«Пока идет борьба, дело не делается»
Выдающийся кинорежиссер Александр Сокуров призывает чиновников к исправлению градостроительных ошибок
Интервью с Александром Николаевичем «Ленинград пока еще не стал Петербургом» было опубликовано в «НВ» 21 октября прошлого года – вскоре после того, как он, Михаил Пиотровский и Вячеслав Заренков стали первыми лауреатами учрежденной Балтийской медиа-группой совместно с Всемирным клубом петербуржцев премии «Небесная линия». Напомним, премия вручена людям, которые, по мнению горожан (петербуржцы в течение полугода на сайте БМГ выбирали самых достойных), внесли наибольший вклад в сохранение архитектурного и исторического наследия Санкт-Петербурга. Александр СОКУРОВ с болью говорил отнюдь не о проблемах отечественного кинематографа, а о печальной судьбе исторического центра нашего города. Три месяца спустя мы вынуждены вернуться к той же теме…
– Александр Николаевич, давайте начнем разговор с вашей встречи с губернатором. Я так полагаю, что она состоялась после присуждения вам премии «Небесная линия», на которой вы призвали власть к диалогу.
– Встреч с губернатором, как вы знаете, было уже две. На первой мы обсудили условия наших отношений, темы будущих встреч, определили самые болезненные проблемы. По моему предложению была сформирована группа, которую я про себя называю «Невская линия». Официального названия она не имеет.
– Вы не оговорились? «Невская»? Или все-таки «Небесная»?
– «Невская». «Небесная линия» сейчас – это премия Балтийской медиа-группы. Неудобно как-то называть группу по имени премии. Группа небольшая, всего пять человек. Это Александр Семенович Карпов – Центр экспертиз ЭКОМ, Александр Александрович Кононов – заместитель председателя ВООПИиК, Юлия Минутина, представляющая общественное движение «Живой город», Максим Резник – председатель Санкт-Петербургского регионального отделения РДП «Яблоко». Ну и я. Все они даже в большей степени, чем я, систематически занимались градозащитной деятельностью. Каждый в меру своих сил и возможностей. Я имею в виду, конечно, и «Живой город», и «Яблоко», и «Справедливую Россию». Хотя все мы были в разных профессиональных и прочих позициях, боль города нас объединяла. Вот я, как тележка, и подвез всех достойных людей к губернатору. Было предложение разбавить нашу группу поэтами, музыкантами, которые… красиво бы говорили и красиво бы пели. Мне было смешно. Ну, например, в нашей группе Розенбаум… А?!
Решился я на прямой контакт и прямую работу с руководителем такого масштаба, как Валентина Ивановна Матвиенко, когда положение дел в городе, с моей точки зрения (подчеркиваю: с моей), стало абсолютно кризисным для меня как гражданина. Конечно, этого бы не произошло, если бы я не видел основательной, систематической работы по защите города, проводимой телеканалом 100 ТВ и частью прессы, которая входит в холдинг «Балтийская медиа-группа». Не скрываю, сначала смотрел с тревогой на противостояние или противодействие отдельных СМИ и губернаторской власти в городе.
На вручении премии «Небесная линия» я не случайно сказал, что надо выходить из окопов и начинать диалог. В моем представлении, в городе просто шла «гражданская война», в которой было истощение сил и у одной стороны, и у другой. Ход этой войны показывал, что победителей не будет. Мы в окопах, и власть в окопах, и, пока идет перестрелка, деструктивные силы делают то, что им надо. Идет разрушение города. Ни митинги положительных результатов уже не давали, ни выступления прессы, ни обращения к президенту и к премьер-министру. Мне казалось очевидным и необходимым прекращение противостояния.
– Итак, первая встреча с губернатором…
– …длилась два с половиной часа. Валентина Ивановна пришла одна, с нашей стороны были люди, которых я перечислил.
– Вы сказали: пришла…
– Я предложил встречаться не в Смольном, место встречи должно быть нейтральное, и встретились мы в комитете по культуре, на Невском, 40.
