Экономика
Как победить кризис?
03 февраля
То, что предложил на форуме российский премьер Владимир Путин – списание в глобальном масштабе всех «плохих долгов», «токсичных активов», введение международного контроля за финансами стран, валюта которых ходит по миру, переход от расчетов в долларах и евро к расчетам в пяти-шести валютах, – все эти предложения уходят по срокам в следующее десятилетие. До которого нужно еще дожить.
У остальных – кризис не только в финансах, но и в теориях. Причем во всех сразу – то есть в обоих: кейнсианской и фридмановской.
Ничего сложного в этих знаменитых теориях нет. В России они прекрасно известны, хотя их сторонники могут и не знать этих названий – как мольеровский мещанин во дворянстве не подозревал, что всю жизнь говорил прозой.
Кейнс считал, что в условиях кризиса экономику нужно накачивать деньгами. Брать их из резервов бюджета, занимать, в конце концов – просто печатать, лишь бы вбросить побольше денег. Тогда предприятия смогут закупать сырье, платить зарплату, население – покупать товары, в общем, все будет крутиться и работать. Лишние деньги вызовут и рост цен, инфляцию, но можно жить и с инфляцией – если от нее не слишком отстает рост доходов. А работающая экономика рано или поздно приведет спрос и предложение в норму.
Теория Фридмана, основоположника «чикагской школы», лютого монетариста, вызывает дрожь, но и в ней есть своя сермяжная правда. Из числа ее немногочисленных поклонников можно отметить самого влиятельного – министра финансов РФ Алексея Кудрина. Фридман призывал не вливать в экономику казенные деньги. Потому что это приводит к инфляции, инфляция удорожает кредит, что делает невозможным подпитку деньгами реального сектора. Она же лишает население стимулов делать сбережения – ведь они постоянно обесцениваются. Отсутствие тяги к сбережениям лишает финансовой основы банки и опять-таки подстегивает рост цен. Поскольку главное зло – в инфляции, нужно повышать учетные ставки.
Возвращаясь от теории к практике, отметим, что правительства всех развитых стран, включая Россию, пытаются следовать сразу обеим теориям. Хотя ни одна из них в условиях нынешнего кризиса себя не оправдывает. Кризис, как и война, не только и не столько наука, сколько искусство. И гениальные полководцы, и гениальные экономисты никогда не следовали проверенным рецептам. Но все же – сравним схемы борьбы с кризисом в России и в странах Запада.
Россия. Все не так плохо, но до эпохи возрождения еще далеко
Первая реакция российского руководства на кризис (август прошлого года) – повышение Центральным банком ставки рефинансирования. Наш ЦБ всегда так реагирует на любую проблему, это у него как условный рефлекс. Желаемый эффект от этой меры – поддержать привлекательность рубля, рублевых облигаций и депозитов (с подъемом ставок у них растет и доходность). Побочный эффект – дорожают кредиты в коммерческих банках, и торговле, строителям, промышленникам все труднее занять деньги. Это рецепты Фридмана.
Но российские кейнсианцы не остаются в долгу. Поскольку десятки крупных предприятий и банков не могли расплатиться с внешними займами, ЦБ и бюджет вынуждены выделить на эти цели сначала 50 миллиардов, потом еще несколько раз по столько же.
С точки зрения теории «антимонетаризма» это правильный шаг. Но тоже с побочным эффектом: брошенные в экономику деньги обесценивают меры ЦБ по сдерживанию инфляции. К тому же они идут не столько в экономику, сколько на валютный рынок. В итоге ЦБ вынужден был пойти на мягкую девальвацию – опустить курс рубля. Но и эта политика проводится непоследовательно – рубль все же пытаются удержать в «коридоре», продавая для его поддержки валюту из резервов. Спекулянты в полном восторге.
Все не так плохо – многие антикризисные меры правительства бесспорно удачны. Выстояла банковская система – небольшое число разоряющихся банков купили более сильные собратья или спасло государственное Агентство по страхованию вкладов. Остановлен отток вкладов населения из банков, а в декабре пошел и приток. Серьезный спад в промышленном производстве (только за декабрь – минус 8 процентов) не вызвал пока ни банкротств, ни массовых увольнений. Слабый рубль уже привел к резкому сокращению импорта, значит, через какое-то время появится спрос на отечественную продукцию.
