«Вашу квартиру все равно отберут!»

 

В последние годы в Петербурге активизировались черные риэлторы. Как правило, их жертвами становятся пожилые петербуржцы, не имеющие близких родственников. Со своими жертвами аферисты не церемонятся: запугивают, спаивают, вывозят в Тмутаракань, убивают. Причем в этом им нередко охотно помогают чиновники и сотрудники правоохранительных органов. Но сегмент этого рынка жилья неумолимо сокращается. И «охотники за квартирами» вынуждены активно разрабатывать иные схемы. Такие, как, например, в деле петербурженки Эльвиры Сурпиной – сложные, не лишенные криминального изящества «многоходовки», в которых не так-то просто разобраться даже опытному юристу.

Свою трехкомнатную хрущобу на улице Костюшко Эльвира Сурпина купила в 2004 году у гражданки Вишняговой А. В., заплатив за нее 46 тысяч долларов США. Для этого ей пришлось продать всю бывшую у нее в наличии недвижимость – свою однокомнатную квартиру и комнату престарелой матери. Сделку оформляло солидное агентство недвижимости. Так что с этой стороны никаких подводных камней вроде бы не предвиделось. Гром грянул средь ясного неба три года спустя.

– Как-то я обратилась в нашу жилконтору за обычной справкой – формой № 7, и там мне заявили, что никаких справок мы вам не дадим, мол, ваша квартира находится под арестом, – рассказывает Эльвира Владимировна. – Из жилконторы меня направили в Московский райсуд, где объяснили, что на мою квартиру заявила претензию некая Надежда Митронова, жительница Рязани. Дескать, этой квартирой когда-то владел ее двоюродный дядя Деревицкий В.С., впоследствии признанный недееспособным по причине психического заболевания. Вишнягова приобрела эту квартиру у Деревицкого, а спустя полгода продала мне. И теперь я должна доказывать, что приобрела это жилье на законных основаниях. Хотя я в глаза не видела предыдущего владельца, а общалась только с Вишняговой.

Действительно, суд должен был в первую очередь заинтересоваться теми, кто непосредственно приобретал квартиру у гражданина Деревицкого (кстати, врача по профессии). Но судья Московского райсуда решила пойти иным путем, призвав в качестве ответчицы последнюю – владелицу «злосчастной» квартиры Эльвиру Сурпину.

Поначалу Эльвира Владимировна сочла, что недоразумение скоро разъяснится. Она рассудила: если квартиру у Деревицкого покупала Вишнягова, то причем здесь она? В крайнем случае суд вернет всех участников тяжбы в первоначальное положение. Однако иллюзии по поводу справедливого судебного решения довольно быстро развеялись.

– Впервые я поняла, что процесс идет «не туда», когда приглашенный адвокат отказался вести мое дело, – продолжает Эльвира Владимировна. – Адвокат честно вернула мне деньги, затраченные на оплату ее услуг, и на прощанье сказала: «В вашем деле все давно решено – квартиру отберут!»

Можно себе представить, что пережила в эти минуты Эльвира Владимировна. Набрав денег в кредит, она сумела найти другого адвоката. На этот раз Сурпина сосредоточилась на том, чтобы доказать, что является «добросовестным приобретателем». Это юридическое понятие, согласно которому покупатель не знал и не мог знать, что продавец не имеет права отчуждать свое имущество. Было найдено несколько свидетелей, которые согласились подтвердить на суде, что владелец жилья Деревицкий на момент продажи квартиры был совершенно здоров. Соседи по дому и бывшие коллеги, которые работали с Деревицким в спортлагере по подготовке олимпийского резерва, подтвердили: никаких признаков заболевания у Виктора Сергеевича не было. Действительно, кто бы взял на работу с юными спортсменами психически больного человека?

– Но суд счел, что этих показаний недостаточно. А истица потребовала провести дополнительную психиатрическую экспертизу, – говорит Эльвира Владимировна. – Эту экспертизу проводили в ПНБ № 6 Петербурга. И что вы думаете? Комиссия сделала вывод, что Деревицкий на момент совершения сделки страдал «деменцией альцгеймеровского типа», причем они признали это, хотя никаких медицинских документов, подтверждающих эту болезнь у Деревицкого в 2004 году, у медиков не было.