К этой встрече мы на большую карту города нанесли все разрушенные объекты или подготовленные к разрушению. Карта, конечно, производила печальное зрелище, тяжелое. Было на повестке дня семь вопросов, не эмоциональные, а конкретные. Это сразу показало губернатору, что она встречается с людьми, которые понимают, что происходит в городе. Говорили мы и о межевании земель. Что, похоже, крайне ей понравилось, с одной стороны, а с другой стороны – насторожило. Я попросил подготовить материалы по межеванию земель в Европе, показать на примере, допустим, Мюнхена, как это делается. Говорили, конечно, о необходимости немедленным вмешательством остановить три объекта, которые готовятся к разрушению. Говорили о генеральном плане. О ситуации с газпромовской «кукурузой». О необходимости остановить или, вернее, восстановить status quo строения у площади Восстания – того, где «Стокманн». Я лично обратился к Валентине Ивановне с просьбой не участвовать в открытии «Стокманна». Она сказала, что с точки зрения протокола это очень сложно сделать уже потому, что приезжает премьер-министр. Но тем не менее она не пошла на церемонию, за что я благодарен ей. Мне понравилось, что губернатор вела разговор без всяких интонаций снисхождения и велеречивых манер. Жесткий разговор получился, но очень уместный, конкретный. Мы передали Матвиенко документы, те, что считали нужным передать, по самым больным вопросам...
В разговоре с нами Валентиной Ивановной было принято решение, а потом, когда она уже уехала, из машины шли ее распоряжения о приостановке разрушения трех этих домов. На самом деле это было выполнено, мы отслеживали.
– А вторая встреча?
– Вторая встреча вызвала у меня тревогу. Потому что, к сожалению, часть документов, которые мы передали, оказались не обработанными. На многие вопросы по-прежнему нет ответа. В частности, не последовало ответа на вопрос о судьбе дома на Невском, 68. Если не считать заявления: «Если мы сейчас снос остановим, вообще потеряем этого инвестора», и еще что-то такое.
Опять подали документы, полные тревоги, потому что сносить этот дом категорически нельзя. Мы вообще начинали разговор с губернатором с условием (и получили заверения в том), что с момента начала переговорного процесса ни одна из сторон не будет совершать действия, противоречащие духу переговоров. То есть не будет сносов, а уже запланированные сносы будут приостановлены до достижения понимания сторон.
Вторая встреча была уже гораздо более сдержанная со стороны нашего губернатора. Мы отдали ей очередную порцию документов. Сказали, что готовим проекты изменения законов и положений, определяемся с адресами возможных новых конфликтных ситуаций, чтобы можно было обсудить варианты решений на следующей встрече.
Но мне показалось, что что-то изменилось. То ли происходит давление на губернатора (так оно и выяснилось в конце концов), то ли она передумала и не хочет с нами работать в прежнем режиме. Во всяком случае Валентина Ивановна нам заявила, что в городе существует протестное движение среди всякого рода групп строителей и архитекторов, которые заявляют: она не права, что участвует в переговорах с «этой группой Сокурова», что мы не выражаем интересов жителей города. Почему нет в нашей группе строителей, архитекторов? Почему они не имеют права голоса? В общем, снова попытка изменить состав группы: или надо прекращать отношения, или вводить в состав других людей. Но я понимаю, что произойдет, если увеличить состав. Во-первых, всех вместе трудно будет собрать. Во-вторых, менее концентрированы будут усилия. Наша группа тем и отличается, что у нас единая точка зрения, полное взаимное доверие.
Сейчас, как видите, переговорная ситуация усложнилась. Потому что, несмотря на все наши просьбы, несмотря на все наши упорные сопротивления, дом снесен!
Мы знаем, что буквально перед Новым годом срочно были довезены на строительную площадку специальные документы, дополнительные разрешения. В новогодние праздники спешно, пока все отдыхали, начался снос. Я сам был там, мы залезали на крышу соседнего дома, заваленного снегом, фотографировали, как это все происходило. Днем и уже в ночи. Там не был даже свет поставлен. Люди работали без страховок. Но к этому времени часть здания, лицевая, что на Невском проспекте, уже была снесена. А потом стало известно, что снесена специальная укрепляющая оплетка, которая держала периметр здания. Что можно было сохранить наружные стены (как это и было обещано), если поставить откосы на Невском и на Фонтанке. И проблем бы не было никаких. Нужно было лишь просто согласовать вопрос с ГИБДД.
