Как я был помощником «святого Петра»

Собкор «НВ» в Германии поработал инспектором рыбнадзора

– Петри хайль!

Три дюжих парня в камуфляже – двое бритых наголо, один в военном кепи – одновременно вскидывают руки в приветствии, что-то до боли напоминающем. Скинхеды? Неонацисты? Но мой спутник, Петер-Юрген, сотрудник германского рыбнадзора, благосклонно улыбается и ответно салютует «милитаристам», встреченным нами в утренние часы на берегах Рейна:

– Петри данк!

Я недоуменно кошусь на инспектора: за что это он, как говорится, в симпатиях к «коричневым» не замеченный, благодарит незнакомцев? А Петер как ни в чем не бывало поясняет:

– Не каждый день тут встретишь своих. Обычно и поприветствовать тебя правильно, по-немецки, никто уже не удосуживается.

Сказать, что я шокирован, значит, ничего не сказать. И только позже, к стыду своему, узнаю, что приветствие на деле не имеет никакого отношения ни к нацизму, ни к имени моего спутника. Такими словами и подобающим жестом традиционно приветствуют друг друга бывалые немецкие рыбаки. Святой Петр, как известно, сам рыбак и покровительствует рыбакам. Вот и салютуют они ему.

Все это я узнаю позже, а пока мы с Петером-Юргеном направляемся к живописной троице, закинувшей удочки в Рейн. Живописной – уже потому, что подле них, на российской газете (продаются здесь везде), лежит грубо порубленная колбаска (узнаю родную «Краковскую») и возвышаются две запотевшие бутылки «Столичной» (всегда в продаже, цена – 7,99 евро). При этом сами «бывалые», внешне напоминающие героя Моргунова из короткометражки «Пес-барбос», негромко тянут на три голоса: «Волга, Волга, мать родная…»

Сотрудник рыбнадзора мгновенно каменеет лицом. Представьте тот же натюрморт, но с точностью до наоборот – трех типичных таких немцев, расположившихся со шнапсом, кислой капустой да сардельками на берегах матушки-Волги и что-то бубнящих про «Рейн-батюшку». Не правда ли, кошмарный сон любого «патриота»?

– На Рейне и на Везере рыбачат в основном твои земляки, – говорит Петер-Юрген. – Наши предпочитают платные водоемы и озера, числящиеся за Немецким союзом рыболовов. Проблема в том, что россияне, живущие тут, иногда забывают о бумажной стороне вопроса.

Слегка захмелевшие, но тоже вежливые любители ухи являют нашим взорам солидные, ламинированные, с выдавленными на них печатями документы.

– Ну вот, что и требовалось доказать, – Петер-Юрген тасует эти «аусвайсы» в руках, словно карты, – господа, по сути, подали заявку на 5000 евро штрафа на брата или, в худшем случае, на лишение свободы сроком до двух лет. Банальная «черная рыбалка», и наказание за нее – соответствующее.

Я вновь недоумеваю. «Билеты рыболовов» – вот же они! Оказывается, все не так просто. Чтобы получить настоящий немецкий «билет рыболова», необходимо сначала окончить курсы подготовки к сдаче государственного экзамена на звание рыболова (это их официальное название, стоимость – от 110 евро). Затем этот экзамен сдать, получить соответствующее свидетельство, а уж на основании оного – и сам билет рыболова.

Наши соотечественники, живущие в ФРГ, часто предпочитают более легкий путь. Открой почти любую немецкую газету – и увидишь броскую рекламу: «Рыболовный билет – сразу и без экзамена». Плати 50 евро и получай «солидный документ» наподобие тех, что явили Петеру «бывалые». Проблема лишь в том, что по сути это – филькина грамота, на которой хорошо наживаются другие наши, увы, не слишком чистоплотные земляки.

Отметив, что сотрудник рыбнадзора ограничивается устным внушением рыбакам, которые поспешно срываются с насиженного места (у нас все же «журналистский эксперимент», а не реальная ловля любителей черной рыбалки!), отвечу на вопрос, который наверняка вертится на языке любого российского «спеца» в области рыбалки:

– Да неужели они так обленились на Неметчине, что им уже экзамен не сдать?

