Андрей Кураев: «Учебники светской этики написаны не по-детски скучно»
Автор учебника по «Основам православной культуры» (ОПК), известный миссионер, протодиакон Андрей Кураев рассказал «НВ» о баталиях вокруг курса ОПК.
– Как оценил ваш учебник его непосредственный «заказчик» – патриарх Кирилл?
– Он ознакомился с рукописью на открытии выставки «Православная книга» в Петербурге и сказал тогда, что учебник соответствует тем задачам, которые перед ним ставились и ставятся.
– Насколько я понимаю, учебник уже прошел апробацию в отдельных школах?
– Да, отдельные учителя-энтузиасты с ним работают и делятся в «Живом журнале» своими впечатлениями. На прошлой неделе прочитал в дневнике одной учительницы, как она начала урок с малышами, но они сорвали ей занятие, потому что одна из девочек принесла детскую Библию с красочными картинками. В результате все отвлеклись от темы урока и погрузились в картинки. А на уроке в 7-м классе она стала рассказывать по этому учебнику о распятии Христа, и говорит, что «буйный» класс сидел как вкопанный.
– А в вашем учебнике будут картинки?
– Только фотографии икон, в этом смысле учебник не очень хороший. Хорошие иллюстрации издательство «Просвещение» подготовило только для своего любимого учебника по светской этике.
– Сейчас вы совершаете поездку по регионам, где идет экспериментальное обучение ОПК. Как проходит эксперимент?
– Цель эксперимента чисто политологическая – доказать, что вхождение такого курса в школу не вызывает социальной напряженности. А для этого, в частности, нужно, чтобы родители реализовали свое право выбора, куда именно отдать ребенка. И вот, к сожалению, сама организация процесса выбора провалена Министерством образования. Во всех регионах, где я бывал, жалобы одни и те же – собрания проводятся на бумаге. Или на собрание, если оно реально состоялось, созываются люди, в данном вопросе заведомо согласные с классным руководителем. Или, скажем, на реальном собрании родителям не сообщается, что есть, вообще-то, шесть вполне равноправных модулей, из которых можно совершенно спокойно выбрать, и школа обязана выполнить этот заказ независимо от того, меньшинство это в группе или большинство.
Помимо этого идет просто дезинформация. Например, говорят: «Наша школа не может закупить учебники по альтернативному модулю, а только по одному». Но это неправда, потому что закупка учебников идет из средств федерального бюджета, и школа не тратит вообще ни копейки, и учебники любых названий будут доставлены в любом количестве. Или говорят: «У нас нет педагога, который может вести такой-то курс, он ведет только один модуль, скажем, по светской этике». Это тоже неправда, потому что министерство поставило условие, чтобы каждый педагог, вовлеченный в эксперимент, был обязан вести работу по всем шести модулям. По данным соцопросов, которые проводились еще в сентябре, примерно 60 процентов населения России (родители) хотели бы видеть основы православной культуры в школе. А сегодня цифры варьируют от 17 до 35 процентов. Эта троекратная разница показывает, что до честных выборов даже по такому вопросу мы не дожили.
– Как вы оцениваете подготовку учителей, которые занимаются преподаванием ОПК?
– То, чем занималась Академия постдипломного образования, называется «распил бюджета», и никак иначе. У меня в руках шесть методичек по шести курсам, и на 90 процентов они совпадают. И самое смешное, что в методичке по исламу рекомендуется книга «Подвижники православного благочестия». Разнятся они только оглавлениями уроков, методы же описаны совершенно одинаковые для всех. Простите, как могут быть готовы педагоги, если для репетиторов в Москве разговор о каждом из этих курсов длится всего два часа? А потом эти педагоги об этом должны будут рассказать другим педагогам в областях, а те должны провести на эти темы 26 уроков… Более того, когда я сказал учителям, что они могут получить у меня материалы, мне был устроен скандал по поводу того, что я смею предлагать учителям какие-то материалы, минуя московскую структуру.
До сих пор у учителей нет доступа к учебникам, даже в электронном виде. Я полагаю, что к началу четверти во многих школах России учебников не будет. Но в эпоху интернета можно было еще два месяца назад разослать текстовые версии учебников педагогам. Даже этого сделано не было. Я думаю, что это откровенный саботаж.
– Это имеет идеологическую подоплеку?
– Иногда мне кажется, что и идеологическую тоже. Когда речь идет о давлении директора школы на родителей, это может быть просто человеческая лень. Понятно, что легче организовать преподавание одного курса, чем шести параллельных в одном и том же классе. Но когда педагогам не даются тексты учебников ни в Москве, ни в регионах, то здесь может быть одно из двух – либо желание тотального провала всего эксперимента, либо желание, чтобы выборы курсов родителями прошли по принципу кота в мешке. Чтобы информация о том, что реально будет в учебниках, до родителей не дошла. А это означает, что издатели учебника прекрасно понимают, что учебники получились разнокачественные. Четыре конфессиональных учебника написаны с любовью, интересно, а два подчеркнуто атеистических – по религиоведению и светской этике – равнодушно, не по-детски скучно. Может, еще и в этом причина.
– Противники преподавания ОПК есть и в православной среде. С чем это связано?
– Это нормально, что есть разнообразие мнений. Кто-то из православных оппонентов этого курса говорит, что нам отдали слишком мало часов, поэтому не надо было соглашаться. С другой стороны, и это уже серьезная вещь, наш эксперимент, с точки зрения некоторых православных родителей, – профанация православия, потому что нецерковные педагоги будут рассказывать о вере. Но не надо путать профанацию и кощунство. Некая профанация естественна для христианства – зерно бросается в грязь, свет должен войти в тьму. Не надо бояться, если что-то будет передано неадекватно. Главное, надо добиться права традиционных конфессий на диалог непосредственно с исполнителями. Второе, что очень важно: отстоять право родителей на переголосование, когда они увидят реальные учебники, педагогов, реакцию своих детей на эти курсы и учебники. Когда родители узнают, что в учебнике по светской этике сказано, что представления о добре и зле в историческом процессе менялись неоднократно (это для четвероклашек!), то есть идет открытая проповедь имморализма, отношение многих к этому курсу поменяется.
– Когда же будет выпущен ваш учебник?
– Мне и самому об этом не говорят. Не факт, что мне его покажут, когда он поступит в типографию. Я видел в макете чудовищную правку, в результате которой убрано объяснение того, что такое для верующих людей Бог. Причем этот разговор у меня вел учитель как персонаж учебника. И это при том, что в рецензии Минобрнауки именно этот урок был назван лучшим в учебнике. Но, очевидно, атеистические симпатии господина Кондакова, директора издательства «Просвещение», оказались с ним несовместимы.