Я звонил на «сотый» канал, в эфир пошла информация, но она подавалась все же как-то невнятно и в конце передачи. И мне показалось, что даже «сотый» канал меняет свое отношение к этим проблемам, то ли теряет интерес к теме, то ли сдаются люди. Я заметил, как постепенно наша единая цепочка стала ослабевать. Если из нее выпадут телевизионный канал и пресса, то мы окажемся окончательно в изоляции.
Когда начался снос, я стал звонить по разным телефонам. В Смольном ни один не отвечал: ни дежурный, ни секретариат, ни помощник или секретарь в приемной Матвиенко. Ни один вице-губернатор трубку не брал. В конце концов дозвонился до Метельского. Он был в отпуске и не в городе. Я ему сказал: ситуация крайне критическая. Но он не стал в тот момент включаться в дело. Дозвонился до Веры Анатольевны Дементьевой. Мы с ней 4 января встретились, полдня проговорили о том, что происходит в городе. Откровенно, искренне, один на один говорили. Активный снос начался, как только мы расстались. Дементьева еще не доехала до дома, а я уже ей позвонил и попросил поехать на Невский, 68. Она поехала и, как говорит, остановила разрушение – она не давала разрешения на снос. На следующий день снос возобновился. И я бомбардировал Дементьеву звонками, потому что больше было некого. Никакой власти в городе мною обнаружено не было. Пустое пространство. И эти несколько дней, пока мы вместе с «Живым городом» «бодались» со строительной организацией, рабочие пользовались тем, что никого нет, и разрушали, разрушали, разрушали. Нам, кстати, помогал начальник отдела милиции Центрального района. История разгоралась жаркая, а он был там единственный представитель власти.
Сразу после праздников, 11 января, мы настояли на особом совещании в Смольном. Метельский был, был вице-губернатор по строительству Санкт-Петербурга Роман Филимонов, представители строительной – разрушающей! – фирмы и мы, все пять человек. Самым активным человеком, конечно, был вице-губернатор Филимонов. Он очень часто даже не давал строителям слова сказать. Тогда-то я понял, что происходит. Этому вице-губернатору сказал, что я не понимаю, в составе какого правительства он состоит. Если в составе правительства Матвиенко, то его поведение должно быть другим. Если в составе правительства какого-то другого губернатора, значит, он на месте, на котором он сейчас находится. Если бы он напомнил строителям, что надо выполнять задачу, которая стоит перед ними, – построить гостиницу, но не разрушать, не сносить здание, по крайней мере внешние стены, то строители выполнили бы это условие.
На совещании присутствовала и Вера Анатольевна Дементьева, и выяснилось, что никакого согласования с КГИОПом не было. КГИОП не согласен со сносом стен. Вот когда это выяснилось, вице-губернатор потерял, по-моему, самообладание: «Я вообще не буду с вами разговаривать, уйду сейчас». Тогда я ему сказал: «Знаете ли вы, кто на вашем месте окажется? Матвиенко! Вы уйдете – а она останется и будет искать с нами выход».
В общем, последовательное, всестороннее участие членов правительства города во всех этих акциях разрушений мне очевидна. Нет сомнений, что ни одна строительная акция, ни одно действие такого порядка не совершается без участия кого-либо из правительства города. С одной стороны, мы говорим с губернатором, обсуждаем, передаем документы, но видим, что пока никаких принципиальных решений дальше не принимается. Разговариваем, разговариваем, разговариваем, а в результате… Собаки лают, а караван идет. Какой смысл во всех этих разговорах?!
Конечно, мы и на первой встрече обратили внимание, что очень плохое взаимодействие между разными комитетами. Принимаются законы, а комитеты правительства города не торопятся по этим законам отрабатывать ведомственные инструкции. А часто вообще ничего не делается.