И все же, по прогнозам Минфина, Минэкономразвития и правительства в целом, кризис еще будет усугубляться. Весь спад придется на нынешний год, а эпоха возрождения наступит года через три.
Запад. Ставки не повышают, а понижают. Поддерживают не бизнес, а население
В США и Европе – те же противоречивые меры по борьбе с кризисом, что и в России, но с еще худшим эффектом.
Принципиальных отличий западной методики от российской два. Первое – европейские центральные банки и американская ФРС не повышают, а, напротив, резко понижают учетные ставки. Дешевые кредиты должны оживить бизнес и покупательский спрос. Федеральная резервная система США, Европейский центральный банк, Банк Англии довели ставки до абсолютных минимумов, до фактического 0 процентов.
Второе – на Западе, в отличие от России, стараются поддержать не бизнес, а население. Российские министры считают, что будут живы предприятия, продолжат они выпускать продукцию – будет и спрос. Их зарубежные коллеги мыслят иначе: будет покупательский спрос – выживут и предприятия. Оба подхода стоят друг друга.
Известный американский «план Полсона» – вливание в экономику США 700 миллиардов долларов, выкуп облигаций, точнее, национализация крупнейших ипотечных агентств в США – это прямое кейнсианство. Тем же путем следует новый президент, который предложил подарить американскому бизнесу еще 800 миллиардов. Правда, у бюджета таких денег нет, но напечатать их – не проблема. Как говорил один из американских министров финансов, доллар – это наша валюта, но ваша проблема.
В то же время американское правительство с философским спокойствием взирает на банкротство своих крупнейших инвестиционных банков, закрытие сотен предприятий и фирм. Это уже из другой оперы, это монетаризм, теория саморегулирования экономики и невмешательства государства в дела бизнеса. В итоге – правая рука не знает, что дает левая.
Про Западную Европу можно сказать только то, что она выделяет реальному сектору деньги более охотно, чем правительство США. А в остальном меры совпадают. Как и конечные результаты – рост числа банкротств, безработица. Впрочем, все это на фоне относительной стабильности курсов доллара и евро и небольшой инфляции.
компетентно
«Многие проблемы решены, а остальное покажет время»
Владимир Джикович, президент Ассоциации банков Северо-Запада
– Оценить сейчас, правильную антикризисную стратегию выбрало правительство или нет, невозможно. Все зависит от результатов – цыплят, как известно, по осени считают. Возьмем для примера финансовый сектор.
На поддержку банковской системы России государство направило 2 триллиона рублей – и это решило проблему банковской ликвидности. То есть шаг был абсолютно правильный. Но звучали упреки в том, что банки использовали полученные от государства деньги для спекуляций на валютном рынке – что на государственные кредиты шла скупка долларов, евро, то есть биржевая игра против рубля.
Надо признать, что эти упреки имели под собой основания. Однако сейчас эта проблема решена. Банк России жестко отлеживает ситуацию: почему тот или иной коммерческий банк покупает валюту – по заявкам клиентов он это делает или потому, что ведет собственную игру. Если идет игра, то Банк России отсекает такой банк от кредитных аукционов. Кроме того, сейчас в тех банках, которые получают непосредственные ресурсы от Банка России, появились представители ЦБ. В профессиональном сообществе их называют «комиссарами». Обязанность этих комиссаров – следить за использованием государственных денег. То есть и эта проблема решена.
Правда, что касается игры против рубля, то нельзя сказать, что здесь во всем виноваты банки. Многие клиенты имеют свободные капиталы, они видят, что рубль обесценивается, что объявлена плавная девальвация. Доходность по рублевым депозитам ниже, чем скорость девальвации. И чтобы спасти свои средства, клиенты переводят их в валюту (это их законное право, и банк обязан выполнить желание клиента).
