Экономика
«Кризис сделал нас трудоголиками»
19 февраля
Принято считать, что кризисы приводят к массовой депрессии: вот, мол, бывший бизнесмен сидит дома на кухне и пьет горькую, а бывший специалист стоит с потухшим взором в очереди на бирже труда… Но это некие кинематографические штампы. А как на кризис реагируют те, кто по долгу службы ежедневно встречается с ним лицом к лицу – менеджеры и специалисты предприятий? Достоверных социологических данных на этот счет нет, поэтому «НВ» решило провести блиц-опрос среди руководителей (постоянных авторов нашей газеты), задав им следующие вопросы:
1. Как повлиял кризис на работу вашей компании?
2. Затронул ли он лично вас или ваших знакомых?
3. Как вы решаете возникшие проблемы?
1. Как повлиял кризис на работу вашей компании?
2. Затронул ли он лично вас или ваших знакомых?
3. Как вы решаете возникшие проблемы?
«Высокие цены в магазинах для депутата не страшны»
Сергей Малков, депутат, заместитель председателя постоянной комиссии по городскому хозяйству, градостроительству и земельным вопросам Законодательного собрания Петербурга:
1. Нашей комиссии кризис не мог не коснуться – мы ведь в основном работаем в области строительной индустрии, а ее он затронул в первую очередь. Мы стали несколько осторожнее в своей деятельности, чтобы своими замечаниями не повредить строительным фирмам, которым сегодня и так тяжело. С другой стороны – и граждан, покупателей жилья, нужно защищать. Мы провели специальные слушания с представителями городской администрации, судебных властей и прокуратуры – по проблеме с возможными обманами дольщиков и задержками строительства, которые могут произойти именно в результате кризиса. Работать сейчас труднее, ответственность выше.
2. Вижу, конечно, что цены в магазинах поднялись. Но при том материальном обеспечении, которое дает депутатам Законодательное собрание (это около 100 тысяч рублей в месяц плюс различные надбавки за работу в комиссиях. – Прим. ред.) – это не выходит за рамки. Однако у нас всех, и у меня тоже, есть близкие люди – дети, родители, родственники, по которым кризис ударил. И приходится им помогать. Среди же друзей у меня нет таких, которые оказались бы сегодня в бедственном положении и не могли свести концы с концами. А трудности финансового порядка испытывают многие из них, даже предприниматели и хозяева фирм. Некоторые взяли ипотечные кредиты, причем в валюте. По ним тяжело расплачиваться.
3. Рецепты, как выживать в кризисное время, давать трудно. Мое кредо – поступать чисто по-человечески, а не с точки зрения экономической конъюнктуры. У нас была встреча с предпринимателями, где некоторые говорили о том, что из уважения к опыту и постоянству не сокращают людей, отработавших десятки лет на предприятии. Я за такой подход.
Сергей Малков, депутат, заместитель председателя постоянной комиссии по городскому хозяйству, градостроительству и земельным вопросам Законодательного собрания Петербурга:
1. Нашей комиссии кризис не мог не коснуться – мы ведь в основном работаем в области строительной индустрии, а ее он затронул в первую очередь. Мы стали несколько осторожнее в своей деятельности, чтобы своими замечаниями не повредить строительным фирмам, которым сегодня и так тяжело. С другой стороны – и граждан, покупателей жилья, нужно защищать. Мы провели специальные слушания с представителями городской администрации, судебных властей и прокуратуры – по проблеме с возможными обманами дольщиков и задержками строительства, которые могут произойти именно в результате кризиса. Работать сейчас труднее, ответственность выше.
2. Вижу, конечно, что цены в магазинах поднялись. Но при том материальном обеспечении, которое дает депутатам Законодательное собрание (это около 100 тысяч рублей в месяц плюс различные надбавки за работу в комиссиях. – Прим. ред.) – это не выходит за рамки. Однако у нас всех, и у меня тоже, есть близкие люди – дети, родители, родственники, по которым кризис ударил. И приходится им помогать. Среди же друзей у меня нет таких, которые оказались бы сегодня в бедственном положении и не могли свести концы с концами. А трудности финансового порядка испытывают многие из них, даже предприниматели и хозяева фирм. Некоторые взяли ипотечные кредиты, причем в валюте. По ним тяжело расплачиваться.
3. Рецепты, как выживать в кризисное время, давать трудно. Мое кредо – поступать чисто по-человечески, а не с точки зрения экономической конъюнктуры. У нас была встреча с предпринимателями, где некоторые говорили о том, что из уважения к опыту и постоянству не сокращают людей, отработавших десятки лет на предприятии. Я за такой подход.
