Культура
«Уходим за кулисы и плачем»
28 октября
Сюжет пьесы «Надоело бояться», созданной не профессиональным драматургом, а замечательной актрисой Александринского театра Кирой Крейлис-Петровой, незамысловат. Из дома, на месте которого «новые русские» намереваются построить казино, выселены жильцы. И только две пенсионерки, две русские бабы держат оборону не на жизнь, а на смерть, к сожалению, в прямом смысле. Но первым погибает проникнувшийся к ним состраданием несостоявшийся киллер, он же бомж, Сан Саныч…
Подтолкнула Киру Крейлис-Петрову к написанию пьесы другая актриса – Ирина Соколова, подруга с далеких тюзовских времен.
– Эх, Кирка, хорошо бы нам еще вместе сыграть! – мечтательно сказала она однажды во время «подружеских» посиделок и тут же призвала: – Ты пишущая – пиши!
Осуществил постановку трагикомедии известный театральный режиссер Владимир Туманов.
– Это моя первая работа в антрепризе, у меня нет опыта «чемоданных спектаклей», – признается он. – Позвонила Кира Александровна: у меня есть пьеса. И назвала актеров, на которых писала роли. Компания оказалась более чем интересная. Драматургический материал был не слишком выдающийся, в процессе работы мы довольно много отсекли, может быть, многое еще предстоит отсечь, но тема и человеческая искренность, с которой написана пьеса, меня подкупили.
Бомжа-киллера играет Александр Панкратов-Черный. Хотя Александр Васильевич и не преминул уже подчеркнуть, что «роль у него не какая-то такая» (в смысле выдающаяся. – Ред.), а всего лишь «всплеск», именно этот «всплеск» позволяет ему не просто существовать в предлагаемых обстоятельствах, а проявить способности лицедея. Его герой предстает, пусть и на недолгое время, в образе Ленина, Сталина, Гитлера, которыми он пугает Лизу и Нюру.
– В спектакле не надо искать психологии, – говорит Панкратов-Черный. – В пьесе даже плакатность есть. Кира говорит обо всем прямо, искренне, в лоб. Когда я прочитал пьесу, она меня мало заинтересовала, но я понял, что тема – тема пенсионеров и блокадников – больная. И согласился: «Я буду играть этого дурака». Об Отечестве много говорят, но за Отечество мало кто болеет. Вот Кира Александровна болеет, она – гражданин. И пьесу ее надо воспринимать как гражданский поступок. В этом спектакле я и плачу, и умираю по-настоящему. В этом спектакле я не могу фальшивить.
А еще мы с Ириной Леонидовной благодарны Кире Александровне за то, что она нам разрешила со сцены рассказать о своих матерях. Не знаю, насколько проникновенно нам удалось это сделать, но мы уходим за кулисы и плачем. Мы очень хотим, чтобы наши зрители, прежде всего молодые, всегда помнили о своих матерях, отцах, бабушках, дедушках.
Спектакль уже стал лауреатом фестиваля «Амурская осень». В Благовещенске, кстати, после спектакля к Крейлис-Петровой подошла женщина: «Кира Александровна, мне захотелось сразу же позвонить маме. Я поняла: я невнимательна к ней…»
– В Благовещенске, – рассказывает Панкратов-Черный, – в зале было много чиновников, депутатов. Мы их с ног до головы обос…, а они стоя нам аплодировали. Это было! Правда, потом пресса написала, что Пакратов-Черный пьяный упал со сцены. А вот этого не было! Я 38 лет не играл в театре. Для меня очень важно было, как я выйду на сцену, как меня примут, разве я мог себе позволить?.. К тому же рядом с такими партнершами. О таких партнершах мечтать надо! Ирина Леонидовна Соколова и Кира Александровна Крейлис-Петрова достояние не Петербурга – они достояние России. Рядом с этими звездами нельзя быть плохим артистом. Все время подтягиваешься! Они меня воспитывают. Они меня возвышают. Рядом с такими женщинами я чувствую себя счастливым мужиком.
прямая речь
(звучит в спектакле)
Ирина Соколова:
«У меня папа погиб под Сталинградом в 1942-м, а мама, молоденькая, со мной годовалой на руках осталась. Мы самым последним эшелоном по Дороге жизни из Ленинграда выезжали на полуторке… Она меня держит, а я уже почти не дышу. Все кричат: «Выброси, выброси, и так места мало!» А она меня так прижала, что потом руки разжимать пришлось…»
Александр Панкратов-Черный:
«Мама у меня всю войну в железнодорожных войсках прослужила. А на день 50-летия Победы она мне звонит и громко так… радостно кричит в трубку: «Санька, Санечка!!! Ты мне денег-то больше не присылай! Мне, как фронтовичке, к пенсии прибавку дали. 27 рублей 50 копеек!» Старенькая была уже, по магазинам не ходила…»
Владимир Желтов
Подтолкнула Киру Крейлис-Петрову к написанию пьесы другая актриса – Ирина Соколова, подруга с далеких тюзовских времен.