Споры, правильно ли поступили правительство и Банк России, когда решили проводить девальвацию постепенно, а не в режиме шока, будут идти еще долго. Мягкая девальвация позволила адаптироваться клиентам банков, сохранила их доверие к государству. Резкая – обеспечила бы сохранение золотовалютных резервов страны, но напугала бы рынок. На самом деле есть критерий оценки этой политики: если по достижении верхней границы валютного коридора давление на рубль прекратится, значит, власти действовали абсолютно правильно. Но это покажет только время.
«По форме правильно, а по существу – издевательство»
Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО), специально для «НВ»
– Управлять кризисом невозможно. Кризис – это по определению потеря управляемости. Тем более что нынешний кризис носит глобальный масштаб.
При этом беда чиновника, начальника – и не только отечественного – в том, что он видит в кризисе не целостное явление, а ряд проблем. И каждую из них пытается решить по отдельности – комплексный подход отсутствует.
Пример – кризис автопрома. Решение, которое видит чиновник, – барьер на пути ввоза подержанных иномарок. Результат – социальный взрыв на Дальнем Востоке, потеря рабочих мест и никаких признаков, что национальному производителю стало лучше (как раз в январе, когда повышенные пошлины уже вступили в силу, на автозаводах начали сокращать людей). Это, кстати, не означает, будто я считаю, что российский автопром не нуждается в поддержке государства. Просто меры должны быть комлексными, при принятии решений необходимо учитывать последствия.
И меры эти надо было готовить заранее, не месяц-два назад, а при первых же признаках мирового кризиса – еще в 2007 году. Уже полтора года назад сценарий кризиса был ясен – могу сослаться на доклад нашего института, который был опубликован в апреле 2008 года и работа надо которым началась еще в 2007 году, за полгода до публикации (а готовился он полгода). А ведь я не считаю, что наш авторский коллектив – коллектив провидцев. При подготовке сценария мы опирались на общедоступные данные. Похожие прогнозы выдавали и другие грамотные эксперты. Когда нефть поднялась до 100 долларов за баррель, стало ясно – грядет катастрофа, мировая экономика таких цен не выдержит. И в частности, не выдержит сама нефть – спрос на нее рухнет, а цена провалится. Что и случилось (кстати, подобное с нефтью в двадцатом веке происходило дважды).
Еще пример – накачка экономики деньгами. Мера, к которой прибегают в разных государствах. Я бы сравнил это с автомобилем, который встает из-за отсутствия бензина, и его неразумным хозяином, который равномерно разливает топливо по всей машине: в салон, в багажник, на колеса… Машина, понятное дело, не поедет. И скорее всего, сгорит. При этом никто не спорит, что бензин-то автомобилю нужен!.. То же самое и с закачкой денег в систему, которая генерирует убытки.
Аналогично и с безработицей. Меры нужны. Вопрос – какие? Во-первых, если бы в России платили нормальное пособие по безработице, то чиновники были бы заинтересованы в борьбе с этим явлением. Хотя бы ради экономии госрасходов. Во-вторых, задачу сохранения рабочих мест имеет смысл ставить, только если компания переходит под государственный контроль, получает деньги из казны. Потому что любая закачка государственных денег в экономику эффективна, только если она проходит одновременно с национализацией. Это понимают на Западе, но до российских либералов это не доходит.
Россия должна присмотреться к опыту Финляндии, которая после распада СССР потеряла рынок и выходила из своего кризиса путем развития хай-тека, инноваций. Для этого создана была, например, госкомпания Sitra. Но от нее требовали не только создавать рабочие места в новых отраслях, но и приносить деньги в казну. Не было бы прибылей, руководство потеряло бы свои места.
А у нас вновь актуален Ленин с его афоризмом: «По форме правильно, а по существу – издевательство». Вот и с безработицей борются административными разговорами, убеждая хозяев: мол, не выгоняйте людей за ворота, пожалуйста.
Но есть и альтернативный сценарий – не давать государственные деньги частным корпорациям, а предоставлять субсидии только людям. Это значит положиться на волю рынка и дать больным частным компаниям умереть. Это было бы тяжело для всего общества, но оздоровление спустя какое-то время произойдет. А если давать государственные деньги и не получать контроля за их расходованием, будет коррупция. Сейчас, на мой взгляд, у нас, к сожалению, преобладает субъективный подход – средства идут в некую корпорацию, потому что она принадлежит олигарху А, который в хороших отношениях с чиновником Б.
