Культура
«У многих душа завернулась в долларовый кокон»
19 августа
Фразы его генерала Иволгина, выныривающего с толстенной сигарой из озера, пафосно произносящего тосты и регулярно цитирующего Большую советскую энциклопедию, россияне знают наизусть. При этом на счету актера Алексея Булдакова более 70 работ в кино, множество с блеском сыгранных театральных ролей, расходящиеся большими тиражами аудиодиски, а также несколько престижнейших премий и званий, главным из которых сам Алексей Булдаков считает звание «Народный артист России».
Поэтому, заранее наметив тему интервью, я собирался расспрашивать, насколько обидно разностороннему, глубокому актеру оказаться заложником одного-единственного своего персонажа? Но, едва поздоровавшись, Алексей Иванович серьезно сказал:
– Вы ведь наверняка захотите узнать, что роднит меня с генералом Михалычем? Отвечаю: в охоте, рыбалке и выпивке я люблю не результат, а процесс. Напиток признаю один – национальный. А Иволгин похож на покойного Александра Лебедя – царствие ему небесное! – потому что так придумал режиссер Рогожкин. И давайте к вопросу об «Особенностях…» возвращаться больше не будем, а то как-то скучно получится.
– Разве с вами может быть скучно? Я слышал, вы знаете тысячу баек и любите их рассказывать.
– Ну, не без них, конечно же! Только вы ничего жареного от меня не ждите. Я уж, правда, давно понял, что никуда не денусь от газет, где перечисляют, кто, с кем, когда, зачем и сколько. Это издержки профессии. Но, по моему мнению, каждый актер занимается более серьезными вещами, про которые вам, журналистам, надо рассказывать. Вот тогда за вашими газетами будет очередь стоять в киосках. Хотя это, конечно, в идеале.
– Вы романтик?
– В чистом виде не был никогда. А сейчас, наверное, стал уже совсем реалистом. Романтики, конечно, еще встречаются, но им очень тяжело в нашем обществе. Время прагматичное, слишком у многих душа завернулась в долларовый кокон.
– Если человек сутки напролет думает, чем накормить детей, у него ни на что другое сил не остается. А когда он уверен в завтрашнем дне, появляется время для культуры.
– У нас разве есть культура?
– А куда ж она, по-вашему, девалась?
– Вот у нас с вами в разговоре закруточка и начинается. Это хорошо. А что до культуры – она, вы правы, никуда не делась. Просто живет сама по себе. Отдельно от населения. Дай Бог, конечно, чтобы люди у нас жили богато. Но при этом они должны понимать: лучше оставаться в гармонии со своей душой и с другими людьми, чем слушать всяких заграничных «миссионеров», которые поучают нас, как нам жить на этом свете.
– Это уже социальный вопрос, а мы ведь с вами о культуре начали говорить!
– Так ведь тут же все взаимосвязано! Я в этом убежден! Россия – особая страна. Ее культура многонациональна, и этим она всегда была сильна. А сегодня мы, не моргнув глазом, говорим: «лицо кавказской национальности». Да какое, елы-палы, лицо?! Он гражданин великой России! Знаете, о чем я уже давно мечтаю? Я вообще-то по природе своей не люблю и не умею навязывать другим свое мнение. Но русского мужика надо заставлять думать. И поэтому я очень серьезно настроен снять документальное кино о наших народностях – показать каждому россиянину, кто у него в соседях. Чтобы все поняли простую вещь: Россия должна развиваться и идти своим путем!
– Вы считаете, такой фильм может стать кассовым?
– А зачем ему быть кассовым?
– Ну как же… Разве кинотеатры будут брать ленту, которая не собирает залов?
– Это глупо – думать, что настоящая культура никому не нужна. Про Москву или Питер говорить не будем, но я часто езжу в провинцию с премьерами спектаклей или фильмов и вижу: в любом городе зал всегда забивается битком. Люди смотрят, слушают, задают вопросы. Так что могу точно сказать: русская душа не успокоилась и никогда не сникнет. Хотя, должен признать: и в кино, и в театр люди тоже по-разному приходят. Одни – с открытым сердцем, другие – с закрытым, равнодушным. А третьи и вообще с цинизмом: «Ну-ка, покажите-ка мне, что вы там умеете...»
– Представляю, как неприятно видеть в партере такие глаза…
– К сожалению, это так. Но я к себе как к артисту отношусь достаточно критично. И лучше всех понимаю: то, что я делаю, и то, что в моем представлении должно быть на сцене или в кино, почти никогда не совпадает. Но что тут скажешь? Актерство – жестокое ремесло: не мы выбираем, нас выбирают. Сейчас смотрю некоторые свои старые работы в кино – стыдно…
– Есть какая-то роль, которую вы бы очень хотели сыграть, да все никак не получается?
– Георгий Францевич Милляр когда-то по этому поводу хорошо сказал: «Актер – это кладбище несыгранных ролей». А что касается актерских планов, то предложения пока, слава Богу, есть.
– Странно вы как-то сказали: «пока»…
– Почему? Сейчас у нас кризис, и в связи с ним говорят: «Кто рано встает, того пока еще не сократили». Чего и всем желаю!
