«Милиционер без собаки – просто милиционер»

 

В Калининграде работает одна из лучших в России кинологических служб

Каждый день сотрудники этого подразделения заступают на охрану общественного порядка. Здесь никто не знает слова «предательство», и здесь по определению не может быть «оборотней в погонах». Но почему-то о работниках кинологической службы не особо вспоминают даже в праздники, хотя каждый день сотрудники «хвостатых» подразделений, рискуя жизнью, раскрывают преступления. А командует ими уже много лет полковник милиции Виталий Латышонок.

Удивительно, но в детстве он мечтал стать артистом. Занимался в кружке художественной самодеятельности, регулярно брал первые места на школьных конкурсах чтецов, готовился поступить в ГИТИС. Жизнь круто изменила его ориентиры, когда родители завели в доме собаку. Обязанности по воспитанию и тренировке четвероногого члена семьи возложили на Виталия.

– Тогда же записался в юные друзья милиции, – вспоминает полковник милиции. – Стали вместе с Мухтаром патрулировать улицы, гонять местную шпану. Тогда-то я подумал, а почему бы и не связать с собаками и охраной общественного порядка всю жизнь. Так оно и получилось.

Уже почти четверть века Латышонок руководит кинологической службой Калининградского УВД. За плечами полковника многочисленные командировки в горячие точки, победы на всероссийских и международных соревнованиях.

Собаки для него, да и для всех его подчиненных, – это не объект дрессировки, это напарники, готовые в трудную минуту заслонить товарища собой.

– Милиционер без собаки просто милиционер, – поясняет нехитрую истину полковник Латышонок. – Собака без кинолога просто собака. А вместе – они кинологическая группа. Вот такими парами за 9 месяцев этого года раскрыто более 450 преступлений только в нашей области. Секрет эффективности: совокупность интеллекта и обоняния. У нас нет собак и их хозяев в привычном понимании. В центре служат напарники: старший и младший. Один – интеллект группы, другой – ее обоняние. Иначе и быть не может, потому что напарники обязаны понимать друг друга на уровне подсознания. Успех в этом, и плюс правильно психологически подобранная пара. Ведь иногда бывает, что собака просто не работает и на четверть своих способностей. Меняешь напарника и получаешь на выходе суперпса. Вот, например, лет пять назад у нас служил «немец», задатки у собаки были отличные, напарник слова грубого ему никогда не говорил, а работал пес, понурив голову. Решили поменять напарника, дали кинолога, который не особо миндальничал, но тут же взял пса к себе домой. Собаку как подменили, она за месяц столько «палок» в графе раскрываемость поставила, сколько до этого за год не делала.

Кстати, по данным социологических исследований, кинологические службы в милиции укомплектованы самым эрудированным сержантским составом. Здесь просто не приживаются случайные люди. Ведь мало знать уголовное законодательство и просто любить животных, необходимо владеть навыками зоопсихологии.

– Вся дрессура проходит по науке, но науку необходимо применять и в каждодневной работе, – раскрыл некоторые профессиональные секреты Виталий Латышонок. – Собаки способны точно указать, в какой из 200-литровых бочек воды растворена капля кислоты. Так что к хвостатым у нас требований не меньше, чем к членам отряда космонавтов. Но на службу отбираем не только по уровню обоняния, но и по характеру – нам подходят только сангвиники (жизнерадостные, любознательные и общительные и всегда готовые прийти на помощь). Конечно же, ценим в собаках и интуицию. Сегодня есть возможность обмениваться опытом с коллегами из Европы. И там есть неплохие наработки, но и наши кинологи пользуются там авторитетом.

Разницы в подходах у кинологов разных стран нет, а в условиях работы она ощущается. Сказывается материальная база. Точнее ее нехватка. И конечно, бюрократические препоны. В Европе собак давно натаскивают на натуральную взрывчатку и наркотики. Полицейские их получают залитыми гелем в безопасных ничтожных количествах. У нас же до сих пор все тренировки проходят на имитаторах. Слишком много бумаги необходимо исписать, чтобы получить для работы натуральные ингредиенты. Так как имитаторы изготовляют разные производители, иногда на состязаниях происходят нонсенсы. Собака, натренированная на одном имитаторе, не обращает никакого внимания на другой субпродукт.

– В Европе есть возможность не выращивать щенков, а потратить несколько тысяч евро, чтобы купить уже подрощенного с проявившимися качествами, – вздыхает полковник. – У нас же из всего помета остаются служить один или два. Остальных определяем в хорошие руки. Конечно, это более затратный и неэффективный вариант, но другого пока нет. Деньги в последнее время стали поступать на покупку племенных собак, но тоже не в таких объемах, как у наших коллег. Там, кстати, очень четко следят не за отдельными экземплярами, а за всей породой. Например, сегодня в Германии вы редко встретите на службе немецких овчарок. Кинологи считают, что эта порода выродилась, благодаря ее популярности разведением стали заниматься дилетанты и уничтожили все ее лучшие генетические качества. Сегодня там служат бельгийские овчарки – малинуа.

Под конец нашей беседы Виталий Латышонок раскрыл мне еще одну страшную, правда, семейную тайну. Из последней командировки в Германию он привез щенка малинуа, заплатив за него 2000 евро:

– Жена знала, что на машину собираю, вот из этих денег не удержался и купил. Пока Баско живет в вольере, а я вот жду Дня милиции, чтобы собаку домой привести, показать супруге. Поругает, конечно, но наверняка поймет. Ведь она жена не просто офицера милиции, а кинолога. И это многое объясняет.

 

Илья Козырев, собкор «НВ» в Калининградской области. Фото автора