«Бог вытащил меня из Марьиной Рощи»
Завтра Светлана Дружинина празднует свой день рождения. Она не скрывает возраста. Может быть, потому, что его не ощущает, а возможно, просто от того, что понимает: в каждом периоде судьбы масса своих прелестей. И, между прочим, несмотря на всегдашнюю активность Светланы Сергеевны, именно сейчас она осознает не просто востребованность в профессии, но и необходимость сделать как можно больше для того, чтобы люди услышали ее голос и поняли: «В мире есть немало такого, что на поверку оказывается дороже серебра и злата».
– Светлана Сергеевна, есть ли в вашей жизни такие моменты, о которых вы сожалеете?
– Что вы! Конечно, нет! Не жалею ни о чем. Многие в этом, конечно, сомневаются, потому что видят, насколько моя жизнь далека от совершенства. Но, несмотря ни на что, я считаю себя счастливой. Всегда и всем повторяю: Бог взял меня за макушечку и вытащил из Марьиной Рощи, где я родилась, на самый олимп.
– И вашей заслуги в том, что достигли таких высот, нет?
– Ничего подобного! Я всегда и всего добивалась сама, не зависела от обстоятельств, и даже самые «заманчивые перспективы», на которые в разное время покупались мои коллеги, не сбивали меня с избранного пути. С одной стороны, есть библейская истина: ни один волос не упадет с твоей головы без воли Божьей, и, если жизнь внезапно меняет направление, значит, так надо. А значит, я стала тем, что я есть, именно благодаря Ему. Но с другой – я человек абсолютно трезвомыслящий и понимающий свои возможности и обязанности.
– Профессиональные?
– Не только. Я всегда хотела иметь дом, где пахнет блинами и квашеной капустой и где все близкие находят приют и тепло.
– Но вы – не простая женщина-обывательница. Вы – бизнес-леди, а это не может не накладывать отпечаток на личную жизнь.
– Что ж, признаюсь: тоскую по работе, даже когда навожу порядок в доме, готовлю обед, принимаю гостей. Кинорежиссерство, безусловно, очень мешает быть женщиной. Но с этим я справляюсь достаточно легко: если на съемочной площадке дискутировать со мной на самом деле бессмысленно, то дома я тише воды, ниже травы. Я уже очень давно поняла, что нужно либо научиться управлять собственной энергетикой, либо придется уходить из кинорежиссуры.
– Уйти куда – стать просто актрисой?
– Честно говоря, мне одного актерства было мало даже в молодости, я всегда, и тогда, когда только начала сниматься, знала: рано или поздно стану режиссером. Но как только это осуществилось, поняла: жалею о многих несыгранных ролях. Скажем, о том, что не сыграла Анну Петровну Войницеву у Михалкова в «Неоконченной пьесе для механического пианино». Он меня приглашал, но не случилось. Еще очень хотелось сыграть Анну Бестужеву в первых «Гардемаринах». Кстати, для меня даже сшили тогда костюмы. Но – увы…
– Вы сами же ставили этот фильм!
– Вот именно! Вы помните фильм? Тогда представьте: гвардейцы запихивают Анну в парчовом платье в карету, у меня при этом «текут» наклеенные ресницы. И одновременно я с умным видом распоряжаюсь на площадке как режиссер. Каково? Поэтому и отдала роль Нелли Пшенной. Так было нужно. Я и раб, и властелин своей профессии.
– Не обижайтесь, но мне кажется, что кинорежиссура не совсем женское дело.
– Я уверена: мужчины-художники в силу своей природной логики и склонности к анализу не всегда могут разобраться до конца в тончайших нюансах чувств. А женщины, как говорят французы, способны расщеплять волос на восемь частей. Но вы правы в другом: съемка – процесс сложный и непредсказуемый, поэтому режиссер во время работы обязан держать в поле зрения и руководить всей площадкой.
