Культура
Жан Рено: «Не видеть моих детей – пытка для меня»
18 февраля
Как мы уже писали, в прошлый понедельник в Москве состоялась презентация фильма «Розовая пантера – 2» (в прокат выйдет завтра, 19 февраля), в котором инспектор-катастрофа Жак Клузо вместе с интернациональной командой детективов и экспертов разыскивает похищенные легендарные сокровища мира, и в том числе знаменитый бриллиант «Розовая пантера». Рядом с недотепой инспектором всегда его невозмутимый помощник Понтон, которого сыграл Жан Рено. В тот же день нам удалось побеседовать с замечательным актером. Рено был слегка утомлен всеобщим вниманием и… наверное, его снедало чувство голода. Ведь актер вынужден сидеть на диете.
– Я буду играть французского мафиози, который получил более двадцати огнестрельных ранений и остался в живых. Кстати, прототип этого персонажа – ему за 70 – до сих пор жив. Так вот, чтобы держать себя в форме, мне пришлось сесть на строгую диету – никакого мяса, никакой рыбы, никакой пасты, от хлеба пришлось отказаться наотрез. Можно только овощи, приготовленные на пару, и апельсиновый сок.
– Сочувствую. А что вообще определяет ваш выбор проектов, в которых вы хотите принять участие? Знаю, что, например, вы отказались сниматься в бондиане.
– У меня нет жанровых предпочтений. Я соглашаюсь на проекты, следуя своему инстинкту. Иногда читаешь сценарий, и он не цепляет – выпадает из рук уже на пятой странице, тем более звонит телефон, подходит сын с какими-то вопросами, внимание ослабляется и – бум, конец. А бывает иначе. Уже два часа ночи, в доме все спят, а ты все еще читаешь, читаешь. Значит, я почувствовал некую связь с этой историей. Мне хочется стать частью проекта, независимо от того, крупномасштабный он или нет. Когда режиссер кричит: «Мотор!» – неважно, в фильме с каким бюджетом ты снимаешься. А важно – реплики, партнеры, вся команда, с которой ты будешь работать бок о бок несколько месяцев.
– Французы болезненно относятся к тому, что вы теперь много снимаетесь в Голливуде?
– Меня удивляет, когда французы говорят: «О, вы теперь живете в Лос-Анджелесе! Вы оставили Францию!!!» Но при этом никого не смущает, что точно так же живет Янник Ноа (знаменитый теннисист. – Прим. авт.). Францию я не бросил. Я часть времени живу в Америке, а часть – на юге Франции и в Париже. Более того, чувствую себя своего рода мостом, соединяющим две страны.
– И вас одинаково узнают и во Франции, и в Америке?
– Узнают и там и там, а вот реагируют по-разному. Во Франции улыбаются и проходят мимо. А в Америке люди представляются и признаются: «Я люблю вашу работу». Американцы более открыты. Но что в Америке, что во Франции в силу популярности я лишен возможности быть обычным человеком. Всегда рядом есть кто-то, кто готов тебя обслужить даже помимо твоей воли. Вот это злоупотребление вниманием к моей персоне чрезмерно. Мне очень не хватает таких мелочей, как покупка круассанов у любимого пекаря или газет в местной лавке.
– Как вам самому кажется, на чем основана ваша популярность?
– Я не занимаюсь вызнаванием причин моей популярности. Думаю, что я хороший актер, и, когда мне предлагают роль, продюсер и режиссер уверены, что я наполню ее чем-то, что будет соответствовать их мечтам о фильме. Люди доверяют вам, и это уже само по себе огромная вещь. А что касается любви простых зрителей, может быть, она сродни тому «аромату» человека, который заставляет других его любить безо всяких очевидных причин.
– Столь же необъяснимо терпение вашего героя в «Розовой пантере» инспектора Понтона, который словно не замечает кретинизма своего напарника Клузо.
– Нет, конечно, он все видит, но и не хочет сам себе в этом признаваться, потому что любит Клузо. А когда вы любите кого-то, то хочется не замечать какие-то слабости.
– На пресс-конференции, где вы представляли «Розовую пантеру» российским представителям СМИ, вы сказали, что Стив Мартин дал вам «уроки живописи и философии».
– Да, он не только замечательный актер, но и очень глубокий человек, настоящий философ. Мы с ним отлично поработали еще в первой «Пантере», и я был счастлив принять участие во втором фильме. Считаю, что три месяца, проведенные рядом с ним на съемочной площадке, – большая привилегия. И ко всему прочему Мартин так здорово умеет смешить людей. И в этом, кстати, была основная трудность съемок для меня – невозможно было не смеяться над Стивом, когда он работал на площадке. Я постоянно мучился оттого, что не могу сдержать смех, а это означает новые дубли, дополнительная трата денег и творческого потенциала. В общем, нехорошо.
