Экономика
«Мы должны брать пример с Китая»
23 июля
Дмитрий Ананьев – председатель Комитета по финансовым рынкам и денежному обращению Совета Федерации – имел опыт работы в банковском секторе. О том, почему политика высоких процентных ставок «вредная» и почему безотзывные вклады все же нужны простым людям, он рассказал корреспонденту «НВ».
– В России самая высокая среди стран G8 учетная ставка госбанка. Причем в кризис наш национальный банк не понижал ставку, как Федеральная резервная система США, Европейский центральный банк, Банк Англии, а наоборот, повышал ее. Представители Банка России утверждали, что идут «не в ногу» осознанно – чтобы удержать в нашей стране «горячие деньги». Это было оправданно?
– Сама по себе высокая ставка сдержать отток капитала не может. Вспомните девяностые годы, когда она была выше 100 процентов. Отток капитала при этом был очень высоким. Результатом непосильной кредитной нагрузки может стать развал реального сектора экономики – и тогда средства все равно из страны уйдут. Поэтому, я считаю, что курс на высокую учетную ставку был вредный. Хорошо, что недавно от него отказались – было уже четыре шага по снижению учетной ставки, каждый раз по 0,5 процента. И это очень правильно, хотя ставка пока еще остается запретительной.
– Стоит ли государству вмешиваться в процентную политику коммерческих банков?
– Процентную политику нужно корректировать, однако я сторонник либеральных форм управления, а не жестко административной. Последняя, хоть и не предписывается официально, но звучит в рекомендациях Банка России. К сожалению, общемировая тенденция в экономике – рост государственного участия, в том числе и в банковской сфере. В кризис это оправданно, но необходимо соблюдать баланс интересов, а в щепетильной банковской сфере это трудно. Потому что обратная сторона излишнего огосударствления экономики – это возникновение системы приоритетного доступа к финансовым ресурсам, подрыв нормальной рыночной конкуренции.
– Представители Банка России неоднократно замечали в последнее время, что некоторые коммерческие банки привлекают деньги населения на депозиты под очень большие проценты. И даже снижение учетной ставки не переломило эту тенденцию. Сегодня учетная ставка 11 процентов, а по вкладам граждан обещают до 17 процентов годовых. Нет ли тут опасности для банковской системы, нечестной конкуренции? Ведь граждане теперь не боятся банкротства – вклады-то страхует государство.
– Стоимость денег в реальной экономике определяет не только ставка рефинансирования. Когда Министерство финансов России продает средства по ставке более 13 процентов, то это изначально задает более высокий уровень стоимости ресурсов в стране. В то же время надо понимать, что банки, которые предлагают проценты по вкладам на уровне 17–18 процентов годовых, очень рискуют, потому что перепродать привлеченные на таких условиях ресурсы с выгодой можно, только если банковские заемщики берут их по 22 процента годовых и выше. А это значит – риск невозврата кредита со стороны заемщика перед банком резко возрастает.
Борьба государства с неоправданно высокими ставками – это разумный шаг. Только начинать надо с себя. Если бы Минфин на аукционе предлагал рубли под 6–8 процентов годовых, то это бы автоматически привело к снижению ставок на межбанковском и депозитном рынке. Причем совершенно рыночным путем. Минфин показал бы свою силу как главный маркетмейкер. Это более продуктивный подход, чем команды банкам: «Снизить ставки!»
– Одна из банковских проблем – что делать с ипотекой. Вам не кажется, что корень проблемы в том, что государство не смогло с начала девяностых выработать адекватную жилищную политику? Для одних людей жилье по-прежнему обещают бесплатно, а другие должны покупать его за полную стоимость.
– Конечно, дисбаланс есть. И кризис его усиливает. Кто-то без работы остается, кому-то на хлеб не хватает, а кто-то получает якобы бесплатные квартиры. Якобы – потому что за них все равно платить надо. Только платит не гражданин, а бюджет – за счет налогоплательщиков. Это создает дополнительную коррупцию в тех же городских администрациях. Требуется оптимизация и серьезная доработка законодательства об ипотеке.
– Сейчас любой гражданин, заключивший депозитный договор, может в любой момент прийти в банк и забрать деньги обратно, потеряв только проценты. Это право дал человеку российский закон. Но такая ситуация имеет и очевидные недостатки – банки не могут вкладывать деньги, одолженные у населения, в долгосрочные проекты, а граждане теряют в доходах, ибо право отзыва вклада снижает его процент. Может, стоит ввести безотзывные вклады?
– Я был среди разработчиков законопроекта о введении безотзывных вкладов и считаю, что такие вклады нужны. Они выгодны и гражданам, и банкам, и всей экономической системе. Так что, думаю, спустя некоторое время мы к этому вопросу вернемся.