Допустим, вы, сроднившийся с удочкой с пяти лет, ответите с ходу на вопрос: чья икра крупнее – сига, речной форели или хариуса? Или – на другой: почему плавает лед? И как различаются между собой плавники разных пород рыб – в зависимости от пола особи? Если ответите – снимаю перед вами шляпу немецкого рыбака (9,99 евро). Но помните: в Германии примерно 800 экзаменационных вопросов на звание рыбака.

Тем временем мы со «святым Петром» бредем дальше по красивейшему берегу реки Липпе – правому притоку Рейна. Пока я размышляю о русских особенностях немецкой рыбалки, на поясе у Петера тихо стрекочет рация. Не удивляйтесь – это звонит его «шпион»: один из местных добровольных помощников рыбнадзора, которые по собственному почину (и безвозмездно!) любят посещать прикормленные места под видом рыбаков, чтобы высмотреть правонарушителей. «Шпионы» даже соревнуются меж собой, кто больше нарушителей «сдал». Что ж, положа руку на удилище, их «улову» можно позавидовать.

Закинул «злодей» три удочки? (Можно две – не больше.) Ату его! Пусть обеднеет на полторы сотни евро! Поймал рыбца-недомерка и тут же не отпустил в воду? Немедленно сигнализировать сотруднику рыбнадзора или патрулю водной полиции! (К сведению: в иных федеральных землях «недорослями» будут считаться вполне крупные экземпляры: щука меньше 50 см в длину, карп – меньше сорока, сом – меньше метра.) Ловил рыболов-«садист» на живого живца – пусть плачет и кается, но 500–700 евро выложит как миленький. Тут надо пояснить: в Германии хороший живец – только живец… мертвый. Ученые мужи установили, что маленькая рыбка, на которую ловят ту же щуку, испытывает жуткий психологический стресс в момент охоты на нее. Поэтому живца – его можно купить и в специализированном магазине – необходимо предварительно умертвить. Причем умертвить специальным, гуманным способом, которому обучают только на специализированных курсах: «анестезирующий» удар по голове выше глаз, затем перерезается горло. А до умерщвления – держать в специальной большой емкости с водой и кислородными баллонами: дабы живец, уготованный на заклание, мог перед смертью хотя бы надышаться.

Когда мы спускаемся к небольшой ложбинке, я вижу лишь тень «шпиона», мелькнувшую в кустах, а вот чем привлек его бдительное внимание очередной наш земляк – поначалу и понять не в силах. Однако при помощи Петера вскоре «въезжаю в тему».

С тевтонской основательностью перебрав в таре парня его улов, мой спутник извлекает на свет божий здоровенного сомищу. Я тут же вспоминаю, что сегодня – 8 апреля (именно этот день и мы, и многие рыбаки выбрали потому, что специальная служба специализированного интернет-портала с научно обоснованных позиций предрекла на него «хороший клев»). А с 1 апреля по 31 мая ловить сомов строжайше запрещено. И потому действия незадачливого удильщика подпадают под определение «незаконного промысла» (поймав сома, с ним, по здешним предписаниям, следовало поступить так же, как Емеля поступил со щукой). Кроме того – вот другая рыбка, ловля которой сейчас не возбраняется, однако соглядатая (а теперь – и инспектора рыбнадзора) смущает ее «рост». Рыбак божится, перемежая русскую речь немецкими словами с украинским акцентом:

– Начальник, ну, послушай, все гут, все – полный орднунг.

Затем раскладывает рыбку на доске. Достает из кармана плащ-накидки складной метр (многие ли в России берут его с собой на рыбалку?). И, как ему кажется, убедительно доказывает «начальнику», что поймал рыбку большую-пребольшую.

Однако мой спутник лишь скептически улыбается и вполголоса поясняет:

– Смотри, он при замере умело растягивает рыбу.

О, тут надо знать немецкий менталитет. Словечко «умело» в данной ситуации отражает не эмоции инспектора, а то, что он исподволь «шьет» экзаменуемому рецидив: дескать, тот, видимо, и прежде пытался дурачить проверяющих (за рецидив – и больший штраф).

