Дмитрий Месхиев: «Нам не нужен заграничный зритель»
Отечественное кино за свою историю переживало разные периоды. Успешное и любимое, но жестко контролируемое в советские времена, активно ругаемое в свободные девяностые… Накануне Дня российского кино мы решили выяснить, какие проблемы испытывает индустрия в наши дни. Об этом корреспондент «НВ» побеседовал с председателем правления Союза кинематографистов Санкт-Петербурга и директором киностудии «РВС-Санкт-Петербург» Дмитрием Месхиевым.
– Какова сейчас ситуация на кинорынке, преодолен ли финансовый спад?
– Я считаю, что в кино кризис позади. Во всяком случае, абсолютно стабилизировался телевизионный кинорынок, который в последние годы определял общую ситуацию в нашем кинематографе. Разрешились проблемы с государственным финансированием, начинаются запуски экранных фильмов. Конечно, есть проблемы, но где без них? Во всяком случае, уже есть дефицит режиссеров, актеров, и из этого можно заключить, что механизм опять закрутился. Куда он нас сейчас выведет – посмотрим. Хотелось бы, чтобы не на старые рельсы, чтобы не начались повальные съемки халтуры, низкопробных сериалов и так далее.
– Дефицит актеров – это дефицит новых лиц или дефицит талантов?
– Я имею в виду дефицит звезд, конечно. Опять они все разобраны, опять пополз вверх ценник. Это очень плохо, потому что если мы вернемся к тем ценам, которые были четыре года назад – это будет катастрофа. Опять стоимость продукции станет неадекватной. В послекризисное время произошла некая стабилизация цен. Я имею в виду цены на услуги, технику, на рабочую силу и, в первую очередь, на артистов. Потому что актерские сметы составляли иногда 60–70 процентов бюджета, что в российском кино, особенно на телевизионном рынке, неприемлемо. Это неоправданные зарплаты. Наши артисты в принципе столько не стоят. Для того чтобы артист стоил таких денег, какие иногда просят наши звезды, у нас должна быть уже стоящая на двух ногах высокоразвитая киноиндустрия. Но это же не так.
– Согласны ли вы со Станиславом Говорухиным, который сетовал, что публика у нас – попкорновая, и она требует только попкорнового кино?
– Ну, в любом случае я не считаю, что нужно идти на поводу у попкорновой публики. Хотя, если у нас есть такая публика – для нее тоже надо делать кино. Просто кино должно быть разным. Мне кажется, что у нас сейчас довольно большой дефицит мейнстримовского кино. У нас делаются либо пошлые дешевые комедии, либо авторское фестивальное кино, либо, изредка, большие блокбастерного вида картины. А такого средней стоимости мелодраматического, детективного – совершенно нет. Почему-то многие считают, что зрителю это не нужно.
– Государством был создан федеральный фонд социально-экономической поддержки отечественной кинематографии. Какую-то пользу вы от этого ощутили?
– Давайте подождем хотя бы год, посмотрим, какие фильмы будут сделаны, какого они будут качества. В любом случае это большой шаг вперед. Грубо говоря, раньше государственные деньги были в одном котле – Министерства культуры. Сейчас они разделены между рядом компаний и Министерством культуры, плюс есть еще отдельные деньги на особо значимые картины. Во всяком случае, нет монополии. А когда у режиссеров, продюсеров есть выбор, куда пойти со сценарием, – это хорошо. Более того, во всем мире государственная поддержка происходит через разнообразные фонды – коммерческие и некоммерческие.
– В этом году произошло еще одно изменение – появился новый союз кинематографистов – «Киносоюз»…
– Новый союз кинематографистов не может появиться, потому что он один. Появилась некая организация. Ну, появилась и появилась. Захотели ребята – собрались. У нас свобода общественных организаций. Захотели создать свой альтернативный союз – пусть создают, флаг им в руки. Единственное – я хотел бы понять, ради чего. Если у них есть какая-то программа – замечательно. Если они сделают что-то полезное – еще лучше. Пока это слова. Я не вижу никаких противоречий между Союзом кинематографистов и неким «Киносоюзом», или «Союзом любителей кино», или «Фильмсоюзом». Просто у Союза кинематографистов есть своя богатая и не всегда легкая жизнь за плечами. У «Киносоюза» пока нет ничего, кроме воззваний. Во всяком случае, я пока ничего не слышал.
