Культура
«Открыла рот и запела…»
14 января
В Мариинском театре – первая премьера нового года. Оперу Гаэтано Доницетти «Лючия ди Ламмермур» поставил известный бродвейский режиссер Джон Дойл. Но не это главное для взыскательной петербургской публики. Сегодня впервые после рождения сына должна выйти на сцену солистка театра Анна Нетребко.
То, что дива ничуть не потеряла в голосе, понимаешь еще на подходе к залу, в котором идет генеральная репетиция: звонкое бельканто в исполнении Анны слышно еще в фойе. Сотрудники театра, готовившие постановку и пришедшие посмотреть репетицию, в коридорах радостно показывают друг другу фотографии в городских газетах, возвестивших о возвращении Нетребко: «Вот наша Анечка, а это сынок ее, они с отцом (уругвайский баритон Эрвин Шротт. – Прим. ред.) его ласково называют Тимми…»
На репетиции объявлен перерыв, и Анна выходит за кулисы. Роскошное вишневое бархатное платье с вышивкой, все тот же блеск в глазах и очаровательная непосредственность в ответах. Только она в наши дни может, обойдя звание заслуженной, стать народной артисткой России. Только она может, сорвав десятки выступлений в лучших концертных залах мира, позволить себе полугодовой отпуск и родить ребенка. Но как же ей удалось поддерживать свой голос в тонусе все это время?
– Не поддерживала ничего, молчала, потом просто открыла рот и запела, – улыбается Нетребко, отвечая нашему корреспонденту.
Да и по опере примадонна, по ее словам, не тосковала:
– Вообще не скучала, и петь совершенно мне не хотелось.
У Анны, как всегда, все просто. Петь во весь голос накануне премьеры – элементарно:
– Я себя вообще-то не жалею. Если я пою на сцене – я пою, – говорит она.
Вот только вслед за спектаклем в Мариинке, который премьера – лишь частично, потому что уже прошел в 2007 году в Шотландской национальной опере, Нетребко придется петь Лючию в «Метрополитен-опера», причем, по ее словам, трансляция этого действа планируется на экраны многих кинотеатров мира. Тут даже уверенная в себе Анна признает, что это будет «серьезное испытание».
Ну а пока звезда говорит о возвращении в родной театр, что для нее – «большая радость, честь и ответственность», о премьере «Лючии», которую, как ни поставь, «главное – петь», а также о сыне, которого она только что, к сожалению певицы, перестала кормить, «потому что надо работать». Четырехмесячный Тьяго Аруа на время репетиций мамы остается с няней, и на премьеру его не принесут. Анна Нетребко опасается, что в театре он подхватит грипп.
Сейчас, по словам певицы, ее малыш чувствует себя замечательно, он «очень счастливый, улыбающийся, дает спать и любит музыку».
– Я очень счастлива, – подытоживает певица.
С ее появлением на публике Анну тут же стали забрасывать вопросами о ее дальнейших планах, о том, где и с кем будет петь, собирается ли сниматься в фильмах… Но и на эти вопросы у Анны – простой и веселый ответ:
– Какое кино? Я буду петь на сцене и, может быть, рожать детей – кто знает. Алина Циопа
То, что дива ничуть не потеряла в голосе, понимаешь еще на подходе к залу, в котором идет генеральная репетиция: звонкое бельканто в исполнении Анны слышно еще в фойе. Сотрудники театра, готовившие постановку и пришедшие посмотреть репетицию, в коридорах радостно показывают друг другу фотографии в городских газетах, возвестивших о возвращении Нетребко: «Вот наша Анечка, а это сынок ее, они с отцом (уругвайский баритон Эрвин Шротт. – Прим. ред.) его ласково называют Тимми…»
На репетиции объявлен перерыв, и Анна выходит за кулисы. Роскошное вишневое бархатное платье с вышивкой, все тот же блеск в глазах и очаровательная непосредственность в ответах. Только она в наши дни может, обойдя звание заслуженной, стать народной артисткой России. Только она может, сорвав десятки выступлений в лучших концертных залах мира, позволить себе полугодовой отпуск и родить ребенка. Но как же ей удалось поддерживать свой голос в тонусе все это время?
– Не поддерживала ничего, молчала, потом просто открыла рот и запела, – улыбается Нетребко, отвечая нашему корреспонденту.
Да и по опере примадонна, по ее словам, не тосковала:
– Вообще не скучала, и петь совершенно мне не хотелось.
У Анны, как всегда, все просто. Петь во весь голос накануне премьеры – элементарно:
– Я себя вообще-то не жалею. Если я пою на сцене – я пою, – говорит она.
Вот только вслед за спектаклем в Мариинке, который премьера – лишь частично, потому что уже прошел в 2007 году в Шотландской национальной опере, Нетребко придется петь Лючию в «Метрополитен-опера», причем, по ее словам, трансляция этого действа планируется на экраны многих кинотеатров мира. Тут даже уверенная в себе Анна признает, что это будет «серьезное испытание».
Ну а пока звезда говорит о возвращении в родной театр, что для нее – «большая радость, честь и ответственность», о премьере «Лючии», которую, как ни поставь, «главное – петь», а также о сыне, которого она только что, к сожалению певицы, перестала кормить, «потому что надо работать». Четырехмесячный Тьяго Аруа на время репетиций мамы остается с няней, и на премьеру его не принесут. Анна Нетребко опасается, что в театре он подхватит грипп.
Сейчас, по словам певицы, ее малыш чувствует себя замечательно, он «очень счастливый, улыбающийся, дает спать и любит музыку».
– Я очень счастлива, – подытоживает певица.
С ее появлением на публике Анну тут же стали забрасывать вопросами о ее дальнейших планах, о том, где и с кем будет петь, собирается ли сниматься в фильмах… Но и на эти вопросы у Анны – простой и веселый ответ:
– Какое кино? Я буду петь на сцене и, может быть, рожать детей – кто знает. Алина Циопа