В конце концов «святой Петр» достает хитрый приборчик – нечто вроде электронного штангенциркуля. Вводит в него название спорной рыбки, и – битте зер! – длина конкретного экземпляра измерена с точностью до сотых. Инспектор как бы с сожалением демонстрирует шкалу прибора спорщику, давая понять: прости, брат, ничего личного. И тот как-то очень уж быстро «сдувается».

Конечно, Виктора – так звали любителя сомов – мы с Петером отпускаем восвояси, словно мелкую рыбешку. Напутствуем словами Емели:

– Впредь не попадайся!

Наверное, тот из читателей, кто привык отправляться на рыбалку по зову сердца и души, спонтанно и не заморачиваясь разными правилами, уже давно хочет спросить:

– Во имя чего все эти мучения? Начиная с экзамена на рыболова и заканчивая тем, что, уже став им, ты должен чуть ли не ежеминутно контролировать себя.

Отвечу просто: германские водоемы кишмя кишат рыбой, поэтому есть ради чего «страдать». Так, даже в Берлине, в пределах городской черты, стоит лишь правильно забросить удочку в речку Шпрее, и толстый лещ – твой. Не говоря уж о плотве весом граммов по 400. Что же касается соблюдения всевозможных формальностей, то оно у немцев испокон в крови. Окончить курсы, получить права рыбака, рыбачить с соблюдением всех правил здесь – в порядке вещей. Настолько в порядке, что многочисленные байки о «дикой ловле по-русски» и фильм «Особенности национальной рыбалки» способны довести местную чувствительную публику не столько до смеха, сколько до инфаркта.

Конечно, европейское стремление сохранить окружающую среду в первозданном виде иногда доходит до фарса. Так, например, недавно Европейский совет предложил создать «регистр улова» в водах Старого Света, для чего обязать – под угрозой штрафа! – каждого удильщика срочно являться со всем его уловом в специальное чиновничье учреждение, в котором дипломированные «белые воротнички» сами производили бы взвешивание, замер, фиксировали точное время вылова каждой рыбки. Брюссель, конечно, руководствовался самыми благими побуждениями: «составить наилучшее представление о породах рыб, которым грозит исчезновение». Однако…

Вы можете вообразить нечто подобное в родных краях? Поймал в Ладоге хариуса, форель. Сел в переполненную электричку. Добрался до города. А там прямиком в мэрию – на замеры. Вот и немцы – не сумели. Как раз благодаря протестам местного Союза рыбаков-любителей, который в иных европейских странах подчас критикуют за «излишнюю дотошность», Брюссель на этот раз остался у разбитого корыта. И безнадежно разрешил: «Ладно уж, ловите так. Пока ваша сознательность не поднимется на новый уровень».

Рыболовство в Германии:
цифры и факты

•Среди 82 060 000 жителей ФРГ 1 650 000 имеют удостоверения рыболова, то есть являются официально признанными рыбаками. Всего в Европе зарегистрировано 30 миллионов рыбаков-любителей.

•Статистика не упоминает точную цифру наших земляков, живущих и удящих рыбу в Германии, однако ориентировочно это 500 тысяч человек. Практически каждый третий рыболов в ФРГ (отсюда шутка: «Хочешь найти земляка – выйди на реку»).

•Согласно данным опроса, проведенного Институтом демографии в Алленсбахе, около 5 миллионов немцев считают долгом закинуть удочку хотя бы раз в год: в немецких водах или у соседей (Голландия, Франция), где можно рыбачить без удостоверения. При этом 57 процентов населения страны считают рыбалку одним из самых осмысленных видов проведения досуга.

•Зарегистрированные немецкие рыболовы-любители ежегодно инвестируют в свое хобби 6,4 миллиарда евро, что дает работу 52 000 человек, занятых на производстве инвентаря, подкормки, в розничной торговле и т. д.

•Ежегодно немецкие рыбаки-любители вылавливают в немецких водах и за рубежами страны около 50 000 тонн рыбы. В среднем каждый бюргер съедает 15 кило рыбы в год.

 

 

Антон Шандоров, Берлин