У остальных – кризис не только в финансах, но и в теориях. Причем во всех сразу – то есть в обоих: кейнсианской и фридмановской.
Ничего сложного в этих знаменитых теориях нет. В России они прекрасно известны, хотя их сторонники могут и не знать этих названий – как мольеровский мещанин во дворянстве не подозревал, что всю жизнь говорил прозой.
Кейнс считал, что в условиях кризиса экономику нужно накачивать деньгами. Брать их из резервов бюджета, занимать, в конце концов – просто печатать, лишь бы вбросить побольше денег. Тогда предприятия смогут закупать сырье, платить зарплату, население – покупать товары, в общем, все будет крутиться и работать. Лишние деньги вызовут и рост цен, инфляцию, но можно жить и с инфляцией – если от нее не слишком отстает рост доходов. А работающая экономика рано или поздно приведет спрос и предложение в норму.
Теория Фридмана, основоположника «чикагской школы», лютого монетариста, вызывает дрожь, но и в ней есть своя сермяжная правда. Из числа ее немногочисленных поклонников можно отметить самого влиятельного – министра финансов РФ Алексея Кудрина. Фридман призывал не вливать в экономику казенные деньги. Потому что это приводит к инфляции, инфляция удорожает кредит, что делает невозможным подпитку деньгами реального сектора. Она же лишает население стимулов делать сбережения – ведь они постоянно обесцениваются. Отсутствие тяги к сбережениям лишает финансовой основы банки и опять-таки подстегивает рост цен. Поскольку главное зло – в инфляции, нужно повышать учетные ставки.
Возвращаясь от теории к практике, отметим, что правительства всех развитых стран, включая Россию, пытаются следовать сразу обеим теориям. Хотя ни одна из них в условиях нынешнего кризиса себя не оправдывает. Кризис, как и война, не только и не столько наука, сколько искусство. И гениальные полководцы, и гениальные экономисты никогда не следовали проверенным рецептам. Но все же – сравним схемы борьбы с кризисом в России и в странах Запада.
Россия. Все не так плохо, но до эпохи возрождения еще далеко
Первая реакция российского руководства на кризис (август прошлого года) – повышение Центральным банком ставки рефинансирования. Наш ЦБ всегда так реагирует на любую проблему, это у него как условный рефлекс. Желаемый эффект от этой меры – поддержать привлекательность рубля, рублевых облигаций и депозитов (с подъемом ставок у них растет и доходность). Побочный эффект – дорожают кредиты в коммерческих банках, и торговле, строителям, промышленникам все труднее занять деньги. Это рецепты Фридмана.
Но российские кейнсианцы не остаются в долгу. Поскольку десятки крупных предприятий и банков не могли расплатиться с внешними займами, ЦБ и бюджет вынуждены выделить на эти цели сначала 50 миллиардов, потом еще несколько раз по столько же.
С точки зрения теории «антимонетаризма» это правильный шаг. Но тоже с побочным эффектом: брошенные в экономику деньги обесценивают меры ЦБ по сдерживанию инфляции. К тому же они идут не столько в экономику, сколько на валютный рынок. В итоге ЦБ вынужден был пойти на мягкую девальвацию – опустить курс рубля. Но и эта политика проводится непоследовательно – рубль все же пытаются удержать в «коридоре», продавая для его поддержки валюту из резервов. Спекулянты в полном восторге.
Все не так плохо – многие антикризисные меры правительства бесспорно удачны. Выстояла банковская система – небольшое число разоряющихся банков купили более сильные собратья или спасло государственное Агентство по страхованию вкладов. Остановлен отток вкладов населения из банков, а в декабре пошел и приток. Серьезный спад в промышленном производстве (только за декабрь – минус 8 процентов) не вызвал пока ни банкротств, ни массовых увольнений. Слабый рубль уже привел к резкому сокращению импорта, значит, через какое-то время появится спрос на отечественную продукцию.
