпиады предупреждал, что будет нелегко.
– Это доказали и наши баскетболисты, которые выиграли чемпионат Европы в этом году и неудачно сыграли на Олимпиаде. А что у Клейменова в душе – я не знаю. Он же не будет подходить и рассказывать мне, что у него накипело. Он сильный у нас, хоть и немолодой, но сильный. После удачного выступления он нам устраивает небольшое поощрение – ужин, чтобы мы спокойно пообщались со всеми. Кто-то нам говорит об ошибках, мы все обсуждаем. Это у нас стало командной традицией.
– Александр Клейменов известен своим жестким обращением к вам во время тренировок и игры.
– К нам Александр Анатольевич по-всякому обращается, не только по кличкам, может и дурами назвать. Когда я только начинала играть под его руководством, я все воспринимала как личную обиду. Думала: «Как это, кто-то еще на меня будет кричать?» А сейчас я вижу, что он очень нервничает. Он может как накричать, так и тут же забыть это и начать разговаривать с тобой о жизни. Он же на нервах, он же переживает, надо пропускать все обзывания мимо ушей и воспринимать самое хорошее, то, что он по делу говорит, по игре.
– Для этого надо быть очень сильным человеком!
– Я в детстве занималась легкой атлетикой и плаванием. Сейчас мне вообще не нравится бегать (улыбается). У меня было искривление позвоночника, и мама меня отдала в плавание. Мне понравилось, и Галина Юрьевна Баранова, тренер по водному поло, очень технично переманила меня к себе. Научила плавать, кидать мячик, потом я перешла к Александру Михайловичу Нарице. Когда мы, маленькие, куда-нибудь уезжали, Галина Юрьевна у нас была мама, а Александр Михайлович – папа.
– Если у тебя будут дети, ты отдашь их в водное поло?
– Спорный вопрос. Я не буду скрывать от своих детей, что я занималась спортом. Они сами будут решать, что захотят. Я никого не спрашивала, можно ли мне идти в спорт. Моя мама физруком была в детском садике, а папа раньше занимался плаванием, но потом завершил спортивную карьеру. Родители с самого детства приучали к бегу, к каким-то спортивным видам деятельности. Я не любила бегать, но мама все время меня первой ставила на старт. Я всегда возмущалась, я самая маленькая, а она меня ставит первой (улыбается). Бегала и на лыжах.
– А теперь учитесь в ИНЖЭКОНе. Почему не спортивный вуз?
– Во-первых, если ты мастер спорта или имеешь еще какое-нибудь звание, ты уже можешь спокойно работать тренером. На работе ты обязательно проходишь дополнительные курсы повышения квалификации. Так зачем же мне идти учиться на тренера, которым я могу стать и так? Надо двигаться дальше. Вдруг у меня что-то не получится в спорте или спортивной карьере или я не захочу стать тренером, зато у меня будет образование инженера-экономиста. А может быть, я захочу и второе образование получить. Стать юристом, например.
Беседовал Николай Дерягин