Законопроект был достаточно взвешенным. Во-первых, банк был бы обязан давать людям альтернативу – либо депозит с правом отзыва в любой момент, но с меньшим процентом, либо безотзывный депозитный вклад с повышенной процентной ставкой. Выбор, что важнее, делает сам клиент банка. Гражданин ведь может выбирать: купить на бирже облигацию, по которой не предусматривается досрочное погашение и нет гарантии сохранения средств при банкротстве, или обыкновенную акцию, которая может подешеветь и по которой можно не дождаться дивидендов. Это нормально. Но положить деньги на безотзывный вклад в банк, который с точки зрения безопасности вложений на несколько порядков более защищен, чем операции с облигациями или акциями, не имеет права. Разве это логично? При этом согласно законопроекту в чрезвычайных обстоятельствах, подтвержденных документами, за вкладчиком оставалось право изъять вклад без потерь. Скажем, человек приносит справку о болезни своей или близких, пожаре в доме – тогда нет вопросов.
– Государственное Агентство по страхованию вкладов признавало, что столкнулось с проблемой. В проблемных банках перед отзывом лицензий наблюдается фиктивный перевод крупных счетов граждан и средств юрлиц на мелкие вклады граждан. Смысл операции – требовать затем компенсации от Агентства, которое защищает вклады людей, если они не превышают 700 тысяч рублей. Эта проблема решена?
– Практика в судах по пресечению подобного рода мошеннической деятельности уже нарабатывается. Не знаю, нужен ли для этого специальный закон. Но если он поступит, например, агентство его подготовит, то думаю, что проблем с его прохождением через парламент не будет. Но пока подобный законопроект, по крайней мере, наш Комитет не готовит.
– Сейчас в России свыше тысячи банков. Как вы считаете, сколько банков нужно нашей стране?
– Считаю, что чем больше, тем лучше. Хотя это идет против основной тенденции к их укрупнению. Но конкуренция нигде не мешает. Понятно, что государственному регулятору – Банку России – сложней следить за большим количеством банков, контролировать и управлять. Но что точно нельзя, так это поддерживать шаги по искусственному сокращению числа банков, закрытию малых и средних банков, если они обладают финансовой устойчивостью, занимаются рыночной деятельностью, а не сомнительными операциями. Это же малый и средний бизнес (и сами банки, и их клиенты), который традиционно является двигателем развития экономики.
– Когда вы поверите, что финансовый кризис кончился?
– Когда мы перестроим свой внутренний рынок, а не будем только следить за котировками нефти на зарубежных биржах. В этом смысле образцом является Китай. Там, имея гораздо более сложную социальную структуру населения, огромный масштаб проблем плюс сильную зависимость от внешних рынков, за счет разумных антикризисных мер с основой на поддержание и развитие внутреннего спроса достойно проходят кризис. И нам необходимо ориентироваться на этот пример.
Беседовал Алексей Миронов
– В России самая высокая среди стран G8 учетная ставка госбанка. Причем в кризис наш национальный банк не понижал ставку, как Федеральная резервная система США, Европейский центральный банк, Банк Англии, а наоборот, повышал ее. Представители Банка России утверждали, что идут «не в ногу» осознанно – чтобы удержать в нашей стране «горячие деньги». Это было оправданно?
– Сама по себе высокая ставка сдержать отток капитала не может. Вспомните девяностые годы, когда она была выше 100 процентов. Отток капитала при этом был очень высоким. Результатом непосильной кредитной нагрузки может стать развал реального сектора экономики – и тогда средства все равно из страны уйдут. Поэтому, я считаю, что курс на высокую учетную ставку был вредный. Хорошо, что недавно от него отказались – было уже четыре шага по снижению учетной ставки, каждый раз по 0,5 процента. И это очень правильно, хотя ставка пока еще остается запретительной.
– Стоит ли государству вмешиваться в процентную политику коммерческих банков?
– Процентную политику нужно корректировать, однако я сторонник либеральных форм управления, а не жестко административной. Последняя, хоть и не предписывается официально, но звучит в рекомендациях Банка России. К сожалению, общемировая тенденция в экономике – рост государственного участия, в том числе и в банковской сфере. В кризис это оправданно, но необходимо соблюдать баланс интересов, а в щепетильной банковской сфере это трудно. Потому что обратная сторона излишнего огосударствления экономики – это возникновение системы приоритетного доступа к финансовым ресурсам, подрыв нормальной рыночной конкуренции.
– Представители Банка России неоднократно замечали в последнее время, что некоторые коммерческие банки привлекают деньги населения на депозиты под очень большие проценты. И даже снижение учетной ставки не переломило эту тенденцию. Сегодня учетная ставка 11 процентов, а по вкладам граждан обещают до 17 процентов годовых. Нет ли тут опасности для банковской системы, нечестной конкуренции? Ведь граждане теперь не боятся банкротства – вклады-то страхует государство.
– Стоимость денег в реальной экономике определяет не только ставка рефинансирования. Когда Министерство финансов России продает средства по ставке более 13 процентов, то это изначально задает более высокий уровень стоимости ресурсов в стране. В то же время надо понимать, что банки, которые предлагают проценты по вкладам на уровне 17–18 процентов годовых, очень рискуют, потому что перепродать привлеченные на таких условиях ресурсы с выгодой можно, только если банковские заемщики берут их по 22 процента годовых и выше. А это значит – риск невозврата кредита со стороны заемщика перед банком резко возрастает.