– Эх, Кирка, хорошо бы нам еще вместе сыграть! – мечтательно сказала она однажды во время «подружеских» посиделок и тут же призвала: – Ты пишущая – пиши!
Осуществил постановку трагикомедии известный театральный режиссер Владимир Туманов.
– Это моя первая работа в антрепризе, у меня нет опыта «чемоданных спектаклей», – признается он. – Позвонила Кира Александровна: у меня есть пьеса. И назвала актеров, на которых писала роли. Компания оказалась более чем интересная. Драматургический материал был не слишком выдающийся, в процессе работы мы довольно много отсекли, может быть, многое еще предстоит отсечь, но тема и человеческая искренность, с которой написана пьеса, меня подкупили.
Бомжа-киллера играет Александр Панкратов-Черный. Хотя Александр Васильевич и не преминул уже подчеркнуть, что «роль у него не какая-то такая» (в смысле выдающаяся. – Ред.), а всего лишь «всплеск», именно этот «всплеск» позволяет ему не просто существовать в предлагаемых обстоятельствах, а проявить способности лицедея. Его герой предстает, пусть и на недолгое время, в образе Ленина, Сталина, Гитлера, которыми он пугает Лизу и Нюру.
– В спектакле не надо искать психологии, – говорит Панкратов-Черный. – В пьесе даже плакатность есть. Кира говорит обо всем прямо, искренне, в лоб. Когда я прочитал пьесу, она меня мало заинтересовала, но я понял, что тема – тема пенсионеров и блокадников – больная. И согласился: «Я буду играть этого дурака». Об Отечестве много говорят, но за Отечество мало кто болеет. Вот Кира Александровна болеет, она – гражданин. И пьесу ее надо воспринимать как гражданский поступок. В этом спектакле я и плачу, и умираю по-настоящему. В этом спектакле я не могу фальшивить.
А еще мы с Ириной Леонидовной благодарны Кире Александровне за то, что она нам разрешила со сцены рассказать о своих матерях. Не знаю, насколько проникновенно нам удалось это сделать, но мы уходим за кулисы и плачем. Мы очень хотим, чтобы наши зрители, прежде всего молодые, всегда помнили о своих матерях, отцах, бабушках, дедушках.
Спектакль уже стал лауреатом фестиваля «Амурская осень». В Благовещенске, кстати, после спектакля к Крейлис-Петровой подошла женщина: «Кира Александровна, мне захотелось сразу же позвонить маме. Я поняла: я невнимательна к ней…»
– В Благовещенске, – рассказывает Панкратов-Черный, – в зале было много чиновников, депутатов. Мы их с ног до головы обос…, а они стоя нам аплодировали. Это было! Правда, потом пресса написала, что Пакратов-Черный пьяный упал со сцены. А вот этого не было! Я 38 лет не играл в театре. Для меня очень важно было, как я выйду на сцену, как меня примут, разве я мог себе позволить?.. К тому же рядом с такими партнершами. О таких партнершах мечтать надо! Ирина Леонидовна Соколова и Кира Александровна Крейлис-Петрова достояние не Петербурга – они достояние России. Рядом с этими звездами нельзя быть плохим артистом. Все время подтягиваешься! Они меня воспитывают. Они меня возвышают. Рядом с такими женщинами я чувствую себя счастливым мужиком.
прямая речь
(звучит в спектакле)
Ирина Соколова:
«У меня папа погиб под Сталинградом в 1942-м, а мама, молоденькая, со мной годовалой на руках осталась. Мы самым последним эшелоном по Дороге жизни из Ленинграда выезжали на полуторке… Она меня держит, а я уже почти не дышу. Все кричат: «Выброси, выброси, и так места мало!» А она меня так прижала, что потом руки разжимать пришлось…»
Александр Панкратов-Черный:
«Мама у меня всю войну в железнодорожных войсках прослужила. А на день 50-летия Победы она мне звонит и громко так… радостно кричит в трубку: «Санька, Санечка!!! Ты мне денег-то больше не присылай! Мне, как фронтовичке, к пенсии прибавку дали. 27 рублей 50 копеек!» Старенькая была уже, по магазинам не ходила…»
Владимир Желтов
