Александра Маринина: «Успех книги измеряется продажами следующей»
Свою новую книгу «Жизнь после жизни» («Дело ведет Каменская») Александра Маринина представила в Петербурге в новом книжном пространстве «Парк культуры и чтения». Творческий кризис, мучивший Маринину в течение нескольких лет, нынче преодолен, и, выпустив в свет роман про расследования Каменской, она буквально несколько дней назад сдала рукопись еще одной книжки…
– Марина Анатольевна (таково настоящее имя писательницы Марины Алексеевой. – Прим. авт.), чем измеряется на сегодняшний день успех книги?
– Я человек трезвый, даже очень. Считаю, что успех книги измеряется продажами следующей книги. Каждую книгу покупают, только опираясь на предыдущий опыт, а не на саму книгу. Если до этого ты писал то, что нравится твоим читателям, они приобретут и новинку, но если им не понравится, то следующую книгу будут покупать уже хуже. Обидятся, что ты стал писать не так и не эдак...
– Интересная мысль: вроде бы простая, а глубокая. И как поживают ваши тиражи?
– Спасибо, не снижаются.
– Чем было вызвано ваше возвращение к Каменской после пятилетнего перерыва? Или так было запланировано вами и издательством?
– Нет, я ничего не планирую. Делаю только то, что мне хочется в данный момент. Был период довольно длительный, когда мне хотелось писать книги по проблематике, не касающейся Каменской, их и писала. Когда на горизонте возникла проблематика, непосредственно касающаяся Каменской, вновь появилась она.
– Что изменилось в вашей любимой героине?
– Став старше на пять лет, она подошла к пенсионному возрасту. На рубеже пятидесятилетия она понимает, что служить больше не может. Нужно уходить на пенсию, и она уходит в отставку, очень этим мучается, страдает, но постепенно познает для себя нехитрую истину, которую отрывают многие, кто перешагивает этот рубеж: в 50 лет жизнь совершенно не кончатся, более того, просто начинается с другого витка. Это тоже жизнь, и ничуть не менее интересная и яркая, насыщенная, чем та, что была раньше.
– В советские времена люди мечтали о пенсии, потому что она была достойней, а нынче все больше ждут ее с ужасом...
– Тогда все получали те же самые деньги, только при этом ничего не нужно делать. А сейчас все же принципиально иначе.
– А что это за проект «Выбираем самую блистательную пенсионерку»?
– Впервые слышу.
– Но этот проект был недавно представлен на вашем официальном сайте, и в результате интернет-голосования ваша замечательная героиня Анастасия Каменская (в образе актрисы Елены Яковлевой) вступила с состязание с Хиллари Клинтон, певицей Шер, героиней романа «Дьявол носит Прадо» Мирандой Пристли, актрисой Татьяной Дорониной, мультзвездой Старухой Шапокляк, певицей Цезарией Эворой и другими…
– Эта как-то мимо меня прошло. Сайт действительно мой, официальный, но не персональный, и делаю его не я, а представители моего издательства. А когда я пишу новый роман, то отключаюсь от всего…
– Тем интересней вам будет узнать, что Анастасия Каменская среди блистательных пенсионерок заняла почетное второе место, уступив лишь Майе Плисецкой… Скажите, а из близкого вам круга приятелей, знакомых, родственников многие достойно встретили пенсию?
– У меня перед глазами несколько очень ярких примеров. Во-первых, моя мама, которой через год будет 80, и она до сих пор работает активно, более того, год назад сменила место работы. Она доктор юридических наук, работает по своей специальности, заведовала кафедрой. Но все-таки это очень «нервотрепошное» мероприятие, она стала уставать и перешла из юридической академии в институт государственной правоакадемии на чисто научную работу.
– Диву даешься, как преподаватели или те же артисты сохраняют работоспособность в столь почтенном возрасте!
– А Владимир Михайлович Зельдин, которому 95! Вот поразительный пример. Мне кажется, дело в энергетической подпитке от аудитории. Они же все время общаются. Причем общаются один на один с аудиторией, в зале же сидят не только 80-летние старики, но люди всех возрастов. А преподаватель вуза – это вообще человек, который выходит к молодежи каждый день. Он себя невольно чувствует таким же…
Второй пример – мама моего мужа, которая моложе моей, но не сильно, всего на пять лет, и тоже до сих пор работает. Она медицинский работник, более пятидесяти лет на одной должности, на одном месте.
– А ваша Каменская, уйдя на пенсию, будет продолжать работать?
– Настя вынуждена уйти в отставку, потому что таково положение о прохождении службы. Полковники служат до 50 лет. Но она уходит в частное сыскное агентство к своему другу Владиславу Стасову.
– Интересно, а вы общаетесь, дружите с замечательной актрисой Еленой Яковлевой, которая в сознании миллионов ассоциируется с вашей героиней Каменской?
