Культура

Ирина Богачева: «Научиться энергетике невозможно»

03 мартa
Накануне торжеств и открытия музыкального фестиваля в ее честь мы с Ириной Петровной встретились в одном из просторных кабинетов Консерватории, профессором которой она является. Пока шла беседа, дверь кабинета распахивалась каждые пять минут, обращая наше внимание на веселые и слегка растерянные лица студентов: видно, что ребята не могут прожить без Ирины Богачевой и получаса. Ее постоянно окружают молодые артисты. Вот только недавно Богачева вернулась из Испании, куда ездила со своими учениками на международный конкурс.

– Ирина Петровна, а вы помните свой первый конкурс?
– Да, это был конкурс имени Глинки в 1962 году. Помню, я после второго тура по очкам шла на первую премию, но программу на третий тур мы с педагогом Ираидой Павловной Левандо не успели подготовить. Тогда она приехала в Москву и говорит: «Ируш, что же мы с тобой делать будем, дорогая, у нас третий-то тур почти не готов!» Мы и не рассчитывали ни на что! Думали, что я просто побуду на конкурсе, почувствую дух соревнования. И получила я вторую премию. Правда, меня после второго тура уже пригласили в Большой театр. Но как только я вернулась в Ленинград, меня сразу вызвали в Кировский театр и говорят: «Дорогая наша, вы что, собираетесь в Москву уезжать? Нет, мы вас не отпускаем. Вы нам здесь нужны. Пока учитесь, мы будем вам платить стипендию, не пойте в театре, просто дайте слово, что вы в Москву не поедете». И я, естественно, дала слово, что не уеду, занималась в Консерватории, а когда окончила, сразу была зачислена в штат театра.

– На том конкурсе первое место заняла Елена Образцова. В Консерватории вы были подругами. Не испортились ли ваши отношения после этого?
– Мы всегда были подругами в Консерватории, вместе к экзаменам готовились. Понимаете, конкурс – это случай. Все зависит от твоей нервной системы, от того, как ты можешь собраться, от того, как ты подготовлен. В тот момент, на третьем курсе, она была подготовлена лучше, чем я. Во втором туре я прошла первым номером, а не она, – уж не знаю, по каким признакам судило жюри. Это все лотерея, игра. У нас сейчас хорошие отношения. Она тогда сразу уехала в Большой театр, а я не поехала, потому что меня многое связывало с Ленинградом – семья, родители, друзья, театр. У каждого своя судьба.

– Вы были прилежными ученицами?
– Всякое бывало. И списывали, и подсказывали друг другу, и шпаргалки писали, и однажды даже мы с ней по сольфеджио двойки получили. Потому что не ходили на занятия – то ли перед конкурсом, то ли еще почему. Но, правда, потом ректор Павел Серебряков возмутился: «Вы что, они гордость нашей Консерватории, а вы им двойки ставите!» И, конечно, эти двойки нам быстро исправили.

– Волновались, выходя впервые на сцену Мариинского театра?
– Конечно, ох, это был позор. Я пела Полину в «Пиковой даме», и романс «Подруги милые» я как начала на полтона выше, так и допела до конца.

– Наверное, на конкурсах у вас были самые красивые концертные платья. Вы же, насколько я знаю, до Консерватории были швеей в ателье мод?
– Это называлось «мастером индивидуального пошива». Когда в 1955 году у меня умерла мама, я не могла думать о том, что буду учиться в университете, как мой папа рассчитывал (он умер в 1947 году), или что буду петь, или что стану драматической актрисой (меня в театральный институт тоже приводили). Поскольку я осталась одна с двумя младшими сестрами, мне было не до сцены, не до пения – ни до чего. Я поняла, что должна что-то уметь делать руками, потому что в Ленинграде у меня никого нет. Мне было 16 лет, сестер забрали в детский дом, на что было жить? Я подала документы после 10-го класса в техническое училище индивидуального пошива. Отучилась и должна была отработать. Поэтому, когда я пошла в Консерваторию, мне сказали: «Только на вечернее отделение, потому что государство на вас деньги потратило, вы должны их отработать». И я работала в ателье, но совсем недолго. Я сожгла костюм. Поставила утюг на пиджак – и себе пою! Дым пошел, директриса прибежала: «Боже мой, ну зачем нам такая работница, это позор, вон отсюда!» А мне только это было и нужно. Я ушла из ателье и пришла в Консерваторию – навсегда.

