Общество
Марсово пастбище
28 октября
Одно из самых известных мемориальных мест Петербурга сегодня, по сути, превратилось в обычный клочок земли, на котором встречаются и развлекаются горожане. Свой первоначальный статус кладбища официально оно еще сохраняет, но реально уже давно его утратило.
Cлучайных прохожих в выходные дни здесь немного. Это в будни мимо мемориальных плит и флагштоков снуют толпы пешеходов, большинство которых составляют «кульки» – студенты и аспиранты расположенного неподалеку Университета культуры. Воскресным же утром покой погребенных тут революционеров будоражат лишь немногочисленные туристы и прогуливающиеся с собаками жители окрестных домов. Зато ближе к полудню на дорожках, ведущих к мемориалу, становится многолюднее. Один за одним подъезжают шикарные лимузины, из которых выпархивают группки нарядно одетых молодых людей, возглавляемых женихом и невестой. Марсово поле – один из обязательных пунктов остановки после церемонии бракосочетания. Но, как выясняется, почти никто из новобрачных не представляет, куда именно они приехали.
– А разве тут не обычный монумент? – удивляются Евгения и Олег. – Кладбище? Да что вы! Мы маршрут особенно не выбирали, просто все ведь сюда ездят.
Гости, похоже, тоже не сильно разбираются в петербургских достопримечательностях. Один из парней разливает по пластиковым стаканчикам шампанское, а бутылку оставляет прямо рядом с одной из плит. Правда, в ответ на укоризненный взгляд корреспондента «НВ» смущается и прячет ее в полиэтиленовый пакет.
Приезд свадеб – самое время для уличных музыкантов. Несколько человек заученно наигрывают марш Мендельсона и туш.
– Да нам все равно что играть, лишь бы на жизнь заработать, – признается один из них. – Понятно, что тут более уместен похоронный марш, но молодожены не поймут. О живых думать надо, то есть о нас, мы тут в хороший день очень неплохие деньги делаем. А мертвым-то все равно!
Ближе к вечеру скамейки вокруг мемориала заполняются компаниями молодежи. Парни и девушки усаживаются на спинки скамеек, поставив ноги на сиденья, пьют пиво и оживленно переговариваются. Время от времени воздух сотрясают взрывы заливистого девичьего смеха – видать, кто-то из кавалеров блеснул остроумием.
– Так нам пойти больше некуда, – объясняют ребята выбор площадки для прогулки. – В кафе и ресторанах сидеть финансы не позволяют, к тому же воздухом подышать хочется. На спинку скамейки залезли, потому что у нее сиденье мокрое и грязное – кому ж охота штаны марать. Вот в Летнем саду, например, скамейки удобные и чистые, но туда с пивом не пускают. Мы один раз пришли, сидели себе спокойно, никого не трогали, всю посуду хотели с собой забрать. Так нам штрафы вкатали, говорят, не положено. Так что мы теперь здесь отдыхаем.
Справедливости ради стоит отметить, что почти никто из молодежи не оставляет за собой грязь – весь мусор летит в урны, благо их тут предостаточно.
Темнеет, начинает накрапывать дождь, компании расходятся искать более комфортные места для «продолжения банкета». Зато к мемориалу направляется внушительная стайка ребят, с ног до головы одетых в черное и обвешанных различными «сакральными» побрякушками.
– Мы – сатанисты! – нетрезвым голосом с гордостью заявляет один из них.
– Не сатанисты, а ролевики, – поправляет товарища другой. – Ты его не слушай, он сам еще не слишком разобрался, кто он. Вообще, мы любители фэнтезийных миров, вроде того, что Толкиен придумал. Ничем таким страшным и противозаконным не занимаемся. Просто много читаем, а временами собираемся, чтобы пообщаться и поупражняться в стрельбе из лука или бое на мечах. А тут чувствуется какая-то мрачная сила, вот и выбрали это место для встречи. У нас, кстати, почти никто не пьет. Вот только этот «сатанист» сегодня что-то намудрил.
Надо признать, ролевики ведут себя по отношению к мертвым намного более почтительно, чем простые горожане. Некоторые из братства «эльфов», «орков» и прочей потусторонней компании в задумчивости трогают камни с барельефами. Не особо вчитываются в надписи, зато не шумят.
Вслед за «толканутыми» к Вечному огню приближается прилично одетый мужчина с большой охапкой красных гвоздик.
– Я сам из Новосибирска, в Ленинграде заканчивал исторический факультет Университета, – говорит Сергей. – По Марсову полю писал большую научную работу. С тех пор всегда, когда в Петербург приезжаю, прихожу сюда с цветами. Обидно смотреть на то, что тут происходит, еще лет 20 назад такого не было. Нужно уважать память погребенных здесь людей.
Холодает. Прохожие, спеша по своим делам, ускоряют шаг. А яркое пламя Вечного огня как магнит притягивает к себе бомжей. Они жарят на огне сосиски, вызывающие отвращение даже на вид. В качестве «аперитива» перед горячим у бездомных омерзительно пахнущая спиртовая жидкость. Но бомжатскому ужину мешает появившийся из темноты милицейский наряд. Дюжий сержант с помощью крепкого словца и демонстрации пудового кулака обращает вандалов в бегство.
– Часто они сюда приходят, мы уже даже время примерное знаем, когда гонять их нужно, – признается милиционер. – Все понимаю, но жарить сосиски на Вечном огне – недопустимо. Причем не только с моральной точки зрения – это по закону квалифицируется как хулиганство. А что до молодежи, которая здесь пиво пьет, так пусть себе пьют, главное, чтобы не буянили, прохожим не мешали и памятники не разрисовывали.