– А вот Стив Мартин говорит, что это вы смешили всю съемочную группу.
– Ну это пока Харальд (режиссер Харальд Цварт. – Прим. авт.) не крикнет: «Мотор!» Я, как и все актеры, не выношу ожидания на съемочной площадке, пока переставляется свет, устанавливается камера и т. д. Вот и веселишься сам, и группе даешь возможность расслабиться. Ну, можно повеселиться и во время репетиций сцен.
– Хотя, конечно, это противоречит вашему имиджу крутого непроницаемого парня…
– Да, но поверьте – я не таков. И кстати, большинство актеров, которые большей частью снимаются в очень серьезных драмах, всегда готовы повеселиться от души. Вы не представляете, как много мы смеялись с Джереми Айронсом (английский актер играет главного подозреваемого в темном деле о краже сокровищ мира. – Прим. авт.).
Так вот, в этот проект я и вернулся потому, что мне снова захотелось стать частью этой авантюры, снова превратиться в Понтона. Мне нравится сниматься в гэговых комедиях – язык тела говорит многое о том, что у тебя внутри. Сюжет «Розовой пантеры – 2» давал много возможностей для комедийных моментов в отношениях Понтона и Клузо. Когда жена выгоняет Понтона из дома за то, что работа интересует его больше, чем семейная жизнь, он вместе с двумя сыновьями и собакой переезжает в холостяцкую берлогу Клузо и устраивает в его жизни полную революцию.
– Кстати, о семье. На пресс-конференции вы сказали, что для вас главный приоритет в жизни – семья. Так было всегда?
– Пожалуй, нет. Лет до пятидесяти я больше думал о деньгах, о карьере, о том, чтобы достичь каких-то вершин в профессии. Но в конце концов на первое место вышла семья (сейчас Жану Рено – 60, и он скоро станет отцом в пятый раз. – Прим. авт.).
Есть актеры, Де Ниро например, которые просто не могут усидеть дома – их все время тянет на съемочную площадку. Я не такой. Если мне предложат сниматься в прекрасном фильме, но очень далеко от дома, я откажусь. Не видеть моих детей – пытка для меня.
– Кто-то из ваших детей уже планирует кинокарьеру?
– Старшая дочка собирается. Я могу, конечно, замолвить за дочь словечко, попросить какого-нибудь режиссера, чтобы он с ней встретился. Но мне кажется, что тем самым я окажу ей медвежью услугу.
Беседовала Екатерина Юрьева
– Я буду играть французского мафиози, который получил более двадцати огнестрельных ранений и остался в живых. Кстати, прототип этого персонажа – ему за 70 – до сих пор жив. Так вот, чтобы держать себя в форме, мне пришлось сесть на строгую диету – никакого мяса, никакой рыбы, никакой пасты, от хлеба пришлось отказаться наотрез. Можно только овощи, приготовленные на пару, и апельсиновый сок.
– Сочувствую. А что вообще определяет ваш выбор проектов, в которых вы хотите принять участие? Знаю, что, например, вы отказались сниматься в бондиане.
– У меня нет жанровых предпочтений. Я соглашаюсь на проекты, следуя своему инстинкту. Иногда читаешь сценарий, и он не цепляет – выпадает из рук уже на пятой странице, тем более звонит телефон, подходит сын с какими-то вопросами, внимание ослабляется и – бум, конец. А бывает иначе. Уже два часа ночи, в доме все спят, а ты все еще читаешь, читаешь. Значит, я почувствовал некую связь с этой историей. Мне хочется стать частью проекта, независимо от того, крупномасштабный он или нет. Когда режиссер кричит: «Мотор!» – неважно, в фильме с каким бюджетом ты снимаешься. А важно – реплики, партнеры, вся команда, с которой ты будешь работать бок о бок несколько месяцев.
– Французы болезненно относятся к тому, что вы теперь много снимаетесь в Голливуде?
– Меня удивляет, когда французы говорят: «О, вы теперь живете в Лос-Анджелесе! Вы оставили Францию!!!» Но при этом никого не смущает, что точно так же живет Янник Ноа (знаменитый теннисист. – Прим. авт.). Францию я не бросил. Я часть времени живу в Америке, а часть – на юге Франции и в Париже. Более того, чувствую себя своего рода мостом, соединяющим две страны.
– И вас одинаково узнают и во Франции, и в Америке?