– Тяжелое было время…
– Тяжелое, конечно, детство, да. Я родилась перед войной, мы в Ленинграде почти всю блокаду были. Потом нас, детей, перевезли с мамой в Костромскую область, откуда родом наши родители, а папа еще остался в городе.

– Где вы жили в Ленинграде во время блокады?
– На улице Желябова, дом № 5. Когда меня спрашивали: «Деточка, скажи, пожалуйста, как тебя зовут?» Я отвечала: «Я Ирочка, я живу: уличка девяточка, дом петь, квартира петь я». Дом пять, квартира 5А. Потом мама мне все время говорила: «Посмотри-ка, ты точно должна петь. Раз и дом «петь», и квартира «петь». Потом семья переехала в дом два, тоже на улице Желябова, сейчас это Большая Конюшенная.

– Каким вы нашли город после войны?
– Это было ужасно. У меня было такое ощущение, что все вокруг серое, черное, грязь, вечный дождь со снегом… Послевоенный Ленинград оставил отвратительное впечатление. Наверное, это оттого, что все детство мы были в эвакуации в Костромской области, а там хороший климат, если лето – то солнце, сухо... Но потом я пошла в школу, ко всему привыкла, потом город стал потихонечку меняться… Сначала все голодали, все страдали – после войны всем было тяжело, и нам тоже. Папа был заведующим кафедрой черной металлургии Политехнического института, и только он защитил докторскую диссертацию – жизнь, казалось бы, должна налаживаться, – как он умер… Конечно, это пережить было очень трудно. Очень. Я помню, сядем на диван – мама (у нее был такой замечательный голос, она играла на гитаре), трое ее детей, бабушка – и под гитару поем песни, романсы. Папы нет, есть нечего, и мы поем, на несколько голосов… У моей сестренки абсолютный слух, и вот она всегда подстраивала второй голос, третий голос. А я – первым голосом обязательно.

– Те годы вообще были богаты на таланты. Помимо Елены Образцовой, вы учились на одном курсе с Евгением Нестеренко, Станиславом Гаудасинским… Почему такого нет сейчас? Пропадают же ребята из поля зрения, мало кого мы знаем из тех, кто оканчивает сейчас Консерваторию.
– Ну, не пропала же Анна Нетребко, хотя она не окончила Консерваторию, не пропала же Ольга Бородина, которая у меня окончила, не пропала же Олеся Петрова, которая получила премию на конкурсе Чайковского? Ничего не заканчивается, все продолжается.

– В целом падает уровень образованности современной молодежи по разным дисциплинам. Читают меньше, чем предыдущее поколение… Как решить эту проблему?
– Да, это есть. Но на этот вопрос мне трудно ответить. Что касается наших студентов, вокалистов, конечно, их больше волнует музыкальная литература. Это естественно, ведь для того, чтобы по-настоящему войти в музыку, надо очень много читать именно этой литературы, надо учить языки, петь на этих языках, входить в репертуар – у нас слишком много задач. Может быть, поэтому студенты читают больше литературы о выдающихся певцах, музыкантах, композиторах. На Западе – вообще всегда дают узкопрофильное образование, это у нас всегда было образование везде и во всем, а когда везде и во всем – это ни в чем.

– В чем секрет энергетики артистки?
– Это только природа. Энергетике научить нельзя, это то, что называют «разговаривает человек с Богом». Вдруг в один момент рождается какая-то мысль, непонятно почему. И ты начинаешь ее осуществлять. Научиться петь можно. Конечно, необходимо иметь голос, но бывает голос хуже или лучше. Если человек научен, то можно сделать этот голос больше и красивее, можно отработать движения, походку... Но научиться энергетике – чтобы вдруг тебя осенило и ты нес эту мысль – невозможно, это только от Бога.

– Это зависит от внутреннего содержания человека?
– Безусловно. Голосов-то ведь очень много. «Голосов миллионы, а певцов единицы», – говорил маэстро Барра, у которого я училась в «Ла Скала». Даже бывает, что человек не очень умен, не очень образован, но интуитивно все чувствует. В момент он может преобразиться и сделать что-то невероятное – вот это есть талант, и ему не научить.
Курс ЦБ
Курс Доллара США
92.26
0.329 (-0.36%)
Курс Евро
99.71
0.565 (-0.57%)
Погода
Сегодня,
29 мартa
пятница
+8
Слабый дождь
30 мартa
суббота
+7
Умеренный дождь
31 мартa
воскресенье
+7
Облачно