Обыкновенный антифашизм

В начале мая Куйбышевский районный суд приговорил к пяти годам колонии строгого режима антифашиста Алексея Бычина. Таким образом, суд пресек спекуляции на тему, можно ли нападать с ножом на человека, признающегося в симпатиях к нацистам. Сотрудники правоохранительных органов прямо говорят, что боевики антифа представляют не меньшую угрозу общественному порядку, чем породившие их фашисты.

Добрые красные бритоголовые

Перед началом судебного заседания, на котором должен был быть оглашен приговор Алексею Бычину, приставы решили вызвать сотрудников ОМОН. Их смутило, что группа крепких ребят чуть ли не строем хочет войти в здание Куйбышевского суда. На ком-то из них были костюмы с галстуками, а на ком-то – бомберы и ботинки «милитари». Приставы разумно предположили, что это нацисты хотят устроить провокацию на процессе антифашиста, и отказались их пропустить. Послали за адвокатами и родственниками, которые могли бы подтвердить, что крепкие ребята – Лешины друзья.

– Пойми, это мы настоящие скинхеды, – объясняли они одному из приставов. – Мы, а не фашистская мразь. Они содрали с нас весь скиновский стиль, нагородили своих ублюдочных дел, а теперь что? Все думают, что скинхед – значит, фашист.

Ребята просвещали приставов: мол, первые скины в Британии конца 1960-х годов были представителями рабочей субкультуры. Слушали они регги, дружили с неграми и латиноамериканцами, которые работали с ними на одних заводах. А вот десять лет спустя их имидж переняли молодые безработные из депрессивных регионов, для которых приезжие были угрозой – те могли занять их рабочие места. И понеслось: левые скинхеды против правых…

Приставы рассказам не верили. На всякий случай.

А когда они произнесли слово «ОМОН», гости суда отреагировали однозначно агрессивно: мол, там одни наци. Пикантность ситуации в том, что именно стажер петербургского ОМОНа пострадал от ножа антифашиста Бычина. Бычин и свидетели с его стороны утверждали, что Алексей вынужден был достать нож (носил его с собой, вероятно, из-за увлечения резьбой по дереву). Он якобы мирно прогуливался, а тут мимо идут два бритых парня и скандируют «Хайль Гитлер!», да еще и розочку из бутылки сделали, явно собираясь напасть на антифашиста Бычина. Нож и пригодился.

– Это «Комеди клаб» какой-то, – смеется один из потерпевших-омоновцев. – Смотрели сюжет «Да Рафика там вообще не было»? Здесь то же самое.

У следствия была своя версия, и суд с ней согласился. В ночь с 12 на 13 июня 2008 года Бычин гулял с толпой единомышленников в районе Фонтанки, и были они крепко заряжены на антифашистскую деятельность. Подсудимый докопался до коротко остриженных ребят, один из которых был в кожаной куртке: мол, не нацистских ли взглядов придерживаетесь, уважаемый? Тот его послал и получил ножом в грудь. Приятель раненого ударил Бычина в голову и тоже получил от него ножом. После чего антифашисты разбежались по домам, уверенные, что уменьшили количество зла в мире.

Обоих потерпевших с трудом откачали в НИИ скорой помощи. А Бычина довольно быстро сдали свои же соратники. Один из них заманил Алексея на встречу, где того задержали и посадили в СИЗО на улице Лебедева.

Вскоре на некоторых антифашистских интернет-ресурсах появилась информация о том, что «дело Бычина» – вовсе не пьяная поножовщина, а эпизод политических гонений на антифа со стороны окопавшихся во властных структурах националистов. 8 августа прошлого года у шемякинского памятника Жертвам политических репрессий напротив «Крестов» прошел митинг с участием полутора десятков подростков с замаскированными лицами. Месяц спустя уже у решеток «Лебедевки» соратники развернули плакат «Свободу Алексею Бычину», закидали вход в изолятор петардами и разбежались. Рассказывают, будто в тот же вечер Бычина жестоко избили в камере.

