Культура
Ксения Раппопорт: «До сих пор сомневаюсь, хочу ли я играть»
17 мартa
Петербургская актриса театра и кино Ксения Раппопорт завоевала женские сердца одновременно двух стран – Италии и России, когда снялась в роли Ирины в фильме режиссера Джузеппе Торнаторе «Незнакомка». Пронзительная история о мытарствах украинской женщины «за бугром» покорила Итальянскую киноакадемию, и в 2007 году актриса получила приз David di Donatello за лучшую главную женскую роль. А в нынешнем году Ксения стала обладательницей сразу двух «Золотых орлов», которые ей вручили за лучшие женские роли – в фильме Кирилла Серебренникова «Юрьев день» и в телесериале «Ликвидация».
Раппопорт, хорошо освоившая итальянский язык, попробует блеснуть и французским, читая в оригинале текст Поля Клоделя в оратории-мистерии Артюра Онеггера «Жанна д’Арк на костре». Действо состоится завтра, 18 марта, в Большом зале Санкт-Петербургской филармонии.
– Невозможно было отказаться от этой роли, – рассказала корреспонденту «НВ» Ксения, – хотя я понимала, что риск огромен, нужно исполнить роль так, чтобы зритель и слушатель поверил за эти два часа мистерии, что я и есть та самая Жанна д’Арк. Но какой на самом деле была эта девушка? Считалось, что Орлеанская дева вышла из народа, но почему тогда она так прекрасно образованна, знает придворный этикет? Я не могла учитывать и ту версию, что в Жанне текла королевская кровь и она была родной сестрой Карла VII, за возведение на престол которого она и сражалась столь самоотверженно.
– Прослеживается некая музыкальная тенденция – в «Юрьевом дне» вы снялись в роли оперной певицы, теперь участвуете в оратории. Чем для вас является классическая музыка?
– К сожалению, музыкально я человек не очень образованный. И мне в филармонических стенах хотелось бы выступать больше слушателем, чем исполнителем. Но я люблю классическую музыку, слушаю ее много – на дисках дома, в дороге.
– Какие краски вы берете для образа Жанны д’Арк?
– Моя Жанна будет дико и истерично кричать прежде всего потому, что, даже будучи избранницей Бога, она остается женщиной, которой страшно быть сожженной на костре. Она кричит, потому что разгневана предательством тех, за кого она сражалась. Чтобы как-то проникнуться ее сутью, я недавно в Париже долго стояла у скульптуры Жанны д’Арк и просила Господа дать мне понимание этой удивительной личности.
– А в себе самой не находите каких-то роднящих с Жанной д’Арк черточек?
– О нет, во мне не будет столько мужества, чтобы взойти на костер, я бы, наверное, цеплялась за жизнь. В Жанне такая потрясающая сила духа, ее душа такая зрелая и мудрая, что, думаю, я даже не могу претендовать на подобное бесстрашие...
– Трудно было перейти к новому для вас амплуа? Известно, что Жанна д’Арк была девственницей, ей не было суждено стать матерью. Вы же постоянно играете матерей, страдающих за своих детей, взять хотя бы нашумевшую картину «Незнакомка»...
– Это точно: от мамы Утки, которую я сыграла в театральном институте, я так и двигаюсь в этом направлении. Объекты моей любви – дети – и в жизни окружают постоянно – это, конечно же, моя дочь, моя племянница, их друзья. Поэтому в своем роде Жанна совершенно новая ипостась для меня. Хотя я думаю, в самой Жанне тоже кроется мать – для своего народа, для своего короля.
– Будет ли для вас моментом выбора в случае болезни вашей дочери – ехать на съемки или остаться с ребенком?
– Выбора никакого не будет, если болезнь серьезна, я просто позвоню и отложу самую важную работу. Но если у дочери обычное ОРЗ и ей хочется немного поваляться дома, будет даже полезным ей на какое-то время остаться без мамы. В таких случаях я с легким сердцем улетаю на съемки или репетирую в театре.
– Для вас есть приоритеты – кино или театр?
– Наверное, нет. Мне, безусловно, и сложно, и очень интересно работать с режиссером Львом Додиным в Малом драматическом театре. И мне нравится то, что я делаю в кино. Это некий сплав, одно помогает другому.
– Вы воспринимаете свою профессию как праздник или несете крест?
– Иногда я сомневаюсь, что я сделала правильный выбор в жизни, став актрисой, что я хочу и дальше играть. Мне кажется, на другом поприще я бы могла больше помогать людям.
