«Новая Голландия заслуживает лучшего отношения»

Шалва Чигиринский – миллиардер, бывший совладелец нефтяной компании «Сибур Энерджи», московского нефтеперерабатывающего завода, девелоперских фирм, владелец дорогостоящей недвижимости в Москве, Петербурге и за границей, находится в Лондоне и пока не намерен возвращаться в Россию. Его активы арестованы лондонским судом. Среди активов Чигиринского числится и проект реконструкции архитектурного ансамбля «Новая Голландия». Бизнесмен намеревался перестроить его по проекту своего доброго знакомого архитектора Нормана Фостера, превратив остров в торгово-развлекательный центр. Помпезный и во многом варварский проект был на ура принят руководством Петербурга. И формально никто этот проект пока не отменял. Что происходит с Новой Голландией сейчас, «НВ» рассказывает куратор несбывшегося проекта петербургский архитектор Вениамин ФАБРИЦКИЙ.

–Я хочу как можно скорее переговорить с председателем КГИОП Верой Дементьевой, – начал беседу архитектор. – По Новой Голландии очень много вопросов. Чигиринский скрылся от следствия, Фостер отошел от проекта. Исторический комплекс остался, по сути, бесхозным.

– Сейчас на острове ведутся какие-либо работы? Хотя бы реставрационные?
– Работ не ведется абсолютно никаких. Все стоит, брошены даже строительные леса. Денег нет даже на консервацию. Стоит ли напоминать, что такое бездействие очень опасно для архитектурных раритетов?

– Но ведь, по отчетам инвестора, на проект была затрачена огромная сумма – более 70 миллионов долларов, то есть одна пятая от всего бюджета. В частности, проведено инженерное обеспечение комплекса, построена «стена в грунте» для охраны окружающей застройки от последствий строительства подземного гаража, укреплен фундамент старинного здания «Матросской тюрьмы».
– «Стена в грунте» на деле так и не была сооружена. Да этого и не могло быть, если проект до сих пор не прошел госэкспертизу. А теперь она теряет смысл, поскольку сам проект снимается с повестки дня. Укрепление фундамента тюрьмы? Не все знают, что было принято решение это ценное старинное здание снести и построить на его месте новодел, поскольку «так будет проще».
Деньги не получил никто – ни реставраторы, которым не оплатили не только реставрационные, но даже проектные работы, ни мастерская генпроектировщика с российской стороны, ныне главного архитектора города Юрия Митюрева. Не оплачен также проект по инженерному обеспечению острова.

– Недавно председатель комитета по строительству Вячеслав Семененко заявил, что интерес к проекту «Новая Голландия» проявили представители крупного американского инвестиционного фонда.
– Я встречался с американскими бизнесменами. Не хочу пока обнародовать название компании, поскольку вопрос еще в стадии решения, но могу заверить, что это очень сильная и уважаемая в мире структура, располагающая большими средствами. К тому же – крайне заинтересованная взять на себя финансовую сторону реконструкции Новой Голландии. Они выражали это желание и раньше, но тогда инициатива была перехвачена Чигиринским. Если бы они вложили в проект средства еще в те времена – возможно, не случилось бы того краха, который произошел сегодня. Впрочем, это не единственная ошибка в решении судьбы этого уголка Петербурга.
 
– А какие были еще?
– Например, решение перенести Военно-морской музей в здание Крюковых казарм, находящееся напротив острова. Я не хочу афишировать свой проект его реконструкции, но все же упомяну, что согласно ему музей должен был располагаться в одном из главных корпусов Новой Голландии, это было логически обосновано. По этой задумке предполагалось, что вокруг музея будут экспонироваться старинные корабли, которые археологи обещали поднять с морского дня. Все это могло быть включено в экспозицию и сделало бы романтический вид Новой Голландии еще более эффектным.