– Согласитесь, что в вашей «Невской линии» по большому счету нет ни одного профессионала и губернатор вправе предложить: «Давайте привлечем специалистов»…
– Я не могу назвать Кононова, заместителя председателя ВООПИиК, непрофессионалом, он прекрасно знает законы и градозащитную практику. Карпов, как я сказал, – это Центр экспертиз. Минутина Юля, да, она учитель – специалист по охране памятников. Ну, я режиссер, действительно дилетант. Мы все изучаем, знаем законы и градозащитную практику. Если необходимо, всегда можно пригласить нужных специалистов. Мы говорим: для начала восстановите законность! Перестаньте решать вопросы под столами, под коврами! Перестаньте заниматься дипломатией обмана. Если есть ясно прописанные законы – надо им следовать. Если их нет – надо их разрабатывать. А то получается, каждое новое строительство – новые проблемы. Законы пишутся для граждан, а не только для «профессионалов». На уровне законов мы абсолютно компетентны. Мы можем точно сказать, что видим и что считаем нужным. Когда мы отслеживаем историю с домом на Невском, 68, то прекрасно понимаем, что происходит. И мы знаем, что еще можно сделать. У нас есть документы специальной государственной строительной экспертизы, где сказано, что при современном состоянии строительной техники и технологий любое здание можно сохранить.
– Прозвучало: собака лает – караван идет. Так может продолжаться долго.
– Нет, так долго не будет продолжаться. Если в феврале развития нашего диалога не будет, то, конечно, в переговорах мало смысла. Потому что мало нашего горячего желания…
– И что тогда?
– Все опять вернутся в окопы. Уверен, что губернатору не нужно возобновления окопной войны. Опять начнутся митинги и прочие акции протеста. Губернатор, видимо, не обратила внимания, что после нашей встречи ни одного митинга в городе не было. Люди хотят верить, что перемены начались. Понятно, что мировоззрение чиновников и дельцов просто так нам не изменить. Нам что нужно? Не трогайте город! Не разрушайте его! Не видоизменяйте!
– Как вы думаете, реально сделать так, чтобы под каждым документом стояла подпись первого лица, то бишь губернатора? Чтобы потомки хоть знали имя герострата.
– Реально! Нужна только политическая воля. Это не обязательно должен быть запрет. Это может быть просто виза свидетеля. Я так называю подпись губернатора на таких документах. Ей должны приносить такие документы как главе города, а она просто визировать их – как свидетель. Как то, что она видит, что она знает. Но это – вопрос политической воли. Хочу это делать – делаю, не хочу – не делаю.
– Если бы эта беда касалась только Питера, но ведь подобный беспредел творится во всей России. Наверное, пора решать проблему на государственном уровне.
– Да. Но этого делать никто из губернаторов не будет, потому что получится, что они свидетели такого количества преступлений… Собери такие документы в кучу, и получится история преступлений.
– Но ведь каких-то будущих преступлений еще можно избежать.
– Можно. Сейчас вызывает беспокойство, что на Фонтанке, 100, строится дом для Федеральной службы безопасности. Он опять будет с превышением высотности, на что мы обращаем внимание и Матвиенко, и Дементьевой. «Нет, нет, этого не будет!» Как можно утверждать при отсутствии системного контроля за строителями? Все утопает в разговорах. Многие чиновники в Смольном думают, что общение с нами – это игры губернатора. Я сказал Валентине Ивановне: «Мы обращаем ваше внимание, что многие в составе правительства воспринимают сейчас нашу с вами работу как некую вашу игру кошки с мышками. Так вот, заблуждаются эти люди. Если со стороны руководства города есть представление, что побузят-побузят и разойдутся, то оно абсолютно неправильное…»
Понятно, что вокруг исторического центра города много интересов – и финансовых, и человеческих. Понятно, что ни одну из проблем нельзя решать топором. Конечно, надо действовать осторожно. Именно исходя из предосторожности, мы и призываем объявить мораторий на всякое строительство и в центре города, и там, где планируется или уже идет фоновая застройка, чтобы разобраться по каждому пункту. А этого чиновники боятся катастрофически. Как только начнут серьезно разбираться, я думаю, многие, многие и многие станут стыдно выглядеть. Наша группа, конечно, вызывает недовольство членов правительства, потому что мы зачастую делаем их работу. Мы обращаем внимание на то, что они недоработали, недоделали. Или что они делают абсолютно без учета интересов города, а с учетом каких-то своих интересов и интересов каких-то групп людей. В этом вся проблема – общие интересы культуры и города переходят в противоречие с интересами определенных групп, которые просто на городе зарабатывают. А это происходит оттого, что нет принципиального политического решения – что и как в городе должно происходить. Если бы от губернатора исходила принципиальная установка: «Давайте, наворотив столько, резко поменяем политическую обстановку в городе и объявим о своих принципиальных позициях», то многое можно было бы уже поменять. Но ни губернатор, ни вице-губернатор – никто пока не декларирует никаких принципов, что и вызывает большую тревогу. Я абсолютно не заинтересован в том, чтобы в городе шла война. Когда идет борьба, дело не делается. Никто не обсуждает генеральный план развития города. Мало занимаются решением транспортных проблем, сохранением и развитием зеленых зон. А ведь один из самых незеленых городов мира – наш Петербург!
