Писателей в России много – хороших книг мало?
С распадом СССР распался и Союз писателей СССР. Петербургские писатели разделились на два лагеря: Союз писателей Санкт-Петербурга и Санкт-Петербургское отделение Союза писателей России. Потом стали появляться (и исчезать) и другие союзы: литераторы объединялись когда по идейным соображениям, когда в знак протеста…
Сегодня у нас в гостях председатель Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России поэт Борис Орлов и председатель Союза писателей Санкт-Петербурга прозаик и кинодраматург Валерий Попов.
В беседе также принимают участие: писатель Дмитрий Каралис и сотрудники отдела культуры «НВ» – редактор Владимир Желтов и корреспондент Алина Циопа.
Дмитрий Каралис: Сегодня мы будем говорить о петербургской литературе, о работе писательских союзов, о том, что такое писатель в современной жизни. Но для начала давайте попробуем разобраться, почему в нашем городе несколько союзов писателей, по разным источникам – от пяти до восьми, не считая тех, которые возглавляете вы.
Борис Орлов: Сейчас кто угодно может создать свой союз и, соответственно, назваться писателем.
Валерий Попов: Наши организации происходят от Союза писателей СССР. Мы два ствола от одного старинного корня.
Владимир Желтов: А вообще, зачем нужны союзы? Лев Толстой и Александр Сергеевич Пушкин не состояли ни в каких союзах.
Валерий Попов: Зато был создан Литфонд – литературное братство, чудная компания писателей, появилась взаимная поддержка…
Владимир Желтов: Да, но сейчас чудная литературная компания берет на себя смелость определять, писатель к ним пришел с рукописями или не писатель. Вопрос на засыпку к обоим. Владимира Семеновича Высоцкого вы бы приняли в союз писателей?
Борис Орлов: Давайте насчет Владимира Семеновича Высоцкого не будем. Это – целое явление: там не только тексты, музыка, какой бы она ни была… Вопрос скорее к Евтушенко, почему Высоцкого не приняли по секции поэзии.
Валерий Попов: Сейчас в союз принимаются только профессионалы. Отбор строгий, и это подтверждается дальнейшими изданиями книг, публикациями в журналах, премиями. Могут быть и вольные казаки – пожалуйста.
Владимир Желтов: Другой вопрос. Сейчас распространено коллективное творчество. Создается бренд, допустим какая-нибудь Маша Светлова. И на эту Машу, на этот бренд работает команда в 25 человек. Кого вы будете принимать в Союз писателей?
Борис Орлов: К нам такие, к счастью, не обращались.
Валерий Попов: Подрабатывать таким образом можно. Но своя литература должна быть основной. Издатели часто обвиняют писателей: может заболеть, запить, уехать куда-то. Поэтому многие издатели ставят на «конвейерщиков».
Дмитрий Каралис: При отсутствии закона о творческих союзах любой союз писателей может заявить вам, председателям ведущих союзов: «Ребята, вы неправильно понимаете литературу. Настоящие писатели – в нашем союзе!» Что на это ответите?
Борис Орлов: С таким же успехом производитель паленой водки может пенять заводу «ЛИВИЗ», что его водка никуда не годится, моя, дескать, лучше и дешевле, ее пьют и радуются.
Дмитрий Каралис: Состав водки определяется формулой, можно произвести экспертизу. А литературу единой формулой не проверишь.
Борис Орлов: Марк Твен говорил: «Чтобы понять, что яйцо тухлое, не надо есть его полностью». Читаешь одну строфу стихотворения, и видно, насколько автор владеет элементами литературного мастерства, насколько он самобытен. Так же в прозе: по одному абзацу чаще всего видно, как пишущий владеет языком, какой у него словарный запас и какие мысли он выражает.
Владимир Желтов: Может быть такое: постучал в дверь одного союза писателей – меня не приняли, пошел в другой – приняли?
Борис Орлов: Вполне может, допускаем.
Дмитрий Каралис: Это объясняется разным отношением к качеству литературных произведений, мировоззрением авторов?
Валерий Попов: Открою тайну – у нас был серьезный конфликт с приемной комиссией, нам казалось, что она слишком строга и академична и не учитывает, что коммерческая литература – реальность, ее нельзя сбрасывать со счетов. Были жалобы – вот, у нас по десять книг, а вы не принимаете, вы снобы! Действительно, некоторый снобизм присутствовал. Держаться прежнего классицизма уже, наверное, нельзя. Что касается противоречий в мировоззрениях… Некоторое различие в точках зрения есть, но оно, может быть не идеологическим, а эстетическим.
Владимир Желтов: Что в таком случае мешает двум ведущим союзам слиться?
Борис Орлов: Да ничего не мешает.
Валерий Попов: А почему должно быть обязательно объединение? Зачем смешивать две ярких краски – чтобы получить одну серую? В Союзе писателей России есть замечательные писатели-реалисты, там государственные мужи – а у нас более диссидентский народ, попытка уловить современные тенденции, мы ближе к модерну.
Владимир Желтов: Диссидентство осталось в прошлом.
Валерий Попов: Да, но оппозиционерство все-таки сохранилось.
Дмитрий Каралис: Как писателю донести свои мысли до общества при тиражах в тысячу или менее экземпляров? Не наступает ли для писателей время любительства, время междусобойчиков, время «игры в классиков»? И не получается ли так, что среди покупателей писателями считаются совсем не те, кого хвалят сами писатели, члены творческих союзов?
