Василий Герелло: «Неужели фанерная попса все заполонила?!»
Крайне узок круг тех петербургских артистов, которые способны собрать четырехтысячный БКЗ «Октябрьский» на свой сольный концерт… А в оперном мире таких, кроме Елены Образцовой, вообще не найти, да и ее сольники в БКЗ проходили уже несколько лет назад. Но вот в обойму звезд БКЗ ворвался петербургский баритон, звезда Мариинского театра и мировой оперы Василий Герелло. Пробным шаром стал его благотворительный сольный концерт для ветеранов войны и блокадников. А не так давно Василий вновь ступил на сцену знаменитого зала с сольным афишным концертом, на который все билеты были давно раскуплены.
– Василий Георгиевич, какова предыстория этого концерта и что для вас означает аншлаг в БКЗ? Не есть ли это переход в какую-то другую «категорию»?
– В Петербурге у меня уже было множество сольных концертов – в Мариинском театре, в Малом и Большом залах Филармонии, на других сценах. Я давно вынашивал идею спеть сольник еще и в «Октябрьском», на огромной аудитории. Мы дружим с Эммой Васильевной Лавринович (директором БКЗ «Октябрьский»), и я ей говорил: «Ну что же такое! Почему в праздничные дни на больших сценах так мало романсов, классики, народных песен, хорошей эстрады! Неужели фанерная попса все заполонила?! Давайте пригласим эстрадно-симфонический оркестр, и я спою живьем!» Так что это моя идея, и я рад, что в «Октябрьском» зале меня горячо поддержали. В БКЗ впервые я спел 6 мая прошлого года для ветеранов нашего города, но то было благотворительное выступление. И вот накануне Нового года, Рождества, когда сама душа поет и у артистов, и у зрителей, я отважился на большой афишный открытый концерт в БКЗ. И, судя по всему, не прогадал.
– Кто вы по знаку зодиака? От кого унаследовали свой характер – контактный, открытый, позитивный?
– А я даже не задумывался, кто я по знаку зодиака. Родился 13 марта – это ведь знак Рыбы? Хорошо, что хоть Рыба, а то говорят: ни рыба ни мясо (смеется). От кого унаследовал открытый характер, позитивное отношение к жизни? Конечно от родителей. У меня замечательные мама, папа – простые, нормальные, общительные, люди широкой души. Они действительно любят все, что происходит вокруг, они невероятно гостеприимные. Так что милости просим к нам, на Западную Украину!
– Такая распахнутость и открытость не мешает вам в жизни?
– Наоборот – помогает.
– Да, но в мире нынче принят другой стиль общения – более холодный, закрытый...
– Не знаю, не знаю. Мне, наоборот, мой характер не мешает, мне легко с этой открытостью. Не стоит строить из себя звезду, а лучше всего быть таким, каким Бог тебя создал.
– Неужели у вас не бывает стрессов, депрессий, черных полос?
– Никаких депрессий. Эта тема не моя! Черные полосы, конечно, случаются. Год назад я был в Греции, спел там «Тоску», прилетел в Питер, пошел за женой в салон, возвращаемся – квартира сгорела полностью. Произошло все за 40 минут. Что-то в музыкальном центре замкнуло, и возник пожар… Это черная полоса?
– Еще бы!
– А я только улыбнулся и на второй день начал ремонт. И еще судьбу благодарил за то, что Господь дал мне возможность убедиться в том, что мои друзья – достойные, порядочные люди. Все пришли на помощь, никто не увильнул под каким-то предлогом.
– Василий, на сольном концерте в БКЗ вы, маститый оперный артист, выступали с микрофоном… Причем вы пользуетесь микрофоном не как обычно оперные певцы (на стойке, на некотором удалении), а как эстрадные вокалисты, то есть держите в руке, свободно передвигаетесь с ним по сцене…
– Просто мне так удобней. Пою так же, как в опере, тем же голосом. Посыл тот же, я не прибираю, не убираю голос. Микрофон меня любит, не фонит. Я не прикован к стойке. Зачем, если петь легкую, веселую музыку – романсы, эстрадную классику?