«Река инвестиций обмелела, но в начале года приток покупателей стал постепенно нарастать»
Михаил Зарубин, генеральный директор ЗАО «47 трест»:
1. Конечно, кризис по нам ударил, как и по всем петербургским застройщикам. Резко иссяк поток покупателей жилья. Река инвестиций обмелела, от нее остался лишь ручеек. Но наиболее значительно падение числа желающих приобрести жилую недвижимость проявилось в ноябре и декабре прошлого года. А вот в начале 2009 года приток покупателей стал постепенно нарастать. Это вселяет некоторые надежды.
2. Я ощущаю кризис не как частное лицо, а как руководитель. Мы оказались в путах неплатежей – нам не платят наши партнеры, мы тоже не со всеми можем рассчитаться. Это очень неприятно не только с финансовой, но и с моральной стороны. Я делаю все возможное, чтобы не остаться в должниках субподрядным компаниям. Так что если говорить, как коснулся кризис меня лично, – число нервных клеток явно уменьшилось. Ну а затягивать пояса работникам нашей компании пока не приходится – они получают прежнюю зарплату. Сокращений кадров или рабочей недели у нас тоже не происходило. Чтобы удержаться на плаву, приходится постоянно находиться в поиске новых решений.
А что касается моих близких друзей, то кризис их, наверное, затронул, но они мне на это не жалуются. Да и я не спрашиваю. Считаю это неэтичным.
3. В борьбе с кризисом мы главным образом стараемся удержать рабочих, даем им возможность заработать. Иначе, когда экономическая нестабильность закончится, мы рискуем остаться без штатов. Кроме того, постоянно работаем с базой клиентов, поддерживаем с ними связь. И конечно, продолжаем строить: когда есть товар, тогда и покупатели находятся.
Михаил Зарубин, генеральный директор ЗАО «47 трест»:
1. Конечно, кризис по нам ударил, как и по всем петербургским застройщикам. Резко иссяк поток покупателей жилья. Река инвестиций обмелела, от нее остался лишь ручеек. Но наиболее значительно падение числа желающих приобрести жилую недвижимость проявилось в ноябре и декабре прошлого года. А вот в начале 2009 года приток покупателей стал постепенно нарастать. Это вселяет некоторые надежды.
2. Я ощущаю кризис не как частное лицо, а как руководитель. Мы оказались в путах неплатежей – нам не платят наши партнеры, мы тоже не со всеми можем рассчитаться. Это очень неприятно не только с финансовой, но и с моральной стороны. Я делаю все возможное, чтобы не остаться в должниках субподрядным компаниям. Так что если говорить, как коснулся кризис меня лично, – число нервных клеток явно уменьшилось. Ну а затягивать пояса работникам нашей компании пока не приходится – они получают прежнюю зарплату. Сокращений кадров или рабочей недели у нас тоже не происходило. Чтобы удержаться на плаву, приходится постоянно находиться в поиске новых решений.
А что касается моих близких друзей, то кризис их, наверное, затронул, но они мне на это не жалуются. Да и я не спрашиваю. Считаю это неэтичным.
3. В борьбе с кризисом мы главным образом стараемся удержать рабочих, даем им возможность заработать. Иначе, когда экономическая нестабильность закончится, мы рискуем остаться без штатов. Кроме того, постоянно работаем с базой клиентов, поддерживаем с ними связь. И конечно, продолжаем строить: когда есть товар, тогда и покупатели находятся.
«Приходится работать и в выходные»
Сергей Ветлугин, вице-президент УК «Теплоэнергосистемы», экс-председатель комитета экономического развития, промышленной политики и торговли администрации Санкт-Петербурга:
1. Зависает ряд контрактов – уже проработанных, согласованных. Заказчик в последний момент просит: можно, я пока подожду? Но свой персонал мы не сокращаем и денежное довольствие ему не уменьшаем. Думаю, выдержим эту линию и дальше.
2. Кризис сейчас всех ответственных людей сделал трудоголиками. Приходится работать и в выходные. И даже когда не на работе, голова все равно проблемами занята. Больше стал смотреть новости, сразу анализирую, как это скажется на нашей работе. Среди же знакомых в трудной ситуации оказались те, кто связан со строительным сектором.
3. Как реагируем на кризис, я уже сказал: работать приходится все интенсивнее и не оставлять себе права на ошибку.
