Кто проводит скандальные архитектурные экспертизы, которые позволяют сносить исторические здания и возводить уродливый новодел

Уже второе десятилетие в Петербурге не утихают градостроительные скандалы. В историческом центре сносятся старинные здания и на их месте появляются убогие коробки из стекла и металла. Чиновники объясняют это варварство предельно просто – город должен развиваться, ему позарез нужны инвестиции. Но почему ради этого нужно жертвовать архитектурными памятниками, уродовать неповторимый облик одного из красивейших городов не только России, но и всего мира?!

Кто-то из великих сказал: «Архитектура – это застывшая музыка». Никому не приходит в голову вносить правку в знаменитую «Блокадную» Седьмую симфонию Шостаковича, а вот экспериментировать в историческом центре Петербурга почему-то могут все, у кого есть тугая мошна. Как правило, все это делается в глубокой тайне от широкой общественности, которая узнает о принятых решениях постфактум, когда что-либо спасать уже поздно. Более того, проведение нужных инвесторам экспертиз поставлено на конвейер: известные петербургские архитекторы готовы выполнить любую прихоть толстосумов, а затем – научно обосновать свои выводы.

Неужели исторический Петербург обречен на тотальное уничтожение? «НВ» провело собственное расследование и взяло эксклюзивные комментарии у специалистов.

 

Имя Татьяны Андреевны Славиной – основателя скандально известной в городе на Неве архитектурной мастерской – наверняка войдет в анналы истории Петербурга. Такого количества шокировавших общественность экспертиз нет на совести ни одного петербургского зодчего. Чего стоят только добро мастерской на строительство «Финансиста», на пару с Биржей обезобразившего вид на Стрелку Васильевского острова, или высоток «Империала», нависших, словно скалы, над куполами Новодевичьевого монастыря! Удивительно, но петербуржцы практически ничего не знают ни о главной героине всех этих скандалов, ни о ее окружении. Восполним этот пробел.

Список титулов и наград Татьяны Андреевны займет целую страницу убористого печатного текста. Она – специалист высшего класса, доктор архитектуры, академик; ее перу принадлежат свыше 80 научных трудов, в том числе пять монографий и учебник «История русской архитекторы». Славина – коренная петербурженка. Она родилась в Ленинграде в 1934 году в семье известного инженера. В 1958 году Татьяна Андреевна с отличием закончила Ленинградский инженерно-строительный институт. Несколько лет трудилась в различных научно-исследовательских учреждениях, а в 1965-м вернулась в ЛИСИ, где преподавала почти четверть века. Ее учениками себя считает целая плеяда известных ныне петербургских архитекторов.
В конце 1980-х годов Татьяна Андреевна покинула стены альма-матер и занялась общественной деятельностью. Ее трудами была основана Ассоциация исследователей Санкт-Петербурга. Авторитет этой организации в 1990-е годы был непререкаем. Именно это во многом поспособствовало известности не только самой Татьяны Андреевны, но и архитектурной мастерской ее имени, организованной в середине 2000-х годов на базе ассоциации.

Для многих архитекторов, знавших Славину не одно десятилетие, случавшаяся с мэтром метаморфоза – необъяснимая загадка.

– Я как-то встретила Татьяну Андреевну после очередного скандала и спросила: «Как же вы могли дать такое заключение?», – рассказала нам довольно известная в городе архитектор. – А она мне отвечает: «Я сама не понимаю, что со мной происходит. Меня словно зомбировали…» Многие связывают все это с появлением в ближайшем окружении академика Славиной Вячеслава Полетайкина. Об этом человеке в архитектурных кругах Петербурга практически ничего не известно. В Союзе архитекторов нам заявили: «Кто такой Полетайкин, мы не знаем, и знать не хотим. Он даже не член нашего союза».

Может быть, Полетайкин и не член, но архитектор – точно. В середине 1980-х уроженец Красноярска закончил местный архитектурно-строительный вуз, затем аспирантуру в Ленинграде, а завершил образование в финском городе Миккели. В кармане у Полетайкина сразу два диплома: российский – архитектора, и финский – менеджера. На ниве градостроительства Вячеслав Владимирович шедеврами не прославился: его конек – дачное и индивидуальное строительство, дизайн интерьеров, перепланировка жилых помещений. Помимо собственно архитектуры он занимался маркетингом строительных товаров, а также переводами с финского языка технической литературы. В интернете можно обнаружить личную страничку Полетайкина, где он сообщает, что является христианином, придерживается консервативных политических взглядов, увлекается эзотерикой, любит слушать советские и немецкие марши 1930-х годов.

В Ассоциацию исследователей Санкт-Петербурга на должность ведущего научного сотрудника Полетайкин трудоустроился в 2003 году. А уже через год стал генеральным директором только что созданного ООО «Архитектурная мастерская Т.А. Славиной». Сама Татьяна Андреевна заняла в мастерской скромную должность директора по науке.

