Альберт Чаркин: «Главное, чтобы корабли не подавляли монумент»
В рамках проходившего в северной столице Военно-морского салона Общественным советом по проблемам градостроительства и архитектуры при губернаторе города был презентован проект «Морские ворота Санкт-Петербурга». Предполагается построить гостиницу, детский развлекательный комплекс и аквапарк. Доминантой комплекса станет гигантская статуя апостола Андрея Первозванного, в основании которой разместится филиал Военно-морского музея. Вокруг памятника уже сейчас много слухов и разной недостоверной информации. За разъяснениями ситуации «НВ» обратилось к автору проекта – скульптору Альберту ЧАРКИНУ.
– Альберт
Серафимович, насколько мне известно, не единожды менялось предполагаемое место
установки монумента. Теперь-то, после заседания Градостроительного совета, вы
можете точно указать на карте точку, где стоять Андрею Первозванному?
– Почти.
Место определил ГИОП. В районе КАД, рядом с Морским каналом, между Кронштадтом
и Ломоносовом. Если смотреть со стороны моря: по левую руку будет Морской
собор, по правую – Андрей Первозванный.
– Высота
памятника тоже не раз менялась. Каких только цифр не было в прессе, в
интернете: и 20 метров, и 70, и 100. На чем остановились? И как проходила
борьба за высотность?
– Борьбы,
собственно, не было. Выехали на катере в залив, выверили расчеты лазерными
лучами с разных точек, засняли панораму и представили монумент в монтаже.
Определили окончательно высоту – 100 метров. Вот и все. Ни Кронштадт, ни тем
более Петербург в далекой перспективе не заслоняются. Нам важно было
соотношение с морскими судами. Смоделировали лайнер, соотнесли его с моделью
памятника, получается, что наш постамент чуть выше (на несколько метров) самых
верхних корабельных отметок. Даже если чуть ниже будет, не страшно. Самое
главное, чтобы корабли не подавляли монумент.
– С
материалом уже определились ? У людей будет непосредственный контакт с монументом.
Если это, предположим, бронза – вопросов нет, а если – бетон? По примеру
мурманского «Алеши» могу сказать, что вблизи бетонный колосс смотрится
безобразно.
– Будет
металл. Вначале действительно шел разговор о бронзе. Морской фонд обещал
собрать со всего флота России списанные гребные винты, и бронзы на отливку
монумента хватило бы. Бронза, конечно, материал вечный, но это темный материал.
А нам хочется Андрея Первозванного сделать светлым.
– В таком
случае титан? Дюраль, алюминий?
– Вот о титане мы сейчас и задумались всерьез и будем договариваться с одним институтом. Когда речь шла о титане для сравнительно небольшого памятника, там были готовы с нами сотрудничать. Ну а теперь, думается, тем более им будет интересно. К тому же детали крупные и не сложны в исполнении.
–
Прикидывали, сколько титана потребуется? Наверное, не так много. Монумент же
пустотелый.
– Естественно, пустотелый. Ну, какая толщина? Миллиметр, два. За расчетами дело не станет.
– У вас
получается не просто памятник, а некое сложное инженерное сооружение…
– Ну да,
нагрузки ветровые достаточно серьезные будут. Конечно, необходимы испытания в
так называемой аэродинамической трубе. Чтобы их рассчитать, достаточно модели.
Самое главное – внутри должен быть надежный, гибкий и прочный каркас, уходящий
«корнями» в грунт и доходящий до тех твердых слоев, о которые можно опереться.
– Альберт
Серафимович, ваш Андрей Первозванный стоит с распростертыми руками? Наверняка
были и другие варианты.
– Варианты
были разные. Вариантов было много. Был апостол и благословляющий, был и
распятый. Но я понял: распятого на кресте человека у входа в город не может
быть по определению. В моем понимании Андрей Первозванный должен приглашать к
нам в город, в Россию. Жест искал долго, очень долго. Мне и сейчас предлагают:
а может, изменить жест? Нет. Тогда все разрушится.
– Михаила
Константиновича Аникушина неоднократно спрашивали в отношении памятника Пушкину
на площади Искусств: какие стихи в этот момент Александр Сергеевич читает?
Какие слова вы бы вложили в уста Андрея Первозванного?
– Моя мысль
не моя, а Достоевского: «На меньшем, чем всемирное счастье, русский человек не
помирится». (У Ф. Достоевского: «…русский революционер помириться не хочет». –
Прим. ред.) А какие слова? Пожалуй что: «С миром и любовью к миру!»
– Отношение
церкви к памятнику, к образу?
– Церковь,
конечно, за канон. То есть Андрей Первозванный обязательно должен быть с
крестом: или распят, или опирающийся на крест. А молодые священники приняли! Из
бесед с заказчиком, то есть с военными моряками, я решил, что не надо исходить
из чисто религиозной трактовки образа, а сделать некий символ – символ
российского флота, Андреевского стяга, символ русской души, символ всего
лучшего в человеке.
– А
постамент в виде пирамиды когда появился?
– Я о
пирамиде не думал – думал о холме, мне надо было передать ощущение призыва.
Должен быть призыв. Подойди, поклонись. Еще один из первых вариантов –
колокольня с колоколом. Можно было установить на колоннах. Но тогда была бы
перекличка только с античным миром. А пирамида – символ вечности.
– Альберт
Серафимович, когда ленточку предполагается перерезать?
– В четырнадцатом году. (Смеется.) Я так полагаю.
– Раньше
просто технически невозможно?
– Все возможно, но, дорогой мой, сейчас…
– Кризис?
– Кризис.
Но мы пока ни у кого ничего не просим, а если и просим, то только добровольные
пожертвования.
