Оперу обнесли номинациями

И в прошлых сезонах  члены упомянутых советов умудрялись в упор не видеть и  демонстративно игнорировать самые значительные, порой – эпохальные свершения в области музыкального театра. Решения обнести премиями балетные премьеры Форсайта, ставшие прорывом новой балетной эстетики, или оперные постановки Дмитрия Чернякова, ныне работающего в лучших оперных домах мира, останутся в истории отечественного театра как пример вопиюще тенденциозного подхода к важнейшим художественным событиям нашего времени. Однако у судей «Софита» – иная оптика. Они смотрят на текущий театральный процесс через какие-то особые, искажающие очки:  очки сужают круг зрения и снижают эстетические горизонты до знакомого, родного, уютного и близкого искусства. А другого  искусства нам и не надобно. Такая вот противоестественная селекция.
Пока со сцены БДТ возглашали список номинантов по части музыкального театра, до сознания еще не доходил весь абсурд случившегося. «Где опера?» – хотелось вскричать. Почему практически не упомянуты такие спектакли  Мариинского театра, как «Отелло» и «Волшебная флейта»? Куда подевалась номинация «Лучший спектакль в музыкальном театре»? Куда исчезли важнейшие, статусные номинации «Лучшая работа режиссера», «Лучшая работа дирижера», «Лучшая работа хореографа» – самых креативных фигур в театре, фактически определяющих качество спектакля, да что там – сам ход художественного процесса?
Насчет исчезновения дирижерской номинации аргументы приводятся такие: «Зачем она, все равно Гергиев каждый год получает». Чудесный довод! Давайте тогда в драмтеатре режиссерскую номинацию отменим: все равно чаще всего Додину дают.
Впрочем, в разделе «музыкальный театр» появилась новая номинация: «Лучшая женская роль в оперетте». Аналогичной номинации для мужской части  не появилось: то ли актеров в оперетте вовсе нет, то ли роль их не столь существенна, чтобы удостаиваться отдельной номинации.
А мы-то  считали, что актерские премии должны быть парными! И в драме, и в опере, и в балете. Так полагается, так принято везде: от «Оскара» до «Золотой маски». На территории драмтеатра никому ведь не придет в голову давать «Софиты»  актрисам, игнорируя актеров. А на территории музыкального театра творят, что хотят. Такое впечатление, что номинации вводятся и отменяются на «Софите» от случая к случаю, по мере необходимости. Есть у Театра музкомедии желание отметить своих опереточных примадонн –  так у Юрия Шварцкопфа достанет влияния учредить новую строку в номинационном списке. Благо он  входит и в состав художественного совета театров при комитете культуры, и в правление СТД – институтов, определяющих лауреатов путем голосования.
Из года в год  пишут и говорят о том, что театральная премия Петербурга с момента основания затевалась как некий  междусобойчик, в котором давно сложившаяся «питерская колода» из двух десятков уважаемых людей тасуется так и эдак, в разных комбинациях. А премии раздаются по принципу: «Ты – мне, я – тебе». Писали и о том, что «Софит»  отчетливо «драмацентричен». По драмтеатру номинаций чуть ли не вдвое больше, чем в музыкальном: десять – против шести (если не считать казус с нововведенной «опереточной»). По драматическому театру, небось, предусмотрели номинации и для режиссеров, и для лучших спектаклей большой и малой форм. А ведь, если разобраться, в музыкальном театре жанров больше: опера, и балет, и оперетта. Тут по каждому жанру нужна номинация «За лучший спектакль». Поэтому на сегодняшний день ситуация с «Софитом»  складывается странная и сомнительная: никак нельзя согласиться с тем, что итоги его объективно отражают панораму оперно-балетного сезона. Потому что в этих «итогах» попросту отсутствуют важнейшие позиции.
Что до объективности судей, то достаточно проглядеть списки: кто входит в состав экспертного, номинационного и городского художественного советов. Во-первых, многие имена в этих списках дублируются, что уже настораживает. Они что, голосуют по два раза? Во-вторых, подавляющее большинство членов советов – люди из драматического театра. В оперу они не ходят, в балете не разбираются, музыкальных спектаклей большей частью не видели. Спрашивается: как же они определяются с выбором?
Скорее всего, ориентируются на слухи, «сложившееся мнение», рекомендации более «продвинутых» товарищей, в лучшем случае – на отзывы в прессе. Одно это обстоятельство подрывает доверие к петербургской театральной премии, которую Валентина Матвиенко на прошедшей церемонии призвала сделать общероссийской: в ответ – гробовое молчание зала.
Господа, вы о чем? Чтобы упрочить авторитет «Софита», нужно прежде всего изменить саму структуру премии, пересмотреть порядок принятия решений. Дело в том, что решения экспертного совета (который к тому же бессменно работает по пять лет и в котором допускается участие работников оперных театров)  «корректируются» – то есть исправляются и подгоняются под интересы  театральной тусовки – Номинационным советом, органом, по всем раскладам, абсолютно излишним. То есть выбор экспертов необязателен к применению –  зачем тогда  вообще нужен Экспертный совет?
Решения же о самом присуждении премий принимаются таким количеством человек, что впору совсем запутаться. Голосуют и члены экспертного совета, и номинационного, и члены правления СТД (в котором, естественно, оказываются и сами номинанты), да еще и  Художественный совет театров Санкт-Петербурга. Давно назрела необходимость изменить это положение: создать мощный и представительный институт независимых экспертов, предусмотреть его ротацию каждые три-четыре года, делегировать ему функцию окончательного и безусловного выбора номинантов. Создать нормальное жюри, составленное из персон, не служащих в  театре и не состоящих там на зарплате. А то что же получается? Сами себя выдвигают, сами себе, любимым, премии дают. Нехорошо это, неправильно. Гюляра Садых-заде