«Сердиться на куклу нельзя»
Из артистов-кукольников в России известны, пожалуй, только два, и те – мужчины: Сергей Владимирович Образцов и Зиновий Ефимович Гердт, последний – благодаря игровому кино… И ничего удивительного в этом нет. Молодые люди, собирающиеся связать свою жизнь с актерской профессией, в большинстве своем не мечтают о работе за ширмой…
–Становиться актрисой я не мечтала, в детстве мне очень нравились оперные дивы, – призналась Фаина Ивановна. – И я, когда дома никого не было, переодевалась в мамины платья, брала в руки шаль и перед зеркалом исполняла известные мне арии. Мне и в голову не приходило, что я могу быть актрисой. После школы, не поступив в институт, в технический кстати (надо было физику сдавать!), я пошла работать в НИИ синтетического каучука. Работая, я занималась в художественной самодеятельности. И где-то через год моя коллега по работе обо мне рассказала своей соседке по квартире, которая работала в театре Деммени. И в один прекрасный день, в феврале 1960 года, раздается звонок: «Детка, здравствуйте, это актриса театра Деммени такая-то, у нас объявлен конкурс, вы не слышали по радио? Не хотите?.. Учите стихотворение, басню, прозу – все как в институте». – «Когда это нужно?» – «Через три или четыре дня». И я вдруг сказала: «Да». И пришла. Был действительно конкурс, человек десять, а нужно было взять только двоих.
– Словом, вы готовились дома, самостоятельно…
– Да, я пришла в театр, меня привели в фойе, где сидела почти вся труппа, и мне сказали: пожалуйста, приступайте. Я встала, начала читать, выбрала себе человека, который сидел ближе, – кому-то конкретно надо это все рассказывать. Выбирая, я думала, что выбранный мною человек – самый главный человек в театре, а он оказался всего лишь замдиректора. Я и спела, и сплясала. Мне сказали: вам позвонят.
Я шла по театру, смотрела по сторонам. «А мне здесь нравится! – сказала я себе. – Центр города, Невский проспект и театр! Даже запахи какие-то совершенно незнакомые». В театре пахло деревом, я потом поняла почему – куклы-то вырезаются из сухой липы. Уходя, я подумала: «А, черт, жаль, если я сюда не попаду!» Буквально на следующий день раздался звонок: «Приходите оформляться». Для меня это было потрясение.
Пришла оформляться. «Пожалуйста, пишите заявление». Я пишу: «Театр имени Деммени…» Зиновий Юфит, наш тогдашний директор, говорит: «Что вы пишете?» – «Как что? Безграмотно?» – «С грамотностью все в порядке. Просто… Евгений Сергеевич вчера вот здесь, перед вами, сидел…» В городе этот театр называли «театр Деммени», ну я и думала, что его давно уже в живых нет. А он как-то так скромно сидел на прослушивании, что я на него не обратила внимания.
В этот же день Евгений Сергеевич меня попросил зайти. Первое, что он спросил, знает ли мама, что я сюда пошла устраиваться – «Да!» А она, конечно, не знала. Потом он спросил, сколько я зарабатывала в НИИ. Я назвала сумму. «У нас вы будете получать в два раза меньше». – «Это совершенно неважно». Тогда я прошла по театру еще раз и сказала себе: «Если меня сюда возьмут, то я отсюда уже никуда никогда не уйду». Так и получилось.
Вскоре я получила роль. Роль была большая, играла я ее без дублера. И никто в театре не знал, чего мне стоила работа над ней: я приходила домой, валилась и плакала. Руки, спина – все болело с непривычки.
– А со стороны кажется: кукла такая маленькая, должна быть легкой!.. В драматическом театре актера взяли да и ввели в спектакль, а в кукольном он должен, по крайней мере, овладеть техникой «кукловедения»…
– Я каждый вечер оставалась в театре, работала с куклами. У меня были прекрасные учителя. Виталий Александрович Ильин показал все хитрости, прихваты. Поэтому я очень быстро технику освоила. Мой Зайчонок, мой эпизодик, принес мне, лично мне, и первые аплодисменты. Я почувствовала себя актрисой. Следующая роль у меня была огромная – Тильтиль в «Синей птице». Я услышала такую тишину, как будто в зале никого, а на деле он был битком. Случается, что дети настолько с тобой сопереживают, что ты слышишь тишину. Это для меня был большой человеческий подарок.
– Молодые актрисы, приходящие в драматический театр, часто мечтают о роли Офелии. За какие роли идет борьба в кукольном театре?