Владимир Афанасьев
Cлучайных прохожих в выходные дни здесь немного. Это в будни мимо мемориальных плит и флагштоков снуют толпы пешеходов, большинство которых составляют «кульки» – студенты и аспиранты расположенного неподалеку Университета культуры. Воскресным же утром покой погребенных тут революционеров будоражат лишь немногочисленные туристы и прогуливающиеся с собаками жители окрестных домов. Зато ближе к полудню на дорожках, ведущих к мемориалу, становится многолюднее. Один за одним подъезжают шикарные лимузины, из которых выпархивают группки нарядно одетых молодых людей, возглавляемых женихом и невестой. Марсово поле – один из обязательных пунктов остановки после церемонии бракосочетания. Но, как выясняется, почти никто из новобрачных не представляет, куда именно они приехали.
– А разве тут не обычный монумент? – удивляются Евгения и Олег. – Кладбище? Да что вы! Мы маршрут особенно не выбирали, просто все ведь сюда ездят.
Гости, похоже, тоже не сильно разбираются в петербургских достопримечательностях. Один из парней разливает по пластиковым стаканчикам шампанское, а бутылку оставляет прямо рядом с одной из плит. Правда, в ответ на укоризненный взгляд корреспондента «НВ» смущается и прячет ее в полиэтиленовый пакет.
Приезд свадеб – самое время для уличных музыкантов. Несколько человек заученно наигрывают марш Мендельсона и туш.
– Да нам все равно что играть, лишь бы на жизнь заработать, – признается один из них. – Понятно, что тут более уместен похоронный марш, но молодожены не поймут. О живых думать надо, то есть о нас, мы тут в хороший день очень неплохие деньги делаем. А мертвым-то все равно!
Ближе к вечеру скамейки вокруг мемориала заполняются компаниями молодежи. Парни и девушки усаживаются на спинки скамеек, поставив ноги на сиденья, пьют пиво и оживленно переговариваются. Время от времени воздух сотрясают взрывы заливистого девичьего смеха – видать, кто-то из кавалеров блеснул остроумием.
– Так нам пойти больше некуда, – объясняют ребята выбор площадки для прогулки. – В кафе и ресторанах сидеть финансы не позволяют, к тому же воздухом подышать хочется. На спинку скамейки залезли, потому что у нее сиденье мокрое и грязное – кому ж охота штаны марать. Вот в Летнем саду, например, скамейки удобные и чистые, но туда с пивом не пускают. Мы один раз пришли, сидели себе спокойно, никого не трогали, всю посуду хотели с собой забрать. Так нам штрафы вкатали, говорят, не положено. Так что мы теперь здесь отдыхаем.
Справедливости ради стоит отметить, что почти никто из молодежи не оставляет за собой грязь – весь мусор летит в урны, благо их тут предостаточно.
Темнеет, начинает накрапывать дождь, компании расходятся искать более комфортные места для «продолжения банкета». Зато к мемориалу направляется внушительная стайка ребят, с ног до головы одетых в черное и обвешанных различными «сакральными» побрякушками.
– Мы – сатанисты! – нетрезвым голосом с гордостью заявляет один из них.
– Не сатанисты, а ролевики, – поправляет товарища другой. – Ты его не слушай, он сам еще не слишком разобрался, кто он. Вообще, мы любители фэнтезийных миров, вроде того, что Толкиен придумал. Ничем таким страшным и противозаконным не занимаемся. Просто много читаем, а временами собираемся, чтобы пообщаться и поупражняться в стрельбе из лука или бое на мечах. А тут чувствуется какая-то мрачная сила, вот и выбрали это место для встречи. У нас, кстати, почти никто не пьет. Вот только этот «сатанист» сегодня что-то намудрил.
Надо признать, ролевики ведут себя по отношению к мертвым намного более почтительно, чем простые горожане. Некоторые из братства «эльфов», «орков» и прочей потусторонней компании в задумчивости трогают камни с барельефами. Не особо вчитываются в надписи, зато не шумят.
Вслед за «толканутыми» к Вечному огню приближается прилично одетый мужчина с большой охапкой красных гвоздик.
– Я сам из Новосибирска, в Ленинграде заканчивал исторический факультет Университета, – говорит Сергей. – По Марсову полю писал большую научную работу. С тех пор всегда, когда в Петербург приезжаю, прихожу сюда с цветами. Обидно смотреть на то, что тут происходит, еще лет 20 назад такого не было. Нужно уважать память погребенных здесь людей.
Холодает. Прохожие, спеша по своим делам, ускоряют шаг. А яркое пламя Вечного огня как магнит притягивает к себе бомжей. Они жарят на огне сосиски, вызывающие отвращение даже на вид. В качестве «аперитива» перед горячим у бездомных омерзительно пахнущая спиртовая жидкость. Но бомжатскому ужину мешает появившийся из темноты милицейский наряд. Дюжий сержант с помощью крепкого словца и демонстрации пудового кулака обращает вандалов в бегство.
– Часто они сюда приходят, мы уже даже время примерное знаем, когда гонять их нужно, – признается милиционер. – Все понимаю, но жарить сосиски на Вечном огне – недопустимо. Причем не только с моральной точки зрения – это по закону квалифицируется как хулиганство. А что до молодежи, которая здесь пиво пьет, так пусть себе пьют, главное, чтобы не буянили, прохожим не мешали и памятники не разрисовывали.
Владимир Афанасьев