Славина редко вступает в дискуссию со своими оппонентами. А вот Полетайкин и говорит, и пишет довольно много. Недавно на сайте мастерской появился его опус с загадочным названием «Миссия Красного Петуха». В объемной статье Полетайкин старательно подводит читателя к кощунственной по своей сути мысли: страшные пожары – благо для развития городов: мол, огонь уничтожает музейный хлам, и градостроителям есть где развернуться и применить свои знания и опыт. После прочтения такого невольно закрадывается мысль: уж не страдает ли автор комплексом Герострата?

Впрочем, и без пожаров у мастерской хватало работы. За шесть лет она провела около 200 экспертиз. Подчиненные Славиной и Полетайкина дали положительное заключение на снос исторических зданий на Невском и на Галерной, на Эсперовой и на Гончарной. С их участием был вынесен «смертный приговор» шедевру архитектора Александра Никольского – стадиону имени Кирова. Список безвозвратно утраченных архитектурных шедевров можно легко продолжить.

 – Удивительно, как такой колоссальный объем работ смогла выполнить мастерская, в которой трудятся всего-навсего восемь человек, включая академика Славину, Полетайкина и его сына-студента? – поинтересовались мы у известного петербургского архитектора.

И получили такой ответ:

– Все очень просто. С мастерской охотно сотрудничали известные в городе специалисты – архитекторы, историки. Они честно зарабатывали свой хлеб. И поймите – в этом деле важна не собственно экспертиза, а окончательное заключение: сносить – не сносить, строить – не строить…

Критики Славиной уверены, что подобные экспертизы – нонсенс. Ведь по закону они оплачиваются застройщиками. А если экспертизу оплачивают заинтересованные лица, она в принципе не может быть объективной. Порой эксперты просто наступают на горло собственной песне. И получают за это очень приличные гонорары…

И еще один принципиальный момент: все экспертизы такого рода проходят через КГИОП. Это ведомство вправе наложить запрет на любую стройку в исторической части Петербурга. Но почему-то с легкостью фокусника утверждает подобные экспертизы. Похоже, чиновникам очень выгодна подобная ситуация. Ведь в случае чего все можно свалить на стрелочника – на архитектурную мастерскую. И получается, что власть у нас, как обычно, ни при чем…

из первых уст

«А потом сгрести бульдозером!»

Руководство ООО «Архитектурная мастерская Т.А. Славиной» старательно избегает контактов с прессой. Так, Татьяна Славина категорически отказалась давать интервью «НВ». А гендиректор мастерской Вячеслав ПОЛЕТАЙКИН согласился выборочно ответить на наши вопросы по электронной почте.

– Можно ли сохранить исторический центр Петербурга в неизменном виде?
– Можно. Но только на какое-то время. А потом сгрести бульдозером, как это сделали, например, на Шкапина-Розенштейна. Я считаю, что исторический центр нужно развивать с помощью новых строительных технологий, в неизменном виде сохранить его невозможно.

– Какие здания в центре города можно было бы еще снести без особого ущерба для Петербурга?
– Вообще без ущерба – типовые здания 60–70-х годов прошлого века, гостиницы «Азимут» и «Санкт-Петербург» (бывшие «Советскую» и «Ленинград»). Можно снести застройки заводских территорий, но выборочно. С ущербом, но в качестве неизбежного компромисса, – часть внутриквартальной застройки XIX века.

– Некоторые петербургские архитекторы считают, что исторический центр необходимо постепенно избавлять от «музейного хлама». Разделяете ли вы эту точку зрения?
– Не от музейного хлама, а просто от хлама, при этом расширяя пространство для действительно музейных ценностей. И не только для них.

– Можете ли вы обозначить «болевые точки» старого Петербурга, где уже не обойтись без «хирургического вмешательства»?
– В первую очередь это заводы, расположенные в исторической части города.

– Есть ли в исторической части Петербурга место, которое вам особенно дорого?
– Да. Коломна.

– Какой архитектурный стиль вызывает у вас раздражение и полное неприятие?
– Деконструктивизм.

 

мартиролог

Утрачено навсегда

Далеко не полный список исторических зданий, на чей снос дала добро мастерская Татьяны Славиной (по данным общественного движения «Живой город»).

Зоологический переулок, 2–4, доходные дома Кирикова;
Галерная улица, 6, – Конногвардейский
бульвар, 5, дом причта Исаакиевского собора;
Литейный проспект, 5, – улица Чайковского, 19, доходный дом;
набережная канала Грибоедова, 51, – Казанская улица, 28, Пробирная палата;
Невский проспект, 89, – Гончарная улица 4, доходный дом;
Почтамтская улица, 3, 5, дом почтового
ведомства;
Эсперова улица, 7, дом Иванова;
Загородный проспект, 3, – Щербаков
переулок, 17, дом Рогова;
Стременная улица, 21/5, здание «Невских бань»;
Большая Морская улица, 4, жилой дом;
Большая Подьяческая улица, 28,
дом Крылова;
набережная Обводного канала, 118, здания, примыкающие к Варшавскому вокзалу;
Вознесенский проспект, 6,
доходный дом.

 

Читайте также:

Вячеслав Полетайкин: «Что я могу сказать градозащитникам? Мы работаем по закону»

 

Алексей Ковалев: «Сегодня эксперты – не люди, а функции»

 

Максим Попов