Археологи заканчивают, строители – начинают
«Охта-центр» начнут строить будущей весной – об этом на заседании президиума Общественного совета Санкт-Петербурга сообщил директор по развитию «ОДЦ «Охта» Александр Бобков. По мнению большинства (хотя и не всех) членов президиума, давно пора. Само заседание проходило на территории будущего комплекса, где перед членами совета отчитывалась Охтинская археологическая экспедиция Российской академии наук.
К сегодняшнему дню все юридические и технические проблемы, от которых зависели сроки начала работ, решены. Легитимность постановлений городской власти о месте строительства и высоте объекта подтверждена многочисленными судами. Совместно с комитетом по культурному наследию ЮНЕСКО определяются реальные границы охранной зоны Петербурга (границы образца 1989 года, охватывавшие не только Петербург, но и немалую часть Ленобласти, были совершенно фантастическими). Что касается технической стороны, то Главгосэкспертиза – весьма серьезная инстанция, которая вправе забраковать любой проект (о чем хорошо знают строители второй сцены Мариинского театра и стадиона на Крестовском острове), – согласовала техническую документацию. Остались только две «недорешенных» проблемы: общественное мнение, которое по-прежнему расколото, и продолжающиеся археологические исследования. Ими и занимался на упомянутом заседании Общественный совет.
Панорама раскопок на Охтинском мысу впечатляет, оно и понятно – на 300 с лишним миллионов рублей можно развернуться. Четко видны контуры трех бастионов Ниеншанца – опоясывающие их рвы и остатки бревенчатых свай. Сами бастионы снесли еще по указанию Петра I – из военных соображений, а потом на этом месте построили верфь. Чуть в стороне от этих бастионов – куда более скромные останки форта Ландскрона, который доламывали сами шведы, строя Ниеншанц. Но самое интересное – следы поселения каменного века (ориентировочно – 30-й век до нашей эры). Сохранились несколько вбитых в землю кольев и какая-то древовидная масса между ними. Археологи считают, что это ловушки для рыбы (верши) – там, где они стоят, праматерь нынешней речки Охты впадала в древнее Балтийское море, и место было богатым на улов. Здесь же найдены несколько скребков-ножей из кремня и другие каменные орудия.
Все это любопытно, но стоит ли того, чтобы объявлять Охтинский мыс археологическим заповедником, как того требуют противники «Охта-центра» – они же по совместительству защитники Ниеншанца? Членов совета интересовало, какова научная и историческая ценность останков двух шведских крепостей. XVII век почти не оставил нам загадок – это уже новейшая история, и в любом музее предметов XVII века в избытке. Бронзовая шведская крона и серебряные новгородские «чешуйки», осколки банки для помады, горшков и изразцов, другие находки (их несколько тысяч), возможно, станут экспонатами будущего музея «Охта-центра». Как и объемные (в формате 3D) фотографии.
Сами археологи, в том числе руководитель проекта Наталья Соловьева, на научной ценности находок не настаивают. Исследования на месте будущего строительства проводились, потому что этого требует федеральный закон. Все найденное, особенно неолитическая стоянка, безумно интересно с точки зрения краеведения, но новой страницей в истории не является. В ходе экскурсии многие члены совета, да и археологи говорили о том, что если бы такие деньги и силы были вложены в исследования действительно древних и все еще мало изученных мест: следов таинственной алтайской цивилизации, курганов в Северном Причерноморье, в доизучение древнейшего российского города – Старой Ладоги или столь же древнего пути из варяг в греки, урожай артефактов и новых знаний был бы куда богаче. Но деньги на археологию выделял не бюджет, а заказчик – «Газпром», и ученые честно их отработали.
Если уж говорить о каких-то выводах, то они скорее относятся к сфере истории и политики. Исследования на Охтинском мысу еще раз подтвердили, что «берега пустынных волн» были отнюдь не пустыми – люди здесь жили с каменного века. «Шведская оккупация» исконно русских земель, находившихся под юрисдикцией Старой Ладоги, а позднее – Новгорода, термин достаточно условный. Земли вдоль торного пути из варяг в греки, судя по смешению культурных артефактов разных народов, были открыты для всех: селись, разводи огород, лови рыбу, торгуй. Запрет был только на попытки установить военное господство. Поэтому шведскую Ландскрону русские вскорости раскатали по бревнышкам. Шведы опять первыми нарушили паритет и построили Ниеншанц. Хотя городок был достаточно космополитичным, с большой долей русского населения, Петр разобрался с нарушителями конвенции, изгнав их отсюда уже навсегда. Может, модель мирного многовекового соседства народов, без попыток установить военное превосходство, еще будет когда-нибудь востребована?
Впрочем, пока важнее установить мир между сторонниками и противниками «Охта-центра». Глава Общественного совета Санкт-Петербурга Николай Буров (директор ГМЗ «Исаакиевский собор») признал, что и в совете нет полного единства по этому вопросу. Но, судя по ходу заседания, противников с каждым днем все меньше. Во всяком случае, на этом заседании они не выступали. Речь шла о частных вопросах: развитии транспортной сети, концепции музея современного искусства на территории центра и т. д.
Настоящие, принципиальные противники проекта – это не петербургские интеллигенты, которых заранее «убивает» высота центральной башни, а деловые люди из Москвы. Как поделился с собравшимися один из руководителей ОДЦ «Охта» Александр Бобков, эти люди возлагали большие надежды на то, что проект будет «зарублен» Главгосэкспертизой. И вели в этом направлении пропаганду: зачем разрешать Петербургу строить объект, который перетянет из столицы офисы многих крупных компаний? Ведь там и население против него – а в Москве такой центр можно согласовать без всяких проблем и построить без митингов. Экспертиза, к счастью, руководствовалась сугубо техническими критериями.
Официальной резолюции Общественный совет не принимал, но неофициальное резюме таково: поблагодарить археологическую экспедицию за проведенные исследования, продолжить обсуждение о вариантах использования общественных площадей «Охта-центра» (стоит напомнить, что три четверти помещений комплекса отводятся под культурные и социальные цели, коммерческая же часть – всего одна четверть), продолжить обсуждение вариантов развития всей новой зоны и – побыстрее приступать к строительству, чтобы помимо высотного рекорда «Охта-центр» не поставил бы рекорд по длительности обсуждения.
Николай Смирнов
