«Мы богаты не только углем»
Валерий Будовский когда-то воевал в Чечне, а сегодня руководит шахтерским моногородом
Глава Республики Коми Вячеслав Гайзер считает инвестиционную программу Воркуты по диверсификации производства самой перспективной в РК, и было любопытно узнать о ее деталях из первых уст. Вызывала интерес и фигура самого мэра этого шахтерского моногорода. В недавнем прошлом Валерий Будовский возглавлял воркутинский ОМОН. Более полугода он провел в опасных командировках в Чечне, а в августе 1996 года был ранен в Грозном. Не каждый чиновник имеет такую боевую биографию…
– Валерий Леонидович, почему вы ушли из ОМОНа?
– Это были одни из самых лучших лет в моей жизни. Чувствовать плечо боевого друга, питаться с бойцами из одного котелка – это особые, незабываемые на всю жизнь мгновения. Никто меня не выгонял, но, как говорится, одолел быт. Я, подполковник милиции, был вынужден с протянутой рукой ходить по шахтам, чтобы найти деньги на очередную командировку ОМОНа, оплату телефонов или ремонт. Однажды задал неприятные вопросы тогдашнему министру внутренних дел РК: «Почему командир боевого подразделения милиции должен ставить крыши, ремонтировать служебные машины, искать спонсоров?» В ответ услышал: «Вы все больше в Чечне находитесь, а здесь не помогаете. Поэтому мне ваш ОМОН…» Так обидно стало! В 2001 году я уволился из милиции.
– Скажите как бывший омоновец, что вам не нравится в сегодняшней милиции?
– В советские времена люди служили прежде всего за правду и рисковали жизнью, а сейчас многие служат золотому тельцу и рассматривают погоны как кормушку.
– Население Воркуты с советских времен уменьшилось вдвое – с 250 до 120 тысяч человек, а в 1990-е годы закрылось более половины шахт объединения «Воркутауголь», обезлюдели пять шахтерских поселков. Куда уехали горняки и их семьи, за чей счет?
– Программа переселения шахтерских семей из Воркуты на «материк» появилась 20 лет назад, при закрытии первой из шахт региона Хальмер–Ю. В те годы из госбюджета в объединение «Воркутауголь» выделялись средства на переезд людей из закрываемых шахт в специальный фонд. К сожалению, расселение идет медленно, образовалась огромная очередь из желающих покинуть Заполярье.
– На сколько лет она растянулась?
– На очереди стоят более 22 тысяч воркутинских семей, и для них образовано сразу четыре списка. Последние 3 года движется только самая «быстрая» очередь – для инвалидов. Непременными условиями для включения в списки в нашем городе являются прописка в районах Крайнего Севера до 1 января 1992 года и отсутствие альтернативного жилья вне пределов Воркуты. Функция городской администрации в решении этой проблемы чисто техническая: мы принимаем документы от желающих и направляем их в Сыктывкар, где заявки сортируются по спискам. Очередь идет очень медленно, расселяются по 200–300 семей в год.
В 2010 году право на переселение получили инвалиды, написавшие заявление еще 15 лет назад! Остальным еще хуже.
– Итак, 22 тысячи воркутинских семей живут и работают с чемоданным настроением. Не потому ли в городе смешные цены на недвижимость? Говорят, что двухкомнатную квартиру у вас легко можно купить за 100 тысяч рублей.
– Чемоданное настроение есть только у тех, кто собирается переезжать в ближайшее время: у 200 семей, не больше. Остальные потенциальные переселенцы продолжают спокойно работать. А собственность у нас действительно мало что стоит, хотя с 1995 года город не ведет строительства нового жилья и объектов социальной сферы. Цены на жилье начнут подниматься только с оживлением экономики и созданием новых предприятий. Предпосылки для этого появились.
– 80 процентов вашей промышленности – это шахты, которые формируют 40 процентов доходной части городского бюджета. Дела в угольной отрасли идут не очень хорошо. Что вы предпринимаете, чтобы уйти от монозависимости?
– В комплексный инвестиционный план (КИП) развития Воркуты вошли девять проектов с созданием 1000–1200 новых рабочих мест. Все новые производства рассчитаны в основном на создание 50–100 рабочих мест и небольшую по меркам шахтерской отрасли прибыль. Идея нашего плана проста: в условиях полярного города открывать новые небольшие производства по переработке местных природных ресурсов из барита, мрамора, отходов угля.
– Одним из пунктов диверсификационной программы Воркуты объявлено развитие туризма. Какие достопримечательности можно посмотреть в заполярном городе, основанном в 1943 году, кроме мест не столь отдаленных? Боюсь, что основными туристами Воркуты будут бывшие зэки, которые захотят пройтись по волне своей памяти…
– Зря иронизируете: про Воркуту слагают песни и пишут книги. Неподалеку от города разбит мемориал, посвященный жертвам сталинских репрессий, к нему нередко приезжают гости. У людей есть память, и эту память надо поддерживать. Кроме того, гостиницы нашего города переполнены командировочными, которые приезжают в объединение «Воркутауголь», в том числе и иностранцами. Гости проводят у нас достаточное количество времени, а иностранцы часто просят экстрима. Например, поездить по тундре на снегоходах и вездеходах, чтобы порыбачить или поохотиться. Ведь неподалеку от нас уральские горы, а зима длится целых 9 месяцев.
– Заполярная часть Коми фактически изолирована от центральной части республики болотными топями, здесь нет автомобильных дорог. Сколько необходимо средств, чтобы их проложить?
– Современные технологии позволяют построить автобан даже на болоте, но стоят такие технологии так дорого, что я к ним и не прицениваюсь. Но давайте помечтаем: если проложить полотно хотя бы до Сосногорска, а это 500 километров, и соединить ее с федеральной трассой, экономический интерес к Воркуте и ее природным ресурсам резко возрастет. А без автодорог железнодорожники чувствуют себя абсолютными монополистами и поддерживают высокие тарифы. Например, за перевозку одного личного автомобиля на ж/д платформе из Воркуты в Ухту (700 километров) придется заплатить 30 тысяч рублей. Но люди платят, потому что воркутинцы летом предпочитают уезжать в отпуск на личном автомобиле, чтобы не мучиться с билетами на южные поезда.
– Какую зарплату вы считаете достойной?
– На Крайнем Севере – не менее 60 тысяч рублей в месяц.
– На дворе – середина июня и белые ночи, а в Воркуте – около нуля и жарят батареи. Отключают ли их и сколько платят горожане за непрекращающееся тепло?
– Отопительный период в Воркуте длится 306 дней, или полных 10 месяцев. Обогрев жилых домов обычно прекращается в конце июня – начале июля, когда температура повышается до плюс 15. Возобновляется подача тепла обычно в День шахтера – последнее воскресенье августа. Квартплата за двухкомнатную квартиру семьи из трех человек составляет у нас 6–7 тысяч рублей в месяц, и 80 процентов стоимости – составляет плата за тепло. Средняя же зарплата в Воркуте в прошлом году составила 21 тысячу рублей.
– Валерий Леонидович, когда население Воркуты начнет не убывать, а прибывать?
– В светлом будущем моего родного города я уверен, потому что Полярный Урал – одна из богатейших ресурсных провинций России. Надеюсь, что на севере Коми будет восстановлена и пограничная зона, а Воркута станет ее форпостом, так как находится всего в 200 километрах от Северного Ледовитого океана.
– Каким своим поступком в должности мэра вы гордитесь?
– Тем, что Воркута не стала банкротом, хотя в кризис город имел очень много долгов.