– Узнают и там и там, а вот реагируют по-разному. Во Франции улыбаются и проходят мимо. А в Америке люди представляются и признаются: «Я люблю вашу работу». Американцы более открыты. Но что в Америке, что во Франции в силу популярности я лишен возможности быть обычным человеком. Всегда рядом есть кто-то, кто готов тебя обслужить даже помимо твоей воли. Вот это злоупотребление вниманием к моей персоне чрезмерно. Мне очень не хватает таких мелочей, как покупка круассанов у любимого пекаря или газет в местной лавке.
– Как вам самому кажется, на чем основана ваша популярность?
– Я не занимаюсь вызнаванием причин моей популярности. Думаю, что я хороший актер, и, когда мне предлагают роль, продюсер и режиссер уверены, что я наполню ее чем-то, что будет соответствовать их мечтам о фильме. Люди доверяют вам, и это уже само по себе огромная вещь. А что касается любви простых зрителей, может быть, она сродни тому «аромату» человека, который заставляет других его любить безо всяких очевидных причин.
– Столь же необъяснимо терпение вашего героя в «Розовой пантере» инспектора Понтона, который словно не замечает кретинизма своего напарника Клузо.
– Нет, конечно, он все видит, но и не хочет сам себе в этом признаваться, потому что любит Клузо. А когда вы любите кого-то, то хочется не замечать какие-то слабости.
– На пресс-конференции, где вы представляли «Розовую пантеру» российским представителям СМИ, вы сказали, что Стив Мартин дал вам «уроки живописи и философии».
– Да, он не только замечательный актер, но и очень глубокий человек, настоящий философ. Мы с ним отлично поработали еще в первой «Пантере», и я был счастлив принять участие во втором фильме. Считаю, что три месяца, проведенные рядом с ним на съемочной площадке, – большая привилегия. И ко всему прочему Мартин так здорово умеет смешить людей. И в этом, кстати, была основная трудность съемок для меня – невозможно было не смеяться над Стивом, когда он работал на площадке. Я постоянно мучился оттого, что не могу сдержать смех, а это означает новые дубли, дополнительная трата денег и творческого потенциала. В общем, нехорошо.
– А вот Стив Мартин говорит, что это вы смешили всю съемочную группу.
– Ну это пока Харальд (режиссер Харальд Цварт. – Прим. авт.) не крикнет: «Мотор!» Я, как и все актеры, не выношу ожидания на съемочной площадке, пока переставляется свет, устанавливается камера и т. д. Вот и веселишься сам, и группе даешь возможность расслабиться. Ну, можно повеселиться и во время репетиций сцен.
– Хотя, конечно, это противоречит вашему имиджу крутого непроницаемого парня…
– Да, но поверьте – я не таков. И кстати, большинство актеров, которые большей частью снимаются в очень серьезных драмах, всегда готовы повеселиться от души. Вы не представляете, как много мы смеялись с Джереми Айронсом (английский актер играет главного подозреваемого в темном деле о краже сокровищ мира. – Прим. авт.).
Так вот, в этот проект я и вернулся потому, что мне снова захотелось стать частью этой авантюры, снова превратиться в Понтона. Мне нравится сниматься в гэговых комедиях – язык тела говорит многое о том, что у тебя внутри. Сюжет «Розовой пантеры – 2» давал много возможностей для комедийных моментов в отношениях Понтона и Клузо. Когда жена выгоняет Понтона из дома за то, что работа интересует его больше, чем семейная жизнь, он вместе с двумя сыновьями и собакой переезжает в холостяцкую берлогу Клузо и устраивает в его жизни полную революцию.
– Кстати, о семье. На пресс-конференции вы сказали, что для вас главный приоритет в жизни – семья. Так было всегда?
– Пожалуй, нет. Лет до пятидесяти я больше думал о деньгах, о карьере, о том, чтобы достичь каких-то вершин в профессии. Но в конце концов на первое место вышла семья (сейчас Жану Рено – 60, и он скоро станет отцом в пятый раз. – Прим. авт.).
Есть актеры, Де Ниро например, которые просто не могут усидеть дома – их все время тянет на съемочную площадку. Я не такой. Если мне предложат сниматься в прекрасном фильме, но очень далеко от дома, я откажусь. Не видеть моих детей – пытка для меня.
– Кто-то из ваших детей уже планирует кинокарьеру?
– Старшая дочка собирается. Я могу, конечно, замолвить за дочь словечко, попросить какого-нибудь режиссера, чтобы он с ней встретился. Но мне кажется, что тем самым я окажу ей медвежью услугу.
Беседовала Екатерина Юрьева