И все же, по прогнозам Минфина, Минэкономразвития и правительства в целом, кризис еще будет усугубляться. Весь спад придется на нынешний год, а эпоха возрождения наступит года через три.
Запад. Ставки не повышают, а понижают. Поддерживают не бизнес, а население
В США и Европе – те же противоречивые меры по борьбе с кризисом, что и в России, но с еще худшим эффектом.
Принципиальных отличий западной методики от российской два. Первое – европейские центральные банки и американская ФРС не повышают, а, напротив, резко понижают учетные ставки. Дешевые кредиты должны оживить бизнес и покупательский спрос. Федеральная резервная система США, Европейский центральный банк, Банк Англии довели ставки до абсолютных минимумов, до фактического 0 процентов.
Второе – на Западе, в отличие от России, стараются поддержать не бизнес, а население. Российские министры считают, что будут живы предприятия, продолжат они выпускать продукцию – будет и спрос. Их зарубежные коллеги мыслят иначе: будет покупательский спрос – выживут и предприятия. Оба подхода стоят друг друга.
Известный американский «план Полсона» – вливание в экономику США 700 миллиардов долларов, выкуп облигаций, точнее, национализация крупнейших ипотечных агентств в США – это прямое кейнсианство. Тем же путем следует новый президент, который предложил подарить американскому бизнесу еще 800 миллиардов. Правда, у бюджета таких денег нет, но напечатать их – не проблема. Как говорил один из американских министров финансов, доллар – это наша валюта, но ваша проблема.
В то же время американское правительство с философским спокойствием взирает на банкротство своих крупнейших инвестиционных банков, закрытие сотен предприятий и фирм. Это уже из другой оперы, это монетаризм, теория саморегулирования экономики и невмешательства государства в дела бизнеса. В итоге – правая рука не знает, что дает левая.
Про Западную Европу можно сказать только то, что она выделяет реальному сектору деньги более охотно, чем правительство США. А в остальном меры совпадают. Как и конечные результаты – рост числа банкротств, безработица. Впрочем, все это на фоне относительной стабильности курсов доллара и евро и небольшой инфляции.
компетентно
«Многие проблемы решены, а остальное покажет время»
Владимир Джикович, президент Ассоциации банков Северо-Запада
– Оценить сейчас, правильную антикризисную стратегию выбрало правительство или нет, невозможно. Все зависит от результатов – цыплят, как известно, по осени считают. Возьмем для примера финансовый сектор.
На поддержку банковской системы России государство направило 2 триллиона рублей – и это решило проблему банковской ликвидности. То есть шаг был абсолютно правильный. Но звучали упреки в том, что банки использовали полученные от государства деньги для спекуляций на валютном рынке – что на государственные кредиты шла скупка долларов, евро, то есть биржевая игра против рубля.
Надо признать, что эти упреки имели под собой основания. Однако сейчас эта проблема решена. Банк России жестко отлеживает ситуацию: почему тот или иной коммерческий банк покупает валюту – по заявкам клиентов он это делает или потому, что ведет собственную игру. Если идет игра, то Банк России отсекает такой банк от кредитных аукционов. Кроме того, сейчас в тех банках, которые получают непосредственные ресурсы от Банка России, появились представители ЦБ. В профессиональном сообществе их называют «комиссарами». Обязанность этих комиссаров – следить за использованием государственных денег. То есть и эта проблема решена.
Правда, что касается игры против рубля, то нельзя сказать, что здесь во всем виноваты банки. Многие клиенты имеют свободные капиталы, они видят, что рубль обесценивается, что объявлена плавная девальвация. Доходность по рублевым депозитам ниже, чем скорость девальвации. И чтобы спасти свои средства, клиенты переводят их в валюту (это их законное право, и банк обязан выполнить желание клиента).
Споры, правильно ли поступили правительство и Банк России, когда решили проводить девальвацию постепенно, а не в режиме шока, будут идти еще долго. Мягкая девальвация позволила адаптироваться клиентам банков, сохранила их доверие к государству. Резкая – обеспечила бы сохранение золотовалютных резервов страны, но напугала бы рынок. На самом деле есть критерий оценки этой политики: если по достижении верхней границы валютного коридора давление на рубль прекратится, значит, власти действовали абсолютно правильно. Но это покажет только время.