– А вообще не прошло ли время всяческих союзов?
– В самых развитых обществах существуют общественные организации. Конечно, все может загнить и исчезнуть, если ничего не делать. А если работать, то существование организации будет оправданным. Более того, при той разобщенности, которая сейчас происходит в нашей профессиональной среде, мне кажется, что Союз кинематографистов – это единственная обобщающая своих коллег организация. У нас нет развитых профсоюзов. У нас нет развитых агентств, нет нормальных гильдий в киносреде. А Союз кинематографистов имеет огромную богатую традицию. Поэтому я не вижу никаких предпосылок к тому, чтобы уничтожать союз. Более того, я могу констатировать факт, что мы в нашем Союзе кинематографистов Петербурга делаем очень многое – и с социальной точки зрения, и с точки зрения развития союза, и с точки зрения фестивального движения.
– В прошлом году в России были сняты 104 фильма. Где они все?
– Мне сложно сказать, я сейчас не хочу злопыхать по этому поводу. Ряд российских фильмов все-таки прошел на экранах, и многие из них даже имели достаточно большой успех у зрителя. Довольно много было снято некоммерческого кино, которое почти не шло в прокате. Но такое кино ведь тоже нужно. Что касается показа российского кино в целом – это надо у прокатчиков спросить, почему они его не показывают. Когда прокатная компания показывает западное кино – им делать ничего не надо. Не надо выдумывать рекламные кампании, не надо промоутировать картину, потому что все привезут, расскажут, скажут, куда вешать плакаты – все сделают за них. А здесь надо все делать самим. Кому же это интересно?
– Обязательно ли продюсеру в России иметь какие-то «особые» отношения с прокатчиками, чтобы фильмы нашли своего зрителя?
– Всегда нужно уметь не только произвести, но и продать. И кино не является исключением. Если вы спрашиваете, давал ли я кому-нибудь взятки – я их не давал. Если в киноиндустрии есть коррупционные сложности, то они значительно меньше и безопаснее, чем в других областях большого производства нашей страны. В кино самое страшное – что нет регулирующих законов о билете, о прокате, о кинотеатрах, о производстве, о телевизионном показе. Непонятно, что происходит с пиратством в нашей стране, – вот проблемы нашего кинематографа.
– А ваши картины сильно пострадали от пиратов?
– Сильно, иногда очень сильно. Пираты сильнее любой профессиональной команды кинематографистов тогда, когда в государстве нет регулирующих и устрашающих законов. Разве у нас есть статья за пиратство? Или статья за продажу пиратской продукции? У нас половина магазинов торгует пиратской продукцией – и кто-нибудь что-нибудь с ними делает? У нас закрывают эти компании? Закрывают магазины? Сажают продавцов, директоров? Нет же!
– Кто должен поднять этот вопрос?
– Я кинорежиссер и продюсер, я не знаю, кто должен.
– Ну, вы известный человек, режиссер, продюсер, и вы из тех, кто в первую очередь от этого страдает?..
– Мы ставим эти вопросы, нас слышат. Но к великому сожалению процессы идут крайне медленно. Нам все говорят: «Да, вы правы, давайте это сделаем». Но то ли есть некая сила, которая не хочет это делать, то ли это волокитство наше российское, но, во всяком случае, воз и ныне там. А все, что касается пиратства, билета, закона о прокате и так далее, это основополагающие вещи для всей киноиндустрии. Если бы все это у нас было, мы стояли бы на другой ступени развития. Знаете, почему в Соединенных Штатах можно снимать телевизионную продукцию и продавать ее? Потому что там телевизионным каналам запрещено накапливать видеотеки. Они могут только покупать показы. А у нас ряд крупнейших каналов наращивает собственные видеотеки сериалов, что противоречит самой идее заказа и вообще съемок телевизионного кино.
А знаете, как в Америке урегулировали ситуацию с показом внутреннего и внешнего кино? Почему там практически никогда не показывают иностранных фильмов? Там просто запрещают дублировать картины. Там все очень демократично, просто эта демократия направлена на защиту интересов самих же Соединенных Штатов. Если все эти вопросы урегулировать, нам же в принципе не нужен заграничный зритель. Всех тех 200 миллионов русскоговорящих людей на постсоветском пространстве достаточно, чтобы отечественное кино жило и процветало.