– Приятно, что у вас нет «натянутой» оперной мимики, которая многих раздражает, становится объектом для пародий…
– Да, это ужасно, катастрофа. Неприятно видеть, как певец страдает на сцене. Я же всегда считал, что профессия должна приносить не мучения, а радость. А на сцене лицо и глаза выдают, как ты страдаешь. Эта утрированная мимика изначально объясняется сжатием мышц в горле, когда хочешь не хочешь, а певца «перекашивает». Ее можно убрать правильной постановкой голоса, правильной техникой. И, конечно, сам певец должен четко понимать то, что он делает. В опере вполне можно обойтись без страдальческих лиц. Вот на днях я спел «Дон Карлоса» в Мариинском театре, у меня одна из самых больших партий – Родриго. Замечательно. И мой герой умер прекрасно, все было сделано красиво: никакого выпендрежа, надуваний, заламывания рук.
– Расскажите подробней о сотрудничестве с Валерием Гергиевым. Многие считают его излишне авторитарным дирижером, другие говорят, что Гергиев нарасхват, далеко не все проекты доводит до блеска, так как ему нужно спешить на другой конец света, покорять одну вершину за другой…
– Ну что сказать… Я пел с ним «Макбета», а потом пел по всему миру, в самых знаменитых театрах. Лучше «Макбета», чем с Гергиевым, я не пел нигде. Та же история с «Балом-маскарадом»: я пел много и везде, но лучшие спектакли были с Валерием Абисаловичем. Это чистая правда. Он всегда меня и слушал, и замечательно аккомпанировал. Мне доводилось бывать с ним в хорошей компании, мы выпивали по бокалу белого или красного вина на каких-то фестивалях, он нормальный, позитивный человек. Маэстро с большой буквы.
– Василий, можно ли сказать, что в вашем доме, в вашей семье все подчинено лично вашей карьере, вашим проектам?
– Можно конечно.
– Чем занимается ваша супруга?
– У меня есть все, о чем может мечтать настоящий мужик. Замечательная жена Алена, она моя землячка, с Буковины, красивейшая женщина, прекрасная хозяйка. По профессии хормейстер, но бросила все, чтобы быть со мной. И вот мы уже 26 лет вместе.
– Серебряную свадьбу праздновали?
– Да, в Канаде. Я пел в Торонто, после спектакля мы с Аленой посидели в ресторане, выпили хорошего красного вина, и наша серебряная свадьба продолжается до сих пор.
– До сих пор вино пьете?!
– Я редко этим занимаюсь, потому что, к сожалению, на голос влияет.
– А что для голоса лучше всего?
– Минеральная вода без газа. Но так как я баритон, то мне полегче. Вот тенорам все мешает…
– За 26 лет не было ситуаций, когда вы с Аленой разъезжались, расходились?
– Нет, ничего такого не было. Если бы хоть один раз такое случилось, то больше никогда не повторилось бы. Мне не близка пословица, что мужчина – голова, а женщина – шея. Ну уж нет: мужчина должен быть главным в семье – и головой, и шеей, и туловищем.
– А чем ваш сын занимается?
– Сынок замечательный, умный парнишка. Андрей учится на последнем курсе юридического факультета. Надеюсь, будет работать по профессии. Но главное, что он человек хороший, воспитанный. Многие ребята вокруг нюхальщики, нигилисты, прожигатели папиных денег, еще что-то, а он – настоящий молодой мужчина.
– Когда дома вы распеваетесь, соседи по подъезду не затыкают уши, не стучат в стенку, не жалуются «куда положено»?
– Но я же так редко бываю дома, я постоянно на гастролях. Так что даже соседи радуются, когда я приезжаю. Мне хватает нескольких минут для домашней распевки. А потом иду в Мариинский театр и там работаю. Как первый раз в первый класс. Вокал – это такая штука, что им надо сильно-сильно и очень честно заниматься.
– Не возникает чувства хорошей зависти к тому же Хворостовскому, к другим баритонам?
– Да нет, нет зависти. Всегда у меня радость большая от встречи с настоящим искусством. Потому что все вокруг заполонила вся эта «фанера», так называемое искусство «ниже плинтуса». Слава Богу, что есть такие, как Дима и ему подобные. Мы-то попели, объехали весь мир. А жалко тех многих молодых талантливых артистов, кому не дает пробиться вся эта попса.
– Но при чем тут попса? Звезды шоу-бизнеса на другом «поле» работают?
– Все равно они загадили весь эфир, все музыкальное пространство. Все загажено попсой. Все меньше звучит хорошей классической музыки, да и хорошая эстрада в дефиците.