«По форме правильно, а по существу – издевательство»
Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО), специально для «НВ»
– Управлять кризисом невозможно. Кризис – это по определению потеря управляемости. Тем более что нынешний кризис носит глобальный масштаб.
При этом беда чиновника, начальника – и не только отечественного – в том, что он видит в кризисе не целостное явление, а ряд проблем. И каждую из них пытается решить по отдельности – комплексный подход отсутствует.
Пример – кризис автопрома. Решение, которое видит чиновник, – барьер на пути ввоза подержанных иномарок. Результат – социальный взрыв на Дальнем Востоке, потеря рабочих мест и никаких признаков, что национальному производителю стало лучше (как раз в январе, когда повышенные пошлины уже вступили в силу, на автозаводах начали сокращать людей). Это, кстати, не означает, будто я считаю, что российский автопром не нуждается в поддержке государства. Просто меры должны быть комлексными, при принятии решений необходимо учитывать последствия.
И меры эти надо было готовить заранее, не месяц-два назад, а при первых же признаках мирового кризиса – еще в 2007 году. Уже полтора года назад сценарий кризиса был ясен – могу сослаться на доклад нашего института, который был опубликован в апреле 2008 года и работа надо которым началась еще в 2007 году, за полгода до публикации (а готовился он полгода). А ведь я не считаю, что наш авторский коллектив – коллектив провидцев. При подготовке сценария мы опирались на общедоступные данные. Похожие прогнозы выдавали и другие грамотные эксперты. Когда нефть поднялась до 100 долларов за баррель, стало ясно – грядет катастрофа, мировая экономика таких цен не выдержит. И в частности, не выдержит сама нефть – спрос на нее рухнет, а цена провалится. Что и случилось (кстати, подобное с нефтью в двадцатом веке происходило дважды).
Еще пример – накачка экономики деньгами. Мера, к которой прибегают в разных государствах. Я бы сравнил это с автомобилем, который встает из-за отсутствия бензина, и его неразумным хозяином, который равномерно разливает топливо по всей машине: в салон, в багажник, на колеса… Машина, понятное дело, не поедет. И скорее всего, сгорит. При этом никто не спорит, что бензин-то автомобилю нужен!.. То же самое и с закачкой денег в систему, которая генерирует убытки.
Аналогично и с безработицей. Меры нужны. Вопрос – какие? Во-первых, если бы в России платили нормальное пособие по безработице, то чиновники были бы заинтересованы в борьбе с этим явлением. Хотя бы ради экономии госрасходов. Во-вторых, задачу сохранения рабочих мест имеет смысл ставить, только если компания переходит под государственный контроль, получает деньги из казны. Потому что любая закачка государственных денег в экономику эффективна, только если она проходит одновременно с национализацией. Это понимают на Западе, но до российских либералов это не доходит.
Россия должна присмотреться к опыту Финляндии, которая после распада СССР потеряла рынок и выходила из своего кризиса путем развития хай-тека, инноваций. Для этого создана была, например, госкомпания Sitra. Но от нее требовали не только создавать рабочие места в новых отраслях, но и приносить деньги в казну. Не было бы прибылей, руководство потеряло бы свои места.
А у нас вновь актуален Ленин с его афоризмом: «По форме правильно, а по существу – издевательство». Вот и с безработицей борются административными разговорами, убеждая хозяев: мол, не выгоняйте людей за ворота, пожалуйста.
Но есть и альтернативный сценарий – не давать государственные деньги частным корпорациям, а предоставлять субсидии только людям. Это значит положиться на волю рынка и дать больным частным компаниям умереть. Это было бы тяжело для всего общества, но оздоровление спустя какое-то время произойдет. А если давать государственные деньги и не получать контроля за их расходованием, будет коррупция. Сейчас, на мой взгляд, у нас, к сожалению, преобладает субъективный подход – средства идут в некую корпорацию, потому что она принадлежит олигарху А, который в хороших отношениях с чиновником Б.