– Не знаю как насчет борьбы, но крупные роли я получала одну за другой. Например, Лису Алису чего бы не мечтать сыграть? Прелесть, а не роль! И я ее сыграла! Тильтиль из «Синей птицы». Чиполлино? Я сыграла Чиполлино! Маленькая Баба-яга – прекрасная драматическая роль! Она так блистательно выстроена! Существо, рожденное для зла, она однажды сделала доброе дело, и ей понравилось. А мальчики? Я всех переиграла! Чебурашку я сыграла! Чего уж там! Я была первая Чебурашка в театре!
– Не только в театре, но и в стране…
– Да, Эдуард Успенский мне в своей книге написал: «Первому Чебурашке Советского Союза». Это его формулировка. Потом, правда, играла я и Шапокляк.
– Какие роли тяжелее всего давались?
– Сказочных героев проще, конечно, играть: разве кто-нибудь знает, какие они «на самом деле». А вот когда попадались современные мальчики – тут сфальшивить было нельзя. «Страна невыученных уроков», Витя Перестукин – работая над этой ролью, я очень много наблюдала за детьми, за их движениями, реакцией. Или, например, Ваня Петушков – был такой персонаж в «Бел-горюч камень». Этот фантазер в пионерском галстуке попадает в разные сказочные перипетии и из них выходит, конечно, как и Витя Перестукин, и при этом понимает все свои ошибки. Конечно, с такими персонажами приходилось немного повозиться, чтобы получался не ходульный, а современный, «реальный» советский ребенок. То же самое и с девочками – Таня в каверинском «Летающем мальчике».
– Бывало ли так, чтобы куклы вас не слушались?
– Бывало и бывает. Это очень раздражает, но сердиться на куклу нельзя. Приходится обращаться и к мастерам, механикам, художникам, просить «под себя» ее переделать: у кукловодов руки разные, у кого-то больше, у кого-то меньше. И во время спектакля «технические неувязочки» случаются. В «Сказке о мертвой царевне» у меня с моей Царицей-мачехой постоянно были проблемы: перед каждым спектаклем она обязательно умудрялась запутаться. Кроме того, это отрицательный персонаж, злюка, а я никак не умела смеяться злорадно, на выдохе.
– А происшествия со строптивыми куклами на сцене случались?
– Самый досадный случай был в Москве. Мы играли в театре Станиславского. Один из моих героев – Зайчонок. У этого Зайчонка было несколько моментов, которые обязательно шли на аплодисментах. Не знаю даже почему. За трогательность, наверное. В один из таких моментов Зайчонок уходит в глубину сцены, и не просто уходит, а идет, печатая шаг. А тут – начинается спектакль, и у куклы лопается нитка. Одна нога не двигается. Болтается. Представляете, на спектакле, где все столичные критики собрались. И я полспектакля как-то отыграла, а печатный шаг, конечно, не получался. Как я только ни изощрялась, придумала какую-то походку – будто бы Зайчонок подпрыгивает. Зрителю, конечно, невдомек, что что-то не так, а у меня сердце заболело, слезы лились! Думаю, что же это за несчастье? А ведь сама виновата – не проверила! Нитки перед спектаклем обязательно нужно проверять, кукла-то тяжеленькая.
– Актеры драматических театров любят разыгрывать друг друга на сцене…
– И у нас тоже! Причем бывают черные разыгрывания. Например, в одном из спектаклей персонаж в какой-то момент должен утащить мешок. Мешок этот приготовлен заранее, чтобы можно было его подцепить. И один молодой артист взял да и заменил мешок на другой, полный песка. Представляете? Хорошо, у меня реакция! Я продолжаю работать, а сама думаю: «Рассердиться на него или нет?!» Но вижу его счастливую физиономию и сама начинаю улыбаться.
А были случаи и жуткие. Если смех начинался – трагедия. Актриса, которая играет Алису, ну совершенно забыла текст. Стоит перед Карабасом и молчит. Он как ударит ее плеткой! И тут она выдает: «Товарищ Карабас-Барабас, что вы себе позволяете!» И «товарищ Карабас», чтобы заглушить наш смех, начал с плеткой за Дуремаром по сцене гоняться.
– За кулисы вы часто детей водите?
– Вообще-то Деммени не был сторонником того, чтобы показывать детям закулисье: не хотел разрушать иллюзию. Но мы их все-таки водим, они же просятся. Дети, кстати, очень удивляются, когда видят кукол вблизи. «Какие они маленькие». Подсветка ведь сильно кукол увеличивает.