Эльвира Владимировна уверена, что экспертизу сфабриковали.

– В своих выводах комиссия указала, что Деревицкий был лично обследован членами комиссии, – продолжает Эльвира Владимировна. – Но это неправда: я нашла справку из рязанской больницы, согласно которой Деревицкого выписали 12 мая, а 13 мая он уже каким-то образом оказался в Петербурге! А ведь из Рязани до Петербурга нужно добираться не менее суток. Когда же его успели доставить? На ковре-самолете?

Удивительно, но в последнее время истица Митронова даже перестала появляться в суде. Всеми делами ведал ее законный представитель, кстати, бывший сотрудник милиции.

Последний гвоздь в крышку судебного «гроба» был забит на судебном заседании 17 сентября 2010 года. Московский райсуд постановил: претензии Митроновой удовлетворить! Более того, квартира в Ленобласти, которую Вишнягова приобрела для ее дяди, тоже отошла наследнице. А то, что Сурпина, ее 23-летняя дочь и 84-летняя мать отныне должны жить на улице, суд ничуть не взволновало.

– Меня наказывают дважды! – возмущается Эльвира Сурпина. – Мало того, что отбирают квартиру, которую я купила законным путем, меня еще и лишают денег, которые я за нее уплатила!

Удивительно, но купившая у Деревицкого квартиру Вишнягова, как и агентство недвижимости, занимавшееся сделкой, вышли сухими из воды. Кстати, решение о выселении Сурпиной принято судом одновременно с признанием того, что она является «добросовестным приобретателем». А ведь это все равно что признать человека невиновным и тут же посадить в тюрьму!

По словам Эльвиры Владимировны как-то она в перерыве между заседаниями подошла к наследнице Надежде Митроновой и спросила: «Что вы делаете?! Ведь мы же окажемся на улице!» На что наследница, потупив глаза, ответила: «Для меня обратной дороги нет!»

К слову сказать, дядя Митроновой – Деревицкий – ушел из жизни еще год тому назад. Племянница неожиданно забрала его из рязанской психиатрической больницы, куда поместила вскоре после продажи им квартиры в Петербурге. Дядя прожил у родственницы всего несколько дней и… скоропостижно скончался.

мнение психиатра

«Умысел маловероятен, а вот ошибки возможны»

– Ситуация, когда родственники или наследники больного пытаются использовать заболевание себе во благо, случаются часто, – считает известный петербуржский психиатр, согласившийся на правах анонимности прокомментировать эту историю. – Что касается такой болезни, как «деменция альцгеймеровского типа», она может развиваться по-разному. Иногда длится годами и почти не проявляется, а бывает, когнитивные нарушения прогрессируют очень быстро. И здесь единственный выход – проведение психиатрической экспертизы. На мой взгляд, умысел со стороны врачей здесь маловероятен. А вот ошибки возможны.

мнение риэлтора

«Государство вводит понятие, но ничего не гарантирует»

 – В данном случае налицо несовершенство нашего законодательства, – считает Алексей Заводько, заместитель генерального директора одного из городских агентств недвижимости. – Государство ввело понятие «добросовестный приобретатель», но при этом ничего не гарантирует. Чтобы не попасть впросак, наше агентство еще лет десять назад разработало так называемую «Декларацию предлагаемого к продаже объекта». В этом документе перечислены случаи, в результате которых сделка может быть признана недействительной. Туда входит и случай, с которым столкнулась гражданка Сурпина. Самый правильный путь – это лицензирование риэлторской деятельности. Тогда риски будут сведены к минимуму.

кстати

Компенсация за счет государственной казны

30 декабря 2004 года был принят федеральный закон № 217-ФЗ «О внесении изменений в статью 223 части первой ГК РФ и Федеральный закон «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». Один из его пунктов гласит: «Собственник жилого помещения, который не вправе его истребовать от добросовестного приобретателя, а также добросовестный приобретатель, от которого было истребовано жилое помещение, имеет право на разовую компенсацию за счет казны Российской Федерации». Удивительно, но в деле Эльвиры Владимировны Сурпиной судья об этом ни разу не вспомнил.

Геннадий Евдокимов, Максим Попов