– Вы про что?
– Хотя бы про то, что вот сейчас мне предложили роль в итальянской картине, где в центре внимания – история аутичной девочки. Главным тут будет психологическое поведение взрослых, соприкоснувшихся с проблемами больного ребенка. Посмотрела в интернете переписку матерей аутичных детей. И такая бездонная и бесконечная боль мне открылась – они как за стеной, у них столько проблем, в которые никто не вникает, никто не помогает, особенно в нашей стране.
– Но вы своими ролями и помогаете людям обрести надежду, веру в завтрашний день...
– Надеюсь. Просто когда рождаются такие дети, то думаешь: награда это или испытание? Наверное, это все вместе, это путь. Это твой какой-то крест, и его надо пронести.
– Отражается ли на вас кризис, нет ли затишья в работе?
– Мне по-прежнему много всего предлагают. Но чаще отказываюсь, потому что роли неинтересные. Не думаю, что кризис – это только отрицательное явление. В творческом человеке открываются новые ресурсы, которые до того были не востребованы. К сожалению, в обычной жизни мы такие «животные», пытающиеся успокоиться, уравновеситься, и потому проходим мимо многих возможностей.
– Вы много снимаетесь в Европе. Видите отличия между западным кинематографом и нашим?
– Там нет такой паники, как у нас. Там не созываются авральные заседания, где что-то срочно перепланируют, перекраивают бюджеты. Там предпринимаются вполне обдуманные шаги. Хоть и кризис, люди чувствуют себя вполне спокойно, достойно.
– Вы недавно снялись в итальянской комедии Джованни Веронезе «Итальянцы». Говорят, она чем-то похожа на фильм «Невероятные приключения итальянцев в России». Это так?
– Увы, как раз нет, рязановский фильм получился и умнее, и смешнее. Но мне по-своему было интересно принять участие в итальянском проекте, потому что это комедия, что редкость для меня. Моим партнером был уникальный комедийный артист, который уже лет 30 смешит всю Италию, – Карло Вердоне. Я играла переводчицу, немного сумасшедшую русскую девушку, которая переводит с итальянского не то, что ей говорят, а то, что ей хочется. Уже при монтаже мой персонаж практически исчез. Чему я, кстати, рада, потому что фильм вышел не слишком удачным, мне не так сильно придется краснеть за себя. ...Однако я так и не смогла понять, насколько у меня получается играть комические роли.
– Чувствуете свою популярность?
– Слава Богу, нет. Меня совершенно не волнует мой рейтинг, и меньше всего я хочу мелькать на тусовках.
Беседовала Елена Добрякова
Раппопорт, хорошо освоившая итальянский язык, попробует блеснуть и французским, читая в оригинале текст Поля Клоделя в оратории-мистерии Артюра Онеггера «Жанна д’Арк на костре». Действо состоится завтра, 18 марта, в Большом зале Санкт-Петербургской филармонии.
– Невозможно было отказаться от этой роли, – рассказала корреспонденту «НВ» Ксения, – хотя я понимала, что риск огромен, нужно исполнить роль так, чтобы зритель и слушатель поверил за эти два часа мистерии, что я и есть та самая Жанна д’Арк. Но какой на самом деле была эта девушка? Считалось, что Орлеанская дева вышла из народа, но почему тогда она так прекрасно образованна, знает придворный этикет? Я не могла учитывать и ту версию, что в Жанне текла королевская кровь и она была родной сестрой Карла VII, за возведение на престол которого она и сражалась столь самоотверженно.
– Прослеживается некая музыкальная тенденция – в «Юрьевом дне» вы снялись в роли оперной певицы, теперь участвуете в оратории. Чем для вас является классическая музыка?
– К сожалению, музыкально я человек не очень образованный. И мне в филармонических стенах хотелось бы выступать больше слушателем, чем исполнителем. Но я люблю классическую музыку, слушаю ее много – на дисках дома, в дороге.
– Какие краски вы берете для образа Жанны д’Арк?
– Моя Жанна будет дико и истерично кричать прежде всего потому, что, даже будучи избранницей Бога, она остается женщиной, которой страшно быть сожженной на костре. Она кричит, потому что разгневана предательством тех, за кого она сражалась. Чтобы как-то проникнуться ее сутью, я недавно в Париже долго стояла у скульптуры Жанны д’Арк и просила Господа дать мне понимание этой удивительной личности.
– А в себе самой не находите каких-то роднящих с Жанной д’Арк черточек?
