«Мистеру Икс» приказано выжить
В Санкт-Петербургском театре музыкальной комедии при поддержке Европейского союза музыкальных театров (EMTU) и газеты «Невское время» состоялся круглый стол «Пути развития оперетты». Участники дискуссии не сомневались: будущее у оперетты есть, но пытались определить ее место на современной российской сцене.
Юрий Шварцкопф, генеральный директор петербургского Театра музыкальной комедии:
– Разговоры о том, что оперетта – умирающий жанр, будут вестись еще очень долго, и с этим надо просто смириться. Однако если не говорить конкретно о жанре, возникает глобальный вопрос: как театру выживать в условиях массовой культуры и массового оглупления нации телевидением? К тому же мы переживаем сложнейшую финансовую ситуацию. Если поставить классический спектакль – это минимум 10 миллионов рублей.
Наталья Пахомова, начальник отдела искусств и международных связей комитета по культуре правительства Санкт-Петербурга:
– Что касается отношения власти к финансированию театров – проблема, безусловно, есть. Но в начале года губернатор Валентина Матвиенко сказала, что 2009-й запомнится ей не как год кризиса, а как год театра. Действительно, открываются новые театральные площадки, строятся новые здания. И если говорить о перспективах театра вообще и в частности музыкального, то они, конечно, есть.
Юрий Шварцкопф:
– Лично мне грех жаловаться на руководство города. Мы за три с половиной года сделали 19 премьер, не без помощи комитета по культуре. Однако помимо финансовой у нас есть и другие сложности – отсутствие музыкальных учебных заведений, которые готовили бы нам кадры. 90 процентов тех, кто приходит из консерватории, начинают учиться заново. Это подводит к немаловажному вопросу: в состоянии ли сегодня театр организовать опеку и рост перспективных молодых?
Вольфганг Шаллер, генеральный директор Государственного театра оперетты Дрездена (Германия):
– В Германии проблема кадров тоже стоит очень остро. К сожалению, уровень музыкального образования, который дают в консерваториях, – не совсем то, что требуется нам в театре. Хорошего вокала недостаточно, нужна хореография, пластика, актерское мастерство.
Юрий Шварцкопф:
– Кроме того, если в театре помимо высокой музыкальной культуры нет куража, молодости, задора, – это мертвый театр.
Вольфганг Шаллер:
– Именно. Поэтому мы постоянно ищем новые творческие решения. Мы пробуем рассказывать старые истории на новый лад, подстраивать текст под современное восприятие. Мне кажется, зритель будет чувствовать себя гораздо свободнее, если со сцены с ним будут говорить о тех вещах, которые его волнуют. Это сделает жанр оперетты доступным для всех, не только для тонких ценителей.
Юрий Шварцкопф:
– Но надо учитывать, что наша публика так же консервативна, как и та, что ходит на «Лебединое озеро».
Наталья Пахомова:
– Тут важно для себя определиться, что мы развиваем: жанр или театр. Если театр, то можно, конечно, делать стыковки, предлагать молодежи осовремененный текст классической оперетты. Другой вопрос, нужно это или нет. Но проблема поиска зрителя, безусловно, существует. Это очень хорошо видно даже на примере Театра музыкальной комедии, где такая мощная классическая база, но публика, увы, приходит немолодая.
Александр Смольяков, музыкальный критик, театровед (Москва):
– Но не все так грустно. По дороге в Петербург в купе со мной ехали молодой человек и девушка. Явно не имея профессионального отношения к театру, они затеяли спор о том, какой мюзикл лучше. И это очень обнадеживает, ведь в свободный вечер эти ребята пошли не в ночной клуб, а в театр, потратив на билеты немалые деньги.
Дьёрдь Лоринси, исполнительный директор агентства менеджмента артистов и концертов «Пентатон» (Венгрия):
– Это как раз один из важных вопросов, который нас сегодня волнует. Как привлечь в театр молодежь? Что нужно сделать для того, чтобы молодой зритель пришел посмотреть ту оперетту, на которую ходила еще его бабушка?
Разван Иоан Динка, генеральный директор Национального театра оперетты «Ион Дачиан» (Румыния):
– Я думаю, что, если этим занимается профессиональный режиссер, который умеет передать правильные эмоции, – в зал приходит публика всех возрастов. Мы добились того, что к нам стал приходить более молодой зритель. Если раньше это были люди от 60, то сегодня средний возраст – 30–35 лет.
