Александр Городницкий: «Я знаю, где искать Атлантиду!»

Все, кто общался с Александром Городницким или хотя бы просто бывал на его концертах, сходятся в парадоксальном мнении: для человека любого возраста он – ровесник. Оптимистически молодой – с молодыми, умудренный ироническим опытом – с прожившими большую часть жизни и даже по-детски беззаботно озорной с самыми маленькими. Почему так происходит, остается вопросом, одним из вариантов ответа на который может быть нехитрое умозаключение: наверное, ему просто интересно жить…

– Александр Моисеевич, мне пришла в голову крамольная мысль – а что, если начать разговор с вами, живым классиком авторской песни, не о поэзии, а о том, что к ней совершенно не относится?

– Только давайте сначала поставим точки над «i». Никаким живым классиком я себя не чувствую. И не собираюсь преувеличивать свой вклад во что бы то ни было, потому что когда человек начинает ощущать себя гуру, это, во-первых, ко многому обязывает, а во-вторых, выглядит со стороны смешно. В общем, в этой роли я выступать не хочу. Я просто пишу стихи и занимаюсь геофизикой.

– Вот именно как к ученому я и собирался к вам обратиться! Сейчас стало очень модно пугать людей грядущими глобальными катастрофами. Они действительно уже так близки, как об этом говорят по телевизору?

– Если вы спрашиваете об озоновой дыре и парниковом эффекте, могу сказать очень определенно: это мистификация. Страшилки для обывателей. Конечно, что нас ожидает, известно одному Богу. Но никакие геологические катастрофы в ближайшее время точно не произойдут. Ни в коем случае. А вот геополитические – вполне возможно. Если мы сейчас, как многие говорят, живем во времена рождения какой-то другой, совершенно новой эпохи, в которой уже не будет христианской морали, то ничего хорошего не будет. Тут, конечно же, многое зависит от нас самих. Только необходимо учитывать: начинать надо с себя. С себя самих.

– Вы считаете, что наше общество к такому повороту готово?

– А почему нет? Мир стремительно меняется, и вместе с ним меняется наша система ценностей. Мы сегодня уже совсем не так, как, скажем, двадцать лет назад, судим о том, что такое хорошо и что такое плохо. Я ни в коем случае не собираюсь ставить кому-то или чему-то оценки и вообще всегда стараюсь уклониться от политического и правового аспекта. Это не мое дело, пусть этим занимаются специалисты. Но, как мне представляется, нашим соотечественникам неплохо было бы привить чувство собственного достоинства. Только в этом случае у нас появятся Личности с большой буквы, которые смогут инициировать перемены к лучшему.

– Так ведь они ж в России были всегда! Не говоря ни о чем другом, «поэт в России – больше, чем поэт». И, если уж у нас зашла об этом речь, объясните, почему именно в «трудные времена» в стране появляется больше талантливых людей, чем в спокойные?

– Это очень сложный вопрос, он не имеет общих решений… Для творчества подходит любая эпоха, и, как писал мой друг Александр Кушнер, «времена не выбирают, в них живут и умирают». Так что любая эпоха, по-моему, полезна для творчества по-своему. А что касается таланта, тут лучше, чем Раневская, не скажешь. Она говорила: «Талант – как прыщ. Он может выскочить на любой заднице».

– Определение хлесткое. Но ведь, согласитесь, даже «вскочив», талант должен иметь условия, чтобы по-настоящему развиться и созреть.

– Чтобы это произошло, надо хоть чем-то заниматься – это первое. И второе – если у человека есть потребность, допустим, писать, то он должен верить только в эту свою потребность и спокойно относиться к чужому мнению. То есть безусловно учитывать, что тебе говорят, но ни в коем случае не считать это для себя окончательным. А вот этого-то мы как раз и не умеем. Когда я был молодой, то, как большинство начинающих, ходил к великим и именитым поэтам, чтобы узнать, что они думают о моих стихах. И, конечно, слышал немало отрицательных отзывов. Это меня тогда в буквальном смысле слова мучило и убивало...

– Но не сломило же!

– Так ведь я по натуре оптимист. Если не был бы таким, то уж точно жил бы иначе.

– Как именно?

– Следует сразу сказать, что это для меня самого – тайна, покрытая мраком. Я ведь по натуре человек слабохарактерный, малообразованный, мягкий, да к тому же абсолютный дуалист.

– Простите, Александр Моисеевич, но, мне кажется, вы сейчас немного кокетничаете…

– Какое, к шутам, кокетство, когда мне 76 лет?! Понимаете, мне всегда было очень трудно выбрать в жизни что-то одно. Чем бы ни занимался, мне всегда казалось, что, пока я сижу и делаю какую-то ерунду в этой комнате, за стеной происходят гораздо более интересные вещи! У меня все перепутано. И я сам не в состоянии объяснить, почему я с одинаковым азартом занимался моделированием подводных гор Мирового океана, расчетом твердой оболочки под океаном, которую мне, между прочим, удалось рассчитать впервые в мире, и в то же время – стихами и песнями.

– С возрастом, как правило, круг интересов заметно сужается, но, насколько я понимаю, с вами этого не произошло?

– Увы… Мудрости мне годы не прибавили, а глупых эмоций не убавили... Я ведь принадлежу к поколению, которое в детстве научили брать пример с любимого героя и иметь в жизни какой-нибудь девиз.

– Кто был вашим героем?

– Руаль Амундсен, конечно! Человек, который открыл Южный полюс и погиб как настоящий мужчина, пытаясь спасти экспедицию Нобиле.

– А девиз?

– Фраза из Платона: «Верь тому, кто ищет истину, и не верь тому, кто говорит, что ее нашел!»

– Хм… Чтобы искать истину, надо прежде всего четко обозначить направление, в котором она может находиться. А вы сами говорите, что по натуре – дуалист и непоседа…

– Так ведь у меня есть интуиция, которая меня никогда не подводила!

– И что она вам сейчас подсказывает?

– Я точно знаю, что Атлантида на самом деле существовала, и точно знаю, где ее надо искать!

– Вы серьезно?!

– Безусловно! Я даже делал пленарный доклад «Атлантида с позиций современной науки» на конгрессе Русского географического общества в Кронштадте. Я реально обосновал ее существование в треугольнике между Азорскими и Канарскими островами и Гибралтарским проливом.

– Честно говоря, Александр Моисеевич, вы меня сейчас здорово удивили…

– Ну и слава Богу! В одной в одной из моих старых песен есть такие строчки: «Не страшно потерять/ уменье удивлять,/ Страшнее потерять уменье/ удивляться»... Так что давайте принимать это как данность…

Беседовал Владимир Ермолаев