Кто боится Большого брата
Интернет пуще любого тоталитарного режима вытесняет частную жизнь на обочину человеческого пути.
Недавно на одной из тихих питерских улиц меня обогнала девочка лет двадцати. Бежала, припрыгивая, и на ходу щебетала в микрофон мобильного телефона:
– Ой, приду домой вечером, надо заняться чем-то толковым. А то опять утону «В контакте», и четырех часов как не бывало…
«В Контакте» – один из видов так называемых социальных сетей. Молодежь с удовольствием проводит время во Всемирной паутине, заворачиваясь в нее частенько как в кокон. Я, впрочем, сам об этих реалиях общественной жизни знаю более понаслышке. Не заглядываю ни в блоги, ни в альбомы, за что был совершенно неожиданно отруган своим давним приятелем. Тот позвонил и принялся укорять, что не найти меня ни там ни сям, что не посещаю я примечательные места многолюдных сборищ. Извини, старина, не ходил, не хожу, да и тебе не советую. С одной стороны, приятно, может быть, встретить на перекрестке человека из давно забытого времени. С другой – претит мне манера нынешних поколений: выставлять себя на продажу…
Да, наверное, ты прав, с торговлей душой и телом я несколько перехлестнул. Но, знаешь, вспомнился старый фильм режиссера Анджея Вайды. В советском прокате эта картина, посвященная памяти Збигнева Цыбульского, называлась «Всё на продажу». Звезды польского кино шестидесятых, потрясенные гибелью коллеги и друга, старательно перетряхивали свою актерскую жизнь. И приходили к печальному выводу, что личность их целиком распахнута навстречу прессе и зрителям. Не осталось внутри ничего личного, интимного, с чем можно бы уединиться, остаться самим собой.
Актерам такая чрезмерная открытость вроде бы предписывается профессией. Но почему же обычный человек торопится объявить городу и миру обо всех событиях своего существования? Свадьба, отпуск, дети, внуки, домашние животные, ремонт квартиры, новая баня на даче etc. Я согласен, что все эти новости достаточно интересны тем, кого они касаются непосредственно. Пожалуйста, друг мой, я с удовольствием рассмотрю твою личность на фоне новой машины в обнимку с новой женой. Но почему ты не прислал эту фотографию мне, а вывесил ее на всеобщее обозрение?
Только воспоминания о долгих годах нашей дружбы не разрешают мне отослать тебе тот единственный адрес, по которому рекомендую прогуляться любителям стриптиза духовного. Неужели тебе так хочется жить на площади? Какую можно построить крепость, когда в твоем жилище стены скроены из стекла толщиной не более четырех миллиметров? Не с тобой ли лет пятнадцать назад мы обсуждали вполне серьезно – возможна ли тайна переписки во Всеобщей сети? Не ты ли попрекал разработчиков софта за то, что они хотят запустить жучков в каждый компьютер. А еще лет тридцать назад ты убеждал меня, что злобный КГБ пытается посадить тайный микрофон в каждую квартиру любого дома. И, разлив на кухне чай по хрустальным рюмочкам, ты, злорадно ухмыляясь, проворачивал диск телефона и закреплял его в таком неравновесном положении спичкой.
Призрак Большого брата реял над нами. Плод фантазии Джорджа Оруэлла, символ всеслышащего и всевидящего уха и ока тоталитарного государства. Но сегодня я вижу, что Big Brother уже более никому не опасен. Что искать тайным спецслужбам, когда все секреты, все интимные тайны выкладываются перед сотнями тысяч пользователей? Вывешиваются словно запачканные простыни после первой супружеской ночи обывателями позапрошлого века.
С одной стороны, хорошо, что хотя бы этот серый волк нам больше не страшен. С другой стороны, куда же, дружище, подевалась элементарная человеческая брезгливость? Что же мы все так разом потянулись заглядывать в чужие тайны и выворачивать, как наволочку, свои?.. Кажется, Чехов сказал, что развитой человек потому так беспокоится о тайне переписки, что тщательно оберегает свою личную жизнь. И чем более развит человек, тем старательней он оберегает тайны своего «Я». Может быть, в этой сентенции и содержится ответ на мои почему. Чем более человек развит!.. Не хочу оскорблять ни тебя, ни прочих сограждан, но не кажется ли тебе, что чем больше мы овладеваем техникой, вещами нашего века, тем меньше остается в нас внутреннего, интимного, того, что составляет истинную часть каждого человека?..
«На площадь! На дрожку!» – орала толпа в повести братьев Стругацких и неслась получать совместное удовольствие. Ну что с того, что так поступают все женщины, все мужчины? Не может, не должна большая часть общества навязывать меньшей свой образ жизни. Нравится тебе, друг мой, «заголяться», как персонажам рассказа Федора Достоевского? Пожалуйста. Не хочу никого обращать в свою веру насильно. Остаются лишь опасения – а не протащат ли особо рьяные «заголисты» закон, по которому каждая человеческая единица обязана будет иметь свою вывеску в одной из сетей. И вот тут-то я и увижу в окне истинную рожу Большого брата…
Владимир Соболь, писатель, лауреат Государственной премии России