Сергей Ветлугин, вице-президент УК «Теплоэнергосистемы», экс-председатель комитета экономического развития, промышленной политики и торговли администрации Санкт-Петербурга:
1. Зависает ряд контрактов – уже проработанных, согласованных. Заказчик в последний момент просит: можно, я пока подожду? Но свой персонал мы не сокращаем и денежное довольствие ему не уменьшаем. Думаю, выдержим эту линию и дальше.
2. Кризис сейчас всех ответственных людей сделал трудоголиками. Приходится работать и в выходные. И даже когда не на работе, голова все равно проблемами занята. Больше стал смотреть новости, сразу анализирую, как это скажется на нашей работе. Среди же знакомых в трудной ситуации оказались те, кто связан со строительным сектором.
3. Как реагируем на кризис, я уже сказал: работать приходится все интенсивнее и не оставлять себе права на ошибку.
«Рецепты были наработаны еще в девяностые»
Виктор Иванов, первый вице-президент – генеральный директор Союза промышленников и предпринимателей Санкт-Петербурга:
1. Для нас кризис означает, что сейчас мы работаем почти по законам военного времени. Больше занимаемся мониторингом – и по экономическому положению предприятий, и по увольнениям, переподготовке кадров. Отслеживаем, анализируем ситуацию не только в Петербурге, но и в целом по стране, по регионам, с которыми у нас экономические связи. Плюс к тому следим, что происходит в зоне СНГ, в мире, как это на нас влияет. Готовим проекты решений, постановлений, обращений в органы власти. Наш союз всегда был своеобразным антикризисным штабом промышленности, у нас в этом деле большой опыт – еще с конца 1980-х годов.
2. Меня, как частное лицо, этот кризис не пугает – в девяностые годы переживали и не такое. Тяжело в другом смысле. Общаюсь с членами союза, руководителями предприятий и знаю, как они переживают за коллективы своих предприятий. Квалифицированный рабочий класс, инженерный корпус – это наш главный капитал. Новый станок, линию можно просто купить, а вот специалистов выращивают десятилетиями. Ситуация пока только ухудшается. На «Севкабеле» – одном из флагманов городской промышленности – уровень заказов упал на 30 процентов. Остановились стройки – не нужно и кабельной продукции. А предприятию предстоит еще по займам расплачиваться. И на оборонных предприятиях нет ясности с заказами. Заказчики не могут определиться, чего и сколько им нужно, тендеры отменяются, переносятся.
3. Что делать, мы примерно знаем. Алгоритмы, рецепты были наработаны и проверены на практике еще в девяностые годы, они полностью оправдали себя в новом веке. Условия сейчас немного другие, но сути дела это не меняет: решение проблемы – в согласованных действиях власти, промышленников, профсоюзов и банковского сектора по общему для всех плану.
1. Для нас кризис означает, что сейчас мы работаем почти по законам военного времени. Больше занимаемся мониторингом – и по экономическому положению предприятий, и по увольнениям, переподготовке кадров. Отслеживаем, анализируем ситуацию не только в Петербурге, но и в целом по стране, по регионам, с которыми у нас экономические связи. Плюс к тому следим, что происходит в зоне СНГ, в мире, как это на нас влияет. Готовим проекты решений, постановлений, обращений в органы власти. Наш союз всегда был своеобразным антикризисным штабом промышленности, у нас в этом деле большой опыт – еще с конца 1980-х годов.
2. Меня, как частное лицо, этот кризис не пугает – в девяностые годы переживали и не такое. Тяжело в другом смысле. Общаюсь с членами союза, руководителями предприятий и знаю, как они переживают за коллективы своих предприятий. Квалифицированный рабочий класс, инженерный корпус – это наш главный капитал. Новый станок, линию можно просто купить, а вот специалистов выращивают десятилетиями. Ситуация пока только ухудшается. На «Севкабеле» – одном из флагманов городской промышленности – уровень заказов упал на 30 процентов. Остановились стройки – не нужно и кабельной продукции. А предприятию предстоит еще по займам расплачиваться. И на оборонных предприятиях нет ясности с заказами. Заказчики не могут определиться, чего и сколько им нужно, тендеры отменяются, переносятся.
3. Что делать, мы примерно знаем. Алгоритмы, рецепты были наработаны и проверены на практике еще в девяностые годы, они полностью оправдали себя в новом веке. Условия сейчас немного другие, но сути дела это не меняет: решение проблемы – в согласованных действиях власти, промышленников, профсоюзов и банковского сектора по общему для всех плану.