– Конечно, его единомышленники пытались внедрить в головы граждан идею, что убить или покалечить нациста – не такое уж и тяжкое преступление, – говорит адвокат Николай Артамонов. – Если жертва придерживается правых взглядов, то для преступника это что – смягчающее вину обстоятельство? Такой посыл еще мог бы принести результат, если бы Бычина судили простые обыватели – суд присяжных. Но у профессиональных юристов четкие критерии степени вины.

Несколько лет назад боевик нацистской группировки «Тотенкопф» Алексей Максимов зарезал совершенно незнакомого ему юношу, выходящего из «Юбилейного» после концерта группы «Алиса». Жертва Максимова скончалась, убийца получил 15 лет. Жертва Бычина выжила – и суд ограничился пятью годами «строгача».

Сходство методов фашистов и антифа уже никого не удивляет.

Новое знамя

На рубеже веков движение среди питерских молодежных антифашистских групп (и внутри них) было сродни броуновскому. Разноплеменные леваки – от панков и нацболов до гопников и растаманов – объединялись, тут же разбегались, кто-то появлялся и внезапно исчезал… Никакого устойчивого сообщества тогда и в помине не существовало. Больше всего было панков, в среде которых родилось подобие боевой группировки под названием «Панк-возрождение», вызывавшее снисходительные усмешки и наци-скинов, и оперативников 16-го «экстремистского» отдела УБОП. И вдруг к 2005 году появились отряды антифа, организованные на манер хулиганских «фирм» и внешне ничем не отличающиеся от скинхедов.

– Панки по природе своей не бойцы и ничего подобного создать не могли, – рассказывает сотрудник УБОП ГУВД Петербурга и Ленобласти. – Вначале мы подумали, что это молодежь из пропрезидентских движений вроде «Наших» и «Молодой гвардии», тем более что среди первых задержанных боевиков антифа было несколько москвичей. Но прямых связей установить не удалось. Прошерстили футбольных фанатов, которые хотя и осу-ждают фашистов, в основе своей придерживаются правых взглядов. Потом из прокуратуры пришла оперативная информация, что к антифа могут быть причастны три петербургских группировки фанатов московского «Спартака». Версия не подтвердилась, хотя обнаружились связи на уровне отдельных персонажей.

Уже позднее к сыщикам пришло понимание – дело сделали многочисленные статьи и телепередачи о кровавых выходках нацистов. Энергия возмущенной молодежи нашла выход в ответном насилии. В век интернета нет проблемы найти единомышленников, и боевые группы антифа появлялись как грибы после дождя. Однако сегодня в Питере они насчитывают не больше двух сотен человек. У идеи оказался потолок. Нацистов и сегодня значительно больше, чем антифашистов.

– Тем не менее у антифа значительно выше образовательный уровень, среди них больше студентов, они лучше умеют обосновывать свои взгляды, – считает социолог Сергей Прозоров. – Впрочем, и гопников среди них много. Они хотят драться, им по большому счету все равно с кем. Они, с одной стороны, хотят сильного соперника, с другой – их пугает тюрьма. Как у нас карают за экстремизм, они уже поняли. Есть еще один важный момент. Где проявить себя молодой дворовой «фирме»? На фанатском вираже стадиона «Петровский» хватает своих сорвиголов, там нужно годами добиваться уважения, встраиваясь в чужую систему. А тут новая модная «тема». Объявляешь себя антифа – и вокруг тебя складывается система. Ты – в центре.

штрихи к портрету

«Мы исполняем решения Нюрнбергского трибунала»

 

Кто они, новые питерские антифашисты? Корреспондент «НВ» попытался выйти на кого-то из молодых антифа через их форумы в сети, но это не дало никакого результата. Встречаться они отказываются наотрез. Зато через знакомых – пожалуйста, без «легенд» и всякой конспирации.

Олег, 23 года, на крутого бойца не похож, но взгляд спокойный, руки набитые

– Кого товарищи твои боятся? – перед тем, как задать вопрос, я рассказал про осторожных сетевиков.

– Мы никого не боимся, но мы – не дураки. Посмотри у бонов (так называют наци-скинхедов. – Д.Т.) на сайтах фотки наших парней, их адреса, телефоны. На ребят по несколько нападений было. Это плохое чувство, когда ждешь засаду в своем подъезде.

– А где боны берут ваши фото и адреса?