сокуров предлагает
Как сохранить исторический центр Петербурга
– Принять федеральный закон о сохранении Санкт-Петербурга.
– Объявить трехлетний мораторий на строительство в исторической части города.
– Объявить в городе временное чрезвычайное положение в связи с большим количеством строительных ошибок.
– Сегодня Генплан подстраивается под строительство, а должен – под общесоциальные и культурные потребности развития города. Принципы в разработке Генплана: защита общественного пространства – нужна норма минимальной обеспеченности общественного пространства; защита памятников культуры и видовой застройки; развитие всех видов общественного транспорта; выработка планов озеленения города – создание новых скверов, парков на городской территории.
– Разработать поправки в городской закон с целью исключения возможности нарушений высотности ни под каким предлогом.
– Губернатору декларировать Новую градостроительную политику.
– Решительно пересмотреть функции и состав комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории культуры (КГИОП). КГИОП не должен подчиняться правительству города.
– Провести полную инвентаризацию (описание, классификация) архитектурных объектов города.
– Ввести в Градостроительный совет представителей ВООПИиКа, «Живого города», ЭКОМа – как представителей общественности.
– Для принятия участия в выработке решений создать при губернаторе оперативный экспертный совет из состава участников встречи.
– Определить способы оперативной связи представителей группы с губернатором.
– Вынести на Совет по культурному наследию условия конкурсов на строительство.
– Пересмотреть состав Общественного совета.
– Изменить процедуру проведения историко-культурной экспертизы. Она должна проводиться только особой, возможно, государственной службой. Должна измениться форма оплаты – инвестор вносит деньги в государственную кассу и не знает, кто делает экспертизу.
– Возобновить жесткий контроль над выдачей лицензий (Мастерская Славиной – 56 изуродованных адресов).
– Провести анализ работы архитектурных мастерских, работающих над городскими объектами. Мастерские, однократно нарушившие нормы закона, лишаются права получать заказы в течение полутора лет. Многократные нарушения должны повлечь за собой трех- и пятилетнее отлучение от возможности получения заказов на строительство на территории города. То же касается и строительных организаций.
– Вести еженедельный контроль за тем, что происходит на строительной площадке!
– Создать общую информационную систему обо всех строительных процессах в городе.
– Провести анализ должностных обязанностей районных архитекторов. Сквозная ответственность всех госструктур архитектурного контроля за каждое нарушение. Жесткое наказание должностных лиц – очень большие штрафы.
– Изучить и проанализировать все градостроительные ошибки в период с 2003 года по настоящее время с выводами о персональной ответственности архитекторов и строителей.
– Подготовить обращение губернатора к жителям с признанием ряда градостроительных ошибок и объявлением борьбы за их исправление.
– Наметить план исправления градостроительных ошибок – снос надстроек, конструкций, этажей, превышающих нормативы, установленные законом.
– Подготовить общественное обращение к президенту Финляндии с просьбой оказать давление на фирму «Стокманн», которая должна снести надстройку нового здания на Невском проспекте.
– Добиваться снижения высотности зданий рядом с Новодевичьим монастырем.
– Создать систему мемориальных кладбищ в городе.
– Создать систему страхования рисков от градостроительных ошибок для получения средств на исправление ошибок – снос, перестройка.
– Выпускать иллюстрированное издание «Градостроительные ошибки» с комментариями специалистов и предисловием губернатора.
– Прекратить строительство бизнес-центров в центральных районах города и постепенно перенести эти центры за пределы исторической части города.
– Сохранить в исторической части высшие военные учебные заведения.
– Создать систему предварительного оповещения о пятнах застройки, конкурсах, сроках строительства с информацией кто строитель, кто архитектор, кто заказчик, с обязательным указанием коэффициента сложности строений и степени опасности для окружающих зданий.
– Провести архитектурный и социальный анализ высотных жилых строений.
– Провести жесткое расследование всех фактов сноса исторических зданий без согласования.