– Это прозвучало почти как тост. А есть какой-то тост, которого не произносил ваш генерал Михалыч, но который произносит за столом актер Булдаков?
– А как же! Есть, и не один! Но самый любимый: «Падает тот, кто бежит. Не падает тот, кто лежит. Ну, за бегущих!»
Беседовал Владимир Ермолаев
Поэтому, заранее наметив тему интервью, я собирался расспрашивать, насколько обидно разностороннему, глубокому актеру оказаться заложником одного-единственного своего персонажа? Но, едва поздоровавшись, Алексей Иванович серьезно сказал:
– Вы ведь наверняка захотите узнать, что роднит меня с генералом Михалычем? Отвечаю: в охоте, рыбалке и выпивке я люблю не результат, а процесс. Напиток признаю один – национальный. А Иволгин похож на покойного Александра Лебедя – царствие ему небесное! – потому что так придумал режиссер Рогожкин. И давайте к вопросу об «Особенностях…» возвращаться больше не будем, а то как-то скучно получится.
– Разве с вами может быть скучно? Я слышал, вы знаете тысячу баек и любите их рассказывать.
– Ну, не без них, конечно же! Только вы ничего жареного от меня не ждите. Я уж, правда, давно понял, что никуда не денусь от газет, где перечисляют, кто, с кем, когда, зачем и сколько. Это издержки профессии. Но, по моему мнению, каждый актер занимается более серьезными вещами, про которые вам, журналистам, надо рассказывать. Вот тогда за вашими газетами будет очередь стоять в киосках. Хотя это, конечно, в идеале.
– Вы романтик?
– В чистом виде не был никогда. А сейчас, наверное, стал уже совсем реалистом. Романтики, конечно, еще встречаются, но им очень тяжело в нашем обществе. Время прагматичное, слишком у многих душа завернулась в долларовый кокон.
– Если человек сутки напролет думает, чем накормить детей, у него ни на что другое сил не остается. А когда он уверен в завтрашнем дне, появляется время для культуры.
– У нас разве есть культура?
– А куда ж она, по-вашему, девалась?
– Вот у нас с вами в разговоре закруточка и начинается. Это хорошо. А что до культуры – она, вы правы, никуда не делась. Просто живет сама по себе. Отдельно от населения. Дай Бог, конечно, чтобы люди у нас жили богато. Но при этом они должны понимать: лучше оставаться в гармонии со своей душой и с другими людьми, чем слушать всяких заграничных «миссионеров», которые поучают нас, как нам жить на этом свете.
– Это уже социальный вопрос, а мы ведь с вами о культуре начали говорить!
– Так ведь тут же все взаимосвязано! Я в этом убежден! Россия – особая страна. Ее культура многонациональна, и этим она всегда была сильна. А сегодня мы, не моргнув глазом, говорим: «лицо кавказской национальности». Да какое, елы-палы, лицо?! Он гражданин великой России! Знаете, о чем я уже давно мечтаю? Я вообще-то по природе своей не люблю и не умею навязывать другим свое мнение. Но русского мужика надо заставлять думать. И поэтому я очень серьезно настроен снять документальное кино о наших народностях – показать каждому россиянину, кто у него в соседях. Чтобы все поняли простую вещь: Россия должна развиваться и идти своим путем!
– Вы считаете, такой фильм может стать кассовым?
– А зачем ему быть кассовым?
– Ну как же… Разве кинотеатры будут брать ленту, которая не собирает залов?
– Это глупо – думать, что настоящая культура никому не нужна. Про Москву или Питер говорить не будем, но я часто езжу в провинцию с премьерами спектаклей или фильмов и вижу: в любом городе зал всегда забивается битком. Люди смотрят, слушают, задают вопросы. Так что могу точно сказать: русская душа не успокоилась и никогда не сникнет. Хотя, должен признать: и в кино, и в театр люди тоже по-разному приходят. Одни – с открытым сердцем, другие – с закрытым, равнодушным. А третьи и вообще с цинизмом: «Ну-ка, покажите-ка мне, что вы там умеете...»
– Представляю, как неприятно видеть в партере такие глаза…
– К сожалению, это так. Но я к себе как к артисту отношусь достаточно критично. И лучше всех понимаю: то, что я делаю, и то, что в моем представлении должно быть на сцене или в кино, почти никогда не совпадает. Но что тут скажешь? Актерство – жестокое ремесло: не мы выбираем, нас выбирают. Сейчас смотрю некоторые свои старые работы в кино – стыдно…
– Есть какая-то роль, которую вы бы очень хотели сыграть, да все никак не получается?
– Георгий Францевич Милляр когда-то по этому поводу хорошо сказал: «Актер – это кладбище несыгранных ролей». А что касается актерских планов, то предложения пока, слава Богу, есть.
– Странно вы как-то сказали: «пока»…
– Почему? Сейчас у нас кризис, и в связи с ним говорят: «Кто рано встает, того пока еще не сократили». Чего и всем желаю!
– Это прозвучало почти как тост. А есть какой-то тост, которого не произносил ваш генерал Михалыч, но который произносит за столом актер Булдаков?
– А как же! Есть, и не один! Но самый любимый: «Падает тот, кто бежит. Не падает тот, кто лежит. Ну, за бегущих!»
Беседовал Владимир Ермолаев