«Уверен, что будет намного хуже»
Юрий Трусов, генеральный директор «Ленптицепрома»:
1. Конечно, повлиял – увязаем в неплатежах, в дебиторской задолженности, не можем взять кредитов. Зарплат же не понижали, думаю, все это впереди.
2. На меня и моих знакомых (исключая банкиров) ситуация влияет с моральной точки зрения. Что же касается банкиров, надеюсь, кризис как-то расчистит их ряды и санирует эту отрасль.
3. Что делаем? Смотрим в небо и гадаем, что будет дальше. Почти уверен, что будет намного хуже.
Юрий Трусов, генеральный директор «Ленптицепрома»:
1. Конечно, повлиял – увязаем в неплатежах, в дебиторской задолженности, не можем взять кредитов. Зарплат же не понижали, думаю, все это впереди.
2. На меня и моих знакомых (исключая банкиров) ситуация влияет с моральной точки зрения. Что же касается банкиров, надеюсь, кризис как-то расчистит их ряды и санирует эту отрасль.
3. Что делаем? Смотрим в небо и гадаем, что будет дальше. Почти уверен, что будет намного хуже.
«Мы еще не успели осознать, что происходит»
Павел Созинов, вице-президент Ассоциации риэлторов Санкт-Петербурга и Ленинградской области:
1. Если говорить об агентстве недвижимости «Вариант», председателем совета директоров которого я являюсь, то у нас упало число обращений покупателей жилья, но увеличилось количество обращений по аренде.
2. В личном плане пока особо ничего не почувствовалось, но ведь и кризис на рынке недвижимости продолжается фактически только три месяца. Мы в полной мере не успели осознать, что происходит. Что же до моих знакомых, то увольнения затронули не менее 10–15 процентов из них.
3. Ситуация, конечно, не из приятных, но ничего сверхъестественного не происходит. Надо продолжать вести бизнес. При этом сокращать неэффективные и затратные проекты. Раньше было слишком много венчурных схем – все хотели заработать, по-быстрому кредитуясь. Сейчас это рискованно. Для риэлторов появляется необходимость уменьшить число нерентабельных офисов, сократить, по возможности, непрофильные профессии – маркетинговые, пиаровские. И переходить на квазибартерные сделки, например вместо договоров купли-продажи жилья больше заниматься обменом жилья.
Павел Созинов, вице-президент Ассоциации риэлторов Санкт-Петербурга и Ленинградской области:
1. Если говорить об агентстве недвижимости «Вариант», председателем совета директоров которого я являюсь, то у нас упало число обращений покупателей жилья, но увеличилось количество обращений по аренде.
2. В личном плане пока особо ничего не почувствовалось, но ведь и кризис на рынке недвижимости продолжается фактически только три месяца. Мы в полной мере не успели осознать, что происходит. Что же до моих знакомых, то увольнения затронули не менее 10–15 процентов из них.
3. Ситуация, конечно, не из приятных, но ничего сверхъестественного не происходит. Надо продолжать вести бизнес. При этом сокращать неэффективные и затратные проекты. Раньше было слишком много венчурных схем – все хотели заработать, по-быстрому кредитуясь. Сейчас это рискованно. Для риэлторов появляется необходимость уменьшить число нерентабельных офисов, сократить, по возможности, непрофильные профессии – маркетинговые, пиаровские. И переходить на квазибартерные сделки, например вместо договоров купли-продажи жилья больше заниматься обменом жилья.
резюме
Социологи и политологи провели исследования наступающего кризиса и пришли к выводу: россияне реагируют на него спокойнее, чем жители других развитых стран. Во Франции, Греции, Италии, Германии люди обвиняют в своих трудностях правительства и выходят на массовые акции протеста, устраивают забастовки, перекрывают дороги. В России организованное недовольство проявили только жители Дальнего Востока – в ответ на повышение ввозных пошлин на старые иномарки. Ответ же на кризис наши граждане видят не в коллективных, а в индивидуальных действиях – смене работы, освоении новой профессии, переезде, развитии личного подсобного хозяйства…
По данным опросов, на начало года кризис ощутили на себе 44 процента россиян. Больше всего пострадавших среди малоквалифицированных рабочих, аграриев и работников ЖКХ. Меньше всего – среди сотрудников милиции и госслужащих.
