Андрей Могучий: «У нас никто ничего не делает за деньги»
Сегодня в Петербурге начинается фестиваль «Театральное пространство Андрея Могучего». Повод – 20-летие создания Формального театра, руководителем которого является режиссер. Андрею Могучему удается тонко чувствовать и передавать время, отвечать на посылы духовного плана жаждущей публики. Три года назад он стал штатным режиссером в Александринском театре, подтвердил свою нацеленность на эксперименты и культурный прорыв.
– Андрей, значит, Формальный театр все-таки не умер, он собирается и дальше жить?
– Я бы сказал, что Формальный театр находится сегодня в анабиозе, или в летаргическом сне – спит, но сознание работает. Чтобы сыграть несколько наших спектаклей, пришлось приложить неимоверные усилия – собрать артистов, которые теперь кто где. И десятилетней давности «Школу для дураков» по Саше Соколову надо было воссоздавать заново, встряхивать декорации, обновлять реквизит. И долго репетировать «Между собакой и волком». Что будет дальше с этими спектаклями, не знаю, может быть, их участь – лишь ездить на зарубежные фестивали.
– Решение провести нынешний фестиваль – ваше личное как художественного руководителя или откуда-то сверху поступила команда?
– Знаете, как-то все само организовалось, собралось, и желание, скорее всего, было обоюдным. Комитет по культуре дал денег, и мы втянулись в процесс. Но просто показать зрителям восемь спектаклей – для меня это была бы бессмысленная затея. Фестиваль меня интересует только как повод, причина для того, чтобы в его недрах родилось что-то новое. И даже не в театральном пространстве. Наверное, я эгоист конченый, но прежде всего я должен для себя извлечь какой-то урок. И потому мне очень понравилась идея сделать фестивальную программу «Не о Театре».
– А вы уверены, что туда пойдет народ?
– Но мы же предприняли шаги! Бросили клич, и отозвались распрекрасные креативные люди. Музыкант и художник Сергей Шнуров прочтет доклад на религиозно-философскую тему. Поэт и эссеист Лев Рубинштейн познакомит нас со своей пьесой. Театральный критик и программный директор Большого фестиваля мультфильмов Дина Годер покажет очень интересную подборку анимационных фильмов. Примет участие наш московский друг композитор Саша Маноцков. Загорелся провести мастер-класс с детьми Анвар Либабов из «Лицедеев» – он научит их накладывать грим и превратит на какое-то время в клоунов. А наш художник-сценограф Александр Шишкин, с которым я сделал большую часть своих спектаклей, тоже с детьми попробует в режиме онлайн на компьютере изобразить театральную декорацию, которая будет проецироваться на большой экран.
Я обязательно сюда и своих детей приведу. И всем советую. Шишкин не только занимается театром, он еще и живописец интересный, и 2 декабря в «Глобусе» мы откроем выставку его работ под названием «Неизвестный Шишкин». В конце концов я тоже захотел выступить в неожиданном амплуа – вместе с Максимом Исаевым из театра АХЕ возьмем гитары и что-то попытаемся сыграть и спеть. Может, для мира это вовсе не будет новостью, а для нас – новость.
– А разве театральное пространство не дает возможности все это использовать – вы же на сцене и жанры смешиваете, а ваш «Кракатук» – так просто феерическое представление из цирка, драмы, кино, клоунады, мыльной пены и прочего. И в «Изотове» у вас Николай Мартон тоже клоунские номера показывает…
– Но это то, что видит зритель. Я же вижу театр изнутри. Это такое замкнутое черное пространство. В какую страну бы ни приехал, везде одно и то же – замкнутость, фонари. В этом и чудо, и прелесть театра. Но иногда можно устать и закиснуть, а выходом может как раз стать участие в проекте, подобном нашему, когда обнаруживаешь, что вокруг люди, события, жизнь кипит, она прекрасна, удивительна или, наоборот, безобразная, отталкивающая, но это может тебя спровоцировать на какой-то дальнейший поступок. …У нас на фестивале никто ничего не будет делать за деньги, все бесплатно и для участников, и для зрителей. Мы даже придумали лозунг: «Жизнь без денег», что особенно актуально в эпоху кризиса. Это как натуральный духовный обмен.