Борьба государства с неоправданно высокими ставками – это разумный шаг. Только начинать надо с себя. Если бы Минфин на аукционе предлагал рубли под 6–8 процентов годовых, то это бы автоматически привело к снижению ставок на межбанковском и депозитном рынке. Причем совершенно рыночным путем. Минфин показал бы свою силу как главный маркетмейкер. Это более продуктивный подход, чем команды банкам: «Снизить ставки!»
– Одна из банковских проблем – что делать с ипотекой. Вам не кажется, что корень проблемы в том, что государство не смогло с начала девяностых выработать адекватную жилищную политику? Для одних людей жилье по-прежнему обещают бесплатно, а другие должны покупать его за полную стоимость.
– Конечно, дисбаланс есть. И кризис его усиливает. Кто-то без работы остается, кому-то на хлеб не хватает, а кто-то получает якобы бесплатные квартиры. Якобы – потому что за них все равно платить надо. Только платит не гражданин, а бюджет – за счет налогоплательщиков. Это создает дополнительную коррупцию в тех же городских администрациях. Требуется оптимизация и серьезная доработка законодательства об ипотеке.
– Сейчас любой гражданин, заключивший депозитный договор, может в любой момент прийти в банк и забрать деньги обратно, потеряв только проценты. Это право дал человеку российский закон. Но такая ситуация имеет и очевидные недостатки – банки не могут вкладывать деньги, одолженные у населения, в долгосрочные проекты, а граждане теряют в доходах, ибо право отзыва вклада снижает его процент. Может, стоит ввести безотзывные вклады?
– Я был среди разработчиков законопроекта о введении безотзывных вкладов и считаю, что такие вклады нужны. Они выгодны и гражданам, и банкам, и всей экономической системе. Так что, думаю, спустя некоторое время мы к этому вопросу вернемся.
Законопроект был достаточно взвешенным. Во-первых, банк был бы обязан давать людям альтернативу – либо депозит с правом отзыва в любой момент, но с меньшим процентом, либо безотзывный депозитный вклад с повышенной процентной ставкой. Выбор, что важнее, делает сам клиент банка. Гражданин ведь может выбирать: купить на бирже облигацию, по которой не предусматривается досрочное погашение и нет гарантии сохранения средств при банкротстве, или обыкновенную акцию, которая может подешеветь и по которой можно не дождаться дивидендов. Это нормально. Но положить деньги на безотзывный вклад в банк, который с точки зрения безопасности вложений на несколько порядков более защищен, чем операции с облигациями или акциями, не имеет права. Разве это логично? При этом согласно законопроекту в чрезвычайных обстоятельствах, подтвержденных документами, за вкладчиком оставалось право изъять вклад без потерь. Скажем, человек приносит справку о болезни своей или близких, пожаре в доме – тогда нет вопросов.
– Государственное Агентство по страхованию вкладов признавало, что столкнулось с проблемой. В проблемных банках перед отзывом лицензий наблюдается фиктивный перевод крупных счетов граждан и средств юрлиц на мелкие вклады граждан. Смысл операции – требовать затем компенсации от Агентства, которое защищает вклады людей, если они не превышают 700 тысяч рублей. Эта проблема решена?
– Практика в судах по пресечению подобного рода мошеннической деятельности уже нарабатывается. Не знаю, нужен ли для этого специальный закон. Но если он поступит, например, агентство его подготовит, то думаю, что проблем с его прохождением через парламент не будет. Но пока подобный законопроект, по крайней мере, наш Комитет не готовит.
– Сейчас в России свыше тысячи банков. Как вы считаете, сколько банков нужно нашей стране?
– Считаю, что чем больше, тем лучше. Хотя это идет против основной тенденции к их укрупнению. Но конкуренция нигде не мешает. Понятно, что государственному регулятору – Банку России – сложней следить за большим количеством банков, контролировать и управлять. Но что точно нельзя, так это поддерживать шаги по искусственному сокращению числа банков, закрытию малых и средних банков, если они обладают финансовой устойчивостью, занимаются рыночной деятельностью, а не сомнительными операциями. Это же малый и средний бизнес (и сами банки, и их клиенты), который традиционно является двигателем развития экономики.
– Когда вы поверите, что финансовый кризис кончился?
– Когда мы перестроим свой внутренний рынок, а не будем только следить за котировками нефти на зарубежных биржах. В этом смысле образцом является Китай. Там, имея гораздо более сложную социальную структуру населения, огромный масштаб проблем плюс сильную зависимость от внешних рынков, за счет разумных антикризисных мер с основой на поддержание и развитие внутреннего спроса достойно проходят кризис. И нам необходимо ориентироваться на этот пример.
Беседовал Алексей Миронов