Самая трудная ситуация у семей, имеющих непогашенные кредиты, где работающие члены семьи попали под сокращения или потеряли в зарплате. Таких в стране 11 процентов. А в целом непогашенные кредиты имеют 28 процентов семей (около 20 процентов – в Москве и Петербурге, больше 30 процентов – в средних и малых городах). По некоторым оценкам, к концу года за чертой бедности могут оказаться до 33 миллионов человек (почти четверть населения страны).
Однако ни массовой депрессии, ни протестных настроений социологи не фиксируют. С чем это связано?
В качестве первой причины можно назвать особенности национального менталитета, традиционной российской психологии: расслабляться, не думать о будущем, когда все хорошо, но, когда приходит беда, не жаловаться, а собираться с силами и энергично решать проблемы. Так мы всегда воюем (сначала долго отступаем, но в конечном счете отвоевываем все обратно и одерживаем победу), так и переживаем экономические взлеты и падения.
Судя по опыту 1991–1993, 1998–1999 годов, кризисы в России перестраивают экономику быстрее и лучше, чем обилие денег. Правда, до фазы активных конструктивных действий мы еще не дошли, но ее наступление неизбежно и желательно.
Вторая причина спокойствия – выработавшаяся за последние 20 лет привычка к экономическим потрясениям. Как пошутил один из социологов, в провинции стабильные двухтысячные годы воспринимали просто как паузу между двумя кризисами. Большинство и простых граждан, и руководителей понимали, что экономическое благополучие последних лет базируется отнюдь не на успехах отечественной промышленности, а на высоких ценах на сырье, так что нынешние проблемы не стали неожиданностью.
Более того, люди надеются, что кризис решит наболевшие проблемы страны. Например, уберет со сцены олигархов с их показной роскошью, снизит цены на жилье, товары народного потребления, которые в России, как известно, зачастую выше, чем в Европе, ликвидирует ценовые диспропорции, которые убивают целые отрасли (крестьянин продает килограмм зерна за 2–3 рубля, а литр солярки покупает за 24 рубля). И за этот предполагаемый результат граждане и бизнес готовы заплатить определенную цену, конечно, если она не будет чрезмерной.
Материалы полосы подготовили Марина Володина, Владимир Владимиров
По данным опросов, на начало года кризис ощутили на себе 44 процента россиян. Больше всего пострадавших среди малоквалифицированных рабочих, аграриев и работников ЖКХ. Меньше всего – среди сотрудников милиции и госслужащих.
Самая трудная ситуация у семей, имеющих непогашенные кредиты, где работающие члены семьи попали под сокращения или потеряли в зарплате. Таких в стране 11 процентов. А в целом непогашенные кредиты имеют 28 процентов семей (около 20 процентов – в Москве и Петербурге, больше 30 процентов – в средних и малых городах). По некоторым оценкам, к концу года за чертой бедности могут оказаться до 33 миллионов человек (почти четверть населения страны).
Однако ни массовой депрессии, ни протестных настроений социологи не фиксируют. С чем это связано?
В качестве первой причины можно назвать особенности национального менталитета, традиционной российской психологии: расслабляться, не думать о будущем, когда все хорошо, но, когда приходит беда, не жаловаться, а собираться с силами и энергично решать проблемы. Так мы всегда воюем (сначала долго отступаем, но в конечном счете отвоевываем все обратно и одерживаем победу), так и переживаем экономические взлеты и падения.
Судя по опыту 1991–1993, 1998–1999 годов, кризисы в России перестраивают экономику быстрее и лучше, чем обилие денег. Правда, до фазы активных конструктивных действий мы еще не дошли, но ее наступление неизбежно и желательно.
Вторая причина спокойствия – выработавшаяся за последние 20 лет привычка к экономическим потрясениям. Как пошутил один из социологов, в провинции стабильные двухтысячные годы воспринимали просто как паузу между двумя кризисами. Большинство и простых граждан, и руководителей понимали, что экономическое благополучие последних лет базируется отнюдь не на успехах отечественной промышленности, а на высоких ценах на сырье, так что нынешние проблемы не стали неожиданностью.
Более того, люди надеются, что кризис решит наболевшие проблемы страны. Например, уберет со сцены олигархов с их показной роскошью, снизит цены на жилье, товары народного потребления, которые в России, как известно, зачастую выше, чем в Европе, ликвидирует ценовые диспропорции, которые убивают целые отрасли (крестьянин продает килограмм зерна за 2–3 рубля, а литр солярки покупает за 24 рубля). И за этот предполагаемый результат граждане и бизнес готовы заплатить определенную цену, конечно, если она не будет чрезмерной.