– А был ли у вас опыт проведения фестивалей?
– Несколько лет я готовил фестиваль «Солнцеворот». Но вот в таком локальном формате – это первый опыт. Все на ходу, все импровизационно. Кто-то волнуется – а получится ли у меня? Я отвечаю: «Ну не получится, и пес с ним». Главное – поступки, действия, маленькие, большие. Если мы дальше вот так же ненасильственно будем двигаться по этой реке – то организм многих творческих процессов омолодится.
– Вы давно ощущаете в Петербурге культурный застой?
– Вроде бы идут разные фестивали – и в «Балтийском доме», и в Александринке, но вопрос – а какое их целеполагание? С точки зрения процессов в городе – может быть, я навлекаю на себя гром и молнии – ничего, по сути, не происходит. Мне показалось, что все живые процессы вообще кончились в 1994 году. Мы как раз делали первый фестиваль свободных искусств. И бегал там Саша Платунов как соорганизатор. Катя Ефремова была, которая свою работу продолжила как раз в «Невском времени». Задействован был Сережа Курехин – тогда вполне себе живой, и Тимур Новиков. Толя Гуницкий со своей рок-музыкой пришел. Группа Derevo премьеру «Фата-Моргана» показала, АХЕшки были. И Формальный театр сыграл «Орландо».
Это была мощная художественно-театральная программа. Каждый уголок, каждая щель «Балтийского дома» были забиты, все звучало и играло, все воздействовало. Нам тогда показалось, что мы открываем что-то новое. А спустя некоторое время, увы, поняли, что этим фестивалем мы не открыли, а закрыли грандиозную эпоху постмодернизма. Эпоху художественной свободы, к которой мы медленно двигались с середины 80-х годов.
– У вас как раз в то время работал покойный Роман Трахтенберг? Он почему-то не прижился у вас…
– Рома был у нас в течение двух лет, с 1992-го по 1993-й, в качестве коммерческого директора. Он умел зарабатывать деньги. А появился потому, что мы попросили его снять спектакль на камеру, которой у театра не было. Рома всегда был нацелен на успех, и его приход совпал с первым нашим выездом за границу на фестиваль в Берлин. А потом у нас произошел конфликт, и мы расстались. Не получается двум медведям в одной берлоге ужиться. Роме нужна была совершенно своя территория, это было понятно с самого начала, он хотел своих проектов, и потому возникли «Арт-клиника», «Хали-Гали», которые мне были неинтересны. Но тем не менее мы продолжали встречаться, что-то обсуждали.
– Вы начинаете фестиваль «Изотовым» – споры вокруг этого спектакля не утихают. Кто-то говорит об отсутствии драматургического конфликта, и зачем нам такой рефлексирующий герой? Кто-то в восторге и продолжает размышлять по поводу постановки… Вы сами довольны тем, что получилось?
– Я никогда не могу говорить, доволен или недоволен я, потому что для меня результат возникает только тогда, когда спектакль почти уже закрыт. Вот тогда можно говорить о чем-то. А пока он идет, пока находится в процессе, то не видно результату конца и края. «Изотов» рождался долго, мучительно, но интересно. Драматург Михаил Дурненков даже не пьесу написал, а текст для театра. Сюжет не поменялся, но многих мотивов там не было – они возникли исходя из актерских каких-то посылов, режиссерских, художника-сценографа. И сейчас спектакль в движении.
– Как-то можете определить то направление, которым вы идете?
– Я специально ничего не делаю, не нацеливаюсь. Слушаю себя, слушаю жизнь, слушаю процесс, сигналы всякие из космоса. Но так, чтобы конструировать свою жизнь, как-то простраивать – не дай бог. Сегодня я слышу пульс общества, которое реагирует на наш фестиваль. Я чувствую, что люди чего-то ждут от нас, хотят открыть и сами предложить нечто новое, неожиданное. Это меня очень радует, и это уже интересная история.