– Они тоже не дураки. Вычисляют наши встречи, прячут людей с фотоаппаратами. Имена идентифицируют при помощи слежки, вводят в наши ряды своих шпиков. Был случай, когда молодой человек искал соратников среди антифашистов в интернете и набрел на страничку, где призывали мочить бонов. Он познакомился, вступил в переписку и пошел на встречу, где чудом не стал инвалидом: это была нацистская подстава.

– А вы знаете, кто есть кто среди нацистов в Петербурге?

– Основных, конечно, знаем. У нас тоже разведка есть. Кстати, в последние годы они стали совсем другими: ни лысых голов, ни свастики на куртках. Бывает, встречаешь знакомую «фашню» на Невском и с трудом ее узнаешь – шевелюра отросла, пиджачок, брючки.

– Может, просто сменили взгляды?

– Если человек к 25 годам оставался боном, то он уже не изменится никогда. Они просто зашифровались, потому что и милиция за них взялась, и мы.

– Вы с ментами на одной стороне?

– Мы на своей стороне, а авторитет правоохранительных органов у нас невысок. Среди милиционеров очень много бонов. Но если им прикажут – идут своих же ловить.

– Есть какая-то цель у движения?

– Чтобы нацисты не чувствовали себя в безопасности и не морочили голову малолеткам. А политика и идеология – это все ерунда. Фашизм – это дерьмо. Тут не нужно никакую идеологию изобретать.

– Тебе не кажется, что без идеологии это все превратится в обычную гопническую войну «район на район»?

– А хоть бы и так. Главное, чтобы они нас боялись.

Александр, 21 год, студент, служил срочную службу в спецназе под Калининградом

– У антифа-движения есть признаки политической партии?

– Абсолютно никаких. Есть отдельные кружки без единого руководства, часто не подозревающие о существовании друг друга. И цели у всех разные: кто-то собирает митинги против ксенофобии, кто-то делает антифашистские сайты. Лично мне больше нравится бить этих сволочей на улицах, чтобы они не думали, будто жители Петербурга поддерживают их маргинальные выходки.

– И все антифа для тебя братья?

– Ни в коем случае. На митинги иногда приходят какие-то грязные вонючие панки, которые стреляют у тебя мелочь и сигареты и говорят, что они тоже антифашисты. Но при первых же предвестниках махача они тут же разбегаются.

– Сейчас много говорят, что антифа поддерживают власти, в том числе и дают им деньги на акции против бонов...

– Лично мне никогда ничего подобного не предлагали. Но я знаю, что в формирование прогосударственной молодежи вкладывают серьезные деньги. Наверняка бойцы у них тоже есть.

– Это правда, что среди антифа много представителей национальных меньшинств?

– Мы не обращаем внимания на национальность. Я, например, белорус, мой близкий друг – еврей. Армяне есть, татары, якуты, но русских все равно большинство.

– У антифа с нацистами личные счеты или это реакция на их идеологию?

– У каждого, кто еще не забыл про блокаду Ленинграда, есть личные счеты с фашистами. Хотя, конечно, среди нас есть и такие, кто огребал от бонов на улицах, а теперь хочет поквитаться.

– Нацисты как раз опасны тем, что пропагандируют насилие и расправы с неугодными. А чем вы лучше?

– Фашистская идеология осуждается всеми здравомыслящими людьми в мире со времен Нюрнбергского трибунала. Мы просто приводим в исполнение его решения. Мы даже не трогаем каких-нибудь старых антисемитов. Это не наш сектор. Мы бьем тех подонков, которых есть за что калечить. Если все эти дети, которые ходят со свастиками, поймут, что опасно быть фашистами, что кто-то может за это навалять, то и само их движение сойдет на нет.

– А скины думают, что если убить несколько таджиков и китайцев, то все остальные уедут из города. Любое насилие можно обосновать пользой для общества?

– Это уже диалектика. Мы знаем, что мы правы, и все.

– А как вы сами относитесь к проблеме миграции?

– Нет такой проблемы. Человек имеет право жить, где хочет.

– Боны отличаются жестокостью. Не боитесь по улицам ходить?

– В этом-то самый кайф. Либо мы их накроем, либо они – нас.

Денис Терентьев