– С Еленой Алексеевной мои отношения можно определить как доброе знакомство. У нас нет дружеских отношений. Но они очень добрые в тех ситуациях, когда мы вдруг пересекаемся. Ну вот в начале 2000-х мы вместе были на гастролях в Израиле, на встречах с читателями и зрителями, и там общались довольно тесно. Она – обаятельнейший человек, с потрясающим чувством юмора, очень отточенной речью, хохот стоял непрерывный. Еще одно качество – очень собранный человек. Мы приходим с пляжа и договариваемся встретиться в холле отеля через десять минут. Ровно через десять минут она будет, принявшая душ, переодевшаяся. Я страшно удивлялась: «Лена, как же вам так удается, вы ни разу не опоздали?!» А она улыбалась: «Я же дочь военного». Однако за рамками этих случайных встреч у нас никаких отношений нет.
– Вы не скрываете, что подвержены депрессиям… Что вас в туда «вгоняет», какие пути выхода из депрессии вы находите?
– Вопрос тяжелый. Вообще я стараюсь не допускать, чтобы что-то вогнало меня в депрессию. Но если не удается вовремя «ухватить» это состояние и оно все-таки на меня накатывает, то, как правило, накатывает по одной и той же причине – я бездарная, я бестолковая, у меня кончились силы, уже больше никогда ничего толкового написать не смогу. Вот это может сломать меня… Со всем остальным я достаточно успешно борюсь. Выход из этого только один, тот самый, что предприняла моя подруга Ирина Сергеевна: взять хлыст и войти в клетку! Она купила мне тетрадку в клеточку, дала ручку: «Пиши!» А я не могла ничего написать два года, у меня был страх компьютера, вообще страх перед словом. Я с удовольствием и много разговаривала, но совершенно не могла писать ни от руки, ни на компьютере. И когда написала две фразы (казалось бы, чего проще!), я поняла, что это не страшно, что мир не рухнул, и я все могу, все у меня получится. То есть единственный способ: не останавливаться, сцепить зубы и через «не могу» начать делать свое дело.
– Но сейчас вы с головой ушли в работу и с вашими депрессиями покончено?
– На сегодняшний день – да, но кто же знает. Говорят, Бог любит троицу, и, может быть, меня подстерегает еще одна депрессия. Через две я прошла… Но даже если третья где-нибудь на подходе, то хотелось бы надеяться, что если и на подходе, то не на близком…
– Что посоветуете молодым авторам, мечтающим о признании, о славе?
– Писать только то, что самому интересно, самому хотелось бы прочитать. Слово «конъюнктура» выбросить, забыть напрочь. Если ориентироваться на конъюнктуру, то, конечно, можно соорудить книгу, которую расхватают, но если вы пишете не то, что вам интересно, это и будет скучно написано. Подневольный труд всегда виден. Написано скучно – и читаться будет скучно. Представьте, я бы сейчас принялась за роман о жизни на Рублевке. Вроде всем любопытно прочитать, какие там страшные тайны. Но поскольку мне самой Рублевка не интересна, то писала бы себя насилуя, и текст бы вышел унылым, незахватывающим.
– Тиражи ваших книг не падают, вас любят, читают… Но, положа руку на сердце, скажите: то, что вы делаете, это действительно серьезная литература?
– Я делаю свое дело добросовестно, честно. Не халтурю, не пишу одной левой. А как это будут называть со стороны – серьезной литературой, поп-культурой, – мне безразлично, ну совершенно все равно. Мне важно, чтобы это хоть кому-то понравилось, облегчило жизнь.
– Вы долгое время работали в системе МВД, знаете ее плюсы и минусы… Что скажете о сегодняшней ситуации в системе МВД?
– Начиная с мая прошлого года я очень плотно писала. Когда я так интенсивно работаю, то практически не смотрю ТВ и не читаю книг, газет. Я вся сосредоточена на свой работе, мне ничто не должно мешать…
В свое время, написав немало детективных произведений про Петровку, про Настю Каменскую, я достаточно много рассуждала о современной милиции, там есть и боль по этому поводу, и даже попытки теоретизирования (в книге «Городской тариф»). Когда писала эти книги, я хорошо владела материалом, была в системе или только что из системы. А теперь я уже больше десяти лет в отставке и, конечно, неважно владею материалом. Контактов с действующими офицерами правоохранительных структур не имею, с коллегами отношения не поддерживаю. Да и вообще веду очень замкнутый образ жизни, сижу дома, общаюсь только с мужем и единственной подругой. И я бы выглядела смешно, принявшись сейчас всерьез рассуждать о ситуации в системе МВД...
– Что вы думаете о переименовании нашей доблестной милиции в полицию?
– Честно говоря, я об этом вообще не думаю. Что изменится от моих дум? А я уже вышла из того возраста, когда люди пытаются играть в крутых мачо и за кружкой пива рассуждают о геополитических проблемах. Я стараюсь не делать ничего бессмысленного. Лучше буду тратить умственную энергию на то, на что могу реально повлиять, – на свою новую книгу, на отношения с близкими. Нужно уметь концентрироваться, чтобы хватало сил, запала на самое главное.