– Почему вы выбрали именно исторический жанр? Проще было бы, наверное, снимать фильмы…
– Современные? Нет! Мне это не раз предлагали и даже выделяли деньги. Но, при всем моем уважении к некоторым молодым режиссерам, фильмы, которые они снимают, основываясь на реалиях, чаще всего замешаны на беспросветности, на полной безнадеге. А я хочу снимать кино, которое дает людям надежду. И потом, я считаю, что обречена дотянуть свою историческую серию, которую начала в 1986 году с «Гардемаринов», до намеченного финала. Это непросто. Но – что ж делать… Будем жить и работать дальше.
– Но почему вы остановились именно на XVIII веке?
– Очень много параллелей с нашим временем. История ведь, как говорят, развивается по спирали. Объективно говоря, все, что происходит на экране, все-таки лично мое видение событий. Однако при этом я знаю одно: российская история нас не учит. Она нас проучивает. И очень жестоко.
– Но ведь XVIII век дал России не только пример дворцовых интриг и переворотов. Он принес и свободомыслие, и литературу, и живопись...
– Верно, и все это, так или иначе, отражается в моих фильмах. Каждый из них – попытка разобраться в том, что когда-то происходило, чтобы можно было не рассказывать скабрезные анекдоты о Екатерине Великой, а понять: она очень достойная женщина, и все ее фавориты были в первую очередь серьезными государственными мужами. С каждым поколением меняется строй, мода, язык, но в любые времена есть неизменное начало начал – человек. А уж сущность российского человека, его менталитет, каким был во времена моих императриц, сохранился и до сего дня.
– Это хорошо или плохо?
– Я думаю, вы задали риторический вопрос… Знаете, когда-то я преподавала у американских студентов и сказала им: «Ох, как у меня болит душа», они мне посоветовали: «Сходите к врачу, он даст вам лекарство». В их представлении слово spiritual означает нечто совершенно иное, чем для русского человека, у которого есть понятия «душевная тревога», «душевный человек», «душевный разговор».
– Над чем вы сейчас работаете?
– Лучше спросите, чем я занимаюсь!
– Чем?
– Ищу деньги для новой картины. Я же еще и продюсер. Вы даже не представляете, каково приходится продюсеру в условиях ненормального кинорынка!
– Да и режиссерам в таких условиях, мне кажется, не легче. И сценаристам.
– Актерам, вы думаете, живется проще? Уверяю вас: нет.
– А вы по каким критериям отбираете исполнителей главных ролей?
– Люблю тех, кто умеет думать. Не люблю тупых, ленивых и душевно сытых. Какой бы ни был на дворе век и общественный строй, какие бы платья ни носили люди и каким бы языком ни говорили, циники и тупые прагматики всех и всегда тянули и тянут вниз. То есть падать, естественно, легче, чем подниматься в гору. Но лучше все-таки хоть по чуть-чуть идти вперед и вверх.
– Это ваше жизненное кредо?
– Сложный вопрос… Наверное, я отвечу все-таки так: самое важное – уметь прощать. Потому что, когда вы прощаете, вы принимаете жизнь такой, какая она есть…
досье «нв»
Светлана Дружинина родилась 16 декабря 1936 года в Москве.
Супруг – Мукасей Анатолий Михайлович, известный кинооператор.
В детстве занималась в группе цирковых акробатов и выступала как «девочка-каучук».
Обучалась в хореографическом училище при Театре имени К.С. Станиславского и В.И.Немировича-Данченко, затем в училище при Большом театре. Окончить училище помешала травма руки.
Первая роль в кино – Соня Божко – в кинокомедии «За витриной универмага».
Затем были – Лариса в драме «Дело было в Пенькове», Анфиса в лирической комедии «Девчата».
Самостоятельным режиссерским дебютом стала картина «Исполнение желаний».
Огромный зрительский успех выпал на долю историко-приключенческого фильма «Гардемарины, вперед!», после которого Светлану Дружинину назовут последним романтиком отечественного кино.