– О нет, во мне не будет столько мужества, чтобы взойти на костер, я бы, наверное, цеплялась за жизнь. В Жанне такая потрясающая сила духа, ее душа такая зрелая и мудрая, что, думаю, я даже не могу претендовать на подобное бесстрашие...
– Трудно было перейти к новому для вас амплуа? Известно, что Жанна д’Арк была девственницей, ей не было суждено стать матерью. Вы же постоянно играете матерей, страдающих за своих детей, взять хотя бы нашумевшую картину «Незнакомка»...
– Это точно: от мамы Утки, которую я сыграла в театральном институте, я так и двигаюсь в этом направлении. Объекты моей любви – дети – и в жизни окружают постоянно – это, конечно же, моя дочь, моя племянница, их друзья. Поэтому в своем роде Жанна совершенно новая ипостась для меня. Хотя я думаю, в самой Жанне тоже кроется мать – для своего народа, для своего короля.
– Будет ли для вас моментом выбора в случае болезни вашей дочери – ехать на съемки или остаться с ребенком?
– Выбора никакого не будет, если болезнь серьезна, я просто позвоню и отложу самую важную работу. Но если у дочери обычное ОРЗ и ей хочется немного поваляться дома, будет даже полезным ей на какое-то время остаться без мамы. В таких случаях я с легким сердцем улетаю на съемки или репетирую в театре.
– Для вас есть приоритеты – кино или театр?
– Наверное, нет. Мне, безусловно, и сложно, и очень интересно работать с режиссером Львом Додиным в Малом драматическом театре. И мне нравится то, что я делаю в кино. Это некий сплав, одно помогает другому.
– Вы воспринимаете свою профессию как праздник или несете крест?
– Иногда я сомневаюсь, что я сделала правильный выбор в жизни, став актрисой, что я хочу и дальше играть. Мне кажется, на другом поприще я бы могла больше помогать людям.
– Вы про что?
– Хотя бы про то, что вот сейчас мне предложили роль в итальянской картине, где в центре внимания – история аутичной девочки. Главным тут будет психологическое поведение взрослых, соприкоснувшихся с проблемами больного ребенка. Посмотрела в интернете переписку матерей аутичных детей. И такая бездонная и бесконечная боль мне открылась – они как за стеной, у них столько проблем, в которые никто не вникает, никто не помогает, особенно в нашей стране.
– Но вы своими ролями и помогаете людям обрести надежду, веру в завтрашний день...
– Надеюсь. Просто когда рождаются такие дети, то думаешь: награда это или испытание? Наверное, это все вместе, это путь. Это твой какой-то крест, и его надо пронести.
– Отражается ли на вас кризис, нет ли затишья в работе?
– Мне по-прежнему много всего предлагают. Но чаще отказываюсь, потому что роли неинтересные. Не думаю, что кризис – это только отрицательное явление. В творческом человеке открываются новые ресурсы, которые до того были не востребованы. К сожалению, в обычной жизни мы такие «животные», пытающиеся успокоиться, уравновеситься, и потому проходим мимо многих возможностей.
– Вы много снимаетесь в Европе. Видите отличия между западным кинематографом и нашим?
– Там нет такой паники, как у нас. Там не созываются авральные заседания, где что-то срочно перепланируют, перекраивают бюджеты. Там предпринимаются вполне обдуманные шаги. Хоть и кризис, люди чувствуют себя вполне спокойно, достойно.
– Вы недавно снялись в итальянской комедии Джованни Веронезе «Итальянцы». Говорят, она чем-то похожа на фильм «Невероятные приключения итальянцев в России». Это так?
– Увы, как раз нет, рязановский фильм получился и умнее, и смешнее. Но мне по-своему было интересно принять участие в итальянском проекте, потому что это комедия, что редкость для меня. Моим партнером был уникальный комедийный артист, который уже лет 30 смешит всю Италию, – Карло Вердоне. Я играла переводчицу, немного сумасшедшую русскую девушку, которая переводит с итальянского не то, что ей говорят, а то, что ей хочется. Уже при монтаже мой персонаж практически исчез. Чему я, кстати, рада, потому что фильм вышел не слишком удачным, мне не так сильно придется краснеть за себя. ...Однако я так и не смогла понять, насколько у меня получается играть комические роли.
– Чувствуете свою популярность?
– Слава Богу, нет. Меня совершенно не волнует мой рейтинг, и меньше всего я хочу мелькать на тусовках.
Беседовала Елена Добрякова