Борис Орлов: Библейская истина гласит: спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи. У Николая Гумилева книги выходили тиражом всего 200 экземпляров, и революционные матросы не бегали за его стихами. Писатель во многом работает на будущее, и есть люди, которые интересуются творчеством, – это носители духовности. Их не так много, но они есть. Это своего рода гуманитарная радиация, заражение духовностью…
Дмитрий Каралис: А что еще доступно современному писателю, кроме работы на будущее?
Валерий Попов: Я считаю, в первую очередь нужно заботиться об успехе литературы сегодняшнего дня. Мы четыре года пытались проводить городской литературный фестиваль, вручать премию имени Гоголя. Показывали современную петербургскую литературу – таланты, яркие имена, замалчиваемые как прессой, так и книготорговлей, и пытались создать какой-то бум, какой-то шум. Это важная задача для союза, потому что современная литература стирается напрочь. И премия Гоголя тоже как-то выродилась из-за финансовых проблем. Ни Университет, ни Пушкинский Дом почти не занимаются современным петербургским текстом. В учебнике «Современная проза сегодня» нет никого из нормальных писателей. Это ужасно, и мы пытаемся исправить положение. Когда-то я написал: «Задача писателей – делать жизнь людей лучше». Задача союзов писателей – делать лучше жизнь писателей. Но как? Я могу привести пример. В нашем Союзе писателей Петербурга, довольно престижном, куда многие пытаются вступить, нет денег на корочки писательского билета, действует единственно возможный ужасный механизм – берем корочки умерших, срываем с них фотографии, приклеиваем новые. «Подожди немного, пока освободится корочка!»
Борис Орлов: В нашем союзе такой проблемы, к счастью, нет. Мы нормально работаем, содержим организацию. Поэт Евтушенко когда-то сказал не очень умную, конъюнктурную фразу: «Поэт в России больше, чем поэт». Тогда и журналист в России – больше, чем журналист, и сантехник в России – больше, чем сантехник… Мне ближе некрасовское – «Поэтом можешь ты не быть, а гражданином быть обязан». Вот в прошлом году мы выступали в детских домах, реабилитационных центрах, проводили передвижную книжную выставку. Закупили книги, дарили в детские дома, выступали, читали стихи, рассказы.
Валерий Попов: На какие деньги?
Борис Орлов: В прошлом году я, капитан 1-го ранга, 33 года прослуживший в ВМФ, снял с книжки свое выходное пособие – 70 тысяч рублей.
Владимир Желтов: Благородно, но так не должно быть.
Дмитрий Каралис: Такое ощущение, что мы ведем интендантские рассуждения об армии – как кормят солдат и офицеров, откуда поступает финансирование, в каких казармах содержатся военнослужащие, но совершенно забываем о победах этой армии.
Борис Орлов: Я напомню известную фразу: кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую. Мы сейчас кормим чужие армии, к сожалению. В наших магазинах – армии чужих книг…
Валерий Попов: Бесспорно, есть издательский геноцид по отношению к отечественной литературе. Предпочитают брать раскрученных австрийцев, норвежцев, немцев…
Дмитрий Каралис: Есть статистика: 50 процентов петербуржцев не покупают книг в течение года, а 50 процентов молодежи до 20 лет вообще не читают отечественной художественной литературы. С тех пор как в начале 90-х творческие союзы приравняли по статусу к курсам кройки и шитья, литература перестала быть государственным делом.
Борис Орлов: Какие общественные институты во все времена занимались воспитанием молодежи? Церковь, литература и искусство. У нас в стране в 1917 году церковь от воспитания оттеснили, в 1993-м – литературу и искусство. Кто сейчас занимается воспитанием? Реклама. Рынок. А что рынку нужно? Потребление.
Валерий Попов: Стирание нас с книжных полок – это абсолютно тупой процесс. Я считаю, что задача писателя – пробиться в раскрученный орган печати и там публиковаться. Я, например, в «Невском времени» печатался раз десять за последнее время.
Борис Орлов: Мы говорим о членах союза, а не о руководителе. Надо выпускать сборники, журналы, альманахи (что мы и делаем) – для всех писателей. Иначе как? Ждать волшебника в голубом вертолете или барина на черной машине? Если мы сами для литературы ничего не сделаем – никто за нас не сделает. Никто подачек не даст. К сожалению, писатели были избалованы советской властью – квартиры получали, все очень неплохо жили.
Валерий Попов: Кто был избалован? У меня одна книга в пять лет выходила!
Борис Орлов: За что боролись, то и получили – безжалостный рынок.
Валерий Попов: К счастью, талантливые писатели – и читатели – еще существуют. Литературным «фастфудом» кормятся не все.
Алина Циопа: А не существует каких-нибудь государственных магазинов, в которых писатели могли бы выставлять свои книги?
Борис Орлов: Государственного уже ничего нет. Но есть Ассоциация книгораспространителей Санкт-Петербурга, там магазинов немного, но мы с ними сотрудничаем. Проводим литературные вечера, книги расходятся. Надо объединяться, иначе московские сетевики нас совсем задавят. Есть Издательский совет при правительстве города – он поддержал в этом году почти все заявки на выпуск гуманитарной литературы.
Дмитрий Каралис: Спасибо за ваши откровенные суждения. Будем надеяться, что число союзов писателей в нашем городе увеличиваться больше не будет, а число хороших книг на полках магазинов, наоборот, возрастет.