Адам Новак, драматург (Музыкальный театр Карлин, Чехия):
– А мне кажется, это проблема маркетинга. Надо давать такую рекламу, чтобы постановкой заинтересовались более широкие слои населения. Действительно, жанр довольно консервативный. Но если мы хотим, чтобы оперетта заговорила на современном языке, надо быть готовыми к тому, что критика этого не примет. С другой стороны, мы стали получать множество положительных отзывов от молодых людей, которые вообще никогда не интересовались этим жанром.
Владимир Желтов, редактор отдела культуры «НВ»:
– В преддверии круглого стола наша газета обратилась к читателям с небольшой анкеткой: какая оперетта им нужна, допустимо ли давать современные трактовки классическим произведениям, да и вообще не умирающий ли это жанр. Было множество телефонных звонков. Конечно же, звонили преимущественно те, «кому за». Ни один человек не считает, что оперетта – умирающий жанр. Более того, люди возмущались самой постановкой вопроса. Кто-то ратовал за классическую оперетту, были такие, что говорили: без экспериментов не обойтись. И что самое отрадное, позвонили несколько молодых людей, говорили они примерно одно и то же. В Театр музыкальной комедии первый раз попали совершенно случайно. Одному захотелось показать любимой девушке «красивый театр», другие, что называется, зашли на огонек. В общем, так или иначе, люди в нужное время оказались в нужном месте. Теперь все они – поклонники как Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии, так и жанра в целом.
Надежда Маркарян, профессор Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства:
– Наша критика стала воспринимать любую осовремененную продукцию на ура, без учета того, есть ли в ней смысловая основа. Это превратилось в моду, однако те, кто думает о театре, не могут быть столь легкомысленны в своих решениях. Они тем самым поддерживают режиссеров, которые просто бездумно эпатируют публику, добиваясь легких аплодисментов.
Юрий Шварцкопф:
– Проблема режиссуры – это еще одна из глобальных проблем сегодня, по крайней мере в России. Отсюда такое количество приглашенных режиссеров.
Надежда Маркарян:
– Дело в том, что в России просто не сложилась профессия музыкального режиссера, по крайней мере в ХХ веке. Сегодня мы должны признать, что в музыкальном театре зачастую работают люди, которые даже партитуры не читают. Это все равно как если бы Чехова ставил режиссер, который читал его в пересказе. Поэтому проблема «глухой музыкальной режиссуры» есть производное от другой очень важной вещи – того, что современному спектаклю необходимо мировоззрение, даже если мы говорим об оперетте.
Разван Иоан Динка:
– В Румынии у нас возникают те же проблемы, связанные с отсутствием режиссеров именно в жанре оперетты. Я не думаю, что музыкальному режиссеру обязательно иметь музыкальное образование, хотя, конечно, желательно. Но он должен иметь чутье и театральное видение, ведь оперетта – это прежде всего блестящий спектакль, где важна не только музыка. Нужно, чтобы зритель это понял.
Анатолий Орилович, музыкальный критик:
– Особенно сегодня, когда мы наблюдаем взаимопроникновение двух моделей театра: американского типа, где спектакль создается под один состав и тиражируется бесконечно, и репертуарного типа. Здорово, что спектакли делаются по совместному принципу, но за всем этим надо стремиться не потерять лучшее, что было накоплено опереттами разных стран.
Разван Иоан Динка:
– Преимущество оперетты как раз в том, что в ней сочетаются элементы, позаимствованные из других областей искусства, других жанров: вокал, хореография, изображение, текст. Если мы доведем все это до совершенства, то оперетта – жанр будущего.
Александр Смольяков:
– Мне тоже кажется, что тот синтез, о котором сегодня говорят театроведы, занимающиеся и балетом, и современным танцем, и драматическим театром, возможен именно на поле оперетты и мюзикла. Сегодня это пространство для эксперимента.
Юрий Шварцкопф:
– Уверен, что наша беседа не последняя, поэтому не хочу ставить точку. Скажу только, что при всем присущем мне пессимизме, по отношению к жанру я – оптимист. Наша задача – сделать так, чтобы оперетта оставалась искусством важным и востребованным. И если она будет вызывать у зрителя чувство глубинного восторга – значит, мы не зря работаем.