– А Фостер окончательно отказался от проекта?
– Он же не финансируется! Кстати, он отошел по той же причине и от других крупных проектов, которые предстояло реализовать в Москве, – комплекса «Москва-Сити» и гостиницы «Россия».

– Так что же – придется начинать все с нуля?
– Сначала необходимо найти инвесторов – надежных и обязательных. Эта задача ложится и на мои плечи. Такой проект, как реконструкция уникальной Новой Голландии, заслуживает лучшего отношения, чем было у Фостера. В его проекте масса отрицательных моментов, на которые просто закрывали глаза. Достаточно вспомнить предложенное Фостером здание Дворца фестивалей, буквально убивающее своим видом и габаритами окружающую старинную архитектуру.

– У вас ведь есть свой проект обновления Новой Голландии?
– Я начал заниматься разработкой этого проекта страшно сказать когда – еще в 1975 году. Он был выставлен в корпусе Бенуа Русского музея. Потом направлен в Голландию – в Гаагу, где получил одобрение в архитектурных и коммерческих кругах. Был также представлен в Париже. Интерес к нему проявила влиятельная французская компания, владелец которой был личным другом тогдашнего президента Миттерана.

– Но, возможно, ваш проект не единственный. Есть ли у него сейчас конкуренты, в том числе российские, которые бы предлагали свои решения?
– Вы повторяете вопрос, который был мне задан еще в 1990 году. Тогда меня вызвал мэр города Анатолий Собчак и заявил, что к нему обращаются многие архитекторы и проектные институты с вопросом – почему один Фабрицкий работает над таким большим комплексом, они тоже могут представить проекты. Я ответил, что, когда я в свое время обратился к архитектурной общественности города с предложением о совместной работе над Новой Голландией, никто даже пальцем не пошевелил. Мне заявили, что это – утопия, военные никогда не покинут этот остров, что подтвердили некоторые адмиралы. А когда мой проект был уже создан и в общем одобрен городскими властями, коллеги вдруг обиделись – почему их не приняли в расчет.
Тем не менее я согласился с тем, чтобы предложения по Новой Голландии направили тогдашнему главному архитектору. Если есть интересные решения – почему бы их не применить? Но оказалось, что конкретных предложений не было ни у кого. Сегодня ситуация повторяется. Однако все может быть. В те времена, правда, спустя три года, проектный конкурс все же состоялся. Его выиграл хороший петербургский архитектор – Юрий Митюрев. Впоследствии мы решили работать вместе и не пожалели об этом, наш союз длится уже немало лет.

– Американские инвесторы хотят предоставить только деньги или у них есть свой проект?
– Они ознакомились с нашим с Митюревым проектом и, сопоставив его с проектом Фостера, заявили, что наш проект намного интереснее и что они готовы его поддерживать. Особенно их заинтересовали следующие моменты. Разработка Фостера предусматривала расположение по периметру главного здания коммерческой инфраструктуры – магазинов и гостиничных номеров. Я же предлагал отдать старинные помещения под культурную, музейную функцию. Не городить мелких клетушек, а наоборот – раскрыть перспективу залов с потрясающе красивыми интерьерами. Фостером была придумана стена, которая поднимается из воды и запирает судоходное движение около Новой Голландии. Я же предлагал прямо противоположное – чтобы корабли возили желающих вокруг этого красивейшего места. Дабы не закрывать движение по внутренним каналам, нами было предложено поместить на пруду острова понтон, где можно было бы проводить фестивали и другие мероприятия, а потом его убирать.

– Значит, есть надежда, что ваш проект теперь будет принят?
– Я не хочу предвосхищать события, но такая реальная возможность появилась. И главное сегодня – кропотливо рассмотреть все достоинства и возможные недостатки проекта в мельчайших подробностях. Вспоминаю, как на заседании Градостроительного совета вместо разбора деталей проекта Фостера раздавались лишь речи, прославляющие его как светило мировой архитектуры. Конструктивной критики не было – одни дифирамбы. Хотелось бы исключить такое в будущем. Марина